Православие в лицах. Сергей Кравец: «Не только об Энциклопедии..» (окончание)

Редакция всё росла-росла-росла, и сейчас представляет собой мощный такой коллектив человек в 150. Дальше события развивались очень естественным путём. С Большой Российской получилось достаточно просто, издательство было в полном минусе, то есть, было представление о том, что его надо банкротить. Меня вызвали и сказали: с «Православной» тебе помогли? Помогли, ну, вот иди теперь ты работай на государство. Было очень тяжело, старая редакция, 250 человек, люди не получали деньги годами, людей всё время обманывали, что можно было продать — администрация распродала, бандитская такая была ситуация. Пришлось, собственно, в неё погружаться, и, слава Богу, к концу 2002 года вытащил я это издательство. Вышел опять же указ Президента о начале работы над Большой Российской, и в 2003 году мы уже дали первый том, сейчас там тоже 3 тома в год Большая Российская энциклопедия выдаёт, там более 30 редакций.

Ведь что такое универсальная энциклопедия? Это всё от сельского хозяйства до философии. И Православная энциклопедия при этом стала развиваться таким образом, что сначала был только один проект, который мы попробовали самостоятельно. По-моему, Женя Никифоров с «Радонежа» уговорил меня, и мы попробовали своё радио сделать, и это не получилось. А всё, что происходило дальше, происходило очень естественным образом. Нам редакции жаловались, что идут очень плохие статьи по русской агиографии, по изучению русской святости, авторы перестали читать рукописи, переписывают с изданий 19 века. Тогда мы решили создать агиографический совет и давать гранты тем, кто занимается рукописями. Так появилась наша первая исследовательская программа.

Потом, чтобы делать статьи, нам нужен был доступ в архив совета по делам религии. Нам сказали: пожалуйста, только он не разобран. Мы создали ещё одну группу, и за свои деньги в государственном архиве Российской федерации работала наша группа по созданию базы данных архива совета по делам религии, иначе мы просто не могли им пользоваться. Такая же группа родилась в архиве ФСБ. Причём мы решали исключительно свои проблемы.

Нам нужны были новые авторы, как их привлекать? Где их искать? В 97-м году мы создали фонд по премиям митрополита Макария и стали давать премии за лучшие исторические работы раз в 2 года, тем самым получая и привлекая для работы новых авторов. Почти все лауреаты этой премии становятся нашими авторами.

«Московский комсомолец», вначале нас очень задевал, в 2002-м году, я помню, вдруг появилась статья о том, что «Православная энциклопедия» — это такая виртуальная реальность, что на самом деле ни одного тома нет, видели они, мол, наши тома, это 3 плохо переплетённых томика, представляющих собой что-то типа краткого словаря. К тому времени у нас вышло уже томов 5. Мы долго думали: а что, собственно, они имели ввиду. Потом поняли, что кто-то из них наткнулся на наши словники, которые мы рассылали в библиотеки, чтобы получить отзывы. Это было ещё на этапе до выхода энциклопедии. Вот, собственно, эти словники и попали Бычкову в руки, он их увидел и решил, что это и есть Православная энциклопедия. И вообще, вранья в газетах было очень много. Мы тогда решили создать сайт для того, чтобы публиковать проверенную информацию, которой могли бы пользоваться журналисты. Собственно, идея «Седмицы.RU» была такова — публиковать не просто новости, а новости с комментариями, с отсылками, с какими-то развёрнутыми материалами, чтобы наши друзья-журналисты могли бы оттуда переписывать и говорить всё-таки какую-то правду.

Тогда же к нам обратились наши, уже нынешние, партнёры с телевидения и предложили делать такую программу — «Православная энциклопедия», ничего не требуя от нас. Ну, раз ничего не надо, то давайте. Так прошёл примерно год, после чего мы поняли: то-то не то происходит с нашей программой «Православная энциклопедия». От нас, конечно, ничего не надо, но за всё в результате отвечаем мы. И при этом ни на что не влияем. И мы решили создать свою студию в «Православной энциклопедии» для этой программы. Она поселилась у нас, потом был проект «Земное и небесное», потом был проект «Паломничество в вечный город», и когда мы постепенно обнаружили, что киностудия эта живёт полноценной жизнью, делает по 12−15 фильмов в год плюс еженедельная программа, то решили отделить её от себя и образовали кинокомпанию «Православная энциклопедия», которая точно так же подчиняется всем нашим советам, Патриарху, но которая работает уже самостоятельно.

