 |
| Православная книга России | Алексей Зуев | 11.04.2007 |
Отрывок из интервью Романа Павлюченко (нападающий «Спартака»).
— Еще год назад Зуев был абсолютно нормальным человеком.
— В том-то и дело. Зуев всегда был нормальным парнем и матерился, и на машине гонял быстрее всех. Впервые я заметил, что происходит странное, когда он мне позвонил в день рождения, 15 декабря. Команда как раз в отпуск уходила. Зуев поздравил и начал неожиданно говорить такое, что я обомлел: «Леш, ты не пьяный? У тебя все в порядке?» Не мог понять, что произошло.
— Что было дальше?
— Собрались после отпуска, я Зуева увидел, послушал. Окончательно стало ясно, что творится загадочное. За месяц человек стал совершенно другим. И никто не знает, что с ним стряслось.
Отрывок из интервью Войцеха Ковалевски (вратарь «Спартака»).
— Очень интересно, что вы думаете о ситуации с вашим коллегой Алексеем Зуевым, который недавно заявил: предыдущие 25 лет прожиты зря и ему пришло время обратиться к Богу?
— Я с Лешей много общался. Эта перемена с ним проходила на моих глазах. Он еще по телефону много рассказывал о своих ощущениях, а затем этой зимой приехал ко мне в гости в Польшу. Это хорошо, что Леша открыл себя по-новому. Видно, что человек на этом эмоциональном подъеме что-то понял, поменял угол зрения на определенные вещи. Да, он пришел к этому через Бога, через церковь. Но у каждого свой путь. И никто не имеет права оценивать и осуждать его, потому что он не прошел через это. Каждый сам выбирает свой путь. Я ведь тоже иду по своей дороге. Это мой выбор. В одной ситуации я уже решил не уходить из клуба, хотя мог. Болельщики убедили остаться. Но это был мой выбор, и я за него отвечаю.
ДОСЬЕ: ЗУЕВ АЛЕКСЕЙ, вратарь московского «Спартака», родился 3 февраля 1981 года, рост 194 см, вес 90 кг.
Кажется, еще совсем недавно мы все видели, как он здорово защищал свои ворота в решающих матчах «Спартака» в Лиге чемпионов против «Баварии» и лиссабонского «Спортинга», и, как во многом благодаря его игре, москвичи сумели из безнадежной ситуации все-таки пробиться в Кубок УЕФА. Но потом из спартаковского стана поползли слухи о том, что с ним происходит что-то неладное. Что? Никто толком объяснить не мог. В поисках ответа на этот вопрос я и отправился к нему на другой конец Москвы, в Орехово.
«Кому подобна ты, бедная душа, разленившаяся и
не делающая доброго, но любящая всегда оставаться
во зле? Суд при дверях, покайся, очистись постом и
молитвою и воззови к Владыке Твоему: «Согрешила
я пред Тобою; прости, как Милосердый и дай мне
отпущение». (На вечерни стихиры на Господи воззвах).
Как и почему у человека появляется потребность переосмыслить свою жизнь точно, наверное, не скажет никто. Пути Господни ведь неисповедимы. Да и так ли уж это важно, в конце концов. Сколько людей за всю свою жизнь так ни разу и не зададут себе вопроса: «А зачем, собственно, они пришли на эту землю, для чего мучались, страдали, радовались?». Так и уйдут из этого мира в недоумении, а что же это было такое — жизнь их. Да и было ли все это вообще? К вратарю московского «Спартака», увы, уже бывшему, Алексею Зуеву такая потребность пришла в 25 лет. Возраст, прямо скажем, юный, а, значит, в его жизни произошло что-то очень серьезное, значимое, потребовавшее задуматься о том, что осталось позади, чего ждать в будущем.
Хозяин квартиры встретил меня в махровом халате и во вьетнамках на босу ногу. Видно только что из душа. Поразили огромного, наверное, никак не меньше 46−47 размера ступни ног, а в нос ударил сгущенный запах ладана. Тут же, с радостным визгом подбежала его маленькая дочка Стефания, еще не крепко держащаяся на ногах, но от того еще сильнее желавшая бежать куда то, прыгать и скакать. Мы прошли в небольшую комнатку.
