 |
| Русский дом | Николай Леонов | 19.04.2007 |
Наша страна с 1991 года стала государством рыночной экономики. В российском понимании это означает, что продаётся и покупается решительно всё: от нефтяных и газовых промыслов до орденов, званий, девичьей чести, совести и политических взглядов. Мораль и нравственность перешли в нашем обществе на нелегальное положение, они стали считаться не достоинством, а слабостью человека, признаком его неумения приспособиться к новым реалиям. Среди всей этой коммерческой вакханалии есть одна особо отвратительная форма делячества, которую называют чужим, нерусским словом «коррупция», когда продажна сама власть, когда люди, облечённые властными полномочиями, (независимо от их широты) начинают торговать ими, превращая всё население в своих данников. Власть в России олицетворяется огромной армией чиновников, восседающих и в Кремле, и в самых убогих жилищно-коммунальных конторах. Численность этой прожорливой оравы — 1,5 млн, по 1 чиновнику на 100 россиян. Это — один из самых высоких показателей в мире. Стая чиновничьей саранчи особенно сильно выросла в годы нынешней администрации. Только в 2005 году она увеличилась на 125 тыс., что является рекордом за всю историю «демократических» преобразований в России. А народная молва правильно говорит: «Где чиновник — там бюрократизм и коррупция». По степени коррумпированности государственного аппарата наша страна находится где-то в конце списка цивилизованных государств; нашими соседями являются Бангладеш, Нигерия и им подобные. Но этот стыд не колет глаза нашей нынешней власти.
Сам глава государства называет взятку «административной рентой» и признаёт, что её размер зависит от высоты служебного положения взяточника. Идеологи «демократии» в России Егор Гайдар и Гавриил Попов называли взятку нормальным гонораром за услуги. Недавнего премьер-министра М. Касьянова так и называли «Миша-2%», т. к. он, говорят, брал мзду именно в таком размере за каждую сделку, требовавшую его утверждения. Взяточничество стало раковой опухолью России, угрожающей безопасности государства и выживанию её народа. Никогда раньше в истории нашего Отечества не было такого разгула коррупции, как сейчас.
Нельзя сказать, что общественность безучастна к тому, что творится на просторах нашей Родины. Каждый из нас испытывает душевные страдания, когда ему приходится решать вопрос: «Кому дать на лапу и сколько?». Унижение, стыд, боль от сознания бессилия и незащищённости. За годы «демократической» власти несколько раз (то ли 6, то ли 9, уж и забыли) депутаты от оппозиции вносили на рассмотрение Государственной Думы законопроекты «О коррупции», но их каждый раз отклоняло правительственное большинство под разными предлогами. Один раз, правда, законопроект каким-то чудом проскочил, но на него наложил «вето» (запрет) Б. Ельцин. Коррупция стала тем питательным бульоном, в котором размножаются смертоносные микробы, убивающие Россию.
Вся страна трясётся от негодования при одном появлении на телеэкранах М. Зурабова, оборотистого дельца, неведомо как проскочившего на пост министра здравоохранения и социального развития. Он был принародно уличён в покровительстве взяточникам, в заинтересованном отборе компаний для поставок лекарств в аптеки для пенсионеров, в махинациях с земельными участками. Лидеры всех фракций в Госдуме на личной встрече с Президентом РФ просили убрать М. Зурабова из правительства, но… он и ныне там.
В декабре 2003 года, буквально за пару недель до истечения срока полномочий Государственной Думы III созыва, её депутаты успели убрать из Уголовного кодекса Российской Федерации пункт, которым предусматривалась конфискация имущества как норма уголовного наказания за незаконные формы её приобретения. Из края в край по всей Руси великой ликовали тогда взяточники, казнокрады, торговцы наркотиками, содержатели притонов и др., весь смысл жизни которых состоит в сколачивании состояния преступными средствами. Их не пугает тюремное заключение, им наплевать на общее презрение, но их повергает в ужас угроза потери прикарманенного богатства. Для освежения памяти нашего незлобивого народа скажем, что за ликвидацию наказания в виде конфискации имущества тогда проголосовали «Единая Россия», жириновцы (ЛДПР) и «Союз правых сил». Против подали свои голоса только коммунисты и «Яблоко».
Так и жила бы «демократическая» Россия на свалке самых коррумпированных стран мира, но российская власть захотела войти в хорошее общество передовых цивилизованных стран. За право числиться в «восьмёрке», быть членом Совета Европы и т. д. пришлось нашим властям подписывать в 2003 году Конвенцию ООН против коррупции, а потом и Конвенцию Совета Европы. Без большой охоты делали это наши власти, но деваться некуда. И коль мы подписали эти международные документы, то надо менять наше внутреннее законодательство, заново вводить в Уголовный кодекс положение о конфискации имущества, нажитого незаконными методами. Ах, знали бы вы, дорогие читатели, как не хочется нашим коррупционерам ужесточать, хотя бы на бумаге, наказания за свои грехи. Вот уже четыре года прошло с момента, как министры поставили подпись под международными документами, а никаких практических шагов по изменению Уголовного кодекса не сделано. Уж очень не хочется нашим коррупционерам нарушать, хоть в малом, тёплое правовое поле, которое они сами себе распахали в «демократические» годы. И потому в российском законодательстве «взятка» не трактуется как тяжкое преступление, следовательно, и наказание за него полагается лёгкое. Категория «неоднократное получение взятки» вообще убрано из текстов законов. Простой человек может рот раскрыть от удивления, узнав, что за коррупцию в нынешней России можно судить только физическое лицо, а юридическое лицо (фирма, компания и т. д.) неподсудно. Теперь представьте себе, что правоохранительные органы поймали за руку получателя взятки. Такие сюжеты мы изредка видим по телевидению. Но суд будет судить коррупционера только по последней взятке, оставляя за рамками всё, что могло быть совершено им ранее. Соответственно, незначительным будет и наказание.
