 |
| Русский дом | Ксения Авдеева | 14.03.2007 |
В древнем Подлесье на Святой горе Грабарке, среди вековых сосен, стоит Марфо-Мариинская обитель — центр православия Польши. Этот монастырь — место уникальное, не имеющее аналогов в православном мире. По древней традиции паломники ставят здесь кресты не за усопших, но и за живых людей. Обитель утопает в крестах: гигантских и крошечных, роскошных и скромных, собственноручно сбитых из простых досок.
Идут на Грабарку православные братства, монахи, миряне, древние старики и родители с младенцами на руках. Несут православные на себе кресты сотни километров из разных концов Польши, Белоруссии, Украины, Словакии, а порой и из далёкой России. Очень любят Грабарку наши российские священники и даже старцы. Стоят на Святой горе кресты из Костромы, Санкт-Петербурга, Воронежа и Урала. Последний километр пути вверх на Святую Грабарку положено пройти на коленях. А потом ещё и обойти коленопреклонённо главный храм обители Преображения Господня.
Традиция эта берёт начало в 1710 году, когда в Подлесье, на востоке Польши, свирепствовала эпидемия холеры. Безжалостная болезнь выкашивала целые деревни. Ежедневно умирали сотни людей. Хоронить их было уже негде. Оставалась только надежда на Бога.
Вот тогда-то один православный крестьянин, вся семья которого лежала в горячке, и пошёл на Грабарку с огромным деревянным крестом, вечным символом нашего спасения. Свой крест он водрузил на самой вершине Святой горы и, упав на колени, стал горячо молиться о близких. Молитва помогла. Когда мужчина спустился с горы, на пороге дома его встретила слабая и бледная, но живая и здоровая жена. А ведь всего несколько часов назад она находилась при смерти.
…Спустя несколько дней около шести тысяч православных с самодельными деревянными крестами в руках также пошли на Грабарку. Было среди них немало больных. Поднявшись на вершину, потрясённые люди увидели в небе огромный крест. Долгое время оставались они на Святой горе, умоляя Господа даровать им жизнь. Церковное предание гласит, что никто из поднявшихся в тот день на Грабарку не погиб от холеры. Вскоре эпидемия отступила. А традиция осталась по сей день.
…Это очень древнее место. «Святыми горами» издревле назывались у христиан особые, удалённые, благодатные места, где в поисках молитвенного уединения селились монахи и отшельники. Неслучайно, слово «монах» означает по-гречески «один».
Недавно археологи Варшавского университета нашли на Грабарке несколько каменных табличек с текстами христианских молитв, написанных по-гречески. Датированы они первой половиной IX века нашей эры. В XII веке на святую Грабарку приходили из разных мест Европы монахи-отшельники. В XIII веке здесь уже — богатый православный мужской монастырь Преображения Господня.
Это время самого яркого расцвета Грабарки. Сюда притекает множество верующих, обитель быстро разрасталась. Главные её святыни: храмы Спасителя, пророка Илии и часовня святой Параскевы Пятницы. Но прежде всего — чудотворная, дивной красоты икона Преображения Господня, возле которой постоянно происходило исцеление верующих. Позднее чудотворный образ пропал. Тайну его исчезновения хранит Святая Грабарка.
Возможно, это было делом рук католиков. Ведь всегда и постоянно, даже в моменты наибольшего благоденствия, монастырь находился в окружении врагов. Католики оставались непримиримыми гонителями православной веры. На протяжении нескольких веков ксендзы и местные магнаты пытались завладеть монастырскими землями и изгнать православных иноков со Святой горы.
XX век принёс православным Польши войны, разруху, гонения, уничтожение монастырей и храмов и потерю святынь.
С 1914 года начинается массовый исход православных из Польши в Россию. Тогда — это ещё одна страна. Из Белостока в Москву увозят мощи святого мученика-младенца Гавриила. Уходят насельницы знаменитых Красностокского и Лесничского женских монастырей. Идут налегке, забирая с собой только чудотворные иконы. Но и в России находят скорби, страдания, а порой и смерть.
Не лучшей была и участь тех, кто остался в Польше. Если перед Первой мировой войной в Подлесье жило 200 монахов, 750 монахинь и
14 старцев, то после Второй мировой войны в Польше не осталось ни одного женского монастыря! Нет больше и старцев. В конце сороковых годов по лесам Белостокщины и Подлесья скитались бездомные, голодные инокини, большинство из них были русскими. Бывало, что соседи-католики стреляли их, словно собак.
Возродить монастырскую жизнь на Святой горе Грабарке предстояло русской аристократке Софии Нехлюдовой, будущей схимонахине Марии. Девочкой она играла в Царском Селе с детьми последнего русского императора. В Первую мировую София становится сестрой милосердия и уходит на фронт. После революции преподаёт в гимназии и ищет себя в духовной жизни. Уже в большевистской России в своём любимом Псково-Печерском монастыре она принимает тайный постриг с именем Мария. Но не суждено ей было тихо жить в милой сердцу обители. Впереди её ждали многолетние странствования по свету. И вот наконец, матушка Мария попадает в Польшу и получает благословение возродить обитель на опустевшей горе Грабарке.