— Вас запах ладана не раздражает? — спросил Алексей.
— Нет, нисколько — ответил я.
— Хорошо. Хотите немного вина, за знакомство?
— Не откажусь.
Алексей вышел и через пару минут принес два высоких бокала на тонких ножках, таких тонких, что, показалось, они вот-вот обломятся под тяжестью двух-трех глотков тяжелого, темно-рубинового «Кагора». Он сел и сложив лодочкой руки негромко, но быстро и четко, так что я расслышал не только каждое слово, но и каждую букву, прочитал молитву.
— Ну вот, теперь мы можем и поговорить. Я слушаю вас.
— Да, собственно, слушать то пришел вас я. Что с вами произошло, почему так вдруг круто, а может и не вдруг, поменялась ваша жизнь, почему вы задумались о смысле ее?
— Вы имеете в виду веру в Бога?
— Да, и Веру в первую очередь.
— Я пришел к этому через боль, через душевную боль. Я пришел к этому через потери, через душевные потери. Сейчас-то я понимаю, что в моей жизни был период, когда я потерял душу свою. Когда я забыл, что она у меня есть. В свои 25 лет я познал и попробовал многое, если не все: наркотики, порнографию, разврат, матерщину, драки. В какой-то момент здоровье мое пошатнулось, я попал в больницу. У меня обнаружили вирус и стали лечить. В основном уколами, очень болезненными. Семь месяцев мучился, суставы ломило так, что хоть криком кричи. Но лучше мне не становилось, и однажды, врачи сказали, что помочь мне не в силах. Я понял — это приговор. И тогда я пришел к Богу. Я просил Его, говорил, что на многое готов ради Него, и Он меня услышал. Услышал мои молитвы. В один из тех дней, когда мне было особенно тяжело, я зашел в церковь. Видимо, почувствовав, как моя душа мучается, ко мне подошел, как потом оказалось, отец Михаил. Через него-то, я, по сути, и пришел к Богу. Подошел и сказал: «Знаешь что, тебе надо причаститься и исповедаться. Если захочешь, приходи ко мне». «Ладно», — ответил я. А на выходе из храма, ну знаете, где продают свечи и подают записочки, купил маленькую книжечку «Как правильно подготовится к исповеди». Дома вечером, перед сном, взял ее в руки, полистал и задержался на том месте, где рассказывалось, что люди при этом часто плачут. Подумал, ну вот, плакать-то чего, подумаешь, подойду и расскажу все как есть. Но, когда пришел в церковь, это настроение мигом улетучилось. В те 20 минут, что стоял в ожидании своей очереди, понял, чем я занимался в своей прежней жизни, а когда подошел к отцу Михаилу и встал на колени, не смог произнести ни слова. Я буквально сгорал: у меня вдруг сами собой потекли слезы, да так, что казалось ничем их не остановить, у меня пересохло в горле, заложило уши, и я уже никого и ничего вокруг себя не видел. Вот тут-то я и осознал — кто я такой в этом мире. Именно после этого, потихонечку, шаг за шагом, я стал возвращаться к истинной жизни. И перед Новым годом, Бог подарил мне второе рождение. Я уже говорил, что многие доктора уверяли меня, что это не лечится, но, когда Бог увидел, что я на самом деле хочу исправиться, Он послал мне другого врача, подсказал тому какие таблетки надо давать и какие уколы делать и, о чудо, этот вирус из крови исчез. Он дал мне возможность пережить второе рождение, причем в сознательном возрасте. А это, поверьте, непросто Бог мне напомнил, как все это случается, когда человек рождается. Потому что на самом деле страшна не смерть, страшно рождение. Окончательно эта перемена случилась со мной перед отпуском. Я собирался ехать к Войцеху Ковалевски. Уложил вещи, и тут во мне что-то такое открылось. Не могу описать что, но в первый момент подумал даже, не схожу ли я с ума. Хорошо под рукой оказалась гитара, я взял несколько аккордов и в один присест написал песню. Сейчас их у меня набралось уже около 20. Потом, со временем, мои родные и близкие, духовный наставник отец Михаил и архимандрит отец Герман — дали мне понять, что я не сошел с ума, а просто переродился для другой, нравственной жизни.
