 |
| Известия | Борис Клин, Дмитрий Соколов-Митрич | 27.03.2007 |
Матушка Филарета,
игуменья Спасо-Бородинского монастыря:
«Желание иметь ребенка — страсть, которую монахине надо победить»
- Не случилось в моей жизни никакого несчастья. Совсем наоборот, — рассказывает игуменья Спасо-Бородинского монастыря матушка Филарета. — Сама я из Зеленограда, нашей «Силиконовой долины». Окончила МАИ, работала на космос, делала спутникам «электронную память». Квартира, машина, дача — все было. И сын. Сейчас он работает в Канаде и очень обижается, что я не захотела с внуками нянчиться… Не мы выбираем свой путь. Это призвание. Я с сыном тогда в Италии жила и вдруг почувствовала: вернусь в Россию, пойду в монастырь.Как именно почувствовала — объяснить матушка Филарета не может. Это было и не видение, и не голос. А просто — какое-то снизошедшее на нее твердое знание. Произошло это 15 лет назад. Стала она простой монахиней, а год назад ее назначили настоятельницей Спасо-Бородинского монастыря.
Только приехав сюда, матушка Филарета обнаружила: родилась-то она в один день с основательницей монастыря Марией (Тучковой). Вспомнила и о том, что дед ее, священник, служил неподалеку от обители. Сейчас матушка пытается восстановить ту деревянную церковь, в которой он крестил ее в 1938 году: «Господь ведет. Все зашифровано, нужно только знаки эти понять, и станет ясно: ничего случайного в жизни не происходит».
Впрочем, матушка говорит, что не все идут в монастырь исключительно по соображениям духовным. Монастырь — это социальная защита:
— Монахиня живет одна, в ус не дует. Всегда обута, одета, крыша над головой есть. Мать заболеет — знает, что я денег дам, поедет проведает.
— Так ведь работать надо же в монастыре…
— А где не надо? Везде надо. Но чтобы отсюда выгнали, надо что-то ужасное сделать… А если правила соблюдаешь, кто же выгонит?
Женщины тут собрались разного возраста. Самой младшей 15 лет.
— Для монахини желание иметь ребенка — это страсть, которую надо победить, — говорит настоятельница. — Впрочем, я слыхала, что в некоторые монастыри берут женщин с детьми, которые живут в монастырском интернате.
Обитель по сравнению с дивеевской маленькая. Сестры трудятся на огороде, выращивают овощи. Есть лошадь-красавица и несколько коров. Матушка Филарета показывает свое небольшое хозяйство с гордостью. Есть еще и пара ульев. Но мед монастырский не продается. Его хватает лишь насельницам.
От интернета матушка Филарета не отказалась бы — монастырю нужен свой сайт, «чтобы о нас больше узнали». Фильм «Остров» в Спасо-Бородинском тоже видели по DVD («для монашествующих в нем — ничего нового»). Телевизор же здесь не смотрят вовсе.
— А если война?
— Знаете, я об избрании Путина президентом узнала спустя месяц, случайно. Паломники между собой чего-то говорили: Путин, Путин… Я и полюбопытствовала, кто такой Путин?
Матушка Татьяна,
схимонахиня Свято-Успенского Вышинского монастыря:
«Настоящее материнство — это то же послушание»
В Шацком районе Рязанской области сильно окают и употребляют выражение «дась-дась», когда хотят подчеркнуть неожиданность произошедшего с ними события. Например: «Еду я вчера пьяный на машине, дась-дась — гаишник останавливает». Схимонахиня Татьяна (Иванова), которая подвизается при Свято-Успенском Вышинском монастыре, слово «дась-дась» не употребляет. В ее жизни нет ничего неожиданного. В ее жизни все происходит по законам и логике Божьего промысла.Татьяна — не простая схимонахиня. Она приняла постриг уже после того, как родила и воспитала 14 детей. Все стали или монахами, или священниками, или женами священников. Ее дети служат в Троице-Сергиевой лавре, во многих храмах Москвы, Рязанской и Тамбовской областей. Приезжают по первому зову. Сейчас ей уже за 70, но своим видом она наглядно опровергает мнение, будто деторождение и красота не совместимы.
— Ради матушки Татьяны мы сделали исключение и разрешили ей жить не в стенах монастыря, а в своем доме, — говорит настоятель Свято-Успенского монастыря иеромонах Лука (Степанов), выпускник ГИТИСа и бывший театральный актер. — Но это не мешает ей достойно нести схиму: в храме ее можно найти даже чаще, чем дома.
При матери несет послушание ее младшая дочь Зоя. В их доме и вокруг него — по-немецки идеальный порядок. Татьяна из семьи кулаков. После раскулачивания ее семью отправили в город Еманжелинск Челябинской области. Жили сначала в землянках, потом как-то обустроились. Муж — учитель, из семьи священника. Его сослали в Еманжелинск за то, что не побоялся похоронить свою сестру по христианскому обычаю.
— Как же вы не боялись в такие времена рожать столько детей? — спрашиваю матушку Татьяну. Я еще не успел спросить, а она уже улыбается так, будто знает, о чем пойдет речь.
— А когда в России были хорошие времена? Я просто выполняла Божью заповедь: «Плодитесь и размножайтесь». Я только сейчас начала понимать, что была монахиней всегда — даже когда и думать не думала о постриге и схиме.
— Это как?
— Да очень просто. Настоящее материнство — это то же монашество. Это надежда на волю Божью — рожать столько детей, сколько Господь пошлет, и быть уверенной, что он никогда не взвалит на человека ношу не по силам. Это полная самоотверженность. А главное — это не только бесконечная кухня, стирка и бессонные ночи, но еще и постоянная молитва. За своих детей. Так что, наверное, приняв постриг и схиму, я просто сменила послушание. А как была всю жизнь монахиней — так и осталась.
В этих местах Татьяна с семьей оказались по благословению монаха Троице-Сергиевой лавры. Здесь у нее умер муж. Незадолго до смерти ему снился сон, как мимо окон его дома идут дети, дети, тысячи детей. Он спрашивает: «Откуда это столько?» А ему кто-то отвечает: «А это все дети, рожденные по твоему примеру».
