Севастопольское пророчество. Часть 2

История Херсонесского полуострова — и Инкермана, одного из его легендарнейших мест, — складывается из успехов христианства и ударов, нанесенных ему варварами, покорявшими эту юго-западную часть Крыма.

Со второй половины XIII века Крым находился в статусе удела Золотой Орды в XV столетии, с утверждением династии Гиреев, власть на полуострове сосредоточилась в этом роду. В 1478 году крымскому хану, чтобы отстоять свои права на бахчисарайский престол, пришлось обратиться за помощью к турецкому султану. С тех пор ханы довольствовались вассальным положением, то есть назначались стамбульским султаном и фактически являлись его наместником. Турки владели землями Тавриды 300 лет и считали стратегически важной территорию горного Крыма — от Керчи до устьев реки Альмы. Таким образом, Инкерман (данное название с тех пор стало постоянным) был подведомственным Турции, но султан предоставлял крымскотатарским ханам подати с этого города. В русских письменных источниках упоминание об Инкермане появляется с 1564 года, в числе городов, принадлежащих Порте.

Однако каким бы опустошительным ни было «нашествие иноплеменных», противникам невозможно укротить благодать, даруемую миру христианскими святынями. Об этом как раз и поведал священник Иаков Лызлов в «Повести известной и удивлению достойной о мощах неведомого святого, как обретены они были и в каких странах, и в каком граде, и в которое время. Списано многогрешным попом Иаковом в лето 7143 / 1634 года». В 1634 — 1635 годах он вместе с Борисом Дворениновым, посланником от Московского государя Михаила Федоровича, прибыл в ордынскую столицу Бахчисарай. Князь М.А. Оболенский, опубликовавший этот литературный памятник в 1848 году, отмечал, что «любопытное содержание самого рассказа делает его весьма замечательным. Священник Иаков указывает нам впервые на татарский город Инкерман как на место, где в древнейшие времена процветало христианство и сооружено было много церквей и где еще в XVII веке нетленные остатки святых изливали благодать свою на верующих».

В повествовании отца Иакова приводится важнейшее для судьбы России пророчество. Впрочем, все по порядку.

Под городком Инкерманом в середине горы путешественники обнаруживают древнюю христианскую церковь, высеченную из горного камня, которая напоминала им Пещерный Богородичный храм XV столетия с прилегающими пещерами — усыпальницей монахов Псково-Печерского монастыря. Ныне это церковь во имя святого Климента, тогда же была посвящена святому Георгию Победоносцу. «В церкви стены расписаны и от многих лет полиняли, — пишет отец Иаков, — а алтарь разорен; в ней четыре столпа, толщина вокруг четыре пяди, позади ж левого клироса стоит гробница каменная, длина двенадцати пядей, высота в пояс, ширина — как двум лечь; а в гробнице земля во гробнице лежат мощи нагие и нетленные… В земле подле тех мощей другие мощи — кости нагие. Подле той гробницы другая гробница, в помосте церковном, а в нем много человеческих голов и костей нагих; позади правого клироса каменные перила в человека вышиною, между перил и церковной стеной гробница же в помосте церковном — рака, как человекам трем или четырем лечь, а в ней семь глав человеческих и кости нагие. Двери у церкви чинаровые, а с паперти трое дверей затворенных, против церковных дверей красное окошко для света? Идя во храм, направо трапеза, что светлица, а с левой стороны храма два придела, также разоренные, да до паперти многие каморы, что келлии? а около той горы многие горы высокие до самых до Железных врат и до Таманского перевоза к востоку, а высокие, сказать мудрено, облака доходят низко, почти до половины горы, а по горам многие христианские церкви, тоже разоренные, а промеж гор живет много армян и христиан, но от насилия татарского благочестие иссякло. Да около же тех церквей жилья в горах, подобно стрижам, камора об камору, высоко и низко, на полверсту и больше. В иных живут греки, а иные пусты, да мимо же того городка, промеж гор, прошла речка, с Яузу, и пала в море».

