 |
| Столетие.Ru | Петр Ильченков | 04.04.2007 |
Воеводина находится на самом севере Сербии, страны, которая на протяжении последних двух веков прославилась отнюдь не самым взвешенным отношением к ведущим мировым державам — Турции, Австрии, Германии, СССР и США.
Воеводина — это место, которое в полном смысле этого слова является антиподом остальной части Сербии. Это проявляется практически во всем. Воеводина — равнинная территория с двумя небольшими возвышенностями (Фрушка-гора и Вршацки-брег), которые просто язык не поворачивается назвать горами, в отличие от покрытой многочисленных холмами и горами центральной и южной Сербии, не говоря уже о диких и неприступных скалах Черногории, Боснии и Герцеговины. При этом воеводинская равнина (часть Паннонской низменности) — это равнина абсолютная, не похожая на среднерусские плавные округлости, сравнимая разве что с поверхностью обеденного стола. Эта равнина обильно покрыта речной сетью, озерами и болотцами, что контрастирует с остальной частью Сербии, где, кроме пары крупных рек (Дуная и Савы), остальные реки в русском понимании оценивались бы как горные потоки, речушки или ручейки. Поэтому сербы центральной и южной части страны — «гидрофобы», едят мало рыбы и не очень любят купаться в пресноводных водоемах (во времена Тито возникла любовь к поездкам на море, но это совсем другой коленкор), на берегу рек устраивают городские свалки, а самые престижные районы в городах — холмистые возвышенности. В Воеводине реки являются городскими доминантами (например, в ее главном городе — Нови-Саде), берега рек и озер — излюбленные места отдыха, а речная рыба — важная составляющая традиционной кухни.
Менталитет жителей Воеводины сделал их традиционными героями сербских анекдотов, с повадками, аналогичными тем, которые русские приписывают «горячим эстонским парням». Чистота на улицах широких и логично спланированных воеводинских городков и сел приятно контрастирует с живописными, но запущенными и кривыми улочками центральной и, в особенности, южной Сербии. Различаются и взгляды на трудовую деятельность у «классических» обитателей Воеводины и у жителей центральной и южной Сербии.
В двухмиллионной Воеводине (по данным переписи 2002 года), кроме сербов (65% населения), живет около 35% представителей других европейских народов: венгры (14,28%), словаки (2,79%), хорваты и буньевцы (3,75%), румыны (1,50%), русины и украинцы (1%) и др. Традиционные конфессии также имеют достаточно широкий спектр — 68,97% считают себя православными, 19,11% католиками, 3,55% - протестантами. При этом межнациональные и межрелигиозные отношения, если и не лишены определенных трений, то ничуть не переходят в конфликт или противостояние. Кроме сербского языка, в Воеводине имеют статус официального венгерский, словацкий, хорватский, румынский и русинский языки. На этих языках издаются официальные газеты, имеются телевизионные и радиопрограммы, проводится обучение в школе. Воеводина — единственное место, где в исторических местах своего обитания могут свободно развивать свою культуру и язык русины, которые не имеют такой возможности даже на своей родине — в Закарпатье (на Украине).
Как же возник этот уникальный оазис мира и добрососедства на Балканах? Все ли настолько тихо и спокойно в этом воистину райском уголке Сербии, который в конце 2006 года получил звание «Европейского региона 2006» года?
Попытаемся приглядеться внимательнее. Как это ни странно, в течение последнего тысячелетия на просторах нынешней Воеводины состоялось немало кровопролитных столкновений. Римские легионы и византийские манипулы, франки Карла Великого и орды аваров, венгерская конница и турецкие мамелюки стремились присоединить эту территорию к своему государству. К моменту освобождения из-под турецкого владычества в конце XVII века (точка отсчета для абсолютного большинства Балканских территорий, какое бы население там ни обитало) свыше 90% населения было сербским и православным. Однако освободителем была Австрия, и поэтому данная территория была включена в ее состав, а точнее в состав Венгрии, являвшейся тогда частью Австрийской империи. До начала XX века, когда Воеводина вошла в состав Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев (будущей Югославии), этнический состав территории подвергался значительным изменениям. Сербы (по данным переписи 1921 года) составляли всего 34,7% населения Воеводины, венгры — 24,4% а немцы — 22%. Таким образом, по этническому составу край скорее напоминал Боснию. Это в полной мере отразилось на событиях, происходивших здесь в годы Второй мировой войны, когда территория Воеводины была оккупирована нацистской Германией и ее сателлитами — усташской Хорватией и хортистской Венгрией. Значительная часть сербской интеллигенции и большинство еврейского населения были уничтожены венграми, хорватами и немцами. Только цыгане, апеллировавшие к сомнительному родству с союзником Рейха — Румынией, сумели избежать геноцида. Освободивший Югославию от немецких оккупантов и их союзников СССР принес туда и свой рецепт решения межнациональных взаимоотношений.
