Народ не хочет

За народом — Бог, силы небесные

Слышишь ли ты меня, сынку?

ШУСТРИКИ

Лет тридцать тому назад на конференции в МИД СССР обсуждались проблемы средств массовой информации и пропаганды (так тогда назывались средства массовой информации, то есть на СМИ, а СМИП). Некий очень шустрый журналист-международник вслух мечтал перед собравшимися о том, чтобы важные вопросы внешней политики и СМИ рассматривались, прежде всего, среди просвещенных и посвященных, в узком, сугубо элитарном кругу, за чашечкой кофе, а потом уже по рекомендациям, полученным на шустром междусобойчике, перекочевывались бы в СМИП, многомиллионной аудитории, народу.

(Сразу же оговорюсь. Слово «шустрый» входит в общий словесный запас. В «Словаре русского языка» С.И.Ожегова: «Шустрый… Бойкий, проворный…», «Шустрик…Шустрый, бойкий человек…». — Ожегов С.И. Словарь русскрго языка, М., 1984. С.783; У В.И.Даля в его сокровищнице: «Шустрый…бойкий, расторопный, тертый, бывалый, острый, Проворный, сметливый, ловкий, развязный, наметанный, кто нашустрился…Шустрикъ, земляная блоха, жучекъ пргунъ, поедающий овощи.» — Толковый словарь живаго великорусского языка. Владимира Даля. Том четвертый. С.-Пб. — М., 1882. С.649).

Тот шустрый пропагандист жив и, видимо, здоров. Он добился-таки, своего, ведет телепередачу, в которой нынешние просвещенные и посвященные обсуждают «актуальные вопросы» наших времен, причем последнее слово, как тут не вспомнить Штирлица, всегда остается за шустриком, он на последней минуте не оставляет никому возможности оспорить его мнение. Прямо-таки, владыко мира. Такие времена, ничего не попишешь.

В одной из последних передач светский владыко, чтобы подкрепить свое непогрешимое мнение, обратился к творчеству русского народа, к его сказкам.

Шустрое суждение такое: ни у одного народа в мире, кроме русского, нет сказок, в которых бы народ мечтал без труда, за здорово живешь, разбогатеть. Не отвечая (пока) на эту чушь по существу, замечу, что такие сказки, на то они и сказки, можно найти у каждого народа, если только в его фольклоре сказки есть. И только у народа, не имеющего сказок, такой ироничной, шутливой мечты о том, чтобы разюогатеть за здорово живешь, увы, нет. Да и не народ это вовсе, а некое подобие народа, в котором мечтают о том, чтобы ограбить других на миллиард или на миллион «баксов» и выдать такой грабеж за честный труд.

Обращение к авторитету русского народа или, наоборот, насмешки над ним у нынешних пропагандистов-шустриков — характернейшая особенность.

Судя по всему, люди, не знающие Россию, но считающие себя русскими, а также и те, кто, какой бы они национальности ни были, живя в нашей стране, презирают ее, начали новые атаки на Россию, оплевывая русский народ, искажая российскую историю, оскверняя русскую культуру. Истоки такого презрения к народу, ненависти к нему — вне России, и они имеют свою многотысячелетнюю историю. И связаны эти истоки, история с судьбой всего человечества.

Однако не будем уходить в далекое прошлое. Будем говорить обо всем в настоящем времени.

В настоящем же, переживаемом времени, нашу щедрую Землю, добрую и ласковую, уродуют объявившие себя «элитой», хозяевами мира, бездушные мозговики, «технократы» и «рационалисты» и работающие на них шустрики. Они стремятся превратить Землю в нечто уродливое, противоположное, исковеркать, втиснуть ее в нечто угловатое, с упомянутыми вершинами — «элита», «технократы», «рационалисты». «Почитать землю за круг или шар — грешно. Так думали фарисеи» (Пословицы русского народа. М., 1984. С.30).

