 |
| Православие.Ru | Протоиерей Валентин Асмус | 06.04.2007 |
Мы не имеем права отказывать христианам, желающим приобщиться святых Христовых таин. Единственным препятствием здесь является длящееся состояние смертного греха. Причастие должно быть глубокой внутренней потребностью. Недопустимо причащаться формально, по внешним причинам: потому что Шмеман велит причащаться каждое воскресенье, или потому что мама попросила, или потому что все идут…
Причастие — дело личное, самое главное событие в жизни человека. Священник должен напоминать прихожанам о важности причащения. Но не нужно требовать полного единообразия. Когда ко мне приходит так называемый малоцерковный человек, я говорю ему, что непременный долг христианина — ежегодное причащение. Имеющим обыкновение ежегодного причащения я говорю, что неплохо бы причащаться во все многодневные посты и в день ангела. Ходящим в церковь регулярно и ищущим духовного руководства я говорю о желательности причащения раз в месяц или раз в три недели. Кто хочет чаще — может и каждую неделю и еще чаще. Есть люди, стремящиеся причащаться ежедневно. Это люди одинокие, немолодые, немощные. Я не могу им отказывать, хотя считаю, что даже они должны всякий раз исповедоваться.
Нормы поста и воздержания для каждого определяются индивидуально. Если человек причащается раз в год, почему бы ему не поговеть неделю, как это было раньше? Но если причащаются каждую неделю, поститься, наверное, можно не более трех дней. При этом трудно заставлять поститься в субботу, помня, сколько было пролито чернил для осуждения латинского субботнего поста.
Здесь встает и проблема «двойной морали»: священнослужители не постятся ни в субботу, ни в другие непостные дни, когда на следующий день они причащаются. Очевидно, что церковный порядок не требует от священнослужителя поста перед причащением не потому, что он «лучше» мирянина, а потому, что он причащается чаще мирянина. Трудно предписывать другим то, чего сам не исполняешь, и представляется, что единственный здравый способ изживания «двойной морали» — приближение меры поста часто причащающихся мирян к мере духовенства, в соответствии с этой самой частотой. Не имеют канонических оснований распоряжения тех настоятелей, которые решают проблему в обратном направлении, обязывая подчиненных клириков воздерживаться от мяса определенное число дней перед причащением.
Безотносительно к причащению мера поста различна у разных людей. Нельзя требовать строгого поста от больных, детей, беременных и кормящих матерей. Нельзя его требовать и от не имеющих привычки к посту или от находящихся в стесненных жизненных условиях: живущих в неверующих семьях, находящихся в армии, в больнице, в тюрьме. Во всех этих случаях пост или смягчается (и здесь есть возможность многостепенной градации) или совсем отменяется.
Вряд ли целесообразно требовать воздержания от пищи и пития от младенцев до семилетнето возраста: момент мистической встречи со Христом, которую не может не ощущать детская душа, не должен заслонять и омрачаться голодом для ребенка не только тягостным, но и совершенно непонятным. Бывает, что человеку необходимо срочно принять лекарство: в случае сердечного приступа, головной боли и т. д. Это никак не должно быть препятствием к причащению. Для страдающих диабетом необходим частый прием пищи, что тоже никак не лишает их права приобщаться святых таин.
В наши дни большое развитие получили паломнические путешествия. Часто они приурочены к большим праздникам. Бывает жалко, когда христианин не может причаститься в праздник из-за того, что в пути он не мог соблюсти пост по всей форме. В таких случаях также необходимо послабление.
Есть и проблема супружеского поста. Это деликатная сфера, и, наверное, не следует подвергать прихожан допросам на эту тему. Если же они сами хотят исполнить все правила, нужно им напоминать слова апостола языков, что у супругов пост должен быть только по взаимному согласию. Если один из супругов — неверующий или даже если они находятся на разном духовном уровне, оба будучи православными, навязывание воздержания менее духовному супругу может иметь очень тяжелые последствия. И если верующий человек, состоящий в браке, хочет причащаться, невоздержность его мужа или жены не должна быть препятствием к причащению.
