Жизнь — это книга.

Вопрос: Вы уже знаете о нашем информационном интернет-портале «Православная книга России», целью которого является ознакомление читателей с православной, исторической, патриотической литературой на русском языке, которая когда-либо издавалась. Делается это для того, чтобы привить читателям вкус к литературе, возродить любовь к литературе, и через литературу — любовь к Церкви, любовь к Богу.

Мы бы хотели, чтобы Вы ответили на несколько вопросов, рассказали о Вашем отношении к книге. В Москве много книжных магазинов, много литературы, вопрос в том, какая это литература. И если здесь, в столице, можно найти хорошую литературу на любой вкус, то в провинции, к сожалению, это не так. Как мы можем повлиять на души людей, чтобы возродить любовь к чтению. По Вашему мнению, что нужно сделать, чтобы народ начал читать?

Ответ: Это очень сложное дело. Я думаю, даже такие подвижники, как вы, такие люди, которые сами много читают и хотят привить любовь к чтению другим, не смогут без государственной помощи изменить что-либо, так как если государство не будет помогать, все будет задавлено современной ритмикой жизни, информацией. Почему сейчас люди стали так мало читать и общаться с книгой? Потому что сейчас такое количество информации и так летит время — а ведь чтение требует времени…

Книга — это очень важно, но, к сожалению, ритм жизни не позволяет углубляться. Многие в метро читают, потому что больше нет времени. Люди стали настолько суетливы, все время куда-то торопятся, спешат. Давайте остановимся, сделаем паузы. Это очень важно, чтобы в жизни у человека были определенные паузы, когда он сможет задуматься, кто он такой, что такое мир. Потому что если этих пауз нет, то человек превращается в робота, у которого нет мечты, а без мечты жить невозможно.

Конечно, любовь к книге должна в первую очередь прививаться в семье. Если вы читаете дома, то ребенок начинает за вами повторять, и постепенно сам втягивается. Он должны видеть в чтении смысл, увлекаться этим… Если в семье этого не происходит, то никто не поможет, потому что своим личным примером надо показывать, что чтение — хорошо. Детишки ведь не знают, что такое книга, нужно ли читать. А кто их будет увлекать? Только мамы, папы, бабушки, дедушки… Для того они и нужны.

Однако если государство не заинтересовано в том, чтобы люди читали, и не участвует в этом — все остальное бесполезно. Семья будет бороться — но это будет лишь маленький огонек. А для того, чтобы эти огоньки объединились, государство должно помогать. Идея должна быть. А как иначе? А если у государства идея — наживать деньги, то все остальные попытки привить любовь к чтению — полная бессмыслица.

Притом (и это не только мое мнение) не надо забывать, что «недруги», скажем так, нашего государства, прилагают все усилия, чтобы люди совершенно не знакомились с классикой, которая — основа всего. Осовременивать ее — это глупость, так как классик всегда современен, всегда интересен, также как костюм «тройка», который всегда моден. Когда я был совсем мальчишкой, мама заложила в меня ту основу, которая помогла мне расти. Я читал классиков русской литературы, читал Пушкина и Лермонтова — в жизни мне это очень помогало.

А сейчас (я разочарую вас как читатель) я почти ни одной книги не читаю, а просто наблюдаю жизнь. По этому поводу мне вспоминается следующий диалог: «Вы много читаете?» — «К своему стыду, мало». — «Вы не читайте, вы наблюдайте: жизнь — самая большая книга…» Так я и пытаюсь делать. И жизнь сейчас подбрасывает такую драматургию, что если внимательно наблюдаешь за этим, сам участвуешь в этом, то начинается такая головная боль…

Что же касается книг на прилавках магазинов, то есть масса литературы, которую сейчас можно достать. Тут и Пушкин, и Гоголь, тут и сатанинское что-то… Другое дело, что интересная, классическая литература задавлена ширпотребом, бездарными, плоскими детективами. Как и по телевидению сейчас идут фильмы, непонятно о чем и ради чего сделанные. Вроде бы задействована масса талантливых людей, а лица не запоминаются совершенно. Все-таки культура сценическая, культура экрана предполагает интересные, хорошие, красивые лица. Сейчас как-то за этим не следят. У многих актеров отрицательное обаяние. А я не могу смотреть на лицо, которое не очень опрятно и неприятно чисто человечески… Поэтому смотришь эти фильмы, как смотришь на воду из крана, — течет и течет…

Вопрос: А как вы относитесь к книгам в формате MP3?

Ответ: Это плохое, отвратительное явление. Это то же самое, что петь под фонограмму или рассказывать несмешную историю, после которой раздается записанный хохот или аплодисменты — то, что мы взяли с иностранцев. Но это пошлость и мерзость. Человек должен живьем читать и сам думать, сам воспринимать, потому что звуковой ряд, когда тебе кто-то читает, — это нечто неживое.

