 |
| Фонд стратегической культуры | Гурия Мурклинская | 26.03.2007 |
Уже сценарий расчленения Югославии позволил составить представление о том, каковы действительные планы Запада относительно России — там планируют ее постепенный принудительный демонтаж и расчленение на раздираемые конфликтами и взаимными претензиями кровоточащие обрубки. Все это вполне традиционно, но особенность сегодняшнего момента состоит в том, что контроль антироссийских сил над некоторыми российскими СМИ, а также наличие в российской политической элите сильных прозападных групп лоббирования позволяют успешно противодействовать интеграционным процессам в постсоветском мире. При этом русским пытаются привить комплекс неполноценности, тогда как другим народам России и бывшего СССР внушается мысль о ненадежности России, ее неспособности защитить себя и своих союзников.
В качестве примеров ненадежности России приводятся обычно «сдача» Москвой таких политиков, как Хонеккер, Оджалан, Милошевич, разрыв традиционных связей России в арабском мире, в Латинской Америке, в Индии. Предсказывается «сдача» бывшего советского непотопляемого авианосца у берегов Америки — Кубы в то время, как США все ближе выдвигает свои военные базы к нашим границам.
В этих условиях главной целью методичной и целенаправленной политики США в Средней Азии и на Кавказе является форсированное «разрыхление» исламско-тюркского подбрюшья России и попытка быстрого замыкания сырьевых потоков из региона на маршруты в обход российской территории.
Здесь стоит напомнить о давней цели Германии — строительстве в центральной Евразии широтного пояса сателлитных государств, отсекающих Россию от коммуникаций на Юг и «загоняющего» ее в приполярную зону коммуникаций. Инструментом создания такой структуры служила ось Берлин — Анкара — Токио, а механизмом — глубокое германское влияние на Турцию, Японию и Тибет. В настоящее время, с приходом нового канцлера ФРГ Ангелы Меркель, Германия все больше дрейфует к американской атлантической модели выстраивания евразийского пространства, отказываясь ради этого даже от выгодных экономических проектов с Россией. Также и политика других западноевропейских стран все больше подчиняется схеме атлантизма. Даже легкое брожение в Европе на предмет отдельного от США, самостоятельного внешнеполитического курса на союзничество с Россией тихо сходит на нет.
Что касается Соединенных Штатов, то они после успешного расчленения Югославии, похоже, окончательно взяли курс на расчленение России. Ради этого в западных СМИ ведется борьба за души и умы населения стран как «старой», так и «новой» Европы. Происходит целенаправленное встраивание постсоветского геополитического пространства — пока на уровне единого информационного поля — в сферу интересов Североатлантического союза. В этих условиях деидеологизированность и вялость российской контрпропаганды делает наше общество информационно и идейно безоружным. Идеологические знамена дальнейшего наступления на Россию и ее союзников в СНГ — тюркизм, исламизм; потенциально такими знаменами могут становиться традиционные религии, на противопоставлении которых можно дробить обширные пространства русской Евразии.
Приняв решение о допустимости использования бундесвера за границей, приступила к реализации старых стратегических планов Германия. Она уже давно является основным торговым партнером, а также военно-политическим спонсором Турции. Германская дипломатия, как и в прежние времена, целенаправленно конструирует «исламский коридор» из Боснии через анклав Санджак в Сербии, Косово, Албанию, Македонию и Болгарию — к Босфору. Германия удостоилась отдельного и специального приглашения Азербайджана в нефтяные проекты Каспия и последовательно стремится занять доминирующие позиции в международных органах карабахского урегулирования. Узбекистан и Казахстан настойчиво ищут внимания немецких банков и фирм. Германия не боится ссориться с Китаем по поводу его наиболее болезненных проблем — Тибета и Синьцзяна. А с противоположной стороны «ось» не менее успешно строит Япония, которая уже является главным инвестором в Киргизии, имеет очень сильные позиции в хозяйстве Казахстана и Узбекистана. Основная цель Германии — доступ к трубопроводным и другим транспортным широтным коммуникациям в тюрко-исламском поясе. Участие немцев в военном контроле над Афганистаном — одна из форм реализации этой геополитической модели.
