 |
| Аргументы и факты | Протоиерей Михаил Васильев | 16.03.2006 |
Их оружием станет слово Божье, а вероятным противником — казарменный садизм.
Каким будет союз креста и штыка в борьбе с «дедовщиной», покажет время. Конечно, не факт, что святые отцы, муллы или раввины, занимаясь казарменными разборками, победят институт «дедов». Но, как говорится, Бог им в помощь! Во всяком случае, хуже, чем сейчас, уже не будет.
Рецептами очищения солдатских душ от казарменной скверны делится главный священник ВДВ, сотрудник военного отдела Московской Патриархии Михаил Васильев.
В прошлом году первым среди православных священников он окончил факультет переподготовки и повышения квалификации Академии Генерального штаба ВС РФ по специальности «командно-штабная оперативно-стратегическая подготовка». На его боевом счету — 32 командировки в «горячие точки» и 22 прыжка с парашютом.
На молитву становись!
— Отец Михаил, священники были в царской армии, в Красной армии их заменили на комиссаров, в Советской — на замполитов. Сейчас эту должность занимают офицеры, не нашедшие применения на других командных должностях, — заместители командира по воспитательной работе. Призыв священников в армию — это генеральское покаяние перед Богом за грехи проводимых реформ в Вооруженных силах?
— Призыв пока не прозвучал, мы пришли в армию добровольно. Сейчас в казармах на постоянной основе, но внештатно, работают 2 тыс. священников. Мы видим, что в армию идут парни, которым неведом патриотизм, они не знают своей истории и стараются служить Родине интуитивно, в то время как многие гражданские лица её предают. Сегодня российская армия более рабоче-крестьянская, чем в 1918 г. И жизнь в ней идёт не по уставу, а по каким-то непонятным и циничным традициям. И всё же многие деревенские пацаны совершают подвиги на войне и в мирной жизни. Например, 19-летний десантник рядовой Саша Лайс через три дня после крещения в бою закрыл грудью от снайперской пули своего командира. Мало того, смертельно раненный в сонную артерию — почти мгновенная смерть, — он успел уничтожить бандита пулемётной очередью. Потом его спасённый командир женился на сестре Саши.
В прошлом году на российско-китайских учениях перед прыжками многие десантники крестились в моём полевом храме. Десантирование проходило в три потока, в полном тумане. Два солдата-контрактника сошлись в воздухе так, что погасли оба купола. В таком случае исход часто смертельный. Слава Богу, они не растерялись и приземлились на одной запаске. Это сильный пример из жизни.
— Как будет строиться работа армейских священников? Видимо, придётся создать в Минобороны РФ религиозное Управление, назначить главного священника Вооружённых сил. Значит, капелланам надо платить зарплату? А может, и дать воинское звание. Представляете священника-генерала?
— Армейский священник, у которого градус совестливости выше, чем у гражданского чиновника, обязан попасть в особый разряд государственной службы и должен находиться вне вертикали армейского подчинения. Поп, мулла, раввин, лама видят в своих подчинённых — солдатах, офицерах — живых людей, свою паству. Каждый священник любой традиционной конфессии, находясь в армии, будет её облагораживать, нравственно оживлять. И когда Верховный главнокомандующий, министр обороны осознают необходимость возрождения института военного духовенства в армии, тогда наш КПД возрастёт во много раз.
И вопрос денежного содержания для нас не праздный. Например, у меня трое детей, и их необходимо кормить. Никто мне зарплату не платит. Да и всем остальным священникам, которые работают с военными. Возможно, когда они встанут в солдатский строй, государство положит им скромное, как и для военнослужащих, жалованье (в пределах 10 тыс. руб.) и даст социальные гарантии при командировках в «горячие точки».
И самое главное — армейский священник не должен быть действующим офицером. Это наша принципиальная позиция.
— Сейчас в армию приходят молодые люди, слабые телом — в чём только душа держится. Военные не скрывают, что в войсках и на флоте дистрофиков с гражданки доводят до весовых кондиций в специальных «откормочных» подразделениях, госпиталях, прежде чем их поставить в солдатский строй. А кто будет лечить душу бойца? Не секрет, что слабохарактерные солдаты стреляются или лезут в петлю.
— Рядом с «дедовщиной» идёт самый страшный грех — самоубийство. До 1917 г. в царской армии случаи суицида были только среди офицеров: неразделённая несчастная любовь, оскорблённая честь. Сейчас почти все самоубийства приходятся на солдат-срочников. Предупредить трагедию — главное для священника. Например, в Екатеринбургской епархии, на территории которой дислоцируется около 400 воинских частей различных силовых структур, число самоубийц снизилось в 12 раз.
Основная причина самоубийств в армии — неприспособленность солдат к житейским трудностям. И молодой человек, не имея веры в Бога, пытается что-то доказать этим страшным шагом девчонке, родителям, командирам. Я много читал таких предсмертных записок. За самоубийство нет прощения. По церковным канонам, до XVII века такого человека запрещалось хоронить не только в церковной ограде, но и в земле. И чаще всего самоубийцу оставляли в лесу, заваливая хворостом?
Пахать и пахать!
— Святые отцы победят «дедовщину»? Или нужны дополнительные силы: военная полиция, гауптвахта, сержанты-контрактники, «замполиты» низшего звена во взводах, ротах?
— Конечно, священники не решат всех проблем в армии. И не надо друг на друга «перетягивать одеяло». Просто всем надо честно трудиться. Как говорит Священное Писание: «Пахать и пахать!..» Так что нам предстоит долго всем вместе пахать и пахать. Хотя мне бы хотелось знать от военных чинов, какое место должны занимать священники в армейских рядах. И есть ли там вообще место для нас? Хотя ясно, что место есть и, кроме нас, даже если очень захотеть, его никто не займёт. Сегодня никто не занимается душой человека в погонах. Это как раз наша задача. Бездушный человек в армии — это человек без чести, без совести и вообще вооружённый бандит. Атеистам нечего делать в современных Вооружённых силах. Если веры в Бога нет, то служба в погонах и служба в рясе — просто фарс.
Я порчу жизнь «дедам»
— Работа священника в «горячей точке», как и служба военного человека, всегда на грани жизни и смерти. Cвященник должен брать в руки оружие или ходить на разминирование фугасов?
— Священник, имеющий духовный сан, не имеет права брать в руки оружие, но на войне он просто обязан быть рядом с солдатом в любой ситуации. Даже в бою! И азы военной науки здесь всегда пригодятся. Надо знать средства связи, топографию, если нужно, прыгнуть с парашютом, уметь оказывать медицинскую помощь, водить автомобиль.
Многие отцы имеют богатый фронтовой опыт и участвовали в боевых действиях не с автоматом в руках, а с молитвой. В Чечне погибло 4 священника. Среди них мученическую смерть от чеченских боевиков принял настоятель грозненского храма, майор запаса из ВВС Анатолий Чистоусов. Кстати, его матушка, которая живёт в Вятке, никакой пенсии за него не получает. При штурме Грозного в 1999 г. был ранен отец Владимир из Волгограда, который вытащил из-под огня раненого бойца.
— Батюшка, а стычки между отцами и «дедами» бывают?
— Возникали, и не раз. Я лично портил жизнь десяткам «дедов». И надеюсь, милостью Божьей ещё испорчу. Там, где это будет необходимо. Не все «деды» понимают хорошие слова.
Владимир Сварцевич