При этом я не против чтецов, гениальных чтецов. А вообще я люблю слушать поэтов, которые, может быть, без выражения, с каким-то завыванием читают свои стихи; но это натуральное, это родник. И ты, помимо самого стиха, смотришь, что за человек этот стих написал. И это все перед тобой, все в гармонии. Но, наверное, аудиокниги — требование века…

Вопрос: То есть вы за то, чтобы собирать дома настоящие библиотеки? А у вас дома есть библиотека?

Ответ: А как же! Еще и прадед, и дед, и бабушка, и мама собирали… Конечно, многое разорили, украли в силу разных обстоятельств. Ну как может быть, чтобы дома не было Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского? Это мировые классики, их еще никто не перебил. И когда по телевидению я вижу передачу: «Нужен ли Пушкин России?», и там выступают некие «умники», мне хочется у них спросить: «Пушкина-то я знаю, а вы, простите, кто будете?»

Вопрос: А вы читаете православную литературу?

Ответ: Дело в том, что я не читаю православную литературу не потому, что не хочу. Просто мои родственники были верующими: двоюродный дядя — патриарх Алексий I, верующая бабушка, мама, да и я сам верующий. В нашей семье всегда были разговоры о Православии, и я в этом «варился». Мне и читать-то об этом не надо. И я даже больше интересуюсь сейчас, например, исламом, так как Православие для меня знакомо и понятно.

Вопрос: А вы помните, что вы читали в детстве? Какой была ваша любимая книжка?

Ответ: Например, сказка «Маленький Мук». Я даже помню песенку оттуда: «Я маленький Мук, я ножками тук-тук, по свету я пойду, и счастье я свое найду». Простые, но такие замечательные слова!

Вопрос: А позже, в более сознательном возрасте, какие книги вас увлекали?

Ответ: В более сознательном возрасте я начал серьезно увлекаться литературой — особенно когда стал актером. Интересовали книги об искусстве, а особенно нравилась книга о становлении Шаляпина. Для меня Шаляпин вообще является эталоном в нашей профессии и как драматический актер, и с точки зрения становления личности. Я могу всех актеров понять, а это гений, которого понять очень сложно. Интересна судьба Станиславского, старых актеров МХАТа. Должен сказать, что старые актеры, их судьбы — это и есть целые книги. Вообще жизнь любого замечательного человека — это книга.

Вопрос: Расскажите подробнее о роли государства в становлении культуры общества?

Ответ: Возвращаясь же к роли государства в становлении, а также в культурном и нравственном воспитании личности, мне хочется добавить, что в каждом государстве, как и в семье, должна быть определенная идеология. Ну, представьте, мы с вами — большая семья. Мы же не можем каждый вести себя, как хочет. Между нами есть определенные договоренности: кто старший, кто младший, как дети себя должны вести. Есть определенные правила, и мы их соблюдаем. Так же и в государстве. Есть вещи, которые ни в коем случае нельзя допускать. Это пошлость, безвкусица. Когда Достоевский говорил, что «красота спасет мир», это, безусловно, были слова великого человека, и только великие люди могли их понять, потому что они понимали, что такое красота. Но для меня это утверждение не совсем верно. Чтобы красота спасла мир, человек должен понять, что есть красота. Но не всякому это дано. Для одного человека красота — это слоники на подоконнике и лебеди, на базаре нарисованные, для другого красота — вселенная, мироздание… Я думаю, что доброта спасет мир. Так как любое, даже примитивное существо понимает: вот это доброта, это хорошо, это тепло.

Вопрос: Как вы относитесь к цензуре?

Ответ: Цензура цензуре рознь. Сейчас, в силу того, что происходит в кино и, особенно, на телевидении — пошлость, жутчайшая безвкусица, нужно, чтобы была группа художников (пофамильно), которая бы говорила: вот это мы запрещаем по таким-то и по таким-то причинам. И объективно бы это доказывала. А если они ошибутся, мы будем знать, у кого спросить: почему вы запретили это гениальное произведение?

Сейчас говорят, что при Брежневе был застой. Какой же застой? Это сейчас застой чистой воды. А при Брежневе рождались гениальные фильмы, даже при диктате И.В. Сталина рождались гениальные произведения и гениальные актеры. Ракеты летали на луну. А что сейчас происходит? Вот застой. Рыночная беготня — это не движение, это и есть мрак и застой. А мы все духовно спим.