Проблемой является и молитвенная подготовка к причащению. Вспомним, что в наших литургических книгах делается различие между грамотными и неграмотными, и последним разрешается не только все келейные правила, но даже церковные службы (вечерню, утреню…) заменять Иисусовой молитвой. В наше время неграмотных, вроде бы, и нет, но зато есть люди, только начинающее осваивать церковные книги. Современный человек погружен в круговращение мирской суеты гораздо больше, чем это было лет 300 назад. Многим современным людям трудно читать монашеское правило: три канона и акафист. Целесообразно требовать чтения Последования к причащению или по меньшей мере десяти молитв из него. Иначе прихожанин начинает добросовестно вычитывать три канона, а до Последования по недостатку времени так и не доходит. Но если человек не успел вычитать и Последование, но искренно хочет причаститься, трудно ему отказать.
Не всем и не всегда легко быть на богослужениях накануне причащения. Вряд ли кто будет требовать этого от старушки, которая только несколько раз в году собирается с силами, чтобы пойти в церковь и причаститься. Но это трудно также и рабочему, трудящемуся в вечерние смены, и матери маленьких детей. В общем, в наши дни трудно требовать посещения вечернего богослужения накануне причащения от всех, хотя, конечно, это нужно поощрять и приветствовать.
Практика исповеди перед каждым причащением в общем и целом себя оправдывает. Это требует, при частом причащении прихожан, большого напряжения сил от священников. К сожалению, в некоторых случаях это оборачивается тем, что священник, для облегчения своей жизни, препятствует частому причащению своих прихожан, ограничивая причащение постными периодами, препятствуя причащаться на Пасху, в другие праздники, хотя церковное правило (66-е VI Вселенского собора) предписывает причащаться каждый день Светлой седмицы (о посте, естественно, в этом случае не может быть речи).
Пасха и Рождество — праздники, когда в церковь приходит множество людей «нецерковных». Наш долг — уделить им все возможное в такие дни внимание. Поэтому прихожан нужно исповедовать накануне, скажем, в первые три дня Страстной седмицы. Разумеется, исповедавшийся и причастившийся в Страстной четверг может причаститься и на Пасху. Вообще говоря, причащение на Пасху — отрадное достижение нашей церковной жизни последних десятилетий. Но, к сожалению, это достижение — не всеобщее. Некоторые настоятели вообще не причащают народ на Пасху (вероятно, чтобы не перетрудиться), а другие согласны причащать только тех, кто исправно пропостился всю святую Четыредесятницу. В таком случае чтение Пасхального слова святителя Иоанна Златоуста, где к причащению призываются постившиеся и непостившиеся, превращается в пустую и лицемерную формальность. Пасха — день, когда многие наши современники приходят в церковь первый раз. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы встреча этих людей со Христом состоялась. Их необходимо исповедовать, если они того хотят, и, может быть, также причастить.
Несомненно, положительно изживание в наши дни «общей исповеди». Однако если прихожанин, хорошо известный священнику, подходит к аналою и говорит, что хочет причаститься, священник, наверное, может ограничиться чтением разрешительной молитвы.
Нельзя отрицать важного значения епитимии в деле духовного возрождения человека. В некоторых случаях может применяться и отлучение от причащения на определенный срок. В современных условиях этот срок не должен быть продолжителен. В то же время, никоторые самопровозглашенные старцы практикуют годовое и даже двухлетнее отлучение не только от причащения, но и от посещения храма. В наше время это приводит к расцерковлению людей, которые до этой неудачной епитимии уже успели привыкнуть к регулярному посещению богослужения.
В заключении хотелось бы привести цитату из святителя Иоанна Златоуста, отвечающую на многообсуждаемый в наше время вопрос о частоте причащения. Как видим из этих слов святителя, и в его время сталкивались различные практики причащения: кто-то причащался весьма часто, а кто-то — раз или два в году (и не одни только отшельники и пустынники).
«Многие причащаются этой Жертвы однажды во весь год, другие — дважды, а иные несколько раз. Слова наши относятся ко всем, не только к присутствующим здесь, но и находящимся в пустыне, потому что они причащаются однажды в год, а иногда и через два года. Что же? Кого нам одобрить? Тех ли, которые причащаются однажды, или тех, которые часто, или тех, которые редко? Ни тех, ни других, ни третьих, но причащающихся с чистой совестью, с чистым сердцем, с безукоризненной жизнью. Такие пусть всегда приступают. А не такие — ни однажды… Говорю это не с тем, чтобы запретить вам приступать однажды в год, но более желая, чтобы вы непрестанно приступали к святым тайнам».
Таким образом, святитель не объявляет формально обязательной одну из существовавших в его время практик причащения, как это делают некоторые модные ныне доктрины, но устанавливает внутренний, духовный критерий.
