 |
| Седмицa.Ru | Л. Мошкова | 23.04.2007 |
«Сказание о чудесах от икон Богородицы в Успенском девичьем монастыре» в настоящее время известно в единственном списке, хранящемся в Музее-заповеднике «Александрова слобода». Многие сказания о чудотворных Богородичных иконах, написанные в XVII в., сохранились в небольшом числе списков XVIII—XIX вв., а некоторые только в одном [6].
 |
| Успение Пресвятой Богородицы. Новгородская икона, нач. XV в. |
Сказание написано на русской бумаге с сильно деформированным водяным знаком (неразборчивые буквы в волнистой рамке) [8]. Тем не менее рукопись достаточно уверенно можно датировать 3-й четвертью XVIII в. [9]
Почерк — стилизованный полуустав. Заглавие на л. 1 и заголовки чудес в тексте оформлены декоративным письмом большими буквами с использованием киновари, коричневой, зеленой и голубой красок. Малые инициалы, встречающиеся в тексте, также выполнены этими красками. На л. 4 после заголовка коричневой краской нарисована ветвь; на л. 4 об. помещен «большой» инициал, выполненный голубой краской, с орнаментальными киноварными украшениями [10].
На л. 19 штамп «Библиотека Александровского музея Влад[имирской области] книга N 1301. отд.» (номер вписан от руки). На полях рукописи возле заголовков чудес почерком XIX в. карандашом указаны их номера и сокращенное название иконы: «У. П. Б.» или «У. Пр. Бог.» (Успение Пресвятой Богородицы), «Вл. П. Б.» (Владимирской [иконы] Пресвятой Богородицы), «Стр. П. Б.» (Страстной, или «Страшной», [иконы] Пресвятой Богородицы), «Каз. Пр. Б.» (Казанской [иконы] Пресвятой Богородицы); на л. 19 этим же почерком: «В сей рукописи 40 чудес написано от св. икон — от Усп. Пр. Бог. 37, от Вл. Пр. Б. 1, от Стр. Пр. Бог. 1, иконы Каз. Пр. Бог. 1». Вероятно, эти пометы сделал архимандрит Леонид, готовя книгу об истории обители.
Почерк, которым написано «Сказание», и стиль оформления заголовков сходны с другой книгой из собрания музея-заповедника — «Последованием Неопалимой Купине Синайской» (АМ-1793/1293), которое по филиграням можно датировать 80-ми гг. XVIII в. Возможно, обе рукописи написаны одним человеком, но «Сказание» раньше.
Составление текста «Сказания» (т. е. оформление его в единый цикл) на основе содержащихся в нем сведений и общей стилистики памятника можно отнести к последней четверти XVII в.- времени после преставления прп. Корнилия, наставника обители (Ум. 1681). «Сказание» тесно связано с другим памятником, посвященным Успенскому монастырю, — «Летописью» («Сказанием о Успенском монастыре»)[11]: в них одни и те же действующие лица, отражены одни и те же события. Иногда «Летопись» помогает лучше понять текст «Сказания», а иногда то или иное чудо заставляет по-другому взглянуть на события, изложенные в «Летописи» [12].
Поскольку содержательно, а в отдельных случаях и стилистически, «Сказание» крайне близко к «Летописи» [13], можно утверждать, что оба эти памятника составляют своеобразный диптих, посвященный Успенскому девичьему монастырю. Следовательно, есть все основания предположить, что и создавались они в одно время и, возможно, одним автором. Это ни в коей мере не отрицает того, что чудеса (как вошедшие в цикл, так и отсутствующие в нем) записывались в монастыре регулярно вскоре после их совершения, но были оформлены и расположены в определенной последовательности только в процессе написания текста «Сказания» (об этом см. ниже). Однако не исключено, что некоторые сведения специально изыскивались в ходе работы над текстом (например, рассказы пострижениц монастыря).
Вероятно, «Сказание» и «Летопись» создавались не позднее конца 80-х гг. XVII в. Прежде всего, и в «Сказании», и в «Летописи» явно видно желание автора (или авторов) сохранить в памяти потомков образ прп. Корнилия: большинство чудес связано с ним, в «Летописи» именно с деятельности о. Корнилия, ставшего наставником обители не позднее 1662 г., начинается, если можно так выразиться, «настоящая» история монастыря, в контексте которой предыдущие годы воспринимаются как «предыстория». В «Летописи» есть ссылки на свидетельства еще живших в то время в монастыре сестер, и во многих ее рассказах слышится голос очевидца. Подобное ощущение возникает и при чтении большинства чудес: непосредственность и иногда проявляющееся личное благоговейное отношение автора проступают через жанровый канон, в соответствии с которым было написано «Сказание».
Среди рукописей XVIII—XIX вв. известен памятник, содержащий «Повесть об основании Лукиановой пустыни и Сказание о иконе Рождества Богородицы в Псковитиной Рамени», время его написания исследователи относят к концу XVII в.- началу XVIII в. [14] «Повесть», вероятно, тесно связана как с «Летописью» Александровского Успенского монастыря, так и со «Сказанием о чудесах от икон Богородицы», поскольку все три произведения повествуют об основателе Лукиановой пустыни и Успенского монастыря прп. Лукиане, первом наставнике сестер этой обители, и его преемнике прп. Корнилии, с именем которого связан расцвет Успенского монастыря. Время написания всех трех произведений исследователи определяют последними десятилетиями XVII — началом XVIII в. Возможно, что эти сочинения составляют триптих: в 1-й части («Повести») рассказывается о прп. Лукиане, его жизни и трудах по созданию пустыни; во 2-й («Летописи») — об основании им Успенского монастыря, заботу о котором принял другой постриженик Лукиановой пустыни — прп. Корнилий; в циклах чудес (в «Сказании» и в цикле чудес от иконы Рождества Богородицы, включенном в «Повесть») упоминаются оба подвижника [15].
Б. Н. Морозов предположил, что переписавший «Летопись» в 1767 г. подканцелярист дворцовой Александровой слободы И. И. Зубов за год до этого скопировал список «Повести об основании Лукиановой пустыни и Сказания о иконе Рождества Богородицы», хранящийся ныне в Российской государственной библиотеке (ф. 178, N 9662) [16]. Архимандрит Леонид полагал, что «Летопись» (к которой сейчас можно добавить и 2 других памятника, связанных с ней), распространялась в копиях (тетрадях) среди жителей Александровой слободы [17]. Две таких тетради — «Летопись» и «Сказание» — дошли до нас в единственном экземпляре.
Вопрос об авторе «Сказания» (как, впрочем, и «Летописи») остается открытым. Можно предположить, что это одна из монахинь, тем более что образованные сестры в обители были. Так, из «Летописи» известно, что прп. Корнилий устроил в монастыре школу (характерная черта церковной жизни последней четверти XVII в., даже московские школы стали возникать преимущественно с середины этого столетия), в которой девочек учили «словесному и всякому благочинию… Егда же богомольцы бывают, тогда отец [Корнилий.- Л. М.] с ними и в школу прихождаше и повелевает им рацеи говорить, они же пред ними благоговейно глаголют» [18]. Подобная практика публичных выступлений — произнесение «речей» учащимися была характерна и для московских школ19. Автором «Сказания» мог быть и священник монастыря, служивший в нем как при жизни о. Корнилия, так и после его смерти. Однако при установлении авторства необходимо иметь в виду, что отношение к авторскому началу в тексте в то время отличалось от современного (хотя уже изменилось по сравнению с более ранним периодом). Часто автор сознательно скрывал себя, поскольку писал о вещах вечных. Для него было важно запечатлеть события, не выражая свое отношение к ним, рассказать о том, что случилось, а не проявить свою личность.
«Сказание» включает 40 чудес, из которых 37 связаны с иконой Успения Богородицы, остальные 3 с другими монастырскими иконами (помещены в конце цикла). Отдельные чудеса внутри «Сказания» имеют разную датировку: от основания монастыря до 1670−1680-х гг., при этом последовательность изложения чудес не всегда соответствует их реальной хронологии.
По содержанию чудеса можно разделить на несколько тематических групп. Первую составляют часто простые и безыскусные (но иногда и более пространные) рассказы монахинь Успенского монастыря об обстоятельствах их прихода в обитель. Тексты, как правило, имеют однотипную структуру: болезнь — обет — выздоровление — постриг (см., например, чудеса 3-е, 6−8-е, 11-е, 16-е, 19-е). В этой группе выделяются чудеса, в которых к изложенной схеме можно добавить мотив нарушения обета и повторной болезни (см. чудеса 16-е и 19-е). К этой же группе примыкает (но стоит особо) чудо о Домне, не получившей исцеления из-за нарушения обета и трагически закончившей свой земной путь (чудо 17-е).
Вторая группа чудес — об исцелении монахинь или пришедших в монастырь мирских людей, просивших помощи у Богородицы (см. чудеса 4−5-е, 9-е, 14−15-е, 18-е, 20−29-е). Близкими к ним можно считать чудо 35-е об утонувшей и спасенной монахине и чудо 10, включенное в следующую группу. Третья группа — чудеса-видения, в которых монахине (или, как в чуде 1-м, монаху) является Богородица — небесная Заступница монастыря или царица Мария Ильинична — его земная покровительница (см. чудеса 1−2-е, 10-е, 30−34-е). С литературной точки зрения это наиболее развернутые и обработанные тексты. Чудеса 12-е (о свече, забытой в алтаре) и 13-е (о рухнувшей стене), рассказывающие о происшествиях в обители, составляют четвертую группу. Пятая группа — чудеса о разбойниках, приходивших в монастырь (чудеса 36−37-е). Чудеса от Владимирской, Страстной и Казанской икон Богородицы, помещенные в конце «Сказания», можно отнести к третьей (чудо 38-е) и второй (чудеса 39−40-е) группам.
Как уже упоминалось, изложение чудес не подчиняется строгой хронологической последовательности. Скорее, можно говорить об отдельных тематических блоках. Однако нельзя отрицать и того, что первые 2 чуда цикла — самые ранние, относящиеся к начальной истории монастыря. Затем помещены преимущественно рассказы монахинь. Датировать большую часть чудес можно лишь приблизительно, но в целом они относятся к 50−80-м гг. XVII в. Третья, четвертая и пятая группы чудес относятся преимущественно к 1660−1670-м гг.- времени, когда Успенский девичий монастырь в Александровой слободе рос, украшался и приобретал широкую известность.
