 |
| Столетие.Ru | Борис Рябухин | 20.04.2007 |
Вместе с другими художниками слова, такими как Ф. Абрамов, С. Залыгин, В. Белов, он поставил перед обществом ряд трудных вопросов, связанных с духовным миром современника, с его отношением к людям, к своему роду и стране, к труду и природе, к нравственным ценностям. Он пишет: «Любовь к Родине — то же, что чувство к матери, вечная благодарность ей и вечная тяга к самому близкому существу на свете… Человек в Родине — словно в огромной семейной раме, где предки взыскуют за жизнь и поступки потомков и где крупно начертаны заповеди рода».
И в новой книге диалогов единомышленников — журналиста и писателя — тревожные вопросы и пророческие ответы о времени и о себе.
«Десять лет, с небольшими перерывами, вели мы эти беседы, итожа годы и происходившие в них события… - пишет в предисловии В. Распутин, — Это десятилетие по насыщенности и трагично¬сти событий вместило в себя столько, что хватило бы на целый век».
А сколько боли писателя в ответах на самые трудные вопросы его народа! О расстреле российского парла¬мента — «Какая может быть победа в войне с собственным народом?» О брошенной на произвол судьбы культуре — «Хотелось бы напомнить, что самая долгая и бес¬пристрастная память даже и не у истории, а у культуры». О его «хождении во власть» — «Политика дела¬лась там не списочными, а тайными советниками». О предназначении писателя — «Стал известным, заметным — послужи-ка для дела мирского, будь ходатаем за правду». О судьбе нравственной опоры русского народа, православии — «Збигнев Бжезинскиий заявил без околич¬ностей: теперь, после уничтожения коммунизма в России, главная задача состоит в том, чтобы уничтожить здесь Православие». О «русском фашизме» — «Хоть что-нибудь в истории нашей, в характере нашего народа, сверхтерпеливого, сверхжертвен¬ного и сверх, в убыток себе, расположенного к другим народам, дает повод для обвинения его в фашизме?» Об отношении к социализму, к нашему советскому прошлому — «Только теперь начинаешь вполне понимать, в какой уникальной стране мы жили: Да и как можно отвергать целую историческую эпоху, в которой страна добилась невиданного могущества и стала играть первую роль в мире?» О том, насколько изменился за последние годы характер нашего человека в ус¬ловиях «реформ» — «Пьянство, наркомания, проститу¬ция, воровство, грабеж, повальное торгашество, убиение культуры и школы, чужебесие: Мрачно… Но вспоминаешь, что самая мрачная пора — перед рассветом, Солнце-то над Россией отменить нельзя, Бога тоже в ссылку не отправить». «Я верю — мы останемся самостоятельной страной, не¬зависимой, живущей своими порядками, которым тыща лет. Однако легкой жизни у России не будет никогда».
В.Г. Распутин свято чтит первейший нравственный завет отечественной классической литературы: «Она и велика была двумя главными качествами — художественнос¬тью и сострадательностью, из второй, чувственной ее сто¬роны полнилась и первая, профессиональная». Он признается честно: «Всю жизнь я писал любовь к России». В книге даны представления писателя о сути национального предназначения, о пути реализации национальной идеи в многонациональной России.
Эту книгу надо обязательно прочитать любой мятущейся душе, чтобы найти правду в нынешней жизни и силы все преодолеть ради будущего.
Я знаю о Распутине и то, чего не знает не только Кожемяко, но и сам писатель мог уже подзабыть.
В редакции иркутской газеты коллега попросил его «кинуть воды». И Распутин «кинул» в другой конец комнаты — раздался взрыв разбитого графина с водой. Это — Русский характер. Его особенности я всю жизнь сверял по распутинскому очерку, и убеждался, что я такой же русский, как и он.
Я переживал, конечно, за него, когда он доверчиво пошел в советники к Горбачеву. Прельстились помочь переменам в стране поначалу и Василий Белов, и Давид Кугультинов. И плевались потом… А Распутин долго публично каялся, и я ему сочувствовал.
Потом его просто избили до полусмерти, якобы бандиты. А потом еще было много незаживающих ран… Кто знает, не будь протестующего труда Распутина по защите чистоты Байкала, президент Владимир Путин не заставил бы сейчас отодвинуть экологически опасную магистральную трубу подальше от его священного берега.
Прочитав книгу, из доверительного разговора Кожемяко с писателем я увидел, что правильно ориентировался в жизни и творчестве на этого, по народному мудрого классика русской литературы, каждое произведение которого — правда, ошеломляющая, как взрыв того графина с водой из его юности.