Придуманная и утверждаемая пресловутой элитой «глобализация», при всей ее многоликости, является американизацией, что и не скрывается. Придуманная и утверждаемая многоликая «всемирная культура» направлена на уничтожение национальных культур, а значит народов, носителей этих культур.

Направление главного удара в этом уничтожающем наступлении — русский народ, так как он, с его верой, языком, традициями, любовью к Родине, православной соборностью, сопротивляется дольше других. Все тут идет в ход: тщеславное стремление к «реформаторству» и корыстная проповедь «нормального капитализма» (хотя он может быть только ненормальным, диким и кровавым), реклама и азартные игры, алкоголь и наркотики, голливудская продукция и подмена классики модерном, уничтожение системы образования и отравление псевдолекарствами, психоаналитики и экстрасенсы.

Со времен Дэвида Рокфеллера, в 1970-х гг. замахнувшегося на роль «правителя мира» (национальность не будем указывать, чтобы нас не обвинили в разжигании национальной розни и экстремизме), безудержным активистом глобализации и ее рупором был ставленник претендента в правители мира Збигнев Бжезинский, русофобии своей никогда не скрывавший, и, по словам профессионально сведущих людей, по детски радовавшийся, когда его где-либо публично вспоминали, особенно в России.

Что же, пусть подсчитает, порадуется и на этот раз. Ведь никуда он не делся, аристократишка, рационалист и технократ. До сих пор пописывает, советует и направляет, не может успокоиться в давней и лютой ненависти к русским. По православному обычаю, перекрестимся, свят, свят свят. Чур тебя, чур.

О ненависти в словаре В И Даля читаем: «Ненавидеть кого, что; нетерпеть, нелюбить, невыносить, чувствовать отвращенье, омерзенье; желать зла, быть кому врагомъ, питать вражду, злобу, самую сильную нелюбовь» (Там же. Том 2. С.523).

Теперь судите сами. Как раз тридцать лет назад председатель масонской Трехсторонней комиссии З. Бжезинский, в самом расцвете своих «творческих» сил, по протекции Д. Рокфеллера и Г. Киссинджера, назначенный также советником президента США по вопросам национальной безопасности, ознакомившись с оперативным планом руководства по применению ядерного оружия, пришел в крайнее нерасположение духа. План, по словам одного знаменитого физика-американца, предполагал «превратить Россию в мусорную свалку», и З. Бжезинскому этого показалось мало. Он потребовал увязать планы ведения ядерной войны именно с уничтожением русских, а не просто советских граждан. Установки масона З. Бжезинского были учтены, ненависть к русским обрела право гражданства в военной доктрине США, что порадовало председателя-советника и его хозяев. И сейчас, в новых планах развала России, З. Бжезинский предлагает растерзать ее по частям, отхватив, например, в пользу «развитых» «свободных» стран такой лакомый кусок, как Сибирь с ее прниродными ресурсами.

Идея подчинения «дикой» России так называемым «цивилизованным странам», сокращения народонаселения до необходимого для этих стран минимума знакома всем нам с давних пор. К сожалению, противопоставление «дикая» Россия — «цивилизованные страны» является основой «деятельности» не только «бжезинских», но и доморощенных космополитов-патриотов, а также многих и многих шустриков. Когда-то они связывали свои надежды с Францией, потом с Германией (желая поражения России в двух войнах прошлого века), а потом, и до сих пор, с США. Одними из главных оружий в утверждении идеи «подчинения», «раздела», «сокращения», «уменьшения» в рамках глобализации-американизации являются информационные войны против России. Информационные войны ведутся денно и нощно. Скрыто и открыто.

Шустрики, хотя они того или не хотят, участвуют в таких войнах. И не на стороне народа.

НАСТОЯЩАЯ РОССИЯ

Особое место в информационной свалке развлекательных программ, голливудской «художественной» лабуды, занимает такая часть информационного нападения, как «ток-шоу», пресловутые разговорные представления, балаганы, также занесенные к нам с Запада, но почему-то объявленные «пионерскими». «новаторскими». Еще полтора года назад, 17 и 19 июня, прошли в эфир два таких балагана под пошлым названием «Основной инстинкт». В первом балагане главным показателем «культуры русского народа», нашей отсталости от Европы представлено неумение пользоваться общественными туалетами, во втором — неприятие «сексуальной революции», употребления наркотиков, столь распространенных, например, в крохотной Голландии и не охвативших в той же пропорции наши просторы.