Воеводина стала в Югославии тем местом, где сталинский метод выселения «плохо проявивших себя в годы оккупации» этнических сообществ был частично (на территории Югославии в наиболее полном объеме) реализован. «Югославские» немцы, давшие Гитлеру значительное число солдат и офицеров, в том числе VII дивизию CC «Принц Евгений», были выселены с территории Югославии практически полностью. С венграми ситуация обстояла сложнее. С точки зрения массовых убийств, венгры, конечно, были наиболее активны. Например, 23 января 1942 года венгерские солдаты и полицейские загнали на весенний хрупкий лед Дуная в центре Нового-Сада 292 серба и 550 евреев и после этого выстрелами проломили лед, добивая из пистолетов и винтовок тех, кто упорно не желал тонуть в обжигающе холодной воде. С такой же демонстративной жестокостью (в отличие от немецких транспортировок неугодных в отдаленные лагеря или, хотя бы, в укромные овраги) действовали венгерские оккупационные части и их помощники из состава «югославских» венгров и в других населенных пунктах. В целом, до прихода советских солдат около 50 тысяч жителей Воеводины было убито, а 280 тысяч успели посидеть в венгерских тюрьмах и лагерях. Но тут вмешалась большая политика — Венгрия находилась в составе потенциальных кандидатов в страны народной демократии. В результате массовое выселение венгерского населения не было осуществлено, ограничились лишь депортацией отдельных «врагов народа».
После Второй мировой войны в Воеводину в огромном числе переселялись партизанские сербские семьи из так называемых «неперспективных» территорий в Боснии, Герцеговине и Далмации. Таким образом Тито решал множество вопросов — награждал участников партизанского движения, заселял опустевшие после ухода немцев территории и ослаблял сербское присутствие в Хорватии и Боснии в соответствии с официально провозглашенным лозунгом «Слабая Сербия — сильная Югославия». Следующая волна сербской миграции в Воеводину произошла в девяностых, когда туда приехали сербские беженцы, спасавшиеся от попыток Хорватии построить этнически чистое государство под руководством Ф. Туджмана. Таким образом, сербское население Воеводины, хотя и не является автохтонным, в большинстве своем происходит из тех территорий, которые получили свободу от турецкого владычества в конце XVII века, в отличие от сербского населения центральной и Южной Сербии, которые получили официальную независимость от Турции лишь в конце XIX века. Вследствие этого культурологическая граница между центрально-европейской и балканской цивилизациями является заметной «субэтнической» границей между сербами центральной и южной части Сербии и сербами Воеводины.
Тем не менее, межнациональные взаимоотношения Воеводины не лишены определенных трений. Официальные политики несербских народов Воеводины имеют возможность получить несколько мест в республиканском (только венгры) и определенное число мест в местном парламентах, причем их число примерно пропорционально относительной численности их народов в общем числе жителей Сербии и Воеводины. Эти политики часто блокируются с крайне либеральными малочисленными сербскими партиями агрессивно евро-атлантистского толка и любят умеренно постенать о горькой судьбе национальных меньшинств в Сербии. Но именно умеренно, в рамках закона и приличий. Дуэтом с ними обычно выступают представители небольшой, но влиятельной (после событий 2000 года — некоторое время даже правящей) группы Воеводинских автономистов, многие из которых являются этническими сербами, но, тем не менее, выступают за большую степень независимости Воеводины ради повышения материального уровня ее граждан. Автономисты (лидер Ненад Чанак) отталкиваются от того факта, что в Воеводине сконцентрирована значительная часть конкурентноспособной легкой и пищевой промышленности, а также крупные успешные сельскохозяйственные предприятия. Автономисты в стиле риторики периода развала СССР и Югославии утверждают, что Воеводина слишком много дает в государственный бюджет и слишком мало из него получает.
