 |
| Российская газета | Игорь Елков | 16.02.2007 |
Теория гласит, что скорость свободного падения парашютиста среднего веса — примерно 180 км в час. Полет с высоты 600 метров к земле без парашюта занимает 13 секунд. 3−4 секунды и 250 метров высоты уходит на раскрытие основного парашюта. Если парашют отказал, то на все про все остаются считаные мгновения, до земли 300−350 метров. Что такое перехлест? Стропа прихватывает купол основного парашюта, резко нарастает скорость снижения, парашютиста крутит и бросает во все стороны. Нужно успеть оценить ситуацию, избавиться от основного парашюта, выбросить запасной. Запаникуешь — смерть.
В прошлом году в Украине именно из-за перехлеста строп погиб командир столичного полка милиции особого назначения «Беркут». На счету у 43-летнего полковника спецназа было в пять раз больше прыжков, чем у иерея Михаила. Но полковнику не повезло, а батюшка сумел приземлиться на полураскрытом парашюте. Главный секрет прост: железные нервы и немного удачи.
Без травм, конечно, не обошлось. Мы встретились с отцом Михаилом в Центральном госпитале Ракетных войск стратегического назначения.
— В том, что произошло, виноват я сам, — выгораживает укладчика парашюта батюшка. — Рано раскрыл купол, попал в поток турбулентности, стропы тут же перехлестнуло, и начало рвать. Но страха не было.
Страшно отцу Михаилу, по его словам, бывало раньше: под обстрелом и когда как-то пришлось идти по минному полю. А здесь, под Вязьмой, он отчаянно боролся за жизнь. Как учили, «раскручивал» почти погасший купол. «Раскрутил» до площади в 20−30 квадратных метров (в полностью раскрытом состоянии площадь купола десантного парашюта Д-10 — 100 квадратных метров). Сумел даже приблизительно рассчитать скорость падения: 20 метров в секунду. И понял, что выживет при приземлении.
— Сгруппировался, приземлился на ноги, — весело рассказывает замотанный в бандаж и прикованный к больничной койке батюшка. — На мне были отличные ботинки. «Пиндосовские», из Боснии привез. Но все-равно при приземлении услышал хруст — сломался позвонок. Но тогда даже не это беспокоило, а то, что через пятнадцать минут за нами сбрасывают бээмдэшки. Еще подумалось: некогда на земле разлеживаться, а то БМД так припечатает, что мало не покажется…
Диагноз: компрессионный перелом позвонка. Врачи обещают, что ходить будет. Да и от прыжков батюшка отказываться не намерен.
Рисковать жизнью отцу Михаилу приходится регулярно. Как-то на других учениях у солдата не раскрылся парашют. Инцидент подорвал дух, молодые солдаты отказались прыгать. «Батёк» с молитвой поднялся в Ан-2 и первым шагнул из самолета. Говорят, это было лишнее: уже только лишь вид «батька» в камуфляже с парашютом произвел на личный состав сильное впечатление. Прыжки прошли благополучно, парашюты раскрылись у всех.
Ему — 36. Сын офицера, окончил философский факультет МГУ по кафедре научного атеизма. Потом аспирантура, год преподавал в университете. В 1998 году стал священником. Женат, трое детей. Боевого опыта — как у полноценного батяни-комбата: свыше 30 командировок в «горячие точки».
С Владимирской иконой Божией Матери встречал в Салониках корабли с десантом, а затем на головном бэтээре совершал известный марш-бросок в Косово. Там же, на Балканах, у Ан-22, на котором он летел, отказал двигатель. Ничего, долетели. Еще есть боевые награды за Чечню, где, кстати, окрестил около трех тысяч бойцов. Самого его в выгоревшем камуфляже, по словам офицеров, не всегда отличишь от десантника. Если бы еще не борода да не православные крестики в петлицах вместо эмблем ВДВ…
— Понимаете, дело ведь совсем не в том, что какой-то поп не разбился, падая на отказавшем парашюте, — горячится отец Михаил. — Куда важнее, если люди зададутся вопросом: а что вообще этот поп делает в армии?!