Таким образом, «Сказание» представляет собой памятник, частично дополняющий известия «Летописи» по истории Успенской обители. Историческая достоверность отраженных в нем сведений весьма высока: в процессе комментирования не было выявлено ни одного необъяснимого противоречия между изложением события и историческими реалиями, упоминаемыми в тексте «Сказания», и фактами, известными по другим источникам. Более того, дополнительно привлеченные источники (царские и патриаршие грамоты, сведения из разрядных книг и др.) часто помогают более точно датировать чудеса цикла.
При подготовке текста «Сказания о чудесах от икон Богородицы в Успенском девичьем монастыре Александровой слободы» были соблюдены современные правила публикации литературных текстов XVII в. Заголовки, написанные большими буквами, и инициалы выделяются полужирным шрифтом. Комментарии включают предположительные датировки чудес, объяснение исторических реалий, а также, по возможности, дополнительные сведения о людях, упоминаемых в «Сказании».
[2] Монастыри и приходские церкви Владимирской епархии, построенные до начала XIX столетия: Краткие исторические сведения с приложением описей сохраняющихся в них древних предметов. Ч. 1: Монастыри / Под ред. протоиерея В. В. Касаткина. Владимир, 1906. С. 333. Здесь дословно повторяется приведенное выше описание.
[3] Bentchev I. Handbuch der Muttergottesikonen Russlands. Bonn-Bad Godesberg, 1985; Idem. Bibli-ographie der Gottesmutterikonen. Bonn, 1992; Ebbinghaus A. Die altrussischen Marienikonen-Legenden. Berlin, 1990.
[4] Словарь книжников и книжности Древней Руси (далее — СККДР). Вып. 3 (XVII в.). Ч. 3. СПб., 1998; Вып. 3 (XVII в.). Ч. 4. СПб., 2004. Создается впечатление, что работа архимандрита Леонида осталась неизвестной авторам, поскольку ее нет в списке источников ни у А. Эббингхауса, ни у И. Бенчева, а в СККДР не упоминается даже «Монастырский летописец, или Сказание об основании Успенской девичьей обители», полностью опубликованный архимандритом Леонидом (см.: Историческое и археологическое описание. С. 11−33), хотя «Повести об основании Лукиановой пустыни» и «Сказанию о иконе Рождества Богоматери в Псковитиновой Рамени» (памятнику, тесно связанному с интересующими нас сочинениями) в этом справочнике посвящена подробная статья (см.: СККДР. Вып. 3. Ч. 4. С. 524−527).
[5] Описание 20 рукописей, часть из которых принадлежала старой монастырской библиотеке (упоминаются архимандритом Леонидом), было подготовлено Б. Н. Морозовым и Л. В. Мошковой в рамках программы «Культура России».
[6] «Сказание о Владимирской иконе Богоматери в г. Нерехте», написанное в XVII в., сохранилось только в пересказе в составе сборника «Рай мысленный» 1767 г.; «Сказание о иконе Богоматери Знамение в слободе Быковке» середины XVII в. было известно в единственном списке, который в конце XIX — начале XX в. хранился в Успенском соборе г. Владимира, но в настоящее время его местонахождение неизвестно; «Сказание о Казанской иконе Богоматери в Вологодском уезде на Святой горе» 2-й половины XVII в. дошло до нас в одном списке 1-й трети XVIII в.; Написанное в середине XVII в. священником Иоанном «Сказание о иконе Богоматери „Одигитрии“ Бобаевской» представлено только списком 20-х гг. XIX в. (см.: СККДР. Вып. 3. Ч. 3. С. 392−393; Ч. 4. С. 564, 565, 435). Известен также ряд других подобных cказаний (см.: СККДР. Вып. 3. Ч. 4. С. 561−562, 595−598, 627−628). Отдельные циклы чудес от икон Богородицы (не в составе сказаний, которые предполагают рассказ об обретении или явлении иконы, а как вполне самостоятельные памятники), как правило, вообще представлены небольшим числом списков — от 1 до 3 (см.: СККДР. Вып. 3. Ч. 4. С. 241−243, 528, 530, 243−248).
[7] Переплет конца XX в. сделан в подражание традиционному переплету XIX в., характерному для многих рукописей.
[8] Наиболее близкие аналогии филиграни, представленной в рукописи, помещены в справочнике С. А. Клепикова под N 723 — буквы «СГТ ФwК» в зубчатом ромбе (1764 г.) и N 744 — буквы «СТ ФМ» в фигурной рамке (1758 г.) (см.: Клепиков С. А. Филиграни на бумаге русского производства XVIII — начала XIX века. М., 1978. С. 154−155).
[9] Отличие современной датировки рукописи от датировки, данной архимандритом Леонидом (см. примеч. 1), объясняется тем, что исследователь трудился в эпоху, когда практически не существовало справочников со снимками бумажных водяных знаков.
[10] Благочестие переписавшего текст было явно выше умения писать традиционным книжным письмом: почерк достаточно неумелый и производит впечатление небрежного. Но особую трудность представляли для писца инициалы и заголовки: ему хотелось украсить рукопись (следствием этого желания стало использование нескольких красок, а не только традиционной киновари), но декоративное письмо заголовков было ему не по силам и использованный инструмент (кисть?) был непривычен.
[11] Опубликовано: Морозов Б. Н. Сказание об Успенском монастыре в Александровской слободе // Вестник церковной истории. N 4. 2006. С. 5−31
[12] Здесь и далее в комментариях для различения двух связанных с обителью памятников «Сказание об Успенском монастыре» называется (как в записи писца) «Летописью», а «Сказание о чудесах икон Богородицы» — «Сказанием».
[13] Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 20−21.
[14] СККДР. Вып. 3. Ч. 4. С. 524−527.
[15] Там же. С. 525.
[16] Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 8.
[17] Историческое и археологическое описание. С. 11. Примеч. 1.
[18] Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 28.
[19] Подробнее о школах XVII в. см.: Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР: С древнейших времен до конца XVII в. М., 1989. С. 66−74.
Сказание о Пресвятой Богородицы Успения, что во Александрове слободе во Успенском девичьем монастыре [1]
 |
| Упение Божией Матери. Русская икона, 15 в. |
a В лето 7101 [2] месяца декемврия 7 день a бе некто иеромонах именем Гурии, одержим нечистым духом, живый в Лукияновой пустыне. Тогда явися ему Пресвятая Богородица и повеле ему ити в Успенский девич монастырь и рече: «Тамо исцелю тя». Он же воста от сна своего и нача молитися Пресвятеи Богородице. И по молитве пойде ко отцу Лукиану, и начат его просити, сице глаголя: «Отче святый, грядем со мною во Александрову слободу, во Успенской девичь монастырь». Он же послуша его моления, пойде с ним во обитель Пресвятыя Богородицы. Пришед тамо, отец Лукиан нача пети малую (Л. 1 об.) (Л.1 об) вечерню, и иеромонаха же Гурия начат бес зело мучити. Видев же отец Лукиан горце мучима Гурия от беса, нача и всенощное пети без расходу. И тако певше утренюю, отец же Лукиан бесноватаго животворя-щим крестом ограждая и святою водою кропя. Он же многих изби и умучи, понеже многа сила диаволская в нем бяше: едва многие людие возмогоша его удержати. Егда же начаша чести святое Евангелие, тогда бесноватый воспружався, и сотрясе его бес и велми воскрича: «Горю! Горю!», — и изыде из него. В той час злый смрад всем зрящим, и смрада его не могущим терпети, тогда изыдоша вси ис церкви. Он же от того часа здрав бысть помощию Пресвятыя Богородицы, благодарение воздая Врачебнице своей, яко избави его от таковаго мучителя. И отиде, радуяся, в Лукианову пустыню. Еще церкви Успения Пресвятыя после разорения [3]неосвященней сущей.
аа Написано над строкой.
(Л. 2) Чудо 2
Егда поставиша часовню противу монастыря [4], тогда вземше ис церкви честную икону Успения Пресвятыя Богородицы и, изнесше ю из монастыря, поставиша в часовне. Бысть же у [так в тексте.- Л. М.] в то время началница во обители монахиня именем Евпраксия [5]. Стоящей же ей в церкви на утреннем пении, мало воздремася и видит стоящую пред собою честную икону Успения Пресвятыя Богородицы. И глас еи от образа страшный и грозный велми, глаголющий сице: «Почто Мя изнесосте из дому Моего и постависте, а Мя на позорищи, идеже несть пения ни молитвы Сыну Моему б и Богу б, ни Мне? Аще Мя не послушаеши, и повеление Мое ни во что вмениши, и не внесеши образа Моего во святую церковь и обитель, — то зле тя умучу и горце смерти предам». Она же вострепета от страха душею и телом. И едва в себе пришедши, нача велми плакати (Л. 2 об.), молитися Пресвятеи Богородице: «О премилостивая Владычице Богородице! Прости мя, грешную, и отдаждь ми, еже дерзнух изнести ис храма твоего образ твои чудотворный». По скончании утренняго пения изыдоша из монастыря иеромонахом Ефремом и вси сестры со благоговением, и со страхом, и со слезами. И вземше честную и чудотворную ону икону вУспения в Пресвятыя Богородицы с великою радостию и любовию, и внесше ю в монастырь, и поставиша в церкви Успения Пресвятыя Богородицы [6] на левой стране, на столбе. И отпевше пред иконою молебное пение, и прощение получивше за свое согрешение. Вместо же тоя иконы другий образ отнесоша, нарицаемую Казанская, и поставиша на том месте в часовне.
а Исправлено, в рукописи «и по и постависте».
бб Написано над строкой.
вв Написано над строкой.
Чудо 3
Ис царствующаго града Москвы прииде во обитель Успения Пресвятыя Богородицы а, имущи болезнь очную и зубную. Она же нача молитися пред образом Пресвятыя Богородицы (Л. 3) и обещася трудитися во обители Пресвятыя Богородицы. Тогда исцеле от тоя болезни и потом облечеся во аггельскии образ, и наречено бысть имя ей Минодора [7].
а Здесь пропущено имя пришедшей.