У наших властей часто срывается с языка суждение, что, дескать, взятка неискоренима, и борьба с ней обречена на провал. Эту же мысль стараются внедрить и в общественное сознание. Но это — чистой воды лукавство. Любопытно, что Финляндия, до 1917 года находившаяся в составе Российской Империи, занимает сейчас в мире чуть ли не первое место по чистоте государственного аппарата от взяточничества, а мы — чуть ли не последнее. Во всех скандинавских странах, и даже в Прибалтике, нет такого коррупционного пожара, который полыхает в нашей родной Калиниградской области. Значит проблема не в истории, не в географии, а в конкретном государственном устройстве России. Коррупция есть в каждой стране, как и палочка Коха, и она может быть найдена в лёгких у любого человека, но не каждую страну охватывает эпидемия коррупции.
Важно, чтобы власть чётко, ясно заявила о неприемлемости коррупции, как общественном зле, чтобы она повела последовательную, открытую борьбу с ней. И сама она должна демонстрировать свою чистоту. Для этого есть только два пути, уже испытанных другими народами и государствами.
Во-первых, необходимо освободить всё действующее законодательство от всех лазеек, которыми пользуются коррупционеры, дать в руки судебной власти однозначно трактуемые твёрдые законы. Во-вторых, власть обязана выполнить святое правило: «Расходы человека должны соответствовать его законным доходам». Для этого во всех нормальных странах существует ежегодная декларация доходов, и государство может в любой момент проверить любого своего гражданина на предмет соответствия его расходов доходам. Это и есть лакмусовая бумажка проверки на чистоплотность чиновников и жуликоватых бизнесменов. Недопустимо, когда простой лейтенант ГИБДД является владельцем коттеджа, содержит конюшню с породистыми лошадями, является обладателем коллекции дорогих охотничьих ружей и т. д. Так же стыдно, когда министр правительства на глазах у всей страны занимается воровством государственных средств в особо крупных размерах. Позором страны является скоропалительное превращение жены московского градоначальника в миллиардершу при полном молчании правоохранительных органов. Недаром раньше говорили, что рыба гниёт с головы. Насколько я помню, никто из представителей высшего эшелона власти никогда публично не заявлял, что он чист перед законом, перед народом и перед Богом, а наверное, начинать надо именно с этого.
Нынешнее правосудие, про которое сам Президент говорил, что оно нескорое, неправое и несправедливое, ни шатко ни валко «борется» с взятками. В среднем в год проходит по судам 8−9 сотен таких дел, но наказания за них, как правило, бывают мягкими. Чаще всего подсудимые отделываются штрафами, иной раз в сотни раз меньшими, чем ущерб, нанесённый государству.
Иной раз говорят о равной ответственности тех, кто даёт взятки, и тех, кто их берёт. Это нечестно и несправедливо, ведь взятку иной раз вымогают самым наглым образом. Помнится процесс, когда судили одного из старших офицеров штаба воздушно-десантных войск, который имел власть послать десантника либо
в Чечню, либо в Косово. Условия службы были прямо противоположными: в Чечне — война, полевые условия, высокий шанс получить ранение или умереть. В Косово — удобные европейские казармы, оклад более тысячи долларов в месяц, практически никакого риска. Так вот за командировку в Косово штабист брал по 2 тысячи долларов с каждого рядового. Разве можно ставить на одну доску этого вымогателя-хапугу и его жертву?
Считаю вполне допустимой практику, которую применяют правоохранительные органы других государств (США, КНР и др.), когда офицер спецслужб с ведома и согласия своего руководства выступает в качестве просителя перед чиновником, в честности которого есть основания сомневаться. В процессе ходатайства на законных основаниях он может предложить чиновнику взятку, и если тот её примет, то против него будет возбуждено уголовное дело. «Правозащитники» будут вопить: «Это провокация!». Ничего подобного. Законы США строго ограничивают по стоимости подарки (не более 50 долларов), которые чиновник может взять действительно как выражение благодарности за проявленное внимание, всё остальное будет квалифицироваться как взятка.
Нынешнее государство в России бессильно в борьбе с коррупцией, потому что вся власть снизу до- верху пронизана её метастазами. Взятка — это вирус, который уничтожает честную рыночную экономику, ликвидирует понятие о конкуренции, убивает закон, а заодно разрушает человеческую душу. Коррупция полностью подрывает доверие народа к власти, антикоррупционные лозунги были главным содержанием «оранжевых» революций в нашем ближнем зарубежье.
Во имя спасения доброго имени России, спасения нашей жизни от смрадного удушливого запаха коррупции, во имя духовного очищения Кремль просто обязан начать поход против коррупции. Он должен понять, что это нужно и для самосохранения самой власти.