Со всей Польши к ней на Святую гору стекаются православные инокини. Матушка Мария была великой молитвенницей, не боялась трудностей и не жалела себя. Вместе с сёстрами она голодает, мёрзнет, ютится то в убогой сторожке, то в холодной полуразрушенной звоннице. — Это всё, что осталось от древнего монастыря. Несмотря на трудности, в 1947 году начинается строительство. И свой земной путь схимонахиня Мария заканчивает уже в новой Марфо-Мариинской обители — первом православном монастыре, построенном в новых границах Речи Посполитой.
Преемницей настоятельницы монастыря стала инокиня Варвара (Гроссер). Поражала в ней энергия, сила воли и любовь к молодёжи. Она помогла возрождению молодёжных православных братств Польши и пеших паломничеств, очень популярных здесь и берущих своё начало ещё в средние века. При настоятельнице Варваре была. построена прекрасная церковь в честь иконы «Всех скорбящих радость». Ныне здесь находится главная святыня обители, — привезённый с Афона список с чудотворного образа Богородицы «Иверской».
…Страшным испытанием для всей православной Польши стал поджог главного храма Грабарки в июле 1990 года. Пожар уничтожил деревянную церковь Преображения Господня. В пламени погибли алтарь в честь Пресвятой Троицы, дароносица и икона Богородицы XIX века. В огне расплавились медные подсвечники и колокола. Но и тут Господь явил чудо для укрепления потрясённых монахинь. Уцелели иконы Спасителя, Святителя Николая и середина старинного Евангелия, словно пламя не посмело коснуться священного текста.
Поджигателем оказался житель соседней деревни Ян С., католик, бандит, уже побывавший в тюрьме. Белостокский воеводский суд приговорил его к десяти годам заключения.
Восстановление храма Преображения Господня стало делом чести для православной Польши. Были приглашены известные архитекторы — Кшиштоф Мазур и Ян Павлицкий. Взяв за основу образ сгоревшей церкви, они возводят на том же месте каменную, несколько изменённой конструкции, но тех же размеров и украшают её резьбой по дереву.
Со всей страны шли пожертвования от верующих. На строительство приезжало множество помощников. В мае 1998 года Митрополит Варшавский и всея Польши Савва совершил великое освящение нового храма Преображения Господня. В тот день была возведена в сан игуменьи нынешняя настоятельница обители — мать Гермиона, получившая религиозное образование в Духовной академии Санкт-Петербурга.
…С матушкой Гермионой мы долго ходим по монастырскому кладбищу среди сотен крестов. Глубокая намоленная тишина царит на Святой горе. Низко склонились над Грабаркой вековые сосны. Во время Второй мировой войны фашисты хотели вырубить реликтовый лес вокруг монастыря. Но на их глазах гигантские сосны вдруг склонились верхушками и прикрыли храм Преображения Господня. Да так и остались стоять склонёнными навсегда.
Останавливаемся около двух внушительного размера крестов. Один из них поставила в память своего любимого двоюродного брата — Михаила Афанасьевича Булгакова — монахиня Илария. На нём начертаны слова: «Боже, прости меня!», которые, по преданию, писатель произнёс перед смертью.
Раба Божья Илария, тогда ещё преподавательница музыки, поселилась на Грабарке в конце 60-х годов XX века. Там она приняла монашеский постриг и скончалась. Духовно матушка Илария была тесно связана с Булгаковым и всю жизнь молилась о нём.
…Рядом стоит ещё один крест, воздвигнутый в память русского религиозного писателя и теолога, протоиерея Сергия Булгакова.
Он любил Грабарку, бывал здесь и хотел, чтобы на Святой горе стоял крест с его именем. Во время 130-летней годовщины со дня рождения философа, богослова, его парижские родственники обратились к профессорам Московского университета, бывавшим в Марфо-Мариинской обители, с просьбой поставить там крест Булгакову. И получили ответ, что крест ему здесь давно уже стоит. Но это был совсем другой Булгаков. Писателя и священника перепутали. Пришлось матушке Гермионе спасать положение и вместе с московским журналистом Александром Саможневым спешно ставить крест отцу Сергию Булгакову. Теперь кресты рабов Божиих Михаила и Сергия стоят рядом.
…На Преображение в главный праздник обители на Грабарку приходит до сорока тысяч паломников. Всего же в год монастырь посещают около четырёхсот тысяч человек. Бывают здесь и католики, знающие, как благодатно это святое, древнее намоленное место. Такой благодати в их костёлах нет.
Денно и нощно молятся 20 монахинь Марфо-Мариинской обители. Монастырские книги хранят тысячи имён живых и усопших, нуждающихся в молитвенной помощи. Вторят монахиням голоса гигантского леса и неслышные голоса тысяч крестов, поставленных здесь православными с надеждой и верой.