Ток-шоу «Основной инстинкт» с экрана, как говорят, по каким-то причинам «сошло». Однако остались другие ток-шоу, о которых не скажешь то, что сказано об «Основном инстинкте», но по сути они также дают превратное представление о нас, выдают свои оценки за наши.

«Основной инстинкт», как и претендующие на заслуженный мастер-класс «Времена», представлямое первой программой, по духу своему НТВ-шное представление, то есть рассчитано в первую очередь тоже на некую «элиту», политическую, социальную, в общем «интеллектуальную». Оставшиеся ток-шоу более примитивны. В ток-шоу «Народ хочет знать» ведущие выдают за народ приглашенных в студию, даже детей, включая отпрысков либералов-демократов, а в «К барьеру» сам хитроумный ведущий, выступая от имени некоего «гражданского общества», скроенного, видимо, по западному образцу, также претендует на истину в последней инстанции. ТВ само себя хвалит, даже назначает «народных артистов», а некие силы «за кадром» — даже и «самых народных артистов». в лице некоей телеакадемии раздает статуэтки наиболее отличившимся говорунам Все больше множатся «звезды» разного вида (появилась «фабрика» по изготовлению «старлетов» и «старлеток»), сущность которых одна — как можно дальше оторваться от «других», «остальных», попасть в ту самую «элиту», на нее-то мы дожны ориентироваться. Фигура модели и супермодели — предел «народных» мечтаний. И у этого беспредела есть свои основания.

О русском народе говорят с давних-предавних пор, и понятие о нем ученые мужи, также ориентирующиеся «на Запад», как на некий светоч, запутали окончательно, то вовсе не включая это понятие в научный обиход, то путая его с понятиями о нации, национальности, этносе, обществе. И никакие ссылки на те же социологические опросы тут не помогут. Так получилось, что теперь всяк волен говорить от имени народа, в подтверждение идеи о «дикости» и «отсталости» и даже заявлять, что он-то, заявляющий, народ и есть.

Однако лучше всего обратиться к представлениям народа о себе самом: само бытие таких представлений есть доказательство того, что народ есть, существует, никуда он не делся, а также свидетельство того, какой же он на самом деле, народ-то, кого считать народом, а кого и нет. И нужно ли его «сокращать», дрессировать на западный манер. И ничего нового в таком обращении нет, поскольку в собственно отечественной науке, начиная, например, от А.С.Пушкина, Н.В.Гоголя, А.С.Хомякова, В.И.Даля, Д.Н.Садовникова и до П. А, Флоренского, А.Ф.Лосева, В.И.Вернадского, И.А.Ильина, О.Н.Трубникова и многих-многих других такое обращение является обязательным. И не только в науке, но и в собственно отечественной культуре в целом.

Народ в своих представлениях о себе самоуважаем, полон достоинства, не допускает в самооценке никакого презрения или пошлости. В «Пословицах русского народа», собранных В.И.Далем, присутствует именно такое самоуважение. Кто-нибудь скажет: «Эка невидаль, пословицы. Тоже мне, аргумент!…». Аргумент, да еще какой. «Величайшее богатство народа — его язык! — пишет великий русский писатель, донской казак, Михаил Александрович Шолохов в своем вступительном слове к сборнику В.И.Даля. — Тысячелетиями накапливаются и вечно живут в слове несметные сокровища человеческой мысли и опыта. И, может быть, ни в одной из форм языкового творчества народа с такой силой и так многогранно не проявляется его ум, так кристаллически не отлагается его национальная история, общественный строй, быт, мировоззрение, как в пословицах…» (Даль В.И. Пословицы русского народа6 Сборник. В 2-х т. Т.1.М., 1984. С.3). И сам В.И.Даль в «Напутном» к сборнику отмечает, что для народа отцы и деды — «великое дело; не раз ожегшись на молоке, он дует и на воду, недоверчиво принимает новизну, говоря: «Все по-новому да по-новому, а когда же будет по-доброму?» (там же, с.7). «П о с л о в и ц, а — коротенькая притча; сама же она говорит, что «голая речь не пословица». Это — суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот, под чеканом народности» (там же, с.13). Выделим: «…под чеканом народности».

