 |
| Вера-Эском | 13.03.2007 |
Иерей Сергий Гомаюнов (г.Вятка):
— Хорошо, что у нас задаются такими вопросами. Если бы не постились, то и не спрашивали бы. Это вошло в нашу жизнь, видно, что ноша уже на плечах, только не всем по силам. И здесь, конечно, нужно разобраться: как лучше за нее взяться?
Тех, кого пугает продолжительность воздержания, пусть подумает вот о чем. Возможно, в этом году ему придется поститься совсем немного. Ведь он может предстать перед Господом прежде, чем рассчитывает, — как те евангельские девы, не успевшие наполнить маслом светильники. Если сознавать это, то в охотку будет не только 186 дней поститься, но и много больше.
Смысл поста раскрывается через слова Спасителя: «Возьми свой крест и иди за мной». И если они обесценятся для человека, то обесценятся и посты, и все, что связано с ними. Хорошему воину не в тягость непрестанные упражнения, он знает, что без этого ему не выжить и не исполнить своего долга в бою. Но мучительна и бессмысленна военная подготовка для тех, кто верит в вечный мир или надеется увильнуть от войны.
Конечно, в раннем православии посты были не так строги, но Господь — великий Педагог, и каждому народу, каждому времени дает то, без чего трудно спастись. Если у нас это есть, это нужно понять и принять.
Может, древним христианам не следовало так часто напоминать о вечном, ведь они были в нравственном отношении гораздо более цельными, патриархальными людьми. Мы же так слабы, что без такой опоры, как посты, не устоим. Именно в наше время, которое призывает человека к отдыху и плотскому веселью, нам особенно полезно иметь так много постных дней. «Русский человек без православия дрянь», — говорил Достоевский. У нас вера — основа всего. На западе Римское право — это каркас, который позволяет человеку держаться, а у нас — церковный Устав, его строгость. Здесь мне могут возразить, что постятся совсем немногие, а остальные боятся даже приступить к говению. Не снизойти ли к ним, не умягчить ли Устава? Нет, такое усреднение не усилит слабых, но ослабит сильных. Ради них — воинов Христовых, исполинов духа, которые с радостью постятся, — остальным даруется все, что они имеют, без них давно бы погибли и Церковь, и мир. Ради них нам многое прощается и говорится в день Пасхи: радуйся, кто от первого часа, радуйся от второго и от третьего, а кто от одиннадцатого, и ты войди в радость Пасхальную. То есть всем есть место на празднике, но в немалой степени благодаря тем, кто потрудился больше других.
Легко станет и поститься, если мы научимся вкушать духовную сладость этого делания. Давайте радоваться тому, что есть дни, когда мы вместе с Церковью можем отвернуться от всего плотского в себе, чтобы уделить время заботе о душе.
Протоиерей Андрей Воронин (Нерехтский р-н Костромской обл.):
— Если воспринимать продолжительные посты как некое страдание, то, конечно, человек будет уставать. Поэтому выход здесь не в сокращении их числа, а в том, чтобы учиться правильно их понимать. Не раз замечал, как христиане испытывают грусть по окончанию постов. На это есть причины. Человек во время воздержания умеет удивительно сосредотачиваться, совершенно иначе, потрясающе воспринимать и себя, и Евангелие, так что слово становится плотью. В этом задача поста — вывести нас за рамки обыденности. И стоит ли нам укорять свою Русскую Церковь, что она консервативнее других, больше сохранила элементов предания?
Самые большие споры идут вокруг Петрова поста. Греческие Церкви — они новостильные, и поэтому там его нет. При перерасчете Пасхалии Петров пост выпал. Это была одна из главных причин, почему мы отказались от нового стиля на Соборе 1917−1918 годов. Здесь нужно понимать, что все эти требования относительно нового стиля, перевода богослужения на русский язык и прочее — это те мелочи, за которые человек начинает цепляться, когда теряет веру. Вместо того чтобы искать причины в себе, он начинает думать, что ему в Церкви мешает. Начинает с малого, но на самом деле все мешает, само ее существование. Он начинает подспудно искать способы довести ее до раскола, потом пытается дробить ее части на еще более мелкие фрагменты, общинки индивидуалистов, пока не останется один.
Когда человеку действительно невмоготу, мы посты ослабляем. Священник должен понимать, в какой среде он живет. У нас большая часть прихожанок женщины, среди них почти все совершали до прихода в Церковь аборты. По канонам их нельзя допускать до причастия несколько десятилетий. Но если это соблюдать, кто останется в храмах? Если сегодня строго следовать всем правилам — это смерть для Церкви. Вот до чего мы сегодня докатились. И это еще одно свидетельство в пользу необходимости продолжительного воздержания, но нужно знать, где останавливаться. Иные младостарцы, начитавшись святых отцов, объявят себя истинными ортодоксами — и начинают дрова ломать. Измождают прихожан постами, не понимая, сколько среди них психически больных людей. Или заставляют несчастных мирянок воздерживаться в пост от физической близости с неверующими мужьями. В результате распадаются семьи, страдают дети. С большой мудростью нужно к каждому случаю подходить, понимать, что никаких общих рецептов нет, каждый случай уникален.