Но, слава Богу, время движется. И на горизонте появляются очень сильные личности. В России народ очень добрый и набожный, но, к сожалению, сам он не двинется, пока не потянет герой — и такие подвижники уже есть. Ведь когда нет идеи, мы все останавливаемся. Вера должна быть у человека, тогда и книги будут читать. Возьмите даже коммунистическое общество, Советский Союз. Там была масса негативного, нехорошего, но я помню, что у людей по-другому горели глаза, потому что люди верили в коммунизм. Конечно, это наивно. Не может быть все равное. Иисусом Христом для этого нужно быть, а Иисус Христос один. Но люди верили в эту идею, в эту фантазию, и они верили в то, что все будет прекрасно. А без веры жить невозможно. А во что сейчас верить? Сейчас не просто не знаешь, как завтра жить; не знаешь, как до вечера сегодня доживешь… 99% людей в нищете находятся. И они вынуждены бегать, зарабатывая себе на жизнь… И какие уж тут книги?

Несомненно, есть и хорошее сейчас, но его настолько мало. А если у нас детишки в нищете и бесхозные совершенно, если детство закрыто — то кем они вырастут? Они же не виноваты в том, что начинают матом ругаться, принимать наркотики. Вон кто-то по сцене бегает, громко говорит, машет руками — а они думают, что это хорошо, потому что великих не видели, другого не знают. Поэтому приходит вот эта посредственная серость, которая вылезает и играет. Уже настолько ноги положили на актерский стол! Все время пишутся детективы двуклеточные про помойки, да про убийства. Что там за глубина такая? А классику не ставят потому, что актер должен глубокий быть и рвануть надо такую глыбу — а они неспособны сделать это на своих хилых ногах. И, посмотрите, сколько сценаристов, всяких писак, которые пишут по 50 серий чушь всякую. Это очень легко, тем более что в МВД открыта масса материалов. Сиди и переписывай себе…

Вот почему я в «Кадетстве» с удовольствием снимаюсь: потому что там нет никаких дурацких выстрелов, а речь идет о молодежи, о человеческой дружбе, о любви, о предательстве. Человеческое все. И ребята, мальчишки там хорошие… Замечательные.

И, посмотрите, по рейтингу этот сериал на первом месте. Только умалчивают об этом, все пытаются придавить, так как он сразу планку показывает. И я знаю, как люди его воспринимают. Однажды я обедал, и ко мне подошли люди из Новосибирска с детьми: «Пожалуйста, устройте в Суворовское училище!» — «Я же актер, я не генерал!» — Но они не слышат, они уперлись и искренне верят, что ты там начальник. «Мы знаем, но все же устройте!» — «Я — артист. Вот вам телефон, звоните генералу».

У нас совершенно особая творческая держава. Гигантская держава. Близко в мире никто не стоит. Не обижая ни одно государство, более великой страны нет в этом мире; нет, и не будет. Гигантская сила народа, гигантский талант, только надо к этому таланту относиться очень трепетно, нежно, потому что сильно талантливые люди обычно застенчивы. Где скромность — там талант. Бездарности пробьются сами…

Когда спрашивают о Родине, о России, о народе, поверьте, не рисуюсь — меня слезы душат. Что ж такая страна замечательная, такой народ, и так живем мы плохо, все в грязи какой-то копаемся. Зарплаты обсуждаем, которые просто стыдно обсуждать. Я как актер, народный артист, получаю 2000. Пенсия — 2200. И что я должен делать? Если я человек несдержанный или не очень воспитанный, то надо брать пистолет и стрелять, грабить и убивать. Я этого делать не могу, потому что воспитан по-другому. Значит, как-то изворачиваюсь, кручусь, добывая эти деньги, как и многие тысячи людей. А на это бултыхание и добывание денег уходит самое дорогое время. Поэтому духовно человек не растет: он добывает, носом роет каналы, чтобы что-то добыть.

Время развития душевного отобрано, и это — самое страшное. Мы не можем посидеть, подумать, посмотреть на мир созерцательно, пофилософствовать. А вы говорите — книги. Люди не читают не потому, что не хотят, а потому, что жизнь заставляет не читать, а добывать еду. Все это вместе и мешает людям обратиться к книге. Жизнь сейчас так устроена, к сожалению…

Поэтому то, что вы делаете — прекрасно, и вы — большие подвижники… Дай Бог чтобы у вас все получилось. Другое дело, что масса сатанинского вокруг, вам мешать будут… Сейчас сеять добро — самое сложное, а увидеть помойку — очень легко. Можно и в луже грязи увидеть луну или солнце, небо, усеянное звездами. У нас народ все время под ноги смотрит, забывая о том, что звезды — наверху…

Интервью подготовили Д. Пушкина и И. Стрижова

http://www.pravkniga.ru/news/617/