Правда, сумасшедший дом на весь центр от наличия этого отделения не уменьшился, потому что им всё нужно уже вчера, и все наши редакторы уже боятся, когда к ним заходят и говорят: мы вам дадим тут сценарий страничек на 40, вы через 15 минут вернёте с поправками? Редактор начинает читать, у неё волосы становятся дыбом, говорит — это нельзя делать, в общем, вот в таком темпе всё это и происходит. Тем не менее, это оказалась тоже очень продуктивная вещь, слава Богу, и сама программа, и фильмы. 4 апреля будет по РТР третья серия нашего исторического цикла. Первая была «Крест против свастики», о Церкви на оккупированной территории во время войны, вторая «Сталин и третий Рим», о послевоенном времени, и вот сейчас, может быть, сохранят её рабочее название, «Гонения во время оттепели», это будет фильм о хрущёвских временах. И сейчас мы делаем ещё совершенно сумасшедший проект с кодовым названием «Планета православия», то есть мы хотим показать разнообразие православной жизни на всех континентах, поэтому сейчас у нас несколько групп отправляются по всем странам и континентам, чтобы показать православных в Америке, в Африке, в Японии, в Сирии и так далее. Вот, собственно, в основном всё, чем мы занимаемся.

прот. Максим — Спасибо, Сергей Леонидович. Ваши вопросы. Зачитываю: что Вы можете сказать относительно размышлений Солженицына о февральской революции 1917 года, об отречении Государя. Каково Ваше отношение к этому небесспорному тексту?

Кравец С.Л. — У Александра Исаевича тексты вообще редко бывают бесспорными. Конечно, у него своеобразная трактовка событий февральской революции, я не хочу сказать, что она неверная. Она не без глубины, не без догадок. То, что февральская революция как бы начала этот крайне негативный процесс, то, что февральская революция была вызвана цепью огромных ошибок и безусловной слабости центральной власти, в том числе и власти Государя, это тоже бесспорно, мне кажется. Видеть в том, что последний Государь Император был не самым сильным правителем, какой-то фатализм, который часто бывает у историков, говорить о сходстве эпилептика Дмитрия Угличского с больным гемофилией царевичем Алексием, проводить параллель между Николаем Вторым и царём Фёдором Иоанновичем — это всё выглядит достаточно красиво. Но в чём, мне кажется, прав Александр Исаевич, так это в том, что при слабом Государе не нашлось силы в стране, на которую Государь мог бы опереться, включая и Церковь.

Не так давно опубликована книга о реакции Церкви на февральскую революцию, прямо скажем, это не самый успешный документ. Но надо отдавать себе ясный отчёт, что в том положении, в котором находилась Церковь в это время, она пребывала не просто в каких-то оковах государственной власти — она была в них уже 2 века, она их уже полюбила, чувствовала себя в них естественно и боялась остаться без них.

На самом деле это проявилось и на поместном Соборе 1917 года в том, что закон об отделении Церкви от государства был воспринят просто как крушение всех надежд, хотя было очевидно, что государство уже таково, что держаться за него не так уж и стоит. Это до середины 20-х годов оказывало своё влияние, когда для того, чтобы не послушаться власть, человек переступал через себя, потому что, собственно, власти определяли очень многое. И, слава Богу, что в Церкви нашлось много людей, которые понимали, куда этот корабль церковный вести в этой ситуации.

Но, конечно, основная причина февральской революции — это война, с обычным, к сожалению, для нас наплевательским отношением властных структур к потерям на фронтах, вообще к тому, что на фронтах происходит, какой ценой что даётся, безумные для любого европейского государства потери на фронтах и полная бездеятельность внутри страны. Видеть какие-то религиозные причины в февральской революции, мне кажется, не имеет смысла, единственное — государю действительно нельзя было опереться на Церковь, но это очень похоже, в общем, на историю крушения Константинополя. О ней тоже говорят: а где же была Церковь? Почему она не подняла византийский народ на сопротивление туркам? Да потому что империя уже умирала и не могла себя защитить. Было же очень много вопросов о том, имел ли Государь право отрекаться.

Я помню, очень много вопросов по этому поводу было у покойного митрополита Николая Нижегородского. Но ведь Государь прославлен не как святой благоверный царь, а как священномученик, страстотерпец. Я не думаю, что среди сонма мучеников первых веков все были очень удачливыми правителями и доблестными воинами, и людьми благочестивого поведения. Были очень разные люди, но в какой-то момент, когда стало нужно выбирать или то, или другое, они выбирали истину, оказываясь тем разбойником, который получает венец. Мне кажется, только так к этому можно относиться, а всё, что делалось до этого выбора, возможно к объективному историческому разбору.