Ответы у батюшки готовы. Он даже точно знает, сколько нужно священников, чтобы обеспечить право на свободу совести в армии. Примерно 400 православных батюшек, 30−40 мусульманских мулл, 2−3 буддистских ламы и 1−2 еврейских раввина. Священнику надо положить жалованье — примерно 15 тысяч рублей в месяц плюс еще 10 тысяч на расходы. Это нашему государству по силам. Затраты окупятся.
Должность иерея Михаила, если привести ее в соответствие с историческими канонами, — генеральская. До революции главный военный священник Российской армии имел чин протопресвитера, что приравнивалось к званию генерал-лейтенанта. Михаил Васильев — зам. современного «протопресвитера» по ВДВ (а на самом деле — и по всем остальным видам и родам войск). Соответственно должен быть генерал-майором. К тому же закончил «генеральские» курсы переподготовки и повышения квалификации в Академии Генштаба по специальности «командно-штабная оперативно-стратегическая подготовка». Словом, православный генерал. Хотя сам он категорически с этим не согласен.
— Священник не должен быть ни генералом, ни офицером, — разъясняет стратегически подготовленный отец Михаил. — Наша основная задача не в повышении градуса патриотизма. Мы помогаем человеку в форме реализовать свое право на свободу совести.
Никаких воинских званий — это не его личное мнение, а принципиальная позиция церкви. А вот насчет «градуса патриотизма», согласитесь, хорошо сказал. И вообще главный воздушно-десантный батюшка за словом в карман не лезет.
«Как я праздную день ВДВ? — переспрашивает насмешливо. — А собственно праздновать-то и некогда, праздник совпадает с подготовкой ко дню Ильи Пророка, покровителя ВДВ. А купаться в городских фонтанах есть кому и без меня».
Да, о праздниках. О своих геройствах отец Михаил рассказывать не хочет, но признается, что по-настоящему трижды был на волосок от смерти. Священник не может бояться смерти, но отмечать в году не одно, а три дня рождения Святое Писание не запрещает. Вот все три и отмечает.
Хотя теперь, видимо, у него их уже четыре.
ЦЕНА ВОПРОСА
Денщик для батюшки
Приказом военного министра в 1856 году вводились штаты полков лейб-гвардии. Согласно этим штатам в каждом полку был один священник, которому был положен денщик, а также годовой оклад в 253 рубля 50 копеек. Для сравнения: земские учителя и врачи в те времена получали 10−15 рублей в месяц. Литр хорошей водки стоил 12 копеек.
В современной армии военным батюшкам минобороны не платит. Боевые льготы на них также не распространяются. Жалованье батюшкам платит церковь. Отец Михаил — из самых высокооплачиваемых (25 тысяч рублей).
ДОСЬЕ
К Христу с аквалангом
На дне Средиземного моря в районе Мальты на глубине 36−38 метров стоит статуя Христа. Ее установил сам Жак Ив Кусто в память погибших моряков. Среди немногочисленных русских дайверов помолиться под водой Христу с аквалангом опускался иеромонах Парфений.
Отец Парфений — главный «боевой» батюшка на Северо-Западе страны и одновременно помощник настоятеля Валаамского монастыря. Это было его первое в жизни погружение, что противоречит законам дайвинга — на такую глубину опускаются только профессионалы. Тем не менее погружение закончилось благополучно. Кроме акваланга иеромонах освоил БТР, БМП, летал на боевом вертолете. И, как сам шутит, даже был директором танка — «немножко его водил» в Чечне. Отсутствие десантного опыта отец Парфений считает своим большим минусом и в ближайшее время, подобно отцу Михаилу, планирует прыгнуть с парашютом.