Чудо 4
Церкви Рождества Пресвятыя Богородицы и Николая Чудотворца села Фомина манахиня некая именем Гавдея. Божиим попущением, грех ради наших, прииде на ню болезнь разслабления: руце и нозе имущи скорчене, и лежащи ей без памяти. Тогда сердоболи ея, зряще ю толико страждущу, вземше ю и привезоша во обитель Успения привезош [так в тексте.- Л. М.] Богородицы и на одре внесоша ю в болницу. И начат молитися Успению Пресвятей Богородице. По мале времени помощию скорыя Помощницы Пресвятыя Богородицы бысть здрава, аки николи боле. И прочее пребысть во обители до кончины своея, благодаря Целителницу свою [8].
Чудо 5
Некая монахиня именем Минодора, одержима бысть зубною болезнию. Единою же стоящей в церкви (Л. 3 об.) на Божественней литоргии и болезнию велми страждущей, возведши же очеса своя телесныя, вкупе и душевныя, начат молитися со слезами Богу и Пресвятей Богородице, взирающи на образ Ея чудотворный, сице глаголя: «О Пресвятая Госпоже, Владычице Дево Богородице! Умилосердися, исцели мя от одержащия сея нестерпимыя болезни ради молитв наставника нашего и учителя, святаго отца Корнилия». Пребысть же молящися во всю святую литоргию. Егда же начаша антидор раздавати, она же пришедши и вземши с верою и со усердием святый антидор от руку святаго отца Корнилия, аки от руку аггела Божия. Егда же снеде, тогда же предстателством Пресвятыя Богородицы и молитвами святаго отца Корнилия бысть здрава, аки николи же боле [9].
Чудо 6
Отроковица некая именем Мавра, трех лет сущи, принесена бысть родителема своима во обитель Успения Пресвятыя Богородицы, нимало очима могущи зрети от великия болезни. Родители же ея начаша молитися Пресвятеи Богородице и, помольшеся, отидоша в дом свои, (Л. 4) Мавру же оставиша во обители. И тако не по мнозе времени исцели ю Пресвятая Богородица. Потом отец Корнилий облече ю во аггелский образ, и наречено бысть имя Митродора [10].
Чудо 7
В царствующем граде Москве бысть девица некая именем Мария, одержима бысть болезнию зубною. 7 лет страдаше в [так в тексте.- Л. М.] той болезнию, яко от того и два зуба испадоша. Егда же обещася в монастырь ити Успения Пресвятыя Богородицы, тогда привезе ю монах Феофан [11] в дом Божия Матере. Егда же приеха, тогда болезнь преста, и чрез естество израстоша зубы ея вместо испадших молитвою Пресвятыя Богородицы. Потом облекоша ю во аггелскии образ, и наречено бысть ей имя Мавра [12].
Чудо 8.
Отроковица некая именем Ксения, лет 8 сущи ей, родители же ея приведоша во обитель Успения Пресвятыя Богородицы, очима зелне болящу. Отец же Корнилий помаза очи ея маслом, освященным от лампады у образа Пресвятыя Богородицы, и покропи водою святою — и в тои час прият совершенное исцеление, за сие избавление благодаря Бога и Пресвятую Богородицу. И к тому не изыде из обители, бысть монахиня.
Чудо 9
(Л. 4 об.) Во обители Успения Пресвятыя Богородицы монахиня некая именем Нимфодора имея очи ослепленне 7 недель. Приведоша же ея ко образу Успения Пресвятыя Богородицы, она же целовавши образ Пресвятыя Богородицы с верою и любовию и со слезами моляся Пресвятеи Богородице. Тогда помазаша еи очи святою водою от образа Пресвятыя Богородицы — и в той час прозре ясно. Потом прииде на ню зубная болезнь. Пребысть же в тои болезни годищное время, она же паки прииде ко образу Успения Пресвятыя Богородицы, нача ей со слезами молитися и обещася канон Успению Пресвятеи Богородицы пети. И вземши воды святыя, возлия на болныя зубы — и в тои час здрава бысть милостью Божия Матерее [13].
Чудо 10
Прихождаше некая девица именем Мавра из слободы Александровы, била челом отцу Корнилию, приходя в монастырь 5 лет, дабы ея принял во святую обитель и причел ко избранному стаду. Отец же Корнилий, видев ея слезы и прилежное прошение, прият ю. Она же поживе лето еди (Л. 5) но, отец же Корнилий возложи на ню аггелский образ [14]. Она же поживе 11 лет во мнишестве, в тяшких трудех и службах монастырских. По сем диаволским наваждением, от неразумия своего клятся клятвою великою, проклиная жизнь свою. И в тои час удари ея о землю, и пребысть в той болезни лютой годищное время. Видя же себе толико страж-дущу зелне, начат со слезами молитися Богу и Пресвятеи Богородице с великою верою и с сокрушенным сердцем. По сем видит в видении благоверную царицу Марию Ильичну [15] со двема аггелома, среди трапезы стоящую. Монахиня же, трепещуще, стояше. Благоверная рече ей: «Старица, приближися ко мне». Она же рече: «Не смею, госпоже моя, приближитися к тебе, понеже заповедано нам от наставника на-шего не приближатися к Вашему царскому величеству». Рече же ей царица: «При-ближися ко мне, не бойся». Она же пришедши и припаде к честным ногам ея, и нача со слезами молитися. Благоверная же царица и великая княиня Мария Ильична глагола ей: «Остани». Она же, воставши от земли, просящи прощения. Благоверная же царица велиим гласом рече к ней: «Старица! Почто тако кленешися? Престани кля-тися — и исцелееши от недуга твоего». (Л. 5 об.) Паки виде видение старица Мария, держащи в своей руце икону Успения Пресвятыя Богородицы, а в другой руце — икону Казанския Богородицы. Тогда глас бысть от образа Успения Пресвятыя Бого-родицы, глаголющ ей: «Престани клятися, Марие, и здрава будеши от недуга твое-го». И тако невидима бысть[16].
Чудо 11
Отроковица некая именем Ксения, осми лет [17], прииде в монастырь Ус-пения Пресвятыя Богородицы. И преживе неколико лет, а во обители, и нападе на ню дух лукавый: овогда плачущи, ово смеющися. И в навечерие же Рождества Христова стоящи ей в трапезе с прочими сестрами, и нача власы главы своея терзати и нелепая глаголати. Отец же Корнилий начат ю кропити святою водою и начат молитися пред образом Пресвятыя Богородицы Успения. И пребысть в той болезни три лета, и исцели ю Пресвятая Богородица. И потом облекоша во аггелскии образ и нарекоша ю Капетолина [18].
а «Л» исправлено писцом из «Д».
Чудо 12
Успения б Пресвятыя Богородицы в церкви, во олтари (Л. 6) за престолом, после святыя литоргии забыша свещу погасити. Егда же приспе вечернее время, прииде по обычаю в церковь и во олтарь и зрит чудо преславно и удивления достоино: стоящий потсвещник древянный близ престола, верхнее блютцо все у нево згорело, и углие с него лежащо близ святаго престола, огню же не прикоснувшуся верхней срачице, точию мало исподнеи срачице прикоснуся — и абие погасе. Сие же чудо сотворися милостию и предстателством Пресвятыя Богородицы: явно сохранила Cвой дом от огня.
б Буква У (диграф «Оу») написана дважды: как инициал и как строчная.
Чудо 13
У Пресвятыя Богородицы Успения в трапезе отцу Корнилию, и с старицами, и с малыми детками ломающу стену. Стена же та была близ предела Николая святителя [19], потом бысть преподобныя Марии Египетския. Егда же начаша ломати стену, овии на стене стояще и ломающе, инии же снизу биюще — аки пчелы оступиша. Отцу же Корнилию мала отступлшу, и зрящу на труждающихся, и глаголющу к ним: «Избави, Боже и Пресвятая (Л. 6 об.) Богородица, чада моя, чтобы стена не упала и вас бы всех не задавила». И абие с словом его в той час паде стена. Отец же Корнилий велми устрашися и опечалися, чая их стеною убиеных, и рече велиим гласом: «Чада моя, все ли живы?» Они же, видевше своего пастыря велми ужасшася и прискорбна, притекоша скоро, аки овцы к своему пастырю, и реша вси: «Не скорби, пастырю наш предобрый, милостию Божиею, и предстателством Пресвятыя Богородицы, и твоими святыми молитвами все живы». Он же возрев и видев всех их здравых, тогда воздев руце свои на небо и на образ Пресвятыя Богородицы возрев, хвалу и благодарение воздаде Господу Богу и Пресвятеи Богородице: трикраты до земли с ними поклонися [20].
Чудо 14
Велможа некий именем Михаил Тимофеевич пореклому Лихачев [21] приехал ис царствующаго града Москвы и с женою своею Мариею, имущею дух нечестивый. И прииде во обитель Успения Пресвятыя Богородицы и начат молитися пред чудотворною иконою Успения Пресвятыя Богородицы с верою с со слеза (Л. 7) ми, и отца Корнилия и игумению Анисию [22] с сестрами о молитве просити. Они же начаша за ню прилежно молитися Господу Богу и Пресвятеи Богородице. Егда же совершающее, а молебная пения, тогда начат бес в ней вопити нелепыми гласы: «Горю! Горю!» Иногда же вопияше: «Отидите и не бийте мя! За что мя биете!» Отец же Корнилий по отпетии молебнаго пения взем животворящии крест и святую воду, прииде к беснующейся болярыне и начат ю ограждати честным крестом и святою водою кропити. Она же умолче. Отец и молитвы на прогнание диавола по вся дни читал, игумения же с сестрами начаша за ню соборне молитися. Тогда наипаче бес кричаше: «Почто приидосте? Сжещи мя хощете!» Рабыни же едва могуще держати ю. Егда же бываше кроме пения время, тогда крылошенки пременяющеся читали день и нощ святое Евангелие, которое по вся дни на заутрени читают толковое [23]. В то же время монахиням велие страхование было: овии яве видяще лукавых духов, инии же мечтанием в церкви и в келлиях.