прот. Максим — Теперь вопрос ближе к энциклопедии. Каковы критерии составления словника Православной энциклопедии? Ощущали ли Вы, что что-то упущено? Планируется ли выпуск дополнительных томов по упущенному? Прокомментируйте конкретно невключение в словник великого лексикографа писателя Владимира Даля.

Кравец С.Л. — Православная энциклопедия является отраслевой энциклопедией. В связи с этим в неё включается всё, что имеет непосредственное отношение к церковной или религиозной жизни. Очень многие выдающиеся писатели, композиторы, учёные не включаются в Православную энциклопедию просто потому, что их творчество и влияние не затрагивает нашу, в данном случае конфессиональную, сферу. В отличие, например, от таких деятелей, как Брежнев или даже Гитлер. У них была целенаправленная государственно-церковная политика, которая, собственно, и излагается в статьях о них.

Нас упрекают иногда в том, что Даля у нас нет, а Гитлер есть. Гитлер есть не как лицо, которым мы восхищаемся, а человек, который проводил целенаправленную религиозную политику. Так же, как и Брежнев, и Хрущёв, и Ленин. Но вот, например, Дзержинского не будет, потому что самостоятельной религиозной политики у него не было, это была политика государства, осуществляемая Лениным и Сталиным. Он был исполнителем. Вот гонения 60-х годов осуществлял секретарь ЦК Ильичёв, конечно, о нём будет рассказано в статье Хрущёв, потому что это была политика Хрущёва. Было ли что-то нами упущено? Несомненно.

Во-первых, огромное количество новомучеников, которые уже по алфавиту не попадают к нам. Мы уже занимаемся буквой «д», а канонизация идёт, и появляются имена на букву «а», «б», «в» и так далее. Второе, такая же ситуация бывает с некоторыми монастырями, которые открылись или возобновились после того, как мы начали. Что мы с этим собираемся делать? Мы вряд ли будем делать дополнительные тома, но с этого года мы начинаем делать электронную версию Православной энциклопедии. К концу года электронная версия алфавитных томов уже должна появиться на нашем сайте, они будут появляться постепенно. И вот в эти электронные версии мы будем дополнять по алфавиту те статьи, которые не попали, а так же вносить постепенно те изменения, которые связаны просто с тем, что прошло время.

Планы у нас огромные, я не знаю, как мы их сможем осуществить, то есть пока мы договорились вносить фактического характера изменения, допустим, епископ стал другим или кто-то умер. Наша служба библиографии говорит, что ещё библиографию обновлять будет, но это уже из разряда радужных надежд, потому что они должны справляться с подготовкой. Я думаю, что вот этими электронными версиями мы и будем заниматься вместо выпуска дополнительных томов. Начнём прямо с первого тома, который в книжном варианте уже исчез, его нет, по-моему, даже у нас, осталось около 30−40 экземпляров у Патриарха в фонде, поэтому мы постараемся как можно быстрее запустить первые тома в электронном виде, чтобы люди могли ими пользоваться.

Вопрос из зала — Разрешите дополнить. У Даля есть несколько десятков православных рассказов, только что изданных Сретенским монастырём, есть толкование на Апокалипсис, перевод Апокалипсиса. В статьях Православной энциклопедии есть персоналии, о которых нет ни полслова о вероисповедании вообще, то есть, не сказано ни о какой религии. В частности Бажов, Афанасьев. О Дале сказано, что он автор словаря, это вопиющая безграмотность, он составитель. Там ни слова не сказано о том, что он лексикограф, филолог. Прокомментируйте, пожалуйста.

Кравец С.Л. — Я не могу это прокомментировать, так как не занимался этой статьёй как редактор. Думаю, что мы обсудим этот вопрос в нашей редакции.

Вопрос из зала — В кулуарах ходят разговоры, что на коллектив энциклопедии было оказано давление некими кураторами проекта, при этом называется фамилия

Кравец С.Л. — Я таких разговоров не слышал, если Вы знаете кулуары лучше меня, слава Богу, значит Православная энциклопедия живое существо, коль там такие кулуары. Я попробую выяснить вопрос и про кулуары тоже.