Среди семидесяти одной пословицы в разделе «Народ — мир» только две выражают, казалось бы, отрицательную самооценку. На самом же деле в пословицах «Народ глуп: все в кучу валит», «Глас народа Христа предал (распял)» чеканится мысль о том, что народ не есть понятие количественное, связанное с множеством (глупая «куча» и то «большинство» предателей с «гласом»). Народ есть целостность, которая по количеству людей, входящих в нее, может быть как большинством, так и меньшинством среди населения. Поэтому слово «народовластие» не является калькой слова «демократия», при любых обстоятельствах это не одно и то же. За народом, как и за одним-единственным народным героем, — сила невидимая, небесная рать.

В пословицах, как притчах и приговорах, сравнивая себя с другими народами наш народ подчеркивает, что те, кто хочет войти в народную общность, не должен быть тщеславным, хитрым, чванливым, высокомерным, жадным, бесстыдным и т. д., — нравственных напутствий ровно столько, сколько нужно, чтобы жить по вере. Подлинные «звезды» — в народной общности, их зачастую и не увидишь. Эти «звезды» молятся в монастырях и храмах, денно и нощно, защищая, держа своими молитвами Россию, ее сердце. И где-нибудь в далеком северном, дальневосточном или, забайкальском монастыре, как и в монастыре подмосковном, светят друг другу монахини и наши святые-победители навсегда. Аристократам, рационалистам, технократам, а также и шустрикам, этого не понять.

СЕРДЦЕ

Недавно замечательный писатель и ученый Ю.М.Лощиц надоумил меня, дал веское основание еще раз обратиться к «Тарасе Бульбе» Н.В.Гоголя. Известно же, что крестьянство есть сердцевина народа, а в самом крестьянстве сердцевиной является казачество.

И вот как описывает Н.В.Гоголь встречу новичков, прибывших в Сечу. «Они приходили сюда, как будто возвращались в свой собственный дом, из которого только за час перед тем вышли. Пришедший являлся только к кошевому, который обыкновенно говорил:

— Здравствуй! Что, во Христа веруешь?

— Верую! — отвечал приходивший.

— И в Троицу святую веришь?

— Верую!

— И в церковь ходишь?

— Хожу.

— А ну перекрестись!

Пришедший крестился.

— Ну, хорошо, — отвечал кошевой, — ступай же в который сам знаешь курень.

Этим заканчивалась вся церемония». (Гоголь Н.В. Собр. соч. В 7-и т. Т.2.М., сс.49−50).

Видно, что по народному представлению главная граница, отграничивающая народ от не-народа есть вера. «Жить — Богу служить», «Не нам, не нам, но имени твоему (т.е. слава», «В мале Бог, и в велике Бог», «Бог не в силе, а в правде. Не в силе Бог, а в правде», «Отстанет Бог, покинут и добрые люди», «Кто к Богу, к тому и Бог», «Любящих и Бог любит», «Аще Бог с нами, никто же на ны», «Бог по ны, никто же по ны. Бог по нас, никто же на нас», «Мир — нетленная риза. Небо — нетленная риза Господня» (Даль В.И., там же, сс.22, 23,228); «В каком народе живешь, того и обычья держись», «Хвали заморье (чужую сторону), а сиди дома!», «Мила та сторона (Не забудешь ту сторону), где пупок резан (т.е. родина)», «Скучно Афонюшке на чужой сторонушке», «И к4ости по родине плачут (по преданию, что в некоторых могилах слышен вой костей», «Своя земля и в горсти мила. Своя зе5мля — свой прах», «Без корня и полынь не растет», «Где кто родится, там и пригодится», «С родной (родительской) земли — умри, не сходи!», «Ищи добра на стороне, а дом люби по старине», «Земля русская вся по Богом», «Русский ни с мечом, ни с калачом не шутит» (Даль В.И., там же, сс.254, 255,256, 257). «Известно, какова в русской земле война, поднятая за веру: нет силы сильнее веры. Непреоборима и грозна она, как нерукотворная скала среди бурного, вечно изменчивого моря. Из самой средины морского дна возносит она к небесам непроломные свои стены, вся созданная из одного цельного, сплошного камня. Отовсюду видна она и глядит прямо в очи мимобегущим волнам. И горе кораблю, который нанесется на нее! В щепы летят бессильные его снасти, тонет и ломится в прах все, что ни есть на них, и жалким криком погибающих оглашается пораженный воздух» (Гоголь Н.В., там же, с.133).