(Л. 7 об.) Пребысть же Михаило Тимофеевич во обители немалое время, моляся Господу Богу и Пресвятеи Богородице с верою и со слезами. В навечерии же Рождества Христова начаша пети часы царския, и в то время начат болярыня велми пружа-тися и нелепыя гласы испущати. Отец же ея Корнилий повеле ея крепко держати, сам же крестом ограждая и водою святою кропя. Она же и одежду раздра, и з главы своея зби власы, терзаше, и нелепая кричаше велиим гласом: «Почто мя биете и жжете!» Иногда же вечерню поющим, она же, укратши било, что клеплют в доску, и зашедши созади и внезапу удари мужа своего во главу. Он же едва возможе с места от ударения того убежати от нея. И по многом времени бытия их во святей обители исцели ю Пресвятая Богородица. Абие отидоша в дом свой, радующеся и веселящеся, славяще и благодаряще безмездную Целителницу [б] свою. И от того времени оный велможа велию веру и любовь стяжа ко обители Пресвятыя Богородицы Успения и к великому государю Алексию Михайловичу хода[та]йствовати [24].
а В рукописи «новершающе».
б Исправлено, в рукописи «целителителницу».
Чудо 15.
Во граде Муроме (Л. 8), в монастыре Воскресения Христова [25] живяше тамо некая монахиня именем Мариамия, одержима болезнию сердечною. Егда же болезнь ея взимаше, тогда на многи часы мертва лежаше. Пребысть же в той болезни целую седмицу, ни хлеба ядяше, ни воды пияше. Потом болезни той продолжившейся, до четырех лет страдаше. Тоя же Воскресенския обители некий священик иде для некия нужды к Москве и в разбойники впаде. И того ради совратися с пути и прииде во Александрову слободу в Успенской девичь монастырь, прошаше милостыни. Видев же его священник тоя обители, взя его с собою во святую церковь. Видев же той священник чин церковный, како поют и стоят со благоговением и со страхом Божиим, зело удивися и сердцем умилися. Егда же возвратися во град Муром и прииде во обитель Воскресения Христова, и поведа Мариамии про обитель Успения Пресвятыя Богородицы. Она же, слышавши от священника про [а] равно [a] аггелное их житие, начат молитися Пресвятей Богородице со слезами, обещаяся ехати во святую обитель, в той час получи исцеление. Потом прииде во обитель Успения Пресвятыя Богороди-цы, и певше ей молебная пред чудотворным (Л. 8 об.) Ея образом, абие получи совершенное здравие. И к тому не изыде изо обители тоя до скончания своего [26].
aa Написано над строкой.
Чудо 16.
Ближния веси девица некая именем Иустина бысть в болезни некоей лето едино. И хотяше умрети, тогда обещася ити во обитель Успения Пресвятыя Богородицы и пострищися. Тогда с словом и дело бысть незакосне: милосердия Мати, услыша молитву ея, дарова ей здравие. Она же, егда получи исцеление, начат размышляти, что не ити в монастырь, но ити замуш. И в той час наипаче прежняго начат болети. И паки обещася ити во обитель Успения Пресвятыя Богородицы — и бысть здрава. Абие иде во обитель, и прияша ю. По благословению же отца Корни-лия начат трудитися в болнице и бысть совершенно здрава. И облекоша ю во аггел-ский образ и нарекоша имя ей Иулита. По мале же времени начаша очи у нея болети, и зело крепка ея болезнь бе. Приведоша же ю ко образу Успения Пресвятыя Богородицы, она же начат молитися со слезами и припадати ко образу Пресвятыя Богородицы. И целова честную икону, и помаза очи свои святою водою, и отре пеленою — и абие получи в той час здравие, аки николи же боле [27].
Чудо 17
Во оби, а (Л. 9) же Александрове слободе некая девица Домна именем обещася ити в монастырь Успения Пресвятыя Богородицы пострищися. По обещании же том солга Пресвятей Богородице, и прелстися на красоту мира сего, и посягну замуж. Тогда начат ю бес мучити зело. Некогда же в праздник Успения Пресвятыя Богородицы в трапезу приведоша, бес же наипаче начат мучити ея непрестанно. Она же народом вопияше: «Зрите мя, народи, и накажитеся! За сие казнь приемлю, яко аз, окаянная, солгах Божией Матери!» И начат велми плакати, и молитися Пресвятей Богородице, и каятися греха своего. Тогда малу отраду прият, возвратися в дом свои. В том же злом мучении пребысть полтора года, и егда приспе время, конец жития ея, тогда повеле призвати знаемыи свои сродников. Тогда начат ю бес мучити зело, и нача глаголати: «Зрите на мя, девицы и жены, и накажитеся, аще кто обещается Божией Матери служити да солжет. Аз вижу, грешная, над собою стоящую икону Успения Пресвятыя Богородицы, повелевающи мучити мя». И в том мучении умре. По смерти же своей в монастыре некоеи мона (Л. 9 об.) хине во сне явися и молит монахиню ону, дабы попросила игумению Анисию, дабы за ню помолилася Пресвятей Богородице, чтобы ей отраднее было мучение. Монахиня же пришедши и поведа игумении. Она же, слышавши сие, сотвори над нею милость: повеле ю на святой ли-торгии поминати, игумения же каноны за едино умершую говорила по ней. Домна же к тому не явися [28].
а Так в рукописи. Вероятно, писец ошибся: начал писать «Во оби[тели]» вместо необходимого по смыслу «В той».
Чудо 18
Из ближния веси прииде, а во обитель Успения Пресвятыя Богородицы девица именем Пелагея: напада б шу б на ню дух лукавый временно. Егда же начат жити и трудитися во обители Успения Пресвятыя Богородицы, бысть здрава помощию Пречистыя Богородицы [29].
а В рукописи «приииде».
бб Написано над строкой.
Чудо 19
Некая девица именем Феодосия, во Александрове слободе жившая, очима всеми [так в тексте — Л.М.] болящи, приведена бысть родителми ея во обитель Пресвятыя Богородицы. Отец же Корнилий прият ея в обитель. Она же поживе лето едино и прият исцеление совершенное. Тогда вземше родители ея в (Л. 10) дом свой, радующеся и веселящеся. И поживе неколико лет, тогда нападе на ню паки болезнь расслабления: руце имуще скорчене. Три лета питаема бе родителема своима, понеже руками своими нимало владеющи. Обещаша же родители ея вдати в монастырь Успения Пречистыя Богородицы — и абие бысть здрава. Феодосия же, видящи себе здраву, начат помышляти, дабы жила в мире. Тогда начаша нозе ея болети, якоже и руце. Она же на-чат со слезами молитися Пресвятеи Деве Богородице и прощение просити, еже по-мысли — и паки прият совершенное исцеление. И прииде во обитель, и прият на ся аггелскии образъ, и пребысть ту до кончины своея [30].
Чудо 20
Тоя же слободы Александровой девица именем Агрипина, такожде очима болящи, прииде в дом Успения Пресвятыя Богородицы. И певши молебная, получи здравие. И отиде в дом к родителем своим, очима же нимало болящи [31].
Чудо 21
Царствующаго града Москвы, государева дворца стряпчева Григорья Саблу (Л. 10 об.) кова [32] племянница, девица именем Евдокия, лежащи два лета в болезни, обещася Успения Пресвятыя Богородицы помолитися. Тогда облегчися болезнь ея, и воста со одра своего, руце имуще скорчене. Егда же прииде во обитель Успения Пречистыя Девы Богородицы, и помышляше в себе, яко не хощу зде жити во обители вовсе, но точие дондеже исцелею — и не бысть ей исцеления. Егда же начат со слезами Наставнице Богородице молитися и обещася жити в монастыре до скончания жизни своея, тогда исправишася руце ея и исцеле до конца [33].
Чудо 22
Тоя же слободы Александровы бе некий юноша, именем Василий, одержим нечистым духом. И прииде во обитель Успения Пресвятыя Госпожи Богородицы помолитися, и обещание полагая труждатися на святую обитель, аще получит исцеление. Скорая же на помощь всем, с верою просящим, не умедли, в той час дарова ему здравие: бысть аки николи же боле. И начат тружда (Л. 11) тися на скотии дворе [34], славя и благодаря безмездную Целителницу свою Пресвятую Госпожу Богоро-дицу. И поживе лета три. Потом бысть келейник [35] у отца Корнилия. По преставлении же его отиде в Лукианову пустыню и бысть монах.
Чудо 23
Царствующаго града Москвы государева певчаго жена именем Капетолина люте мучима бесом бысть. Тогда привезоша ю во обитель Успения Пречистыя Богородицы и начаша молебная пения совершати и молитися со слезами. Отец же Корнилий сам читал молитвы на прогнание диавола. Пребысть же во обители неко-лико время и прият совершенное исцеление, отиде в дом свои, радуяся, благодарение и хвалу воссылая Пресвятей Богородице за Ея милосердие [36].
Чудо 24
Бе некая жена именем Евникия, имущи дух нечистый и главою болящи зело. Слыша же про обитель Успения Пресвятыя Богородицы и прииде во обитель от царствующаго града Москвы помолитися. И певши молебен Успению Пресвятей Богородицы. Отец же Корнилий читал (Л. 11 об.) святое Евангелие над главою ея и молитвы говорил на прогнание диавола — и бысть глава ея здрава. Отиде в дом свои, радуяся.
Чудо 25
От некия веси прииде жена во обитель Успения Пресвятыя Богородицы помолитися, имущи с собою дщерь 12 лет сущу. И моли пономаря, дабы ей Божиеи Матери молебен отпети. Понамарь же вины ея вопроси. Она же рече: «Дщи ми сия единородна есть и лежащи в болезни, и ума исступивши, и очима зело болящи: нимало могущи зрети. Аз же, мати ея, зело печалию снедающися и горко плачущи, недоумеющися а, что с нею творити. Единою же велми мне скорбящей и плачущей, и тако уснух. И се во сне явися ми Успение, стоящи образом при одре моем, и глаго-лющи ко мне: „Жено! Иди в Мою обитель и помолися пред образом Моим, да тамо дщи твоя исцелеет от болезни ея“. Сие же явление бысть за три дни до праздника Успения». Егда же сие поведа жена явление, начаша пети молебен. По отпетии же молебнаго пения окропивше ю святою водою и очи помаза (Л. 12) вше — и абие прозре, в той час исцеле от болезни, аки николиже боля. Отиде в дом свои, радуся и благодаряще Пресвятую Богородицу [37].
