 |
| Православие и современность | Священник Геннадий Орлов | 31.03.2007 |
Отче, спаси Мя от часа сего,
но сего ради приидох на час сей.
Ин. 12, 27
И Царство Твое даровал нам еси будущее.
Литургия святителя Иоанна Златоуста
Нет другого ключа, который бы отверзал врата в Царствие Божие,
кроме Креста Христова.
Святитель Игнатий Кавказский
Введение
Великий пост — это особое время покаяния и исправления. Во время Страстной седмицы в храме молитвенно вспоминаются события спасительной Жертвы Богочеловека Христа. Богослужебные тексты этого периода содержат драгоценные духовные сокровища, которые могут несказанно обогатить всех желающих приобщиться к ним.Страстная седмица у древних христиан называлась «неделей святых страстей», «неделей спасительных страстей», «Пасхою крестною». Святитель Иоанн Златоуст говорит: «В сию великую неделю разрушено долговременное царство диавола, истреблена смерть, уничтожен грех, снято проклятие, отверст рай и небо стало доступно человекам. Царь и Бог мира умирил вместе и небесное, и земное; посему эта седмица и называется великою седмицею» [1]. Именно грех является причиной отчуждения человека от Бога как единственного источника жизни, а «без Бога человек становится обреченным грешником, не способным спасти себя и обрести истинное благо и вечную жизнь» [2].
Богослужения этой седмицы в соответствии с важностью воспоминаемых событий содержат множество нравственных назиданий, помогающих христианину правильно подготовиться к встрече воскресшего Христа.
Каждый день Страстной недели — великий и святой, и ежедневно совершаются особые службы. Все, что в Ветхом Завете было только предызображено, — все это Святая Церковь сводит в один величественный образ, который постепенно и раскрывается пред нами в богослужениях Страстной седмицы. Вспоминая события последних дней земной жизни Спасителя, Церковь внимательно следит за каждым шагом, вслушивается в каждое слово грядущего на вольную страсть Христа Спасителя, постепенно ведет нас по стопам Господа на протяжении всего Его Крестного пути, от Вифании до Лобного места, от царственного входа Его в Иерусалим и до последнего момента Его искупительных страданий на Кресте, и далее — до светлого торжества Христова Воскресения. Все содержание служб направлено к тому, чтобы чтением и песнопениями приблизить нас ко Христу, сделать нас способными духовно созерцать Таинство Спасения. Об этом и говорится в синаксаре Великой Субботы: «Всех бо дней Святая Четыредесятница превосходит, сия же паки, сия святая и великая седмица больши… Глаголется же великая седмица, не яко больши суть дние сии, или часы, но яко великая и преестественная чудеса, и изрядная Спаса нашего дела в ней содеяшася…» [3] (Триодь постная. М., Изд-во Московской Патриархии, 1992. Л. 483; далее — ТП).
Итак, главная мысль богослужений Страстной седмицы — раскрыть домостроительство нашего спасения, показать страдание Сына Божия за весь человеческий род. Однако может возникнуть вопрос: зачем нужны были эти страдания? Почему символом христианства стал именно крест — это орудие муки? Еще апостол Павел писал: слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия <…> Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие (1 Кор. 1, 18, 22−23). В этом нет ничего удивительного: для человеческой мудрости, не озаренной силой Духа Святого, тайна Креста всегда останется тайной, ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом (см.: 1 Кор. 1, 20), а немудрое Божие премудрее человеков (1 Кор. 1, 25). Исчезли в дали веков самые имена древних мудрецов, а крест из орудия казни стал лучезарным символом спасения человечества. Крест — душа христианства; без креста нет и самого христианства. Почему?
Иисус Христос, принимая на Себя грех, давая ему в Себя — безгрешного — войти, грех уничтожает. Сын Божий Своей человеческой волей согласился на смерть как на следствие греха и плату за грех. Но в Нем не было «греховного корня», следовательно, Он не должен был и вкушать смертного плода. Человек же носит этот корень в себе, и смерть для него, можно сказать, естественна, то есть биологически логична и психологически приемлема в том «нижеприродном» состоянии, на котором Бог остановил его падение. Один только Христос познал, что такое подлинная смерть, потому что Его обоженное человечество не должно было умирать. Один Он мог измерить всю меру агонии, потому что смерть овладела Его существом извне, вместо того, чтобы быть в Нем, как в человеке падшем, плоть которого распадается от болезней и времени. И этой смертью грех уничтожается и исчезает в едином Лице Христа при соприкосновении со всесильным Его Божеством.
Безмерность подвига Христа, по слову апостола Павла, непостижима (ср.: Рим. 11, 33). Сам человек, остающийся в заключении греха, не может выйти из этого заключения. Это делает для него Господь, Он выкупает раба, Он Крестом соединяет человека с Богом. Мы должны быть на кресте. Но Христос добровольно заступил наше место, сделался за нас клятвою (как пишет к Галатам апостол Павел [см.: Гал. 3, 13]). Это означает, что оставленность Христа на кресте была необходимой, потому что Бог удаляется от проклятого. Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил? — это вопль человеческого отчаяния. Проклятие, осуществляемое над человеком, неосуществимо над Сыном Божиим, и потому становится благословением; через крест все условия греха становятся условиями спасения.
Вот для чего, по премудрому плану Божию, нужны были страдания и смерть Господа. Этими страданиями человечество обрело наконец примирение с Богом и мир душевный, дерзновение ко Господу, живущему во свете неприступном, и невыразимо великую радость сыновней близости к Нему.
http://www.eparhia-saratov.ru/txts/journal/articles/01church/20 070 331.html
