 |
| Православный Санкт-Петербург | Никита Поздняков | 18.04.2007 |
Но вдумаемся в смысл, в само звучание слова ПОБЕДА. Откуда в этом ликующем слове горький привкус «беды»? А ведь русский язык точен и глубоко духовен: победа — это то, что приходит «по беде», т. е. после беды. Видимо, не зря поется: «Это радость — со слезами на глазах». А слово «пасха» в переводе с древнееврейского как раз и означает «прохождение, минование беды», т. е. опять-таки: после беды — победа. Новозаветная Пасха — это торжество Воскресения Христова, которое наступило после преследований фарисеев, предательства Иуды, издевательств в синедрионе, глумления у Пилата, и наконец, после мучительной и позорной смерти Богочеловека на Голгофском Кресте. Победа в Великой Отечественной войне также наступила после предательского, вероломного нападения, после разорения страны, разрушения святынь, после неисчислимых страданий народа.
— Да, близость смыслов разительная! И ведь клевета о Победе Воскресения уже в те древние времена сразу подняла голову.
— А силы зла всегда, и в древние времена, и в наши дни стремятся омрачить победу добра, исказить и замутить её ложью так, чтобы исчез не только смысл победы, но даже сам её факт.
Из Священного Писания мы знаем, что римские воины засвидетельствовали Воскресение перед старейшинами и первосвященниками, но эти распинатели Христа (вот, читаю в Евангелии), «сделав совещание, довольно денег дали воинам и сказали: скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали… Они, взяв деньги, поступили, как научены были; и пронеслось слово сие между иудеями до сего дня» (Мф. 28, 12−15). Юридически здесь налицо и подкуп, и клевета, и шантаж, и навык делать подлости чужими руками. Во всём этом — стойкий дух провокации, причём растянутой на века — «до сего дня». И подтверждение этому весь мир наблюдает уже много лет: каждый год на Пасху Христову сходит с неба Благодатный Огонь, а израильтяне ходят рядом, видят всё это — и не могут уверовать!..
— А если вспомнить отношение к нашей военной Победе…
— Точно так же. Великую Победу советского народа, чем дальше, тем больше стараются преуменьшить, извалять в грязи, опошлить и полностью развенчать. Истина одна, а ложь изворотлива и многообразна, иногда даже весьма правдоподобна.
— А чем это плохо и опасно? Ведь память о той войне всё-таки жива, и жива огромная хорошая литература о ней…
— Конечно, мы можем сказать, что «собака лает, а караван идёт». Но дети порой пугаются собачьего лая. И кроме того, с годами караван уходит всё дальше, а шавок становится всё больше, и хор их всё многоголоснее. Так что, думаю, будет правильно, если почаще брать плётку и показывать собакам, где их место. И ещё, как писал архиепископ Иоанн Шаховской, надо помнить, что наряду с земной историей совершается метаистория — Божественный Промысл.
— Никита Иванович, хотелось бы услышать конкретные примеры.
— Пожалуйста. Часто приходится слышать, что «коммунизм не лучше фашизма», и что фашисты якобы «несли нам освобождение от большевизма и тоталитаризма». Пытаться утверждать подобное, исходя из своей личной ненависти к кому-то, — неверно.
Гитлеровский фашизм лишь прикрывался очищением СССР от большевизма. Захватив несколько европейских стран, где никаких большевиков никогда в помине не было, Гитлер рассчитывал вообще уничтожить Советский Союз как суверенное государство, а население обратить в рабов, — эти планы общеизвестны.
Советский — и, главным образом, русский народ, встал на защиту своей страны. Всё это было прежде всего — проявлением русского характера, сочетающего в себе стойкость, самопожертвование, терпение, веру в лучшее, умение видеть правду и находить остроумные решения в сложнейших ситуациях.
— И русская духовность в тяжких испытаниях оживает…
— Да. В первые же дни войны Русская Православная Церковь словами митрополита Сергия обратилась к народу, выражая надежду, что огненное испытание, начавшееся 22 июня — в День памяти Всех Святых Земли Российской, должно стать началом духовного спасения народов, что военная гроза послужит к оздоровлению атмосферы духовной. Многие православные молились тогда примерно такими словами: «Господи! Враги наши явились, по Твоему определению, как бы жезлом гнева Твоего на нас за наши грехи. Но Ты Сам, Господи, устами Своего пророка Исайи вещаешь: «Когда войной накажу людей моих, исправлю их». И Бог не посрамил веру и покаяние. Сами события стали тому подтверждением. В Великую Субботу, 4 апреля 1942 года московское радио передало разрешение коменданта Москвы о свободном передвижении в ночь на 5 апреля, т. е. разрешалось открытое празднование Святой Пасхи в городе на военном положении! И во главе всех этих изменений стоял Верховный Главнокомандующий — Сталин.
