 |
| Столетие.Ru | Ярослав Бутаков | 06.03.2007 |
Наряду с конструктивной критикой отдельных действий российского руководства, Лукашенко в своем интервью допустил немало передержек и просто заведомо неверных утверждений, вызванных, очевидно, чувством досады. Так, в частности, он заявил, будто это только белорусская армия защищает Россию на западе, а самой Белоруссии такая армия не нужна. (Интересно, а как тогда Белоруссия думает защищаться от Польши, которая больше ее по населению в четыре раза и исторически нацелена на захват белорусских земель? А ведь за спиной Польши еще и блок НАТО)
Вопреки общеизвестным фактам, Лукашенко объявил, будто Россия потеряла все экономические позиции в странах СНГ. В качестве примера он привел Казахстан, где, по его словам, российские компании совсем не представлены в экономике, хотя это далеко не так. Ну, а восхваление «батькой» Ельцина ничего, кроме отвращения, вызвать не могло. Общий смысл высказываний белорусского президента был прозрачен: Белоруссия должна получать российский газ по прежней цене, поскольку платит за это лояльностью к России.
Доклад Суздальцева в комитете Совета Федерации несколько вскрывает степень этой лояльности, хотя в целом он еще более пристрастен, чем интервью белорусского президента. Читая его, трудно отделаться от неприятного чувства, что для его автора интересы России измеряются только в денежном эквиваленте, и никаких других интересов, кроме экспорта газа, у России в мире нет.
Тягостное впечатление производит и то, что это мнение, очевидно, господствует среди значительной части российской элиты. Белоруссия рассматривается как просто еще одно иностранное государство, хотя для многих россиян и белорусов это еще одно русское государство, и государствообразующая нация в России и Белоруссии, по существу, одна. А значит, к Белоруссии нельзя подходить с такими же мерками, как, скажем, к Грузии или Молдове.
Однако доклад высвечивает такие факты, как дотируемость белорусской экономики из российского бюджета, достигающая 6 млрд долларов в год, ненадежность военного потенциала Белоруссии как союзника, отсутствие у белорусского президента искреннего стремления к созданию Союзного государства.
Если рекомендации этого эксперта действительно положены в основу российской политики по отношению к Белоруссии, тогда следует смириться с крахом идеи не только политической, но и экономической интеграции наших двух стран. Надо привыкнуть и к тому, что русских с белорусами не связывает ни общая историческая память, ни язык, ни культура. Пропасть между двумя народами будет углубляться, и скоро мы станем так же чужды друг другу, как русские и поляки.
Аналитики уже не раз говорили о «западном крене» Лукашенко, о том, что, поссорившись с Россией, «батька» начинает сближаться с Украиной и Евросоюзом, что Запад привечает и привлекает Белоруссию, и что последняя навсегда ушла из сферы российского влияния. Но Кассандры от политологии всегда склонны видеть многое исключительно в черном цвете.
Появились признаки того, что охлаждение в отношениях наших стран оказалось временным. Да и иначе быть не могло.
Дело не только в том, что между Россией и Белоруссией существует реальное, а не выдуманное народное братство, хотя это и главное. Но просто на Западе никто не ждет «батьку» с распростертыми объятиями.
Здесь заметна и негибкость, идеологическая зашоренность ведущих западных политиков. Казалось бы, вот он — момент, который можно использовать для отрыва от России ее важного союзника, чтобы сделать из Белоруссии своего рода «вторую Украину». Но нет — обиды белорусской, якобы демократической, оппозиции для Запада святее. В Варшаве проходит съезд белорусских оппозиционеров, и сразу становится ясно, что Евросоюз, особенно соседняя Польша, открыто ведет дело к свержению Лукашенко. США расширяет список персон non grata из числа высших должностных лиц белорусского государства, а Буш заявляет, что он будет до конца бороться за демократию в Белоруссии (читай: за свержение «батьки»).
Даже если бы Запад сейчас повел себя хитрее, Лукашенко должен был бы осознавать: рано или поздно ему припомнят всё, как Милошевичу. Ведь у югославского лидера имелся целый ряд соглашений с НАТО и ЕС, которые, казалось бы, гарантировали ему безопасность. Но не получилось, Запад наплевал на все соглашения, и только смерть Милошевича помешала Западу довести до конца акт ритуальной мести. А Лукашенко в глазах Европы и США не менее, если не более одиозный деятель, чем бывший президент Союза Сербии и Черногории. И, похоже, «батька» это осознал.
У Лукашенко нет иного стратегического выбора, чем дружба с Россией. Но, самое главное, что иного выбора нет и у Белоруссии, независимо от того, кто находится во главе ее.