Вопрос из зала — Другой вопрос, Сергей Леонидович, интересует и меня лично, хотя он пришёл из зала. В чём Ваш секрет как управленца? Как вы мотивируете людей работать в режиме сдачи? Мне тоже очень хочется это знать, потому что мне режим понравился.

Кравец С.Л. — На самом деле, мне кажется, секрета здесь никакого нет. Научно-редакционная среда, с одной стороны, очень трудолюбивая, с другой стороны достаточно особенная. Это должны быть хорошо подготовленные люди, при этом не имеющие авторских амбиций, занимающиеся чужими текстами, во многом их дополняя, работая с ними очень долго, ставя вопросы. И работа эта с чужими текстами совершается людьми, которые сами являются специалистами. Такая особенность есть у редакторов. Когда человек приходит к нам, в Православную энциклопедию или в Большую Российскую — это, в общем, не так важно, он погружается в этот особый мир, где, с одной стороны, очень интересно, с другой стороны очень много работы. Кто-то к этому миру прикипает. У меня, например, редакцией богословия руководит мой первый редактор Лариса Владимировна Литвинова, которая была моим первым редактором в редакции философии издательства «Мысль» в 85-м году, где мы издавали серию «Философское наследие». И плюс, может быть, отец Максим, Вам это будет не так приятно услышать, люди у нас уверены в завтрашнем дне, имея не самую плохую зарплату.

прот. Максим — Церковь вообще стабильный социальный институт, поэтому те, кто в ней работает, как правило, уверены в завтрашнем дне. Но периодически бывают гонения. Поделитесь опытом и впечатлениями от общения с такими известными культурными деятелями как Михалков, Хотиненко, Бондарчук.

Кравец С.Л. — С Машковым, несмотря на то, что он у нас участвовал, и с Бондарчуком я не общался. Машков снимался в Риме, я в это время в Риме не был. Никита Михалков — человек очень общительный, весёлый, замечательный рассказчик. Абсолютно профессиональный человек на съёмочной площадке. Я когда-то сам был вынужден попробовать, что такое сниматься, у меня нервов хватало на три дубля, после чего я говорил, что всё, я ухожу. Никита Михалков — человек достаточно значительный в этом мире, но совершенно спокойно при мне выдерживал и 10, и 12 дублей, повторяя одно и тоже, каждый раз с новой интонацией, когда искали то, что нужно. Для профессионала такого ранга уж не знаю, как душевное, но профессиональное смирение было налицо.

Володя Хотиненко очень вдумчивый человек. Мы с ним работали над «Паломничеством в Вечный город». Это человек, который, собственно, всё это время не расставался с первоисточниками, пытался сам всё понять и прочувствовать. Тоже очень профессиональный человек, но, вообще, все наши замечательные кинодеятели психологически достаточно чужие книжному человеку люди. У них свой шарм, своя манера общения. Я помню, у нас было объяснение с Володей Хотиненко, когда он спросил: ну, как тебе мой фильм? Речь шла, по-моему, о фильме «72 метра». И я сказал: ну как, нормально. Потом мне говорят, что он на меня очень обиделся. Мне пришлось через третьи руки объяснять ему, что в моём лексиконе слова «гениально», «выдающийся» отсутствуют, и что слово «нормально» — это высшая оценка. Тогда он с этой оценкой примирился. То есть, это такой мир комплиментов, не всегда искренних. В общем, с ними не всегда просто.

прот. Максим — Что для Вас наиболее интересно — создание ТВ-программы, фильмы или выпуск томов энциклопедии? Что Вам ближе и почему? Каковы планы на ближайшее будущее во всех сферах?

Кравец С.Л. — Я, конечно, человек книжный, не телевизионный, не киношный, и, конечно, из всего, что мы делаем, мне больше всего интересно выпускать Православную энциклопедию. Хотя и статьи Большой Российской энциклопедии по какой-то близкой мне тематике, несомненно, тоже вызывают у меня определённый интерес. Думаю, что редакция считает, что им в этом не повезло, потому что я как ответственный редактор Большой Российской энциклопедии должен подписывать все статьи. Вот статьи по сельскому хозяйству или химии я подписываю легко, а статьи по истории и философии очень часто возвращаю на доработку.