— Те первые стихи помните, можете прочитать.
— Пожалуйста. Называется песня «В гости к Войцеху».
Вот и тронулся состав потихонечку,
Еду к другу в гости я плясать полечку.
Хоть осталась дочь с женой в родном городе,
Понимание у нас с ними вроде бы.
Я им ехать предлагал, но не сложилося.
Лишь бы в жизни личной нам дружно жилося.
Не хочу искать себе оправдания,
Ведь опять же говорю: понимание.
Ждет в Варшаве меня Вой
Сердцем искренним.
Встреча будет у меня с его близкими.
И хочу, чтоб отнеслись с пониманием.
Ох, спасибо тебе, друг, за приглашение.
Принимай от всей души поздравления.
Вместе с ними подарю обнимания.
Дай нам Бог не загрустить от отчаяния.
— Чувствуется, что вы любите авторскую песню.
— Скорее шансон, особенно мне нравятся Михаил Круг (Царство ему небесное), Александр Демин и Стас Михайлов. У них такие песни, знаете. Ну вот, скажем, едешь один по дороге, останавливаешься где-то на обочине, включаешь магнитолу в тишине и хочется просто слушать и плакать. Спасибо ребятам за то, что они написали такие песни. Но особенно ближе мне Стас Михайлов. Он поет о Боге и его последний альбом «Берега мечты» поймет, наверное, даже человек глухой, слепой или немой.
— Хорошо, вернемся непосредственно к вам. Мы остановились на том, что вы переродились для другой нравственной жизни. Но в чем она на ваш взгляд заключается?
— Это жизнь по заповедям Божьим.
— А вы считаете это делом простым?
— Для истинно верующего, да. У них и в мыслях нет, кого-то убить, взять чужое, прелюбодействовать, лжесвидетельствовать. Они естественно, а не по долгу, любят своих ближних. Для тех же кто считает, что Бога нет, наверное, очень сложно, ибо они живут по другим, земным законам.
— Вы знаете, я человек верующий, по крайней мере, изо всех сил стараюсь быть им (не всегда, правда, это получается), но для меня одна заповедь является непреодолимой. Своеобразным камнем преткновения. Я не могу возлюбить врага своего. Если вижу, что человек негодяй, подлец, все во мне закипает.
— И, хорошо, и не надо молчать. Бог же сказал, что если ты видишь, как на глазах твоих обижают брата твоего, то есть ближнего, то вступись за него. Если же я равнодушно пройду мимо, то невольно стану соучастником. Конечно, не надо сразу бросаться с кулаками на обидчиков, сначала надо попробовать решить все словом. Но если это не получиться, то Бог также дал право вступаться за свою и чужую жизнь. У меня, кстати, на этот случай, всегда в машине лежит пистолет с резиновыми пулями, которым в какой-то критической ситуации можно будет воспользоваться.
— Вы это серьезно?
— Вполне. Вспомните, как и какими методами, Христос изгнал из Храма, дома Отца своего, торговцев.
— Да, я помню этот эпизод из Евангелия, но все же христианин и оружие — для меня две вещи суть несовместные. Вы знаете, на Руси издревле, даже солдаты, пришедшие с войны, год не причащались. Считалось, что если они пролили кровь пусть и неверных язычников, уже этим они осквернили себя и должны нести годовую эпитимию.
— Но со злом надо бороться, за Веру нужно стоять.
— Чего, по-вашему, в мире больше — добра или зла?
