 |
| Православие.Ru | Архиепископ (РПЦЗ) Аверкий (Таушев) | 13.02.2007 |
Час присно провидя суда, рыдал еси
горько, Ефреме, яко любобезмолвный,
делателен же был еси в делех учитель,
преподобне. Темже, отче всемирный,
ленивые воздвизаеши к покаянию.
(Кондак преп. Ефрему Сирину)
Кто не знает умилительной молитвы преподобного Ефрема: «Господи и Владыко живота моего…», без которой невозможно представить себе великопостного богослужения? Но мало кто из современных мирян знает, что и другие письменные творения преподобного Ефрема — его изумительные по силе глубокого покаянного чувства вдохновенные назидательные поучения включены Святой Церковью в круг великопостного богослужения, в виде особых, положенных уставом, чтений. Наряду с Великим покаянным каноном преподобного Андрея Критского, и эти дивные поучения преподобного Ефрема (которые — увы! — вовсе не читаются теперь в приходских храмах) таковы, что «и самую жесточайшую душу довольны умягчити и к бодрости благой воздвигнути» (синаксарь четвертка 5-й седмицы поста).
Многоплодовитый духовный писатель и проповедник преподобный Ефрем Сирин оставил после себя множество замечательных и разнообразных по содержанию письменных творений, высоко оцененных Святой Церковью. Соотечественники наименовали его «пророком сирским», но слава его вскоре распространилась далеко за пределами его отечества во всей Вселенской Церкви, великим отцом и учителем которой он стал на все последующие времена.
Блаженный Иероним пишет о нем: «Ефрем, диакон эдесский, достиг такой славы, что в некоторых церквах сочинения его читаются публично после Священного Писания». «Прославлять мне надобно того, — говорит святитель Григорий Нисский, — кто в устах всех христиан — Ефрема Сирина, того Ефрема, которого жизнь и наставления сияют в целом мире». Блаженный Феодорит называет преподобного Ефрема не иначе как «чудным Ефремом», а святой Феофан — «великим Ефремом». Творения преподобного Ефрема — истолковательные, догматические и песнопевческие — показывают в нем и глубокое знание Священного Писания, и обширную ученость.
Но более всего прославился преподобный Ефрем как учитель христианской жизни и, в частности, как проповедник сокрушения сердечного. По свидетельству нашего выдающегося церковного историка архиепископа Филарета Черниговского, «сочинения последнего рода составляют именную печать души преподобного Ефрема и вместе его славу на все века». Святитель Григорий Нисский говорит, что «плакать для Ефрема было то же, что для других дышать воздухом, — день и ночь лились у него слезы».
Прославленный даром чудотворений, отрешившийся от всех земных привязанностей, отдавшийся непрестанной молитве, пощению, бдению, богомыслию, нестяжательности, но вместе с тем и милосердию, проявлявшемуся в деятельном служении ближним, необычайно смиренный подвижник, постоянно осуждавший себя, но в то же время ревностный и тонкий обличитель еретиков, неутомимый и глубокомысленный толкователь Священного Писания, искренний и искусный песнописец, редкий знаток человеческого сердца и пламеннейший проповедник покаяния и нравственного обновления, преподобный Ефрем, по словам святителя Григория Богослова, вмещал в себе все то, что составляет отличительные черты человека по Богу.
Знание духовной природы человека, приобретенное путем постоянного самоуглубления, привело его, однако, к сознанию того, что самое необходимое для человека — это сокрушение сердечное и плач о грехах своих. И он сам постоянно плакал, и других в своих поучениях учил плакать, в строгом соответствии со второй заповедью блаженства: «блажени плачущии, яко тии утешатся» (Мф 5, 4). И поучения преподобного Ефрема, с одной стороны, поражают и сокрушают душу страхом, но в то же время, исполняя ее глубокого умиления, утешают высокою неземною радостью.
Ни о чем другом так много не говорил и не писал преподобный Ефрем, как о сокрушении сердечном, как о необходимости постоянно проливать слезы покаяния, потому что и сам он был проникнут чувством глубочайшего сокрушения о грехах своих. Ни днем, ни ночью не отступала от него эта мысль о грехах. «На ложе моем, — говорит он в одном из своих умилительных песнопений, — помыслил я о Тебе, Человеколюбче, и в полночь восстал прославить благость Твою. Привел себе на память долги и грехи свои и пролил потоки слез. Ободряли меня разбойник, мытарь, Мария-грешница, хананеянка, и также кровоточивая и самаряныня при кладезе водном. Они говорили мне: восстань, умоляй о щедротах; Господь твой исполнен щедрот».