Что касается планов, то я как-то объяснял, что планов как таковых не строю, а то, что необходимо появляется каким-то естественным образом. Так у нас появился новый журнал «Вестник церковной истории», который даёт возможность нашим авторам писать не только очень ограниченные в объёме энциклопедические статьи, но и осуществлять публикации и научно-исследовательские проекты. Мне кажется, если появится в чём-то необходимость, ну, будем этим заниматься. Но она должна естественным образом вылиться из той деятельности, которая уже ведётся. Есть у меня один проект интересный. Дело в том, что тот писатель, о котором я говорил, Александр Сегень, написал по нашей просьбе, мне кажется, замечательную повесть о Псковской миссии. В этой повести замечательно то, что в ней нет ни слова придуманного, то есть все происходящие там с героем события были на самом деле, правда, с разными героями. Здесь это сконцентрировано. И тот же Володя Хотиненко выразил желание, и мы вроде бы получили поддержку Роскино, чтобы сделать художественный фильм о Псковской миссии, мне кажется, что это было бы сегодня очень важно. Конечно, подвиг этих миссионеров на оккупированной территории просто замечателен.

прот. Максим — Думаю, действительно, это очень важно. Я помню по общению с отцом Александром Киселёвым, который был тесно связан с тем кругом духовенства, который занимался возрождением православия на оккупированной территории. Слава Богу, теперь мы знаем, у нас есть реальные данные о том, что девять десятых всех храмов — это храмы, которые были открыты именно в зоне оккупации. Это реалии об истории нашей Церкви в годы Второй мировой войны, и эта реальность нашей новейшей истории очень важна. Было бы значимо, если бы она была передана художественно. Вот ещё общий вопрос по вечной теме. Ваше отношение к восстановлению монархии в России. Можно, наверное, читать лекцию по этому поводу.

Кравец С.Л. — Хотелось бы. Но невозможно.

прот. Максим — У меня ещё вопрос от себя, но он скорее не для себя, а для аудитории. Понятно, что в русской богословской науке есть темы, по которым существуют если не принципиальные, то очень глубокие разногласия. Есть вещи, по которым у нас более-менее консолидированный взгляд, вытекающий из совокупности церковного предания. А есть темы, по которым равно авторитетные в прошлом и настоящем люди стоят на позициях заметно отличающихся. Но, будь то впору подходящий том, где есть статья «Евхаристия», будь то не так далеко находящийся том, где есть статья «искупление», мы в совокупности и энциклопедия столкнётся с темами, где есть несводимые точки зрения. Такие статьи были и раньше на историческую проблематику. Я слышал том о Грузинской Церкви, понятно, что там весьма разные подходы. Каков принцип подачи материала в таком случае? Это объективистское изложение одной и другой точки зрения, или это некая оценочность, если да, то на чём она тогда базируется?

Кравец С.Л. — Вообще, дело энциклопедии — кодифицировать имеющиеся знания, а не выступать в роли исследователя. К сожалению, в Православной энциклопедии такая привычная для энциклопедического ремесла не работает, потому что большинство статей, которые мы публикуем, исследовательские, потому что кодифицировать просто нечего. Для нас это сложные вещи, потому что не только в богословских кругах, но прямо в нашем редакционном совете присутствуют разные точки зрения. Я думаю, что мы, тем не менее, вынуждены будем представить две точки зрения, думаю, что будем просить лидеров или апологетов этой точки зрения дать нам разрешение написать в скобках Иванов, Петров, Асмус, с тем, чтобы было видно, кто из сегодняшних богословов какой точки зрения придерживается.

Что касается исторических статей, Вы упомянули Грузию, здесь была, конечно, очень тяжёлая ситуация, но мы постарались, и я думаю, что в этом смысле в статье о Грузии нам удалось, сохранив объективность фактов, преодолеть то бескомпромиссное идеологическое давление, которое оказывалось на нас грузинскими авторами. Не без помощи Патриарха Грузинского. Можно сказать, первый раз, я думаю, не только в истории Православной энциклопедии, по статьям нашей энциклопедии было опубликовано специальное постановление грузинского парламента. Говоря о том, что в строительстве некоторых грузинских храмов участвовали армянские строители в средние века, мы, по мнению парламента, готовили историческую почву для аннексии территорий. Сложная была работа, тем более, что доказать всё очень сложно. Грузинские историки в начале 90-х очень многие надписи, фиксирующие, допустим, участие армянских строителей, просто стёрли, соскоблили с храмовых стен. Правда, остались фотографии 60-х — 70-х годов. Что же касается богословских тем, я думаю, придётся поступать именно так, потому что богословская комиссия, которая будет по евхаристии проводить своё заседание — ещё одна наша надежда, может быть, будут вынесены какие-то определения, на которые можно будет сослаться, как на некоторый авторитет богословской синодальной комиссии.