Народ, по его же представлениям о себе, есть, прежде всего, духовно-нравственное живое пространство, куда без веры войти невозможно. Это духовно-нравственное пространство неразрывно связано со стремлением защитить его и то предметно ощутимое пространство, на котором трудятся казаки. «Кончился поход — воин уходил в луга и пашни, на днепровские перевозы, ловил рыбу, торговал, варил пиво и был вольный козак. Современные иноземцы дивились тогда справедливо необыкновенным способностям его. Не было ремесла, которого бы не знал козак…» (Гоголь Н.В., там же, с.34). Казак — воин. И казак — человек трудящийся. Не хотящим и не умеющим защищать веру, быть «законным защитником православия», Родины и трудиться на родной земле также нет места в народе. Тут никакие казацкие чуприна или усы, одежа и справа не помогут.

Высочайшей является оценка труда, и презираемы те, кто не трудится. «Без дела жить — только небо коптить», «Лентяй да шалопай — два родных брата», «Трутни горазды на плутни», «Пресная шлея (лентяй). У него руки висмя отболтались», «Ленивый и могилы не стоит» (Даль В.И., там же, т.2, сс.10, 11, 14).

Если верой народные оценки пронизаны в целом, то труд — общий фон этих оценок. В пословицах тема труда занимает большую часть.

Это труд живой, на земле, то есть, прежде всего, труд земледельческий. Труд, в котором воплощена любовь народа к земле, как дару Бога. Дару, который нужно беречь. И в пословицах живого, устного языка, собранных В.И.Далем, и в трагической народной повести Н.В.Гоголя «Тарас Бульба» земля предстает по-матерински прекрасной, доброй. Она как бы обнимает человека материнскими руками, и это ее объятие выражено в запечатленной и в пословицах, и в повести бесконечной ласковой округлости земли. Это круг по горизонту, сколько глаза охватывают, но это и круг за горизонт. Земля по-матерински прощается со своими чадами: «Молодые казаки ехали смутно и удерживали слезы, боясь отца, который, со своей стороны, был также несколько смущен, хотя старался этого не показывать. День был серый; зелень сверкала ярко; птицы щебетали как-то вразлад. Они, проехавши, оглянулись назад; хутор их как будто ушел в землю; только видны были над землей две трубы скромного их домика да вершины дерев, по сучьям которых они лазили, как белки; один только дальний луг еще стлался перед ними, — тот луг, по которому они могли припомнить всю историю своей жизни, от лет, когда катались по росистой траве его, до лет, когда поджидали в нем чернобровую казачку, боязливо перелетавшую через него с помощью своих свежих, быстрых ног. Вот уже один только шест над колодцем с привязанным вверху колесом от телеги одиноко торчит в небе; уже равнина, которую они проехали, кажется издали горою и все собою закрыла. — Прощайте и детство, и игры, и все, и все!» (Гоголь Н.В., там же, с.38). Прощай, земля-каравай, земля горбушка хлебная.