а Исправлено, в рукописи «недоумеюмеющися».
Чудо 26
Тоя же слободы Александровы некто юноша именем Борис лежаше три лета, ногама болящи, яко и кости падаху. Сей же юноша и мати его обещастася Успению Пресвятей Богородице. По обещании же приидоша во обитель и, певше молебная, абие получи скорое исцеление. Воздая благодарение Пресвятей Богородице, отиде в дом свой, радуяся. И от того времени нача приходити по вся воскресения [38]
Чудо 27
В той же слободе Александрове жена некая именем Екатерина болезнуя очима 15 лет и обещася Успению Пресвятей Богородице помолитися. И прииде во обитель, и певше молебен, покропивше святою водою очи ея. И прият совершенное исцеление, отиде в дом свои, радуяся.
Чудо 28
Из ближния веси приведоша жену беснующуюся именем Неонилу во обитель Успения Пресвятыя Богородицы. И поживе две недели во обители, и певше молебная, полу (Л. 12 об.) чи исцеление. Отиде в дом, радуяся, благодаря Пресвятую Богородицу.
Чудо 29
Тоя же нощи [так в тексте.- Л. М.] Александровы слободы жена некая именем Матрона лежащи на одре и скорбящи ногама своима три лета, нимало могущи востати. Егда же обещася помолитися Успению Пресвятей Богородице, тогда нача облегчевати болезнь ея. И прииде во, а обитель и молебствова. И тако помале исцелеша нозе ея.
а Исправлено, в рукописи «во во».
Чудо 30.
В Великую субботу на утрени, егда певше надгробную песнь, егда же начаша пети припев «Иосифе треблаженне, погреби тело Христа Жизнодавца», в то время б видит в видении некая монахиня Божию Матерь, изшедшу ис церкви, рясны златыми преукрашену, на главе же Ея венец, сияющ паче солнца, яко всей трапезе осветися от нея. Тогда позревши Царица Небесная на правой лик, такожде и на левой, потом и на всю трапезу, и паки возвратися в церковь. Монахиня же ощутися и не виде никого. Тогда начат велми плакати и молитися Пресвятей Богородице, глаголющи: «Кто может исчести или изглаголати и написанию предати (Л. 13) премногое милосердие Успения Пресвятыя Госпожи Богородицы, ходатайство и заступление о святей обители сей к Сыну Своему и Богу нашему и чудес Ея многое множество: хромым — хождение, слепым — прозрение, кающимся — прозрение [в]». И многия манахини в видении видят Пресвятую Владычицу нашу Богородицу: овии во святую литоргию, инии же на Господския праздники и на 9-й песни [39].
б В рукописи «вре».
в Вероятно, ошибка, должно быть «прощение».
Чудо 31 г
В той же обители Успения Пресвятыя Богородицы некая монахиня-крылошенка именем Пелагея [40], лет 20, лежащи в болнице неколико время. Егда же приспе час отшествия ея ко Господу, она же, на смертном одре сущи и смерти часа ожидая, нача лицем веселитися и радоватися. И очима светло зрящи на икону Пресвятыя Богородицы и языком ясно глаголющи во услышание всем: «Господи Боже мои! В руце Твои предаю дух мой. Пресвятая Богородице! Помогай ми». И с сим гласом отиде ко Господу. В той же час в рядовой келлии некая монахиня видит в видении Божию Матерь, грядущу на монастырь во святыя врата (Л. 13 об.), одеянну во одежду злату и преукрашенну, с лики девичкими. Тогда светлым лицем обратися Пресвятая Богородица, обратися на полк девичский и рече им: «Где есть болница?». Они же реша ей: «Се здесь есть, Госпоже, болница, гряди». Пречистая Дева Богородица глагола: «Аз иду по Пелагею крылошенку». И по глаголании, простерши Пречистей Свои руце, и радостным лицем и светлым гласом начат пети: «Всем предстателствуеши, Благая, прибегающим Ти с верою». И вси девствении лицы с Нею пояху, грядуще в болницу. Егда же доидоша до болницы, невидима быша. Старица же, восставши от сна, поведаше видение. Тогда сказаша ей, яко Пелагия умре [41].
г Исправлено, в рукописи 21.
Чудо 32 а
Некая монахиня именем Елена, лежащи в болнице при смерти, моляше отца Корнилия [42], дабы ю маслом особоровал. Отец же Корнилий сам в то время болен бяше. Монахиня Елена нача плакати и скорбети о сем зело и лежаше в забытии. В после (Л. 14) днем же часу нощи приидоша к ней два юноши: един держа свещу горящу, а другий в сосуде масло. Егда же освитающу дню, тогда старейшая в болнице прииде к ней и увиде на лице ея масло, и на персех, и на руках. Она же нача ея вопрошати: «Сестро Елена! Откуду на тебе масло обретеся?» Елена же рече: «Или вы не видали, что приходили в болницу два юноши и с ними священик? И пришедше ко мне, помазаша и мене маслом». Старейшая же рече: «Мы никого не видали». Елена же радостным лицем глагола им: «Слава тебе, Господи Боже мои, и Преблагословенная Мати Божия Пречистая Богородице, яко исполнища желание мое, и молитву мою услыша прещедрая Царице Небесная». Они же, слышавше сие, воздаша хвалу Богу и Пресвятей Богородице. Потом в третий день преставися [43].
а Исправлено, в рукописи 22.
Чудо 33
Тоя же слободы Александровой слободы [так в тексте.- Л. М.] некто посацкой благочестивой человек торговой именем Андрей прозванием Посников (Л. 14 об.) изыде из дому своего в первом часу дни [44] в лавку свою торговати. И обратися, хотя помолитися, зря на обитель и на церковь Успения Божия Матере. И видит не в видении, но яве святую церковь с трапезою и со всею обителию на воздусе стоящу на мног час. И облак светлый над нею сияющ, а во облаце круг, а в кругу крест. Той же благочестивый человек прииде ко отцу Корнилию и поведа видение. Отец же Корнилий подивися и прослави Бога и Пресвятую Богородицу. Сие же явление бысть при благочестивом царе Алексии Михайловичеб, при игумении Анисии [45].
б Исправлено, в рукописи «Михавиче»
Чудо 34
Егда был благоверной царь и великой князь Алексей Михаилович [46] в слободе Александровой и в Успенском девичье монастыре. По его же отшествии к Москве старицы разыдошася по келлиям и начаша плакати, и рыдати, и слезы, аки реки, испущати, и царское милость-милосердие к себе поминати. Некая же монахиня, в келлии сидя с келейными своими, начат говорити со слезами: «Аще бы жива была государыня наша, благове (Л. 15) рная царица и великая княиня Мария Ильич-на, и она бы нас убогих посетила». Та же монахиня после заутрени уснула тонким сном и видит в видении благоверную царицу Марию Ильичну, во облаце светле стоящу и царскою одеждею украшену. И монахиню оную именем к себе зовущу, и глаголет ей: «Почто плачете и говорите между собою, яко не посетих вас? А я во обитель вашу непрестанно хожу поклонитися образу Успения Пресвятыя Богородицы и всех вас вижу, старых и младых. Яко кто в зерцало зрит и видит лице свое, тако и аз всех вас вижу». Монахиня же вопроси: «Благоверная великая государыня наша царица Мария Ильична, скажи, где благоверной государь наш царевич Алексей Алексиевич?» Она же рече: «О монахине! Сын мой царевич Алексий Алексиевич превыше мене есть, не может человек видети его и жив быти» [47]. Пришедши же в себе, поведа видение сестрам [48].
Чудо 35
Некая монахиня именем Харитина, в зимнее время мыющи свиты на пруде, абие внезапу впаде в пролупь. Прочии же (Л. 15 об.) сестры не видеша, како утопе, токмо увидеша покрывало, на воде плавающе. И начаша вопрошати друг друга: «Кого, сестры, у нас нет?» И в той час обретеся в воде на дне седящи. Тогда при-иде ей в память, начат молитися: «О Пресвятая Госпоже Дево Владычице Богородице! Избави мя от потопления сего и от напрасныя смерти молитвами отца нашего Корнилия». И в той час, аки руками восхищенна бысть, обретеся верху води пла-вающи. Егда же узреша ю сестры, верху воды плавающу, восхитиша и приведоша в монастырь здраву помощию Пресвятыя Богородицы [49].
Чудо 36
В лето 7171 града Юрьева Полоцкаго [50] бысть некто старейшина разбойников именем Ефрем. Услыша про святую обитель Успения Пресвятыя Богородицы, яко государь жалует и старицы велми богати, той же разбойник вражиим наваждением умысли обитель разорити и имение, а их разграбити. Прииде в монастырь з дружиною своею в первом часу нощи [51], назвася яко некии великий велможа от царствующаго града Москвы [52]. Игумения же с сестрами (Л. 16) срете его с великою честию и со смирение и введоша его во святую церковь. Он же, не пев молебная, изыде ис церкви. Игумения же поднесе ему хлеб и начаша его молити, дабы нозе его умыти по обычаю монастырскому. Он же не даде ног своих умыти и хлеба не прият, нападе бо на него страх и трепет, и отиде безделен з дружиною своею. Приеха же во свой град и поведа свое злое произволение, и како прииде на него страх и трепет, и с клятвою сказа, что воистину Бог и Пресвятая Богородица хранит Свой дом молитвами отца Корнилия б. И ко всем во граде сказываше. Обители же Успения Пресвятыя Богородицы в изыде из монастыря, не терпя уныния [53], и иде во град Юрьев к сродником своим. Они же поведаша г еиг про стареишину разбойником: «Како в вашу обитель д, мы бо прими е от него слышахом сие чудо во многих беседах нам и многим, како хотяше разорити обитель и имение разграбити». Монахиня же тая паки возвратися во святую обитель и поведа сие чудо. Они же, слышавше, прославиша [54].
а В рукописи «имене».
б Исправлено, в рукописи «Крнилия».
в Далее, вероятно, пропущены слова «некая монахиня».
гг Написано над строкой.
д Вероятно, здесь пропущено слово «прииде» или другое, равное по значению.
е Вероятно, здесь ошибка, по смыслу подходит «сами».