2 марта отец Иаков пошел в Инкерман «на поклонение мощам и на унесение их», взяв с собой толмача посольского приказа Юрия Бурнашова и дьячка Рождественской церкви Воротынского уезда Силу Кириллова. Посланник Борис Дворенинов дал им пожертвование на мощи — одежду, саван, венцы, покров. И пришли они в град, и вошли в пещеру к русскому пленнику Максиму Ивановичу Новосильцу, «а тот Максим живет в плену 32 года». Дождавшись у него ночи из-за татарского дозора, они вошли в храм, где покоятся мощи, вынули их из гробницы, положили на доску и стерли теплою водою с них пыль; после чего мощи побагровели, как у живого человека. Потом облекли их в одежду, и, «взяв от мощей большой перст правой руки по первый сустав, который будто нарочно отпал, и вложив его в дароносицу, отпели панихиду по всем православным христианам, и, положив мощи в гробницу и покрыв их покрывалом, отпели молебен всем Святым». Облобызавши мощи, отец Иаков с товарищами пришли опять к Новосильцу, где стали дождаться дня.

От греков и русских пленников путешественники узнали, что недавно татары взяли мощи из гробницы, отнесли в степь и закопали в землю глубоко «из-за того, что стали татары чувствовать великую угрозу, исходящую от мощей, и устрашились татары, которые живут в городке над церковью». Однако утром мощи вновь оказались в гробнице. Татары опять отнесли их в ту же яму и закопали, но утром вновь обрелись мощи в той же гробнице. На третий день рассвирепевшие агаряне пришли в церковь. Они думали, что христиане или греки возвращают мощи, потому связали их веревкою и потащили на прежнее место в степь, бросили в ту же яму, закопали, положив поверх мощей тяжелые камни, и, поставив стражу, ушли. Но на утро, в третий раз, мощи обрелись в своей гробнице. Один же татарин в ярости пришел в церковь и, выхватив мощи из гробницы, выбросил их через красное окошко на землю в грязь. «И дал Бог отмщение рабу Своему: в то время, как поганый агарянин, свершая свое всескверное дело, надругался над мощами, в доме его невидимою силою побило громом все: жену, детей, скот. Он же, безбожный агарянин, окаянный враг, не ведая случившегося, вошел в дом свой и, едва переступив порог, неведомою силою как бы убиен был и отправился во дно адово, ниспровергая злую свою окаянную душу в тартар, и пала болезнь его на главу его, и наверх его сошла неправда его, двор его пуст и по сие время, и нет в нем жильцов». С той поры татары не смели ходить в ту церковь, а мощи покоились в своей гробнице, никем не тревожимы. Греки и армяне по пятницам и воскресеньям приходили на поклонение к ним, принося свечи и фимиам.

Отец Иаков и его спутники очень хотели узнать имя святого и взять его мощи на Русь. И вот одному из них во сне явился блаженный с нимбом вокруг головы «и глаголал великое запрещение: „Помышляете обо мне, о, друзья, взять мощи мои на Русь, а я хочу по-прежнему здесь учинить Русь, а имя мое и память моя бывает в Семенов день“. И стал невидим. А тот воспрянул ото сна и поведал видение посланнику и всем людям, и прославили мы Бога и угодника Его, имя которого Господь ведает».