— В настоящее время — зла. Я уже говорил, что страшна не смерть, страшно рождение. Посмотрите, в какой мир приходит человек — аморальный, беспринципный, безверный, где царит вседозволенность и всеразрешенность. Проанализируйте, к примеру, что показывают сегодня на нашем телевидении. Идет умышленное развращение народа, уничтожение всего человеческого, святого в них. Все насквозь аморально и пошло: фильмы, шоу, клабы, шоколадные блондинки и прочее, и прочее. Насилие, секс, разврат, ужасы — вот что видят молодые, неподготовленные к этому люди. Хорошо, когда взрослый человек имеет защиту против всего этого, в силу своего жизненного опыта или Веры. А как быть 12 — 16-летним юношам и девушкам? Причем делается это все умышленно, дабы человек забыл про свою душу. А когда человек забывает про свою душу? Когда начинает делать то, что неугодно Богу. Есть ли сегодня на телевидении хотя бы один православный канал? Нет, а потому дети наши растут непонятно на чем и с чем. И мне сейчас по-настоящему страшно за свою дочь и других детей из православных семей. Какое будущее их ждет? Ведь сколько кругом нелюдей! Я иногда пытаюсь общаться с такого рода людьми, но все напрасно — натыкаешься на глухую стену. А стены эти выстроены опять же с помощью денег, рекламы, разного рода зрелищ. А так хочется помочь таким людям. Потому что, если Бог дал вспомнить откуда эта наша жизнь, как она начиналась, как все будет и чем все закончится, обязательно надо поделиться этим. Но, когда человеку начинаешь толковать о чем-то святом, он, как правило, отвечает: «Ты знаешь, вера, это настолько интимная вещь. Достаточно того, что Бог есть во мне, а потому в церковь ходить вовсе не обязательно. У меня и так, многое, получается, значит, Бог со мной». Да, Бог добрый, он всем помогает. Но человек не понимает главного, что когда он не ходит в церковь, не причащается, не соблюдает посты, когда отходит от законов Божиих, он становится беззащитным от разного рода болезней и несчастий. Ибо, для Бога нет ни одной болезни, которую он не мог бы исцелить — по слову, по желанию, на расстоянии. Для Него нет никаких преград, если только верить всей душой. А если человек лепит веру под себя и в какой-то момент говорит, вот, мол, у меня и так все хорошо, он обманывает сам себя, потому что хорошее у него опирается только на получение материальных благ. Он думает, что если материально у него все хорошо, значит Бог с ним. Ничего подобного. Бедные люди гораздо счастливее богатых.
— Об этом сказано у пророка Исаии: «И бедные будут пасомы Богом, и нищие люди будут покоиться в мире». Или в книге Притчей Соломоновых: «Лучше небольшая часть со страхом Господним, чем великие сокровища с бесстрашием».
— Вот именно. Нет, богатым быть не грешно, но только в том случае, если ты про Бога не забываешь. Надо ходить в церковь, молиться, просить прощения, терпения. И я очень рад, что во мне произошла эта переоценка ценностей, что я сейчас думаю именно так, а не иначе.
— Вот вы говорите, нелюди. А знаете, сколько зрителей собрал фильм «Остров»? Ни один хваленый американский блокбастер и сотой доли этого не имеет. На этот фильм ходили и продолжают ходить семьями, плачут, и выходят после просмотра какими-то обновленными. Значит сколько в мире добрых, хороших людей.
— Да, и я очень рад, что у нас еще создают такие замечательные картины. Но понимаете в чем дело. Многие люди, посмотрев этот фильм, действительно узнают о Боге, открывают в себе Его частичку, но открывают ее не для того, чтобы благодарить Бога, а для того, чтобы пользоваться другими людьми. А фильм «Остров» был создан как раз для того, чтобы мы пришли к Богу, чтобы по настоящему поверили, что Он есть.
— Интересно, вы сами того, наверное, не ведая, выразили главную идею этой картины. В одном из своих интервью режиссер «Острова» Павел Лунгин, видимо, когда журналисты вконец его достали, сказал: «Да поймите вы, этот фильм не о церкви. Это фильм о том, что Бог есть!».
— Правильно, и не надо стесняться этого знания, как стесняются многие люди, проходя мимо храма, прежде чем перекреститься, раз пять оглянуться по сторонам — не видит ли кто. Я тоже, когда впервые сказал о своей вере публично, услышал в ответ от родных и знакомых: «Зачем ты это сделал, ведь окружающие не поймут тебя». А мне, по большому счету и не нужно этого. Я просто знаю, что Он есть и все.
— А вы читаете какие-нибудь православные книги, творения святых отцов, например?
— Нет, времени мало. Я сейчас часто езжу в Сергиев Посад к отцу Герману. Это тот человек, о котором я прошу Бога, чтобы он находился рядом со мной как можно дольше.