(Л. 16 об.) Чудо 37
Иногда приидоша разбойницы, совещавшеся разорити святую обитель Успения Пресвятыя Богородицы. Егда же приидоша конечно разорити, то-гда чудо преславно показа Пресвятая Богородица: узреша на воздусе святую обитель стоящую. И паки такожде приидоша ко стенам монастырским, врат не обретоша. И много покушахуся разорити и разграбити имение их: иногда на воздусе показоваше-ся, а иногда врат не обретаху — и безделни отхождаху, милостию и предстателством и покровом покрываеми Успения Пресвятыя Богородицы. Видите, како хранит Покровителница наша дом Свой [55].
Чудо 38
В Успенском девичье монастыре единою поидоша в ход около монасты-ря в день празднества Владимерския Пресвятыя Богородицы [56]. Едина монахиня именем Мамелфа остася в церкви и начат пред образом Пресвятыя Богородицы со слезами молитися, и глас бысть еи от о (Л. 17) браза, глаголющий: «Чесого просиши, старице, и чего желаеши?» Она же едва от страха и трепета проглагола: «Пресветлая Госпоже Царице небеси и земли! Аз прошу и молю, дабы мене Господь избавил вечныя муки молитвами и предстателством Твоим и сподобил царствию Своему». И паки вторицею глас бысть: «Чесо просиши, то и даст ти Сын Мой и Бог ходатайством Моим». Егда же сие услыша старица, паде пред образом Пресвятыя Богородицы, благодарение со слезами воссылая Госпоже и Царице за толикое Ея милосердие. И отиде, радуяся, в келлию свою, всем возвещая милость и явление Владимерския Пресвятыя Богородицы [57].
Чудо 39
Во обители Успения Пресвятыя Богородицы монахиня некая именем Марфа имея руку велми болну: лом превеликои бысть в руке ея. И того ради помыш-ляше от болезни крови пустить [58]. Сие помысливши, прииде в трапезу Успения Пресвятыя Богородицы и нача (Л. 17 об.) молитися со слезами пред образом Пресвятыя Богородицы, нарицаемыя Страшныя [59], иже стоит на левом столбе в трапезе Успения Пресвятыя Богородицы. Марфа же начат руку свою болную прикладывати ко образу Пресвятыя Богородицы и молитися со многими слезами, припадая пред образом Божия Матере. И утомися от безмерныя болезни, усну в трапезе пред образом Ея — и слышит глас к себе, глаголющий тончайшим гласом: «Марфо! Не пущай крови — и исцелееши недуга твоего», — и трижды похватавши за руку ея. Она же, в себе бывши, ощути руку свою здраву и отиде, а в келлию свою, радуяся, благодаря Врачебницу свою безмездную [60].
а Исправлено, в рукописи «отде».
Чудо 40
Села Николскаго кресьянин Савва Божиим попущением ослепе и зари солничныя не виде многое время. Единою же приведен бысть своими его во обитель Успения Божия Матере ко образу Пресвятыя Богородицы, нарица (Л. 18) емыя Казанския, что царская. И пришедши в церковь и певше молебная, он же со слезами моляся Пресвяте Богородице. По совершении же молебнаго пения от лампады Пресвятыя Богородицы, яже горит пред образом Ея, елеем помаза слепотствующия своя очи. И абие в той час малу зарю узре свещнаго светения пред образом Ея бывшия тогда свещи. Он же, егда узре поне малую зарю, возрадовася радостию неизреченною зело, припадая пред иконою Божия Матере, благодарение возсылая и от слепотствующих своих очес испущая источники слез. И пойде в дом свой, никим же водим. И пришедши в дом свой, паки помаза маслом, принесеным с собою, и в очи пуская его. Егда же трикратно помаза — абие совершенное исцеление получи, аки николи не был слеп, даже до смерти своея [61].
Сказание о чудотворной иконе Пресвятыя Богородицы, нарицаемыя Казанския
 |
| Казанская икона Божией Матери, XVII в. |
б Далее писцом зачеркнуто ошибочно написанное слово «згорела?»
[2] Дата 7101 (1593) г. противоречит свидетельствам монастырской «Летописи», относящей начало Успенской обители ко времени после 7150 (1641/42) г. (см.: Морозов Б. Н. Сказание об Успенском монастыре в Александровской слободе // Вестник церковной истории. N 4. 2006. С. 13), и других источников. Поэтому можно допустить, что писец ошибся в дате (например, пропустил третью букву «кси» — 60, написание которой принял за росчерк). Данное чудо предположительно можно датировать 1651−1654 гг. Архимандрит Леонид отмечал, что в 1651 г. по челобитью старицы Марьи с сестрами была прислана царская грамота об «основании при старой церкви Успения Пресвятой Богородицы монастыря» (см.: Леонид (Кавелин), архим. Историческое и археологическое описание первоклассного Успенского женского монастыря в городе Александрове (Владимирской губернии). СПб., 1884. (далее — Историческое и археологическое описание). С. 34). Следовательно, именно к этому времени надо относить официальную дату основания обители (впрочем, нельзя отрицать, что уже на момент отправки челобитной в Москву монахини начали обустраивать новое место своего пребывания).
[3] Упоминаемое в тексте «разорение» — Смута начала XVII в., после которой вплоть до середины столетия Успенская церковь, построенная в XVI в., «была пуста, и запорошена, и не освящена» (см.: Морозов Б. Н. С. 13). Прп. Лукиан освятил ее через 3 года после учреждения монастыря, в 1654 г., в праздник Успения. «При сем в освящение для новоучреждаемой обители была принесена в нее из Лукьяновой пус-тыни чудотворная икона Рождества Пресвятыя Богородицы и, по преданию, препод. Лукианом был завещан ежегодный с сею иконою крестный ход и поныне исполняе-мый в Успенской обители» (Историческое и археологическое описание. С. 35).
[4] Строительство часовни «близ монастыря при пустыни старицам на потребу» монастырская «Ле-топись» упоминает как одно из первых деяний прп. Лукиана после получения в 1651 г. царской грамоты, передающей монастырю 2 церкви (Успенскую и Троицкую), поскольку указанные храмы сильно пострадали во время Смуты. Вероятно, службу в часовне прп. Лукиан совершал тогда, когда приходил к сестрам в монастырь, поэтому перенесение образа из запустевшей церкви в новопостроенную часовню вполне объяснимо. «Летопись» также сообщает, что первое время (вероятно, до освящения Ус-пенской церкви) монахини «к церковному пению ходили к Покрову Пресвятыя Богородицы» (см.: Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 14).
[5] Пострижение Евпраксии (в миру Екатерины), ставшей первой настоятельницей, по свидетельству монастырской «Летописи», произошло после построения часовни и было совершено в еще неосвященной церкви Успения (Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 13). Грамота Патриарха Никона 30 июня 1654 г. с позволением освятить старую каменную церковь Успения Пресвятой Богородицы, которую монахини возобновили и при ней монастырь «строили собою» (т. е. на собственные средства), дана по челоби-тью старицы Клеопатры и сестер (см.: Историческое и археологическое описание. С. 34−35). Следовательно, на момент подачи челобитной игумении в монастыре еще не было и поставление Евпраксии можно датировать достаточно точно: конец июня — 1-я половина августа 1654 г. Преставилась Евпраксия «вскоре после мору» — эпиде-мии чумы 1654 г., предположительно в 1655 г. (см.: Там же. С. 71).
[6] Иеромонах Ефрем стал духовным пастырем сестер после преставления прп. Лу-киана, которое архимандрит Леонид относил к 1655 г. (Там же. С. 35). Однако «По-весть о основании Лукиановой пустыни» указывает иную дату — 1654 г. (см.: СККДР. Вып. 3. Ч. 4. С. 526). Полагаю, что достоверна именно 2-я, так как она подтверждается сравнительным анализом обоих текстов, связанных с Успенским мона-стырем, и лучше объясняет события, изложенные в чуде. Рассказ об основании монастыря свидетельствует, что прп. Лукиан освятил церковь Успения «на самый праздник [Успения.- Л. М.] в моровой год», т. е. 15 августа 1654 г. Далее сказано: «И поживе святый отец 5 лет, устроив святую обитель сию, и преставися ко Господу месяца семтеврия в 9 день» (см.: Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 14−15). Очевидно, указывая дату смерти прп. Лукиана, архимандрит Леонид к дате создания монастыря прибавил 5 лет и получил 1655 г. Однако расчет лет можно сделать и иным способом: 1650 г.- первый, 1651 г.- второй и т. д. В этом случае пятым будет 1654 г. После освящения в Успенской церкви стало совершаться регулярное богослужение. Поэтому слова «идеже несть пения ни молитвы», относящиеся к построенной несколькими годами ранее часовне, стали вполне оправданными. Но чудо произошло при игумении Евпраксии и иеромонахе Ефреме, по-видимому, вскоре после освящения церкви. Поэтому датировать его можно временем после 8 сентября 1654 г. и, вероятно, не позднее середины 1655 г.
[7] Это чудо — 1-й в цикле рассказ об обстоятельствах прихода монахини в Успенский монастырь. Мирское имя пришедшей (в монашестве Минодора) в рукописи пропущено. В «Летописи» указано несколько имен «первоначальных» монахинь, но Минодоры среди них нет. Монахиня с таким же именем упоминается в 5-м чуде, и хотя нельзя с уверенностью утверждать, что в обоих случаях перед нами одна и та же Минодора, вероятность этого весьма велика. Отсутствие имени постригшего заставляет предположить, что произошло это еще до прихода прп. Корнилия, в 1650-х гг. (см. примеч. 8, 9).
[8] Это чудо, как и предыдущее, помещено до группы текстов, в которых упоминается прп. Корни-лий. Однако строительство монастырской больницы, как отмечено в «Летописи», относится ко време-ни его пастырского служения (см.: Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 22). Следовательно, описанное в чуде исцеление совершилось приблизительно в 1660-х гг.