С другой стороны, мне кажется, надо различать, где существуют богословские мнения, а где эти мнения переходят уже некоторые границы. Эту опасность мы себе немножко представляем. Хотя мы с самого начала пытались оградиться от крайних точек зрения, например, когда мы формировали авторский коллектив, то Святейший очень жёстко отсёк некоторых людей, как проводников таких крайних точек зрения, которые могут ввести в заблуждение читателей, если мы будем публиковать их в энциклопедии как устойчивую точку зрения.

прот. Максим — Есть ли ещё вопросы? Пожалуйста. И давайте, этот вопрос будет последним.

Вопрос из зала — Вы сейчас упомянули о давлении со стороны Грузии. А вообще, испытывает ли ваш коллектив какое-либо давление при работе над Православной энциклопедией?

Кравец С.Л. — Нет, мы не испытываем давления, но мы иногда сталкиваемся с вопросами. Я должен объяснить систему. Во-первых, все статьи у нас читаются много-много раз и очень многими людьми, допустим, нашими всеми кураторами. То есть одна наша статья читается и Цыпиным, и отцом Макарием Веретенниковым, и отцом Валентином Асмусом, и многими другими. В особых случаях, когда идут сложные статьи, они идут просто под контролем Патриарха. Вот сейчас под таким контролем идёт статья «Евангелие». Она огромная, многосоставная, и только он может обеспечить координацию работ по этой статье. Какие-то статьи, связанные с современной жизнью православных Церквей зарубежных, мы обсуждаем с митрополитом Кириллом, с ОВЦС, чтобы более точно изложить позицию. А есть статьи, о которых просто обращаемся с запросом к тому же патриарху.

Самый простой пример — у нас сейчас идёт статья о Дмитрии Шемяке. Он был отравлен, как известно, и его останки лежат в новгородской Софии с табличкой «Святой благоверный Фёдор Ярославович». Были уже 3 экспертизы, которые подтвердили, что здесь лежит не отрок 14 лет, тот самый святой благоверный Фёдор Ярославич, а лежит сорокалетний мужчина с мышьяком в костях. Как его туда положили, история понятна. В смутное время, когда были шведы, обнаружили нетленные останки. А надо сказать, что у людей, отравленных мышьяком, останки сохраняются очень хорошо, влага выводится очень хорошо. Митрополит Исидор перенёс их в Софию, приняв их за мощи Фёдора Ярославовича. В 20-м веке было 3 экспертизы, последняя была проведена академиком Яниным в 87-м году, уже с химическим анализом. Соответственно, мы должны об этом писать. Об этом знают в Новгороде все, но табличка эта по-прежнему висит. И, несомненно, мы будем обращаться с этим вопросом к Патриарху, как лучше, чтобы не затронуть чувства верующих, описать этот факт, потому что игнорировать его нельзя. Есть вот такие действительно сложные вопросы.

прот. Максим — Большое спасибо, Сергей Леонидович, за Ваш рассказ. Я думаю, что он дал тем, кто собрался, хотя бы некоторое представление о масштабе того, что осуществляется. От себя я могу добавить, что, сколько знаю вот этот проект, церковно-научный центр «Православная энциклопедия», столько я не перестаю, и сегодня есть возможность об этом сказать, и удивляться, и восхищаться тем, как он реализуется. Вот это начинание из маленького издательства стало реально главным научным центром нашей Церкви, проектом, который имеет перспективы на долгие годы, который реально собирает вокруг себя церковных и светских учёных самых разных специальностей, и, может быть, кроме самых крайних взглядов, очень широкой палитры воззрений. У нас в Церкви сейчас не так много мест, где могут сойтись люди самых разных точек зрения, и при этом не предать друг друга анафеме и не навешать друг на друга ярлыки. Энциклопедия — это не только место, где они могут сойтись, но и где они общее дело делают. Это почти удивительно на общем фоне нашей церковной жизни. И хочется пожелать помощи Божией. Единственное — припоминая издание предыдущей энциклопедии, которая была в начале 20 века, вы уж постарайтесь, чтобы том «к» не пришёлся на 13-год, а то у России уже был опыт, когда это плохо кончилось. Спасибо Вам большое.

Подготовила Юлиана Годик

http://www.st-tatiana.ru/cgi-bin/client/display.pl?did=3629