Но потихоньку люди должны укрепляться. При нашем приходе вот уже несколько лет существует детский дом. Поступают дети, страдающие дистрофией, анемией. Мяса не даем никому в пост, но и без него при хорошем питании дети поправляются, творог и молоко болящим и малышам, естественно, благословляю. Рыбу дети тоже едят не по Уставу, а во все посты, кроме среды и пятницы. Так было у нас, кстати, и в семинарии при Троице-Сергиевой лавре. Рыба жареная, консервы стояли на столах даже в Великий пост, но кто хотел строже поститься — не брал их, каждый сам избирал себе меру воздержания. Но когда в чем-то даешь послабление, по причине болезни например, нужно укрепляться в чем-то другом. Больше читать духовной литературы, отказаться от телевизора, развлечений и, главное, помнить, что пост начинается с Нагорной проповеди, с евангельского призыва прощать прегрешения ближним. «Радуйся!» — таким было древнее христианское приветствие. Эта радость победила мир. Это лейтмотив поста: ничто не должно омрачать нашей радости, все — служить ей.
Иеромонах Игнатий (Бакаев) (п.Максаковка, Республика Коми):
— Когда мир подымает знамена: «наслаждайся», «увлекайся», нам нужно крепиться. Не только в посты, но всегда нужно воздерживаться, как это делали древние христиане. Подобно им, мы не 186, а 365 дней в году должны избегать всяческих излишеств. Ради снисхождения к слабым Церковь сократила в свое время число дней особого памятования о Небесном Отечестве. Неверно поэтому видеть в постах какие-то бремена неудобоносимые. Для человека, который имеет опыт христианской жизни, пост — не мучение, а радость. У нас, в храме, в посты больше прихожан появляется на службах, особенно каждодневных. Хотя службы идут иной раз с 8 утра до 2 часов дня, людей не убавляется, а прибывает.
Моя главная забота в пост — убеждать людей не усердствовать сверх своих возможностей. От плотского мы освобождаемся для того, чтобы душа могла жить в полную силу, и видно, как это происходит, как просветляются люди, веселеют, чаще улыбаются. Хорошо пожить в чистоте, освободиться от беспокойства о желудке.
Я последние годы монашествую, а молодым потяжелее, особенно супружеским парам. Им приходится воздерживаться не только от еды, но и от плотской близости. Иным трудно, но нужно понять, что за этот труд им воздастся сторицей. Семья, претерпевающая посты, будет жить долго, укрепится, в ней никогда не наступит пресыщения друг другом. Общее духовное делание для супругов роднит их и делает соратниками. Воздержание — великий учитель: ограждая в одном, отворяет двери в те палаты, где мы прежде не были, чисто убранные и праздничные. Это даже не курсы, а целый университет.
Помню свой первый пост — Рождественский. Жена уехала, возникла такая необходимость, а я говорю троим своим сыновьям: «Пост начинается. Что делать будем?» «Поститься», — отвечают. У нас много мяса оставалось, решили наделать из него тушенки и кота кормить. Проходит первая неделя, вторая, мы с сыновьями все радостнее становимся, ближе друг другу, а кот, смотрим, что-то хиреть начал. Вонючим стал, шерсть свалялась, глаза начали гноиться. Разрушается кот. И при этом наесться все никак не может. Если кто появится на кухне, пугается бедная животина, что на ее тушенку собираются покуситься. И бежит к ней, лопает через силу.
Очень похоже на поведение некоторых людей. Пост для них, как и для мира сего, — это, конечно, вызов. В районе Орбиты Сыктывкара проезжаю иной раз по Покровскому бульвару. Справа храм — Покровский, скромненький такой, слева магазин, и тоже «Покровский», большое красивое здание. Если говорить о духовном состоянии общества, там сегодня те же пропорции. И невольно возникает желание подстроиться, соблюсти такое же соотношение в числе постных и скоромных дней, первых — поменьше, вторых — побольше, так, дескать, реалистичнее, и неофитам не придется напрягаться сверх меры. Но не так уж это и реалистично, как кажется. Незадолго до поста смотрю — несколько молодых людей стоят, говорят: «Скоро праздник». «Какой?» — спрашиваю. «Пост», — отвечают. От мысли, что можно хорошо потрудиться, одних бросает в холодный пот, а другим это в радость. И от того, сколько человек в Церкви, тут не все зависит.
Начинать нужно с малого, но пусть все естественно происходит. На днях был в гостях, где подали грибы, поджаренные на сливочном масле. Ради меня это сделали, исключив все скоромное, только с маслом вот не рассчитали, стараясь угодить. Ну, я, конечно, съел их, зато мы много поговорили о постах, и супруги задумались, сказали, что, может, и сами попробуют поговеть. В дорогу надавали всяких компотов, варенья. Хорошо все вышло.
Никто не заставляет нас, подобно подвижникам, держать посты. Но им мешать тоже не стоит. Без них пропадем. Есть и другие соображения. Если Собор примет решение ограничить число постов, я послушно, хотя и без энтузиазма, это приму. Но нестроения будут великие. И сейчас много людей настороженно относится к действиям священноначалия, ищет всякую возможность взбунтовать мирян. Даже те, кто редкий пост соблюдают, возопят: «Измена православию». То есть польза от смягчения постов гипотетична, а вред очевиден. Так что давайте держаться того, что есть. Господь помогает поститься тем, кто искренне верит, а когда человек начинает искать лазейки, тут беда. Нужно хотя бы стараться. Хотя понятно, что это труд, что нападает на слабых и уныние, и ропот, и осуждение. Иные не выдерживают. Но в пост даже поражение — приобретение, мешает возгордиться, заставляет вспомнить слова Спасителя о том, что человеку самому спастись невозможно, только по милости Божией.