Особую активность в Воеводине проявляют активисты венгерского молодежного праворадикального движения «64 жупания», имеющего свои отделения в Венгрии, Воеводине, Словакии и Румынии и ставящего своей целью возрождение Венгрии в ее границах времен Австрийской империи и присоединения к ней шестьдесят четвертой жупании (области), в составе которой они хотели бы видеть земли «неправедно отобранные у венгров» сербами, словаками и румынами. «64 жупания» участвует в организации праворадикальных венгерских рок-концертов, ее члены носят скинхедовские бомберы (короткие дутые куртки на молниях), мартинсы (высокие шнурованные ботинки), а также богато декорируются венгерскими флагами и скопированным с нацистского флага флагом «Скрещенных стрел». Лидеру этого движения Ласло Тороцкаю (на фото) официально запрещен въезд на территорию Республики Сербии. Представители «64 жупании» используют лозунг «Бачка Банат — Делвидек» (то есть две части
Воеводины — Бачка и Банат — это южная провинция Венгрии). Лидеры «64 жупании» любят устраивать манифестации, на которых присутствуют не только флаги Венгрии и национал-социалистического движения Салаши, но и флаги Чечни, Палестины, Ирландии и Басконии (на фото).
Надо сказать, что праворадикальные группы существуют и среди сербской молодежи в Воеводине. Согласно недавнему реферату МВД Сербии «О действиях членов неформальных групп и отдельных лиц с неонацистскими чертами на территории Республики Сербии и предпринятых мерах МВД», выделены скинхедовские организации («Национальный строй», «Расовые националисты — Расоналисты», «Скинхед», «Кровь и честь»), а также «клерофашистские организации» (цитата из реферата): «Образ», «Св. Юстин философ» (возникло первоначально на историческом факультете Белградского университета) и «Двери» (возникло первоначально на филологическом факультете Белградского университета). Автор реферата выделил из программных тезисов всех этих сербских правоэкстремистских движений следующее: национализм, антисемитизм, радикализм, неприязненное отношение к гомосексуалистам, западной цивилизации и либеральным ценностям, культ гонимых Гаагским трибуналом руководителей Республики Сербской Ратко Младича и Радована Караджича. Стоит добавить в этот список и еще одну черту — исключительные (порой экзальтированные) симпатии к России и русским. В Воеводине эти движения до сих пор не проводили насильственных нападений на представителей венгерской диаспоры, в том числе и на участников «64 жупании». Силовые акции (это касается представителей «скинхедовского» сегмента праворадикалов) обращены против «правозащитников» и манифестаций сексуальных меньшинств. Значительно более многочисленным является движение православных фундаменталистов («клерофашистов» в вышеприведенной терминологии), в основном, они занимаются изданием периодики, проведением массовых открытых лекций и манифестаций, посвященных поддержке «обвиняемых Гаагой», защите Косова, празднованию памятных дат сербской истории и т. д., то есть вполне мирной и спокойной деятельностью.
Причины этого спокойствия в том, что почти всем, живущим в Воеводине, понятна одна простая истина: молодые венгры предпочитают получать высшее и специальное среднее образование в Венгрии, дипломы которой являются пригласительным билетом к трудоустройству в ЕС, и поэтому большинство уезжающих на учебу в Венгрию не возвращается в Сербию. Рождаемость у венгров Воеводины ниже, чем у сербского населения Воеводины. Поэтому венгерское меньшинство в Сербии через одно поколение сократится вдвое естественным путем и будет в основном состоять из лиц пенсионного возраста. Подобная же статистика характерна и для других, славянских меньшинств Воеводины, с тем, что на них, кроме близости ЕС и низкой рождаемости, в значительной мере действует еще один важный фактор — межнациональные браки с этнически близкими сербами, приводящие к постепенному растворению этих меньшинств в сербской среде.
Эта обратная сторона «балканского чуда» — оазиса мирного сожительства — и «образцового региона ЕС 2006 года» в некоторой мере находится и под влиянием другого фактора — того, что и у самих сербов Воеводины, находящихся в зоне центрально-европейского культурного влияния, самый низкий, по сербским меркам, уровень рождаемости. Ситуацию несколько исправляют сербы-переселенцы, но даже с их помощью Воеводина (вся, без учета этнического состава) не может преодолеть тяжелейшего демографического кризиса. С точки зрения объяснения причин «русского креста» (расхожее название русской демографической ситуации, когда кривая смертности значительно и резко превосходит уровень рождаемости), интересно отметить, что жители Воеводины (в том числе и сербская их часть) имеют больший материальный уровень, чем жители остальной части Сербии и употребляют меньше алкогольных напитков на душу населения, которые в Воеводине имеют, в среднем, более высокое качество. Однако факт остается фактом: Воеводина, наиболее «вестернизированная» часть Сербии, находится в состоянии активной депопуляции, в основе которой лежит превышение смертности над рождаемостью, причем этот процесс значительно более стремителен, чем в центральной и южной части Сербии. С учетом этой изнанки «воеводинского чуда», новое значение и звучание приобретает полученное Воеводиной звание — Образцовый европейский регион года.