В то же время, как полагают многие аналитики, за прежними военными успехами талибов и попыткой их прорыва в Среднюю Азию стояли и стоят интересы Великобритании, стремящейся переиграть Германию на центрально-азиатском поле. При помощи талибского прорыва англичане могли бы рассечь «прогерманский» тюркский пояс в его важнейших звеньях и переориентировать сырьевые потоки из региона на юг и юго-восток. Главные векторы экспансии для Лондона — от Пакистана через Афганистан и Туркмению на Кавказ, а также через Таджикистан и Киргизию в Казахстан. Ее главными идеологическими инструментами являются антитюркистский имперский сверхнационализм и радикальный ислам.
И германская, и британская геополитические модели предполагают развитие в южном исламском приграничье России и на ее территории серии контролируемых конфликтов умеренной интенсивности, которые должны «курироваться» региональными государствами-сателлитами. «Разрыхляя» геополитическое пространство, они позволят странам НАТО планомерно прибрать к рукам весь комплекс региональных ресурсов.
В этой ситуации самая беспроигрышная позиция у США. Можно сказать, что часть американской элиты играет с движением Талибан и Аль-Каидой в британскую и свою игру, заодно имея пакет акций в игре германской. Однако в США имеются и другие элитные группы, преимущественно право-республиканского толка, полагающие, что стратегические дивиденды от подобных операций не стоят издержек, а конкуренты из Европы и АТР могут получить слишком большую долю. Эти американские круги, очевидно, планируют нанести мощный удар по геополитическим и геоэкономическим интересам своих основных мировых конкурентов, причем наноситься этот удар будет силами ислама в Южной Евразии и Северной Африке. Некоторые германские круги, безусловно, вовлечены в данный проект, полагая, что «исламская угроза», наряду с новой волной русофобии заставит Европу объединиться под руководством сильной Германии, подобно тому, как в прошлые века Европа объединялась в империи Габсбургов для противостояния экспансии Порты.
Однако цели США отнюдь не совпадают с германскими. Разжигание военных конфликтов в «исламском подбрюшье» Евразии неизбежно вызовет геополитические сдвиги общеконтинентального или даже мирового масштаба. А это потребует пожертвовать интересами или даже судьбой многих американских союзников. Некоторые аналитики считают, что миропорядок ХXI века будет определяться тем, что «главным, пока подспудным, но неотвратимым является близящийся спор за мировое лидерство между США и Германией» (В. Печенев). Нельзя сказать, чтобы в США эту возможность недооценивали.
При этом волна исламизма в первую очередь будет направлена на тюркоязычные республики СНГ и Юг России. Одновременно исламский пожар в Евразии неизбежно приведет к снижению конкурентоспособности европейских и азиатских «союзников» Америки, а роль США в военно-техническом снабжении всех воюющих сторон, как это уже было в двух предыдущих мировых войнах, существенно возрастет. Соответственно возрастут доходы американского военно-промышленного комплекса. Превратив свой ВПК в локомотив научно-технического прогресса, США смогут сделать очередной мощный технологический рывок и таким образом оказаться вне досягаемости для соперников в XXI веке.
Одновременно на Юге России будут развиваться национально-сепаратистские проекты, курируемые Турцией с позиций пантюркистской идеологии. Именно это направление преобладает сейчас на Кавказе, грозя превратить российскую часть Прикаспия в некий Гиндарфиаль из скандинавских саг — гору, окруженную непроходимой стеной огня.
Перед лицом новых вызовов и угроз российское руководство до сих пор не имеет никакой модели организации геополитического пространства — своей крупнейшей в мире государственной территории, ближнего зарубежья, славянского мира, Евразии. Российской политике остро недостает масштаба, геополитического размаха, верности однажды выбранной стратегии. Хотя именно сейчас Россия, можно сказать, поставлена перед историческим вызовом — предъявить миру проект более привлекательный, более конкурентоспособный, нежели глобальный геополитический проект «демократизации по-американски».