Эта округло материнская земля со всеми людьми, живностью, растениями на ней переносится вверх, в небо. Вселенная — тоже живая, заселенная. Там: поля, скот, пастухи, птицы, ягоды, печь, рогожа, хлеб, — всего и не счесть. Для моего деда, и для мамы, и для всех казаков, и на земле живет народ, и во Вселенной живет народ. Все — живое. А кто не-народ в народ не вхож, он как бы не живет, а только существует среди нас, и на земле, и во Вселенной.

НЕТЛЕННАЯ РИЗА

Привиделось мне. Будто в некотором царстве — в некотором государстве сижу я на собрании вместе со всеми моими друзьями и сродниками, с теми, кто вхож в народ, то есть к людям из народа, А перед нами выступает гоголевский Вий, только в новом обличье, некая бледная немочь в шикарном, для Давоса, аристократическом костюмчике, при шикарном галстуке, в этом царстве-государстве влиятельнейший непотопляемый министр. Свят. Свят. Свят. Чур тебя, чур.

Плотоядно поблескивая масляно хитроваиыми глазками и указывая на нас скрюченным железным пальчиком, привидение все приговаривает-приговаривает, вийствует: «Вот когда вы все вымрете, вот тогда-а мы по-настоящему поработаем!…». И не мне одному, оказывается, этакое чудище привиделось. Слух народный, Но если слух, то, и вы со мной согласитесь, — из ряда многозначительных, подчеркивающих пропасть между народом и не-народом. Этаким министрам и крутящим ими силам народ мешает. И в нашей стране население сокращается больше, чем на миллион человек в год, а миллионеров новоиспеченных прибавляется на несколько соросят. Связь несомненная.

И по мнению самих себя избравших в «золотой миллиард», по мнению тех, кто успел очень много-много наворовать и много-много награбить (настолько много, что они ни для какой власти недосягаемы со своими богатствами), народ есть быдло, чернь, ни на что не способная. Именно они, избранные, — движитель истории, прогресса. Один из них сказал мне: «А также хранители культуры. Все от нас, от богатых». Подразумевалось, что богатые — люди культурные, а не богатые — люди некультурные. Первые — образованные, а остальные — необразованные. Здесь, даже по самым простым подсчетам, наблюдается некоторая существеннейшая нескладуха. По подсчетам В.И.Вернадского, человека бесспорно культурного и образованного, хотя и совершенно небогатого (!), большая часть очень важных изобретений и открытий сделана людьми не образованными и не богатыми, теми, кто «насочинял» какие-то несусветные пословицы, поговорки, загадки, песни. «При изучении истории науки легко убедиться, что источники наиболее важных сторон научного мировоззрения возникли вне области научного мышления, проникли в него извне, как вошло в науку извне всеохватывающее ее представление о мировой гармонии, стремление к числу. Так, столь обычные и более частные, конкретные черты нашего научного мышления, как атомы, влияние отдельных явлений, материя, наследственность, энергия, эфир, элементы, инерция, бесконечность мира и т. п., вошли в мировоззрение из других областей человеческого духа; они зародились и развивались под влиянием идей и представлений чуждых научной мысли» (Вернадский В.И. Избр. Труды по истории науки. М., 1981 г., сс. 48−49). Добавьте сюда и глобус, и печатный станок, и многое-многое другое, столь же бесспорно важное для народа. А чуть ранее В.И.Вернадский объясняет, как «вошло в науку извне всеохватывающее ее представление о мировой гармонии, стремление к числу»: «…Так, столь обще и древнее стремление научного миросозерцания выразить все в числах, искание кругом простых числовых отношений проникло в науку из самого древнего искусства — из музыки. Исходя из нее числовые искания проникли путем религиозного вдохновения в самые древние научные системы… Первые следы влияния нашей музыкальной гармонии мы видим уже в некоторых гимнах Ригведы, в которых числовые соотношения мирового устройства находятся в известной аналогии с музыкой, с песнью» (там же, с.44). Вот куда мы пришли: к пословицам, поговоркам, песням, к материнской округлости земли. Впору подумать, что и образование, и образованные люди не нужны. Оставив в стороне спор, о том, что такое настоящее образование, и настоящие образованные люди, скажем, что все это вхоже в народ. И вхоже, в частности, и по В.И.Вернадскому, для того, чтобы понять народ, о чем он думает, что чувствует, что он открыл и наизобретал. Скажем также, что подлинным хранителем и суверенном культуры народ и является, а не те, кто в него не вхож и кто считает народ быдлом, чернью.