[9] 1-е чудо, в котором упоминается прп. Корнилий — «утвержденный в звании строителя Лукиановой пустыни святейшим Патриархом Никоном в 1658 г., бывший и до сего духовником братства обеих обителей» (см.: Историческое и археологическое описание. С. 35). Время, когда о. Корнилий по молению стариц Успенской обители стал духовником, в источниках точно не указано. Но в «Летописи» об этом по-вествуется после рассказа о смерти предыдущего наставника — иеромонаха Ефрема, исполнявшего обязанности священника в течение 7 лет (см.: Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 15). Если мы принимаем 1654 г. как дату смерти прп. Лукиана, то иеромонах Еф-рем должен быть духовным пастырем обители до 1661 г. Архимандрит Леонид считает, что иеромонах Ефрем скончался при игумении Иулитте (поставлена в 1658 г.), «которая правила сею обителью до 1662 г.» (см.: Историческое и археологическое описание. С. 36). Поэтому чудо вряд ли произошло ранее 1661−1662 гг.
[10] Датировать чудо можно достаточно широко — временем, когда наставником сестер был прп. Корнилий, — 1662−1681 гг. (см.: Историческое и археологическое описание. С. 72). Однако размещение чуда ближе к началу цикла дает основание сдвинуть его датировку к первым годам пребывания о. Корнилия в указанной должности.
[11] Инок Лукиановой пустыни Феофан, занимавший пост строителя Успенской обители (см.: Историческое и археологическое описание. С. 35), для решения вопросов, связанных с устроением монастыря, должен был неоднократно ездить в столицу (см.: Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 16, 24)
[12] Чудо, вероятно, произошло в 1660-х гг., когда монастырь активно рос, украшался и приобретал известность.
[13] По сюжету чудо аналогично 5-му.
[14] О том, что о. Корнилий долго испытывал каждую желающую постричься, гово-рится и в «Летописи» (см.: Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 27).
[15] Закономерно, что в видении сестре Марии является царица Мария Ильинична, с именем которой связана начальная история монастыря. Особое внимание государыни, славившейся своей благотворительностью, к Успенскому монастырю объясняет-ся рассказом «Летописи» о событиях 1653 г., когда одна из монахинь впервые была послана в Москву бить челом царю и царице: «И пожаловала им благоверная царевна Ирина Михайловна [сестра царя.- Л. М.] 30 рублей денег… и приказала тем старицам Бога молити за благоверную царицу Марию Ильиничну, понеже в то время во чреве имела… И обещается благоверная царица ваш монастырь строить, аще Бог даст царевича, и вы того не ведаете, чем вас станет царица государыня жаловать» (см.: Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 14). 5 февраля 1654 г. родился наследник — царевич Алексей Алексеевич. Узнав об этом, сестры снарядили 2-е посольство, прося «ради всемирныя радости на церковное строение». На пожертвованные Марией Ильиничной деньги (40 руб.) ремонтировали, обновляли и украшали монастырь перед освящением его главной церкви (Там же). И недаром в 1667 г. один из перестроенных приделов Успенской церкви освятили во имя св. Марии Египетской — небесной покровительницы царицы (см.: Историческое и археологическое описание. С. 76). Имя Марии Ильиничны († 4 марта 1669), естественно, было внесено во все монастырские синодики (см.: Там же. С. 101, 103, 105), а сама она почиталась сестрами как покровительница монастыря (ср. 34-е чудо).
[16] Датировать чудо можно 1670-ми гг.
[17] Имя и возраст героини этого чуда совпадают с приведенными ранее в 8-м чуде, поэтому возможно, что в обоих текстах упоминается одна и та же девочка. То, что она прожила здесь несколько лет, затем 3 года пребывала в болезни, исцелилась и стала монахиней, свидетельствует в пользу данного предположения.
[18] Датировать чудо по упоминанию о. Корнилия можно 1662−1681 гг.
[19] Известно, что придел свт. Николая Чудотворца, в палатке под которым жили первые монахини монастыря, был перестроен и посвящен св. Марии Египетской (небесной покровительнице царицы Марии Ильиничны). В грамоте Патриарха Иоасафа от 7 августа 1667 г. сказано: «Зделана у них другая церковь предельная, каменная, во имя преподобныя Марии Египетские… новый престол во имя преподобныя Марии Египетские освятить» (цит. по: Историческое и археологическое описание. С. 138−139).
[20] Учитывая скорость, с которой возводились монастырские постройки чудо можно отнести к 1666 г. Оно весьма близко к рассказу «Летописи» о строительных работах в монастыре в середине 60-х гг. XVII в. (см.: Морозов Б. Н.Указ. соч. С. 20−21).
[21] Михаил Тимофеевич Лихачев хорошо известен по многим источникам. Известен и его брат Алексей, по завещанию которого в Успенский монастырь была передана часть его библиотеки (см. Историческое и археологическое описание. С. 102, 106, 109, 114, 115, 119, 120, 127, 129, 130). М. Т. и А. Т. Лихачевы упоминаются в справочниках, посвященных служилой элите XVII в. (см.: Иванов П. И. Алфавитный указатель фамилий и лиц, упоминаемых в боярских книгах, хранящихся в I-м отделении Московского архива Министерства юстиции. М., 1853. С. 232−233; Голицын Н. Н. Указатель имен личных, упоминаемых в дворцовых разрядах. СПб., 1912. С. 138−139; Лукичев М. П. Боярские книги XVII в. М., 2004. C. 47; Poe M., Kosheleva О., Martin R., Morozov B. The Russian Elite in the Seventeenth Century. Vol. 1. [Helsinki], 2004. P. 416). Начало карьеры М. Т. Лихачева до получения думного чина отразилось в дворцовых разрядах. В 1664 г. он упоминается в них как чарочник, 11 лет спустя как ключник Сыт-ного дворца, в 1676 г. как стряпчий с ключом; в 1683 г. он получил чин думного дворянина, окольни-чество ему «было сказано» 16 августа 1686 г.
[22] В труде архимандрита Леонида даты игуменства Анисии немного расходятся. Перечисляя на-стоятельниц монастыря, он пишет, что Анисия была поставлена в 1662 г., а скончалась в 1673 г. Игу-менство Макрины он датирует 1673−1715 гг. (см.: Историческое и археологическое описание. С. 71; а также: Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви СПб., 1877. С. 690). Однако в опубликованной им далее грамоте Патриарха Иоасафа от 22 января 1672 г. сказано: «Велено в том Успенском девичьем монастыре игуменьею быть того монастыря старице Макрине» (см.: Историческое и археологическое описание. С. 139). Поэтому игуменство Анисии можно отнести в 1662—1671 гг.
[23] В древнерусской письменности было распространено только одно толковое Евангелие — Фео-филакта Болгарского, созданное в конце XI в. Рукописных списков этого памятника чрезвычайно много, но, вероятно, в новосозданном монастыре пользовались 1-м печатным изданием, которое вышло в 1649 г. (2-е издание было напечатано почти через 50 лет, в 1698 г.; см.: Зернова А. С. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI—XVII вв.еках: Сводный каталог. М., 1958. С. 71, 133).
[24] Датировать чудо, вероятно, следует 2-й половиной 1660-х гг.
[25] Муромский Воскресенский женский монастырь существовал с XII в. до 1724 г. (см.: Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. Т. 3. СПб., 1897. N 1524).
[26] Судя по приведенному рассказу священника, это чудо относится ко 2-й полови-не 60-х или к 70-м гг. XVII в. Отсутствие имени священника, служившего в мона-стыре (кстати, его не упоминает и монастырская «Летопись»), заставляет предполо-жить, что это был не прп. Корнилий.
[27] 1-е чудо в «Сказании», в котором описано не только исцеление по обету, но и наказание за невыполненное обещание, а затем новое обещание и повторное исцеление. Чудо произошло не ранее середины 1660-х гг. (строительство больницы) и не позднее 1681 г. (смерть прп. Корнилия). Чудеса 16−20-е связаны с жительницами Александровой слободы или ее ближайших окрестностей. Поскольку монастырь стал активно расти со 2-й половины 1660-х гг., можно предположить, что эти чудеса произошли не ранее этого времени.
[28] Чудо датируется по упоминанию игумении Анисии 1662−1671 гг.
[29] Чудо можно датировать предельно широко — 2-й XVII в. Судя по тому, что монашеское имя Пелагеи не указано, можно предположить, что она не стала постриженицей монастыря.
[30] По упоминанию прп. Корнилия чудо можно датировать 1662−1681 гг.
[31] Датировка этого чуда из-за отсутствия каких-либо имен (кроме имени исцеленной девицы) широкая — 60−80-е гг. XVII в.
[32] Некоторые представители фамилии Саблуковых (Савлуковых) перечислены в справочниках (см.: Иванов П. И. Алфавитный указатель. С. 363; Голицын Н. Н. Указатель имен личных. С. 224), но Григория среди них нет. Возможно, он не был туда включен потому, что не достиг больших чинов или умер достаточно рано. Но под 1695 г. упоминается дворянин московский Степан Григорьев Савлуков, который вполне мог быть его сыном.
[33] Датировать чудо можно 60−80-ми гг. XVII в.
[34] Скотный двор в Успенском монастыре появился не сразу: по свидетельству «Летописи», вначале была только одна корова, данная неким Артемием. Вероятно, благодарность монахинь, у которых до этого «не бывало ни малой какой животины», была настолько велика, что имя пожертвовавшего, в отличие от имен других дарителей, попало в «Летопись». Но в середине 1660-х гг. скотный двор ско-рее всего уже был, так как, по свидетельству «Летописи», коровы иногда были вкладом принимавших постриг монахинь (см.: Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 19).
[35] «Летопись» называет имя только первого келейника о. Корнилия Исихия, который был одним из иноков Лукиановой пустыни (см.: Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 23). Исихий стал келейником не позднее середины 1660-х гг., и нет ничего невероятного в том, что Василий мог занять это место после него, за несколько лет до смерти прп. Корнилия. Из сообщений о том, что Василий работал в монастыре 3 года, а потом «бысть келейник», не следует, что он стал келейником именно через указанное время: слово «потом» указывает только на последовательность изложенных событий, но не на конкретный срок. Однако, для того чтобы стать келейником, Василий должен был принять монашеский постриг.
[36] Чудо можно датировать только на основе упоминания прп. Корнилия 1662−1681 гг.
[37] Чудо относится ко времени, когда монастырь разросся и приобрел известность, т. е. не ранее середины 1660-х гг.
[38] Это и последующие 3 чуда составляют небольшой блок, объединенный местом жительства героинь — Александрова слобода и ее окрестности. Из-за отсутствия каких-либо дополнительных сведений, позволяющих определить время их совершения, данные чудеса можно датировать 1650−1680-ми гг.