— Вот, наконец Вы произнесли это имя, вокруг которого бурлит столько споров!..
— Да уж, пожалуй, сейчас нет другого такого имени, которое вызывало бы столько противоречивых суждений — от бурной ненависти до обожествления. По-моему, хорошо сказал Игорь Ильин в газете «За Православие и Самодержавие»: «Его противоречия ошарашивают и обескураживают, а исполинская сила этой сложнейшей натуры пугает, особенно в наше время, когда исполины не в чести». Преступления большевистского режима известны. Время это по привычке называют «сталинским», хотя и нравственно и исторически неверно все грехи эпохи приписывать одному человеку.
— Да, интересный нравственно-психологический аспект вы затронули. Но всё-таки, не идеализируете ли вы И.В. Сталина? Ведь не сбросить со счёта все ужасы — уж простите, назову по-старому — «сталинской» эпохи…
— А всё положительное — будем сбрасывать? Саму Победу, например? Говоря о людях такого масштаба, наверно, надо мыслить как-то метаисторически, как советовал Иоанн Шаховской. В ходе войны, говоря фигурально, Гитлер был Сталиным уничтожен, а Сталин был Гитлером очеловечен. Немаловажно и то, что руками Сталина получили возмездие те первые разрушители России — «ленинская гвардия», начавшая в стране и террор, и лагеря, и всяческое иное беззаконие. Мне думается, именно этот факт особенно бесит современных либералов-очернителей.
Полезно также задуматься: а какая альтернатива была Сталину? Исторически только одна — Троцкий. Вот он в своих действиях и писаниях нисколько не скрывал ненависти ко всему русскому. Троцкий хотел обратить Россию в «страну белых негров», бросить её в костер мировой революции. Писатель К. Раш не случайно писал, что Троцкий — «самое бездарное и самое кровавое насекомое, бегавшее когда-либо по территории нашей страны». Поэтому считать Сталина худшим из вариантов исторически неверно.
Надо принять во внимание ещё и то обстоятельство, что ни один из полководцев Великой Отечественной в своих воспоминаниях не скатывается на позиции критиканства, хотя многие писали свои мемуары в условиях громкого «развенчания культа личности». Все они отдавали должное умению Сталина руководить страной, мобилизовать все силы, сделать всё возможное для победы.
— Вы, наверно, слышали, что сейчас на все лады преуменьшают наш вклад в поражение фашизма.
— Да, вы знаете, и не только сейчас. Но вот в последнее время появилось и нечто «новенькое»: неоднократно говорилось, в эфире радиостанции «Маяк», например, что не празднуется, а отмечается, и не Великая Победа, а всего лишь окончание войны. Мне запомнилось, как в юбилейном 2005 году музыкант Спиваков перед телекамерами заявлял буквально следующее: «Татары, евреи, узбеки, украинцы, белорусы — все стремились к победе». В этом высказывании, не говоря уж об отсутствии упоминания русских, оригинальна и подборка национальностей, и порядок их упоминания. Неслучайно и то, что среди множества выступлений телевидение выбрало и показало именно это. Сейчас снова усилились стенания по поводу холокоста — и ни слова, например, о том, что среди белорусов вообще был уничтожен каждый третий-четвёртый человек! А что, русских мало погибло?
Типичны также либеральные измышления о том, что армия накануне войны была «обезглавлена». Чаще всего подобные разговоры связывают с именем якобы невинно пострадавшего Тухачевского, который, как теперь известно, был активным сторонником устаревших военных доктрин, а в годы гражданской войны прославился неслыханной жестокостью, причем никогда не начинал наступления, если не получал трёхкратного превосходства в силах. И другие репрессированные командармы также принадлежали к «пламенным революционерам», и с удовольствием разрушали Россию.
— Многообразна клевета и на способы и методы ведения войны. Самая расхожая — о том, что мы немцев просто «завалили трупами» советских солдат и «на одного немца было наших десять».
— Сравнительно недавно в «Советской России» было помещено детальное историческое исследование о наших и немецких потерях с учётом многих факторов. Результат таков: на десять фашистов тринадцать наших бойцов. А ведь еще надо принимать во внимание и внезапность нападения, и высокую подготовку гитлеровцев к началу войны.
— Добавлю, что до сих пор повторяется придуманный самими фашистами пропагандистский штамп о суровости русских морозов, к которым немцы были не готовы.