Этот бесхитростный рассказ почти 400-летней давности — еще одно свидетельство духовной силы Климентовского Инкермана. Более того, в рассказе отца Иакова приводится замечательное пророчество одного из праведников о будущем Руси. «Видим, что о судьбе полуострова Таврического думано и суждено еще за несколько веков, думано не на земле токмо, а и на небе, не человеками, а самими небожителями. Что же придумано и рассуждено? Утвердить, как говорит в видении святой угодник Божий, утвердить в Крыму Россию. И она утвердилась там…», — говорил преосвященный Иннокентий. Действительно, владычество падишаха истамбульского над этой областью продолжалось до Кючук-Кайнарджинского мира 1774 года, в результате которого была признана независимость Крыма от Турции, что привело к усилению притеснения бахчисарайским ханом крымских христиан греческого исповедания. Готский митрополит Игнатий прибегнул к покровительству императрицы Екатерины Великой, повелением которой российское правительство исходатайствовало у хана Шагин-Гирея право на переселение православных в Россию. В 1779 году более 31 000 человек во главе с владыкой Игнатием и под охраной войска А.В. Суворова обрели новую родину в Азовской губернии, на Дону и в Екатеринославле. А через несколько лет манифест от 8 апреля 1783 года возвестил «о принятии под Российскую Державу» полуострова Крым, Тамани и всей Кубанской стороны. Первый генерал-губернатор Тавриды светлейший князь Г. А. Потемкин успешно осуществил заселение и умиротворение бывших татарских земель. И тогда же был основан город Севастополь — один из самых славных в русской истории.

В 1852 году вновь зазвучало слово Божие в пещерном храме Инкермана, где богослужения совершал когда-то сам ученик святых апостолов Петра и Павла Климент, а в западной стене которого находится небольшая выдолбленная в скале комната, в которой, по преданию, и жил святой. 15 ноября этого года исполняется 155 лет освящения архиепископом Херсонским и Таврическим Иннокентием воссозданной киновии во имя священномученика Климента.

Устроением этого самого древнего российского монастыря занимались известные художники академик В.Д. Фартусов и Д.М. Струков. Жертвователями были ростовский купец М.Я. Рогожин, В.И. Актилеев, архимандрит Савва, архимандрит Иаков, почетные граждане Севастополя братья Иван и Алексей Красильниковы, почетные граждане Москвы Иван Четвериков и Малюшин.

В 1894 году в монастыре завершилось строительство храма во имя святого великомученика и целителя Пантелеимона. Освятил его архиепископ Таврический Мартиниан в память чудесного избавления государя императора, императрицы и августейших детей их от опасности при катастрофе на Курско-Харьково-Азовской железной дороге близ станции Борки 17 октября 1888 года.

Вообще, царская фамилия оказывала Инкерманскому монастырю особое внимание. Интересно, что восшествие на престол Елизаветы Петровны свершилось в день памяти Святого Климента. В Петербурге, в слободе Преображенского полка, первым присягнувшего ей на верность, императрица распорядилась соорудить церковь Преображения с приделом в честь Климента, Папы Римского. И в Москве, пожертвованием участника дворцового переворота канцлера А.П. Бестужева-Рюмина, заново обновили в память помазания на царство Елизаветы Петровны одну из самых красивых церквей, посвященную подвигам святого Римского епископа. Известный историк Москвы Иван Снегирев обращает внимание, что место, на котором стоит этот храм, вошло в военную летопись России. Здесь находился острожец — «крепостца на Ордынцах», и в 1613 году произошло первое сражение народного ополчения князя Пожарского с польским войском. Так епископ-священномученик духовно соединил две российские столицы и «крымский Афон» — монастырь в Инкермане.

Промыслительно и то, что после московского пожара 1331 года, истребившего «город Кремник», началась постройка, особо отмеченная летописью: «На ту же зиму (1339 года) месяца ноября в 25 день, на память святого мученика Климента, замыслиша рубити город Москву, а кончаша тое зимы на весну в великое говеино». Таким образом, при великом князе Иване Даниловиче Калите святой Климент являлся духовным покровителем первопрестольного града Москвы.

Во время путешествия по Крыму в 1787 году инкерманскую крепость и несколько пещерных храмов осмотрела императрица Екатерина II. В числе ее гостей были австрийский император Иосиф II, принцы де Линь и Носсау, французский и английский послы, светлейший князь Потемкин. Во время обеда в павильоне, специально построенном наверху Монастырской скалы, Екатерине Алексеевне салютовали стоящие на Севастопольском рейде корабли русского военного флота. Удивительно, что новый Черноморский флот России впервые явил свою мощь перед инкерманским пещерным храмом, в стенах которого пребывали апостол Андрей Первозванный и святой епископ Климент.