— Он ваш духовный наставник?
— Нет, моим духовным наставником является отец Михаил. Но в храме отца Германа я чувствую себя как дома, мне там хорошо и комфортно.
— Кто же он такой?
— Архимандрит Герман (Чесноков). Он, кстати, один из немногих современных священников, кто своими молитвами изгоняет бесов из людей, помогает им. Собственно, как отец Анатолий из «Острова». Но вся беда в том, что, как и в фильме, уходя из церкви, они не сохраняют веру в себе, а вновь возвращаются к прежней жизни, то есть не доводят дело до конца, ссылаясь на мирские заботы.
— Вы сами соблюдаете пост?
— Да, стараюсь.
— У меня, если честно, тоже не всегда выходит. Но еще святые отцы говорили, что в пост важно не столько соблюдение ограничений в еде, сколько в духовной жизни. Именно в это время верующий человек должен особенно следить за своим нравственным обликом.
— Совершенно верно. И батюшка говорит, что если вы даже что-то нарушили в еде, обязательно помолитесь при этом. А о духовном? О духовном, вы правильно заметили. Об этом нужно думать всегда, потому как недоброжелателей вокруг нас, вокруг Святой Руси, масса. Сколько миллиардов долларов тратится всевозможными зарубежными организациями, желающими завалить нас, нашего верующего русского человека. И если сейчас наша Святая Русь не будет молиться Богу и просить защиты, нас в один прекрасный момент просто сметут — нашу веру, нашу историю, наше национальное достоинство. Впрочем, мы и сами хороши, потеряли всякий человеческий облик и бросились зарабатывать деньги. Увы, материальные блага стали для нас всем и божеством и верой. А ведь конец миру может быть близок.
— А с какой молитвой вы чаще всего обращаетесь к Богу?
— С молитвой Честному Кресту: «Да воскреснет Бог, да расточаться врази Его, И да бежат от лица Его ненавидящие Его…». Или кратко: «Огради, мя, Господи, силою Честнаго и Животворящего Твоего Креста, и сохрани мя от всякого зла». Понимаете, самое страшное, это когда человек знает, что Бог есть, но все равно живет не по-божески. Вот таким это потом не простится. Когда у человека мало веры, да его еще от нее отталкивают, он через покаяние может спастись, потому что пока человек жив и кается, ему простится. После смерти же — или там, или там.
— Вы имеете в виду только мирских людей?
— На мой, может быть не совсем просвещенный взгляд, большинство святых людей живут не в Москве, а в храмах за пределами столицы. И вот они-то, по настоящему молятся Богу. Их молитвами Русь пока и спасается.
— Кстати, не только вас, но и многих верующих подобное коробит, особенно, когда во время службы по великим праздникам, на Рождество или на Пасху, например, они видят, как на отдельных местах, чуть ли не для почетных гостей (и это в храме то Божием) стоят члены Правительства. Причем видно ведь, что делают они это, подчас, по обязанности, а не по внутреннему желанию и Вере. В связи с этим мне вспоминается одно высказывание, приписываемое народной молвой Патриарху Тихону. «Я боюсь, — сказал он однажды, — что за нашими пышными, богатыми облачениями простые люди когда-нибудь не смогут рассмотреть окровавленный хитон Христов».
— Сильно сказано, но во многом справедливо.
— Хорошо, вернемся к вам — как же дальше вы хотите построить свою жизнь, ведь насколько я могу судить в «Спартаке» вас не поняли? Значит ли это, что с футболом вы окончательно разрываете?
— Не знаю даже, что и ответить. Меня бояться стали, что ли. Когда в последний раз приехал на базу так поначалу просто не пускали. Позвонил генеральному директору Сергею Шавло, а он мне в ответ: «Решай вопрос с главным». Звоню Владимиру Григорьевичу Федотову. Он мне разрешил тренироваться. Я потренировался день-другой, на третий меня вновь не пускают. Подхожу к ребятам, а они на меня смотрят как на прокаженного или сумасшедшего какого-то. Я им говорю: «Ребята, вы не понимаете, что делаете, я ведь на тренировку приехал, ничего более». А они в ответ: «Подожди, мы сейчас позвоним, мы сейчас узнаем». «Да звоните, куда хотите» — бросил я. Развернулся и уехал. Устал от этой нервотрепки.
