 |
| Новые Известия | Дмитрий Климов, Михаил Поздняев | 05.04.2007 |
До революции монастыря в Раздольном не было. Зато посреди села красовался большой каменный храм в честь Казанской иконы Божьей Матери. В 1928 году церковь закрыли, в ней сначала помещалась школа, потом артиллерийский склад, а с начала 80-х -солдатский клуб. В 1997 году храм возвратили Владивостокской епархии РПЦ, одновременно было принято решение об открытии женского монастыря.
Как выяснилось только теперь, все прошедшие десять лет обитель существовала «на птичьих правах». Дело в том, что она расположена на территории военного городка. Монашеские кельи устроены в здании бывших солдатских казарм, стоявших в Раздольном еще с царских времен. В начале 90-х городок был расформирован, местные жители растащили военное имущество подчистую, дома начали разбирать на кирпичи — прекрасный стройматериал для гаражей. Вот тогда Владивостокская епархия и договорилась с армейским руководством и с местными властями о «перепрофилировании» заброшенных казарм.
Первое время монахини отбивали не столько земные поклоны, сколько налеты вошедших во вкус местных жителей. Даже когда развесили повсюду таблички, гласящие, что все это имущество монастыря, «экспроприаторы» не сразу угомонились. Потом некая фирма пыталась выкупить здание казармы, но местные власти после обращения руководства епархии сделку не разрешили. Тогда предприниматели внаглую подогнали к обители грузовик и средь бела дня стали разбирать здание на кирпичи. Налетчиков удалось прогнать с помощью милиции.
На какое-то время в Раздольном установилась тишина. Монахини отремонтировали здание, провели электричество, обустроили мастерские. В храме был возведен резной иконостас, настелены полы, начались регулярные службы. Открылась возведенная на пожертвования паломников часовня. Сегодня в обители постоянно проживают десять сестер, две послушницы — кандидатки в монахини и пять «трудников» — паломников, для которых лучший отдых — молитва и работа на благо Церкви. Настоятельница Казанского монастыря — игуменья Филарета, в миру Эмилия Викторовна Фурцева, всю жизнь проработавшая инженером-проектировщиком в одной из военно-промышленных организаций. «Вспоминаю первую зиму и не верю, как мы все вынесли, — говорит матушка. — Спали в телогрейках и ватных штанах».
Но когда все главные трудности остались позади, военные вернулись в Раздольное и потребовали от игуменьи в течение недели «освободить помещение». Оказалось, что здание казарм по-прежнему на балансе Минобороны. Договор, согласно которому епархия принимала военный городок «под охрану», был составлен столь бестолково, что не указывались ни сроки «имущественного сохранения», ни его условия.
А совсем недавно сестрам сообщили, что теперь их обитель -собственность местного предпринимателя. Сам он уверяет, будто понятия не имел, что покупает монастырь вместе с насельницами. Все постройки проходили по документам как нежилые помещения, поэтому и продавались по цене битого кирпича. «Мы не знали, что здание отремонтировано и в нем живут монашки, — говорит бизнесмен. — Приехали — вот, елки-моталки! Я своим рабочим велю здесь не материться. Близко к этим женщинам не подходим. А я, когда мимо прохожу, даже крещусь».
Однако сестры уверены, что их новый хозяин лукавит. Все-таки с момента открытия Казанского монастыря десять лет прошло, в него приезжают люди со всего Приморья. «Поскольку монастырь мы отстроили своими руками, поскольку он зарегистрирован и действует на законных основаниях, нас должны были известить о готовящемся аукционе и предоставить первоочередное право на приобретение нашего же имущества», — сокрушается матушка Филарета.
Работники же агентства по имуществу на это возражают, что закон не обязывает уведомлять кого-то персонально. Объявление о проведении аукциона было опубликовано, монахиням надо было следить за рекламой в газетах.
В пресс-службе Владивостокской епархии сообщили, что продажу монастыря «пока не намерены оспаривать в суде». Сайт епархии о ЧП в Раздольном тоже деликатно умалчивает. А тем временем новый владелец обители, хоть и крестится при виде монахинь, маковку на крыше часовни велел рабочим сбить, а домовый храм в сестринском корпусе готовится переоборудовать в подсобку.