В XIX столетии в монастыре молились великий князь Алексей Александрович, цесаревич Александр Александрович, великая княжна Мария Александровна, императрица Мария Федоровна, великая княжна Ксения Александровна, царь-мученик Николай II, императрица Александра Федоровной.

17 сентября 1911 года государь император Николай Александрович с дочерьми великими княжнами Ольгой, Татьяной, Марией и Анастасией посетили древний пещерный храм Всех скорбящих Радость, воссозданный к полувековой годовщине первой обороны Севастополя, и на мраморной плите оставили свои подписи.

Венценосные особы не оставляли киновию и пожертвованиями. Например, император Александр II передал на поминовение убитых под Севастополем в Крымскую войну билет Государственного банка на 1000 рублей. Он же подарил Инкерманской обители три акции общества Рижско-Динабурской железной дороги, стоимостью 375 рублей. Через Таврическую Духовную консисторию от императорского дома киновия получила в 1868 году девять акций Главной конторы Русского общества пароходства и торговли на сумму 1350 рублей и три билета Государственного банка на 400 рублей.

За полвека своего существования обитель окрепла и стала одним из центров духовной жизни православного мира. Потому в 1905 году она была возведена в общежительный монастырь 2-го класса, с тем, чтобы настоятель в нем пребывал всегда в сане архимандрита. Теперь обитель имела в своем составе определенное по штату число монашествующих, с назначенным им от казны содержанием. Знаменательно, что киновия обрела свой новый статус в год 50-летия первой обороны Севастополя. Таким образом была отмечена молитвенная память инкерманских монашествующих обо всех православных, отдавших жизнь за Отечество. Ежегодно, в день сражения при Черной речке, климентовское духовенство крестным ходом отправлялось к Богородичной часовне, воздвигнутой стараниями ветерана Крымской войны Н.А. Коновченко на братской могиле мученически павших воинов Волынского и Селингинского полков близ Каменоломенного оврага, для совершения там соборной панихиды.

После победы советской власти в Севастополе в ноябре 1920 года наступили новые испытания для Климентовской обители. А 20 января 1926 года было принято решение о ее ликвидации. Окончательное изъятие церковного имущества из бывшего монастыря произошло 11 ноября 1931 года.

Тогда, в годы советской власти, в закрытом городе — базе Черноморского флота, казалось, что Инкерманскому монастырю никогда более не восстать. Слишком велики потери и непереносима горечь утрат. Но через 60 лет стараниями замечательного подвижника православной веры архимандрита Августина (Половецкого) возродилась древняя киновия, и вознеслась в ней молитва «о мире всего мира, благосостоянии святых Божиих церквей и соединении всех». Еще в 1852 году, сразу после открытия инкерманского монастыря, архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий писал Гавриилу, архиепископу Рязанскому: «И скиты наши в Крыму, слава Богу, выходят из земли и принимают вид, подобающий святым местам. Но это дело не годовое, а многих десятилетий». Пророчество архипастыря сбывается. Восстановлен монастырь во всей полноте духовной жизни и трудолюбивого бытия. Вернулся в свою обитель и святой Климент — часть его мощей перенесена в инкерманский монастырь из Киево-Печерской лавры.

И вот теперь, когда инкерманский монастырь во имя священномученика Климента, папы Римского, восстал из руин — восстановлен, воссоздан в духовном служении, как и все севастопольские храмы, Пресвятая Дева явила православной святыне свое небесное покровительство: в Москве в частной коллекции обнаружен севастопольский список чудотворной Казанской иконы Божией Матери. Как известно, икона эта, «державная заступница» России на протяжении вот уже более четырех столетий, была похищена из Казанского собора на Красной площади в 1918 году. Обретенный список является единственным, сделанным после поновления Казанского образа в 1754 году баронессой П.И. Строгановой, о чем свидетельствует надпись на его лицевой стороне. На оборотной же стороне читаем: «Сия святая Икона Пресвятыя Владычицы нашей Богородицы (именуемой Казанскою) подлинная копия съ Иконы, находящейся въ Московском Казанском Соборе. По окроплении Ея святою водою на престоле домовой Церкви Московского Митрополита и по изнесении Ея среди Храма, освящена молебнымъ пениемъ самимъ Высокопреосвященнейшим Филаретомъ митрополитомъ Московскимъ Августа 3 дня 1855 года, для отправления въ городъ Севастополь храбрымъ воинамъ Российскимъ».