— Не хочу навязываться в советчики, но вы ведь понимаете, что Бог, каждому из нас при рождении дает какой-то талант, который мы должны развить. Потом, мы перед Ним за него отчитаемся. Он спросит с нас, как мы им распорядились. Я, например, считаю вас талантливым вратарем. Может вам стоить поискать другую команду или вы уже твердо решили завязать с футболом?
— Заканчивать я пока не собираюсь. Хотя. Знаете, у Александра Демина в одной из песен есть такие слова: «Пока я арестант, пускай все люди ахают, Но на хрен нужен мне талант, в жизни я видел всякого. Так жалейте у ворот скоро сын заявится, сын батяга, обормот, матери лишь нравится». Бог дал мне, видимо не только талант футболиста, но еще и песни сочинять… И я дорожу всем этим, но готов пожертвовать ими ради чего-то главного на этой земле — ради нравственной святой жизни христианина. В вере не бывает одинаковых людей. Кто как живет, кто насколько верит, тому настолько Бог и дает. Но по вере, в принципе, и спрашивать будут потом.
— Все-таки не могу не задать вам чисто профессионального вопроса. Как вы считаете, чем наш футбол сейчас болен, почему мы все чаще и чаще проигрываем. Игроки получают огромные деньги, а футбола как такового нет.
— А меня на все один ответ — веры нет. Многие люди просто не отдают всю душу тому делу, которым занимаются. Проанализируйте, ведь если иностранец сюда приезжает, то не для того, чтобы поднимать российский футбол, а для того, чтобы при минимуме самоотдачи элементарно заработать. Исключения встречаются редко, например, Войцех Ковалевски. Он настоящий человек и истинный профи. Есть же такие люди, как в футболе, так и в жизни, с которыми вообще общаться не хочется. Я и не общаюсь, не могу и не хочу лицемерить.
— Любопытно, в тему мне вспомнилась одна запись в дневниках Льва Толстого: «Ослабел в прямоте, значит, ослабел в нравственности».
— Прекрасно сказано. Вот и я уже на все то, что сегодня происходит, спокойно смотреть не могу. Возникает иногда даже желание просто уйти из этой мирской жизни. Надеюсь на доброту Божию, на то, что Он простит мне многое. Во всяком случае, прошу Его об этом, молюсь.
— Выходит, вас мало кто понимает. Может только родные и близкие?
— Да, отец, мать, брат, жена одобряют мою нынешнюю жизнь, но, в принципе, мне и это не обязательно. Мое нынешнее состояние можно охарактеризовать так: как будто ты остался один в этом мире и есть только Бог и я. И больше никого.
Время было уже позднее, а потому пора было и честь знать. Я распрощался с гостеприимными хозяевами, помахал ручкой уже засыпающей на ходу Стефании и вышел на улицу. А пока добирался домой, по принципу диктофона все прокручивал и прокручивал в голове весь наш разговор. И тогда же еще подумал, а чем буду заканчивать материал? Ведь точку в нем ставить рано. Банальное многоточие тут не подойдет. Я понимал, что многое из того, о чем говорил Алексей, стороннему наблюдателю может показаться чем-то ненормальным или, по крайней мере, странным, а потому очень хотел этого избежать. Но как? Как объяснить людям, что человек ушел в веру, словно в омут бросился, поверив Слову без всяких «если» в виде обещанного чуда, а как та женщина из Евангелия, которая пока Христос не видел, прикоснулась к краю Его одежды и услышала Его кроткие слова: «Вера твоя спасла тебя». И вдруг до меня дошло. Я вспомнил, как во время нашей беседы временами не мог отделаться от ощущения, что все, о чем говорил Алексей, он говорил для меня, обо мне, обращаясь ко мне. Рассуждая о недостаточной вере, о несоблюдении постов, редком посещении церкви, он не то что уличал, а мягко упрекал в этом именно меня. И когда я это понял, все мне стало ясно.
Беседовал И.С. Тимошкин
http://www.pravkniga.ru/interview/17/