39 Чудеса 30−34 составляют единый тематический блок — чудеса-видения. О датировке 30-го чуда см. примеч. 38.
40 В «Летописи» также упоминается Пелагея — одна из первых монахинь, кото-рую прп. Корнилий позже поставил в казначеи (см.: Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 16, 21). Но ее нельзя отождествить с Пелагеей крылошанкой из данного чуда.
[41] Поскольку строительство больницы следует относить ко времени не ранее середины 1660-х гг., то чудо можно датировать 1660−1670-ми гг.
[42] О еженедельном посещении о. Корнилием больницы и причащении тяжело-больных монахинь рассказывает «Летопись»: «Устрои же и болницу немощных ради, и пристави старицу Иринарху, и даде ей 4 юных стариц на послужение». При этом особенно отмечается, что читал отходную над умирающей монахиней и погребал ее обычно сам прп. Корнилий (см.: Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 22)
[43] Датировать это чудо можно, как и предыдущее, по времени строительства больницы и датам жизни о. Корнилия — 2-й половиной 1660−1670-х гг. Упоминание болезни о. Корнилия, которая не позволила ему выполнить просьбу умирающей монахини, заставляет предположить, что чудо совершилось в конце 1670-х гг., когда наставник монастыря был уже пожилым человеком.
[44] Первый час дня — первый час после восхода солнца, т. е. раннее утро. По от-ношению к прилегающим кварталам Александровой слободы монастырь стоит на возвышении (на левом высоком берегу реки Серой), поэтому хорошо виден.
[45] У этого чуда совершенно нехарактерная концовка — обозначение времени, когда оно произошло (игуменство Анисии относится к 1662−1671 гг.). Не могло ли оказаться так, что последняя фраза в протографе относилась к следующему чуду и была написана на полях (как помета)? Писец мог ошибиться и поместить ее не на своем месте, в таком случае датировать чудо следует по упоминанию в нем прп. Корнилия 1660−1670-ми гг.
[46] В ходе работы по выявлению и изучению вкладных записей на книгах, хранящихся в Музее-заповеднике «Александрова слобода», его сотрудница Е. В. Жилкина обнаружила печатный Апостол 1663 г. (АМ-1793/156) с записью, которая свидетельствует, что книга была «дана» Алексеем Михайловичем в церковь Покрова в Александровой слободе 4 апреля 7179 (1671) г. При этом подчеркивается, что книга вложена тогда, когда государь «приходил» в эту церковь и Успенский монастырь молиться из Троице-Сергиевой обители. Вероятно, это было одно из традиционных царских богомолий после недавней женитьбы: 22 января 1671 г. Алексей Михайлович обвенчался с Н. К. Нарышкиной. Поэтому вполне оправдано датировать явление усопшей царицы Марии Ильиничны монахине первыми числами апреля (после 4-го) 1671 г.
[47] Царевич Алексей Алексеевич преставился 18 января 1670 г. (о почитании в монастыре царицы Марии Ильиничны см. примеч. 19).
[48] О начальной фразе, которая в контексте следующего после заголовка текста данного чуда смотрится вполне логично (даже с грамматической точки зрения) см. примеч. 45.
[49] Чудо датируется по упоминанию в нем прп. Корнилия 1660−1670-ми гг.
[50] Название города искажено: конечно, подразумевается Юрьев Польский (современная Владимирская обл.).
[51] Первый час ночи — первый час после захода солнца.
[52] Пришедший назвал себя вельможей из Москвы, следовательно, такая практика (приезд в монастырь представителей государева двора) уже существовала. О том, как встречали сестры приходящих в монастырь, прекрасно написано в монастырской «Летописи»: «Много странных прихождаху… молитися. Пастырь же добрый повелевая игумении странником трапезу учреждати и после трапезы ноги умывати… Едина старица сосуд с водою держащи, другая же лахань, игумения же ноги омываше и лентием отираше» (см.: Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 24−25).
[53] Монахини, «не терпя уныния», как показывает текст «Летописи», в начальные годы существования обители выходили из нее не так уж и редко. Недаром прп. Корнилий не только отучал сестер «от сродник своих, дабы не ходили во дворы их», но и подавал «им малое утешение»: отпускал помолиться в Лукьянову пустынь или «погулять и мало утешитися от уныния в тихое место, в поле или близ реки, идеже несть людскаго пути» (см.: Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 20).
[54] Единственное чудо цикла, которое имеет точную дату (если не считать 1-го чуда, в котором ошибочная дата может быть частью заголовка). Оно совершилось в сентябре 1662 — августе 1663 гг. Однако в это время монастырь еще не был богатым, а только начал разрастаться: число монахинь достигло 50, некоторые земли были пожалованы монастырю безоброчно «для их скудости» (см.: Историческое и археологическое описание. С. 37). Насельницы также получали от царя денежную и хлебную ругу. В царской грамоте от 30 ноября 1663 г. сказано: «Успенскаго девичьяго монастыря 25 старицам [назначено.- Л. М.] нашего жалованья по 1 руб., да хлеба по чети ржи старице… а их в том монастыре 50 стариц… велити бы им наше жалованье, денежное и хлебное, давать на 50 стариц» (цит. по: Историческое и археологическое описание. С. 37). В конце чуда писец явно не дописал (вероятно, из-за окончания листа) несколько слов (ср., например, окончание 13, 23, 26, 32 и 33 чудес).
[55] Это чудо можно считать продолжением предыдущего, так как в нем повествует-ся о неоднократных попытках разбойников разграбить монастырь. Датировать их следует достаточно широко — 1660−1670-ми гг. Заключительная фраза может относиться как к этому чуду, так и к циклу чудес от иконы Успения в целом, поскольку помещенные следом чудеса связаны с Владимирской, Страстной и Казанской иконами Богородицы.
[56] День празднования Владимирской иконы Богоматери 21 мая (4 июня н. ст.). Некоторое недоумение вызывает следующее. С крестным ходом должны были носить Владимирскую икону Богоматери, следовательно, не перед этой иконой молилась монахиня (хотя в монастыре мог быть не один подобный образ). Возможно, именно поэтому икона, упоминаемая в чуде, не определена сюжетно, а просто названа образом Пресвятой Богородицы.
[57] Чудо можно датировать 1660−1680-ми гг. Вероятно, последние 3 чуда (38−40) были «добавлены» к «Сказанию о чудесах иконы Успения» и помещены последними, поскольку объединены местом совершения — в Успенском девичьем монастыре Александровой слободы.
[58] Кровопускание издревле было, пожалуй, самым распространенным способом лечения, и статьи о подходящем времени для него (часто назывались в рукописях «о часах добрых и злых») известны в древнерусской письменности по крайней мере с 1-й четверти XV в. (см.: Прохоров Г. М., Розов Н. Н. Перечень книг Кирилла Белозер-ского // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский Дом). Т. 36. Л., 1981. С. 366). «Сказание известно лунным годам, когда сеати и садити и врачевати человекы», содержащееся в одном из сборников прп. Кирилла Белозерского, включает, например, такие указания: «А кръвь пущай о полудни», «а кръвь в два дни по-равну пущай», «А кръвь весь день не пущай» (см.: Энциклопедия русского игумена XIV—XV вв.: Сборник преподобного Кирилла Белозерско-го. Российская Национальная библиотека, Кирилло-Белозерское собрание, N XII. / Отв. ред. Г. М. Прохоров. СПб., 2003. С. 125).
[59] Страстная («Страшная») икона Богоматери получила свое наименование по изображению 2 ангелов с орудиями страстей Христовых по бокам сидящей Богоматери с Младенцем. Древнейшая русская Страстная икона Богоматери датируется XIII в. (см.: Смирнова Э. С. Иконы Северо-Восточной Руси. Середина XIII — середина XIV века. М., 2004. С. 187. N 2). Особую популярность этот иконографический тип получил на Руси в XVII в. (см.: «О Тебе радуется»: Русские иконы Богоматери XVI—XX вв.еков. Каталог выставки из фондов Музея им. Андрея Рублева. 1995. М., 1995. С. 63).
[60] Чудо датируется 1660−1680-ми гг.
[61] Нетипичное для цикла чудо, поскольку исцеленный — мужчина. Датировка чуда затруднена из-за отсутствия каких-либо дополнительных реалий и возможна только в пределах, ограниченных созданием монастыря и написанием «Сказания», — 2-я половина XVII в.
[62] При церкви свт. Николая Чудотворца в Переславле-Залесском в XIV в. подвизался пономарем князь Андрей Смоленский, мощи которого были обретены в 1539 г. Время канонизации князя Андрея Е. Е. Голубинский относил ко времени до Макарьевских соборов 1547—1549 гг., т. е. к 1539−1546 гг. (см.: Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 1903. С. 86−87). Точное время основания Николаевского-князь-Андреевского женского монастыря неизвестно. Упразднен он в 1764 г., и позднее на его месте находилась церковь во имя Андрея Смоленского (см.: Зверинский В. В. Указ. соч. Т. 2. СПб., 1892. N 986).
[63] «Древние времена», в которые произошло чудо, следует относить ко времени после 1579 г., когда была обретена Казанская икона Богородицы (празднование 8(21) июля), почитавшаяся затем весьма широко (особенно после 1612 г., когда по молитвам к ней Москва была освобождена от поляков, в честь этого события учрежден 2-й день почитания иконы — 22 октября (4 ноября)). Ко времени записи чуда (вероятно, на основе преданий) монастырь уже существовал, но память о том, что ранее на его месте стояла церковь, была еще свежа.
[64] Название озера — Клещуно (Клещино; современное название — Плещеево озе-ро) — приведено в старой форме, которая была производной от названия рыбы лещ («клещ») (см.: Полное собрание русских летописей. Т. 24. Пг., 1921. С. 77; Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X—XIV вв. М., 1984. С. 84. Примеч. 211).
[65] Чудо может быть отнесено к XVIII в. (между 1717 и 1764 гг.)
Л. В. Мошкова, ведущий специалист Российского государственного архива древних актов
http://www.sedmitza.ru/index.html?sid=77&did=42 894&p_comment=belief&call_action=print1(sedmiza)