— Ясно, что морозы в равной степени жгли всех — и захватчиков, и защитников. И если немцы не сумели завершить блицкриг к осени, то пенять им надо только на самих себя!
— Часто также звучит мотив о решающем вкладе в победу помощи Запада, влиянии второго фронта и особенно американской помощи по ленд-лизу…
— Что касается поставок по ленд-лизу, то картина была такая. Готовясь к нашему разговору, я специально выписал некоторые данные. С марта 1941 по август 1945 года США по договорам поставляли в 42 страны материалы, технику и продовольствие, имея в виду цель укрепить своих союзников и тем самым обезопасить себя. Объём поставок составил около 13% военных расходов США, а по стоимости — 46 млрд. долларов. И если Англия, к примеру, получила из этой суммы более чем 30 миллиардов, то несущий основную нагрузку СССР — всего 9,8 млрд. Кроме того, часть уцелевших средств после войны подлежала возврату. Если же посчитать долю поставок по ленд-лизу от объёма продукции, произведённой в СССР на нужды войны, то она составляет всего 4%.
— В последнее время усиливается идеализация фашистских захватчиков. В сравнении с «ужасами сталинизма» оккупация представляется чуть ли не раем, а фашисты этакими освободителями, идущими на нашу страну с гуманитарной миссией.
— Вы совершенно правы. Слышны всхлипывания о том, что немцы были разные, что чуть ли не поголовно они шли на Россию из-под палки, что наши сограждане, только в оккупации и вздохнули свободно… Немцы-де открывали церкви, а наши лётчики «варварски» бомбили оккупированные немцами территории. Начисто забываются все разрушения, смерти и кровь, пролитая захватчиками, как будто теперь мы чуть ли не извиняться должны перед насильниками и грабителями, за то, что в 41-м не встречали их с хлебом-солью! Так и хочется спросить: наверно, Господь ошибся, даровав Победу нам, а не фашистам?
— Продолжается пропагандистская кампания так называемого «примирения» погибших защитников с мёртвыми агрессорами. Наша газета уже касалась этой непростой темы.
— Да, мы с вами как-то говорили об этом. На нашей, политой кровью, земле как грибы после дождя продолжают появляться немецкие памятные знаки и кладбища. Наши собственные солдатские кладбища в запустении, а у властей средств и желания на это почему-то нет, но земля под кладбища захватчикам — пожалуйста, если из Европы на это идут неплохие деньги. Особенно цинично то, что вопрос о таких кладбищах поднимается именно на ленинградской земле, наиболее пострадавшей от врагов.
Наверно, не будет ошибкой предположить, что фальсификации Великой войны и Победы будут продолжаться и усиливаться. Если понятие патриотизма ставится под сомнение, а система ценностей молодого поколения базируется только на потребительстве, деньгах и «крутости», честные и благородные воспоминания о войне невыгодны растлителям молодежи. И мы, принимая эстафету от наших славных ветеранов, должны во имя спасения России и наших душ не ослабевать в хранении дорогих нам святынь — Великой войны и Победы. Иначе нам просто не выжить — ни нам, ни нашим детям и внукам.
Слава Великой Победе! Слава Русскому народу!
Христос воскресе! Воистину воскресе!
Вопросы задавал Александр РАКОВ
ПАРАД ПОБЕДЫ
Тот голос хриплый, окрылённый,
и грозный маршал на коне,
и ты, народ непокорённый,
в весеннем сне являлись мне.
Июнь был влажным и зелёным,
и в искрах тёплого дождя
оно казалось измождённым,
лицо безсменного вождя.
Он не смотрел как триумфатор.
Он с виду старый был солдат:
полковник, что теперь за штатом?
«слуга царю, отец солдатам»? -
о, нет!.. А всё же некий фатум
таил его усталый взгляд.
Штандарты, алые знамёна,
фронтов неумолимый шаг.
О, как он смотрит напряжённо
на эту сталь, на этот прах
чужих полотнищ: древком долу
как их швыряют от бедра —
как к богоравному престолу
иль в пасть священного костра —
к стене Кремля!.. И в этом жесте,
небрежном, рыцарском
— не месть:
брезгливость, воля,
чувство чести —
Отчизны царственная честь!
А он спокойного вниманья
исполнен — вместо торжества.
Недвижный в дождевом тумане
и на ликующем, экране
приметный, может быть, едва.
Он не сказал тогда ни слова —
как и положено тому,
кто глянет ясно и сурово
с небес в зияющую тьму
своей, столь одинокой, смерти,
своей, уже чужой, страны…
И он мне чудится, поверьте,
невозвратившимся с войны.
Татьяна Глушкова
http://pravpiter.ru/pspb/n184/ta006.htm