Не белорусская армия защищает Россию на западном направлении, а союз с Россией защищает Белоруссию от Польши.
Польская великодержавная идея все больше захватывает правящие круги этой страны. Нынешний момент представляется им удобным для осуществления исторического реванша. Нет, конечно, в наше время речь не идет о формальном поглощении государств и создании de jure Речи Посполитой. Польша — западный форпост Евросоюза и НАТО. Расширение сферы влияния этих надгосударственных объединений органически сочетается с идеей католической и польской культурной экспансии на восточно-славянских землях, издавна владеющей умами польской элиты. Она рассматривает свое культуртрегерство как миссию, за успех которой она несет ответственность перед западным миром.
Польша активно вмешалась в события на киевском майдане в конце 2004 года, способствовав приходу Ющенко к власти. Польша усиленно пестует белорусскую оппозицию. В обоих этих случаях имеет место согласованная деятельность многих западных стран, просто Польша выступает в роли авангарда в наступлении на российское геополитическое предполье.
Что западный вектор интеграции может дать Белоруссии? Ничего. В первую очередь, он обернется крахом белорусской экономики, этого маленького постсоветского чуда.
Белоруссия — сборочный цех для многих российских производств. Хозяйственная интеграция с Европой обернется обрывом налаженных связей, взамен же не будет выстроено ничего нового. Рухнут также все социальные программы Белоруссии. Динамичное развитие белорусской экономики сменится стагнацией.
Политическая самостоятельность Белоруссии также станет в этом случае существенно меньше, чем в связке с Россией. Белорусская армия не будет рассматриваться как аванпост против России — слишком ненадежна она в таком качестве. Следовательно, Белоруссии позволят иметь столько военных сил и вооружений, сколько сочтут необходимым в Брюсселе и Варшаве, а не в Минске. Отказавшись от покровительства Москвы, Белоруссия не обретет надежного протектора. Запад потребует от Белоруссии гораздо большей политической лояльности, чем требует сейчас Москва, но адекватную экономическую плату за это вносить не станет.
Поэтому можно считать совершенно искренними слова белорусского президента, сказанные им недавно, 1 марта, в интервью арабскому телеканалу «Аль-Джазира»: «Какие бы отношения ни складывались сегодня с российским руководством, мы не предадим россиян. Нравится это кому-то или нет, на Западе должны понимать, что превыше всего — наша дружба с россиянами. Мы на святом играть не будем».
2 марта правительство России одобрило проект российско-белорусского торгово-экономического соглашения, подписание которого намечено на 23 марта в Минске в ходе заседания Совета министров Союзного государства (объем товарооборота между нашими странами вырос в прошлом году на 25% и достиг почти 20 млрд долларов). Во втором полугодии Россия предоставит Белоруссии стабилизационный кредит в размере 1,5 млрд долларов.
Председатель Государственной Думы России Борис Грызлов на днях высказался за укрепление сотрудничества наших государств, в первую очередь, в военной сфере.
Предстоящее размещение систем ПРО США в Польше и возможное размещение их на Украине направлено, конечно, не только против России, но и против Белоруссии. Это создает объективные предпосылки для более тесного сплочения наших двух стран.
Пока рано говорить о возвращении российско-белорусских отношений в прежнее теплое русло. Тем более, что на Союзном государстве, по всей видимости, окончательно поставлен крест. Но это не отменяет главного. У России и Белоруссии нет иного пути, кроме союзных отношений. И неважно, в какой именно форме эти отношения будут строиться, пойдет ли статусная интеграция дальше Единого экономического пространства, но союз de facto неизбежен.
Горевать по поводу судьбы Союзного государства не нужно. Неангажированному наблюдателю с самого начала было ясно, что это был пиар-проект, сделанный под конкретных лиц кремлевской администрации. У Союзного государства никогда не было серьезного концептуального наполнения. Все дело ограничивалось только декларациями и лозунгами.
На смену этой лозунговой политике пришла эпоха прагматизма. В том числе и в экономических отношениях. Россия перестает продавать за бесценок свои ресурсы, что обещала сделать еще в 1991 году, но пришла к этому только сейчас. Естественно, кое-кем этот поворот воспринимается болезненно. Но необходимо понять, что иного быть не могло. Рано или поздно это должно было случиться.
Немного поворчав друг на друга, лидеры России и Белоруссии найдут приемлемый формат взаимоотношений. Потому что этого ждут от них оба братских народа. Между братьями не бывает совсем без ссор. Но важно помнить, что мы все равно остаемся братьями.