У последних прозвищ тоже своя история. Напомню, сам народ в отношении себя ругательства не употребляет. А в устах народных защитников, например А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, они употребляются они именно для обозначения тех, кто в народ не вхож.

Следовательно, быдло и чернь это все те, кто живет не праведно, олигархи-грабители и банкиры-ростовщики, министры-привидения, пиарщики-лгуны, продажные журналисты и рекламисты-развратники, убийцы, насильники, все, из-за кого страдает Россия и ее народ, уничтожаемый ими.

Быдло и чернь вырвались из народного круга, объятий Земли-матушки, вцепившись в лелеяемые ими «элитарность», «технократизм», «рационализм» и направив их на уничтожение всего живого. «Они в одну руку играют. Они заодно» (Даль В.И., там же, т.1, с.124). И кто же, в конце концов, обеспечит существование этого самого «золотого миллиарда», некоего собирательного гоголевского Вия?!…

«- Ну, сыны, все готово! Нечего мешкать! — произнес наконец Бульба. — Теперь, по обычаю христианскому, нужно перед дорогою всем присесть.

Все сели, не выключая даже и хлопцев, стоявших почтительно у дверей.

— Теперь благослови, мать, детей своих! = сказал Бульба. — Моли Бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую (Рыцарскую. — Примеч. Н.В.Гоголя), чтобы стояли всегда за веру Христову, а не то — пусть лучше пропадут, чтобы и духу их не было на свете! Подойдите, дети, к матери: молитва материнская и на воде и на земле спасает». (Гоголь Н.В., там же, с.37).

Пусть извинит меня читатель, но удержаться от образных сравнений я и здесь не могу. Напомню, живой земной бесконечной округлости противостоит нечто омерзительное угловатое, треугольник-отмычка «элитарность — технократизм — рационализм». И, конечно же, это неестественное, неживое обязательно разобьется о народную скалу, о веру народную, его культуру. Таково народное мнение, противоположное мнению общественному. Первое связано с «чеканом народности», бесконечностью нравственной меры, бесконечностью духовно-нравственного пространства народа, а второе — с крохотными, на фарисейской закваске замешанными «замерами» и «рейтингами». Мы не вымрем и не доставим кому-то удовольствия «поработать». Указующий перст министру-привидению не поможет. А за народом — Бог, силы небесные.

«Когда очнулся Тарас Бульба от удара и глянул на Днестр, уже козаки на челнах и гребли веслами; пули сыпались на них сверху, но не доставали. И вспыхнули радостные очи у старого атамана.

_ Прощайте, товарищи! — кричал он им сверху. — Вспоминайте меня и будущей же весной прибывайте сюда и хорошенько же погуляйте! Что, взяли, чертовы ляхи? Думаете, есть что-нибудь на свете, чего не побоялся бы козак? Постойте же, придет время, будет время, узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымается из русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая не покорилась бы ему!..

А уже огонь подымался над костром, захватывал его ноги и разостлался по дереву…Да разве найдутся на свете такие огни и такая сила, которая бы пересилила бы русскую силу!».

Умирал в муках сын, весь сотканный из отцовских и материнских клеточек, и на муку эту откликнулась каждая клеточка и отцовского тела, и материнского. А прежде всего, звучали воедино души. Такая тут связь, если верить народу.

«- Батько! где ты? Слышишь ли ты?

— Слышу! — раздалось среди всеобщей тишины, и весь миллион народа в одно время вздрогнул.»

— А слышишь ли ты меня, сынку?

http://www.voskres.ru/idea/budanzev.htm