В тяжелую годину Крымской войны 1853−1856 годов в помощь русскому воинству жертвовались и православные святыни. Выдающийся проповедник архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий в 1855 году произнес «Слово защитникам Севастополя при вручении им святых икон, присланных в благословение из разных мест России». Наиболее почитаемая из них — Севастопольская Богородичная икона, у которой в своей домовой церкви молился за сражавшихся соотечественников святитель Филарет.

Вспомним дату, указанную на образе, — 3 августа 1855 года. На следующий день между русскими и союзными войсками произошло Чернореченское сражение (его цель была — снять осаду Севастополя, однако битва эта, неудачная для русских, только приблизила последний штурм города 27 августа). Настоятель Климентовской киновии иеромонах Ефрем писал: «Во время Инкерманской, при Черной речке, битвы, когда неприятелями замечен был укрывавшийся в древнем укреплении, находящемся наверху горы, над самою обителью, отряд наших воинов, она была обстреливаема, и много посему пострадала от брошенных в нее штуцерных пуль и ядер. Язвы, нанесенные ей неприятелем, в самом храме и на стене скалы вне оного остаются и ныне незакрытыми». К счастью, скит не был разрушен, но подвергся полному разграблению английскими военнослужащими.

После того как пал Малахов курган, войска севастопольского гарнизона, по приказу главнокомандующего русской армией князя М.Д. Горчакова, перешли на Северную сторону и оставались там вплоть до заключения Парижского мирного договора 18 марта 1856 года. Севастопольский список Богородичной иконы, предназначенный для благословения русской армии, был там же, на Северной стороне. Какова его «послевоенная» судьба, можно только догадываться. Но, к счастью, севастопольский список Казанской иконы Божией Матери, важнейшая святыня русского воинства, сохранена Господом для потомков. Смею утверждать, что молитвенную память о героических защитниках города пред Ее светлым ликом уместно совершать в самом древнем российском монастыре — Климентовском в Инкермане. Ибо не только история его, но все пережитое киновией во время двух сражений Крымской кампании — Инкерманского и Чернореченского и тяжелейших боев Великой Отечественной войны ратуют за это.

Обратимся еще раз к словам христианского мученика из Климентовской обители. Он говорил, что хочет «по-прежнему здесь учинить Русь». Так как в XVII веке Инкерман не принадлежал России, а Севастополя не было и в помине, можно считать, что пророчеству этому еще суждено сбыться — молитвенным ходатайством светильника Божия третьего римского епископа Климента город-герой вновь станет российским. Уверена, обретение севастопольского списка Казанского образа Пресвятой Девы в одной из московских коллекций явное тому предзнаменование. Кстати, великолепная копия Казанской иконы Богородицы в подлинном окладе из Казанского собора на Красной площади была передана папой Римским в португальский город Фатим, где ровно 90 лет тому назад явленная детям Божия Матерь пророчествовала о великой судьбе России. Два предсказания о несокрушимости Отечества, связанные одной Богородичной иконой Казанской — это ли не торжество Православной Руси? Теперь осталось только перенести севастопольскую икону Богородицы в инкерманский Климентовский монастырь. Севастополь ждет этого великого события — в канун 225-летия своего основания и присоединения Крыма к России.

Вспомним же благоуханное слово святого просветителя Кирилла: «Явление нескудного богатства — блаженных мощей славного Климента. Блажен наш город! Раз мы таковы, значит, будет он отгонять неприятелей!»

http://www.pravoslavie.ru/jurnal/70 321 112 925