Полный сокрушения сердечного, преподобный Ефрем старается и других расположить к такому же смиренному сознанию своих грехов, причем всегда выставляет наперед свое собственное недостоинство. «Будьте по сердоболию, — говорит он в одном своем поучении, — сострадательны ко мне, братие… склонитесь на воззвание человека, который обещался благоугождать Богу и солгал Сотворившему его; склонитесь, чтобы ваших ради молитв избавиться мне от обладающих мною грехов. С детства стал я сосудом непотребным и нечестным… Увы мне, какому подпал я осуждению! Увы мне, в каком я стыде… Подлинно, у меня только образ благочестия, а не сила его».
Стараясь в других возбудить сокрушение, он прежде стремится возбудить его в себе: «Сокрушайся, душе моя, сокрушайся о всех благах, которые получила ты от Бога и которых не соблюла. Сокрушайся о всех злых делах, которые совершила ты! Сокрушайся и кайся, чтобы не предали тебя во тьму кромешнюю». Вслед за тем обращается он и к другим: «Приидите, братие мои, приидите отцы, приидите рабы Христовы, сокрушим сердца свои и будем день и ночь плакать пред Господом… Приидите, в сокрушении и в простоте сердца припадем к Богу; потому что Он благ и милосерд и спасает кающихся».
Весьма характерны и важны последние слова этого призыва.
Они, как и многие другие места его творений, в корне опровергают мнение современных светских ученых, далеких от духа истинного христианства (см., например, Сиповский В.В. История русской словесности. Ч. I. Вып. 2-й. С. 32), будто преподобный Ефрем был пессимистом — мнение, которого держатся об истинном христианстве вообще современные мнимые христиане. Сокрушение преподобного Ефрема отнюдь не было каким-то горьким безотрадным состоянием души. Во всех проповедях своих он обращает мысль слушателей к христианскому учению о благости Божией, а потому сквозь слезы в его словах сияет тихая небесная радость, истекающая из сердца, полного любви к Богу и крепкого упования на своего Спасителя. Слезы его были слезами не мрачного безотрадного отчаяния, как это было бы свойственно пессимисту, а слезами сладкого умиления. И сам он никогда не был мрачен с виду. «Лицо Ефрема, — говорит святитель Григорий Богослов, — цвело и сияло радостию, тогда как ручьи слез лились из глаз его. Ефрем и там, где говорит о сокрушении, возносится мыслью к благости Божией, изливает благодарение и хвалу Всевышнему. Во всех словах и делах его исторглось из души его псаломское слово: „на Него упова сердце мое“ (Пс 27, 7)». И между наставлениями его видим мы целые размышления «О любви к Господу», «О блаженствах» надежды и проч. Оттого-то в поучениях преподобного Ефрема столько духовной сладости и силы: они и поражают и утешают, сокрушают страхом и наполняют кротким умилением.
Ввиду таких высоких достоинств наставления преподобного Ефрема приобрели и такую вполне заслуженную ими славу во Вселенской Церкви, что были включены в состав великопостного богослужения. Были они и самым любимым чтением, после Псалтири, и у наших благочестивых предков на Святой Руси, благоговевших перед святым Ефремом и воспитывавшихся на его творениях в духе истинного христианства — святого Православия.
Но что именно сделало преподобного Ефрема таким великим наставником подлинно христианского православного благочестия? Об этом ясно говорится в приведенном нами выше, в самом начале сей статьи, кондаке преподобному Ефрему, который, как и всякий кондак, выражает самую главную, самую характерную черту празднуемого Церковью святого.
Какая же это черта у преподобного Ефрема?
Вот какая: «Час присно провидя суда, рыдал еси горько, Ефреме…» Самая главная, самая существенная, самая характерная черта в преподобном Ефреме, черта наиболее для него типичная, черта определившая все его умонастроение и поднявшая его на такую необычайную духовную высоту как одного из величайших проповедников христианской жизни, — это то, что он «присно», то есть всегда, непрестанно, беспрерывно «провидел час суда» — час последнего суда Божия над всем человеческим родом, час Страшного Суда.
И действительно, наиболее сильные, наиболее яркие, более всего потрясающие душу и располагающие ее к покаянию поучения преподобного Ефрема — это те, в которых он необыкновенно живо, так, как бы он сам все это видел своими собственными очами, изобразил приход антихриста, кончину мира, Второе Пришествие Христово и Страшный Суд. В собрании его творений мы находим целых двадцать два Слова, посвященных специально этой теме. Но и во всех других своих поучениях он так или иначе всегда касается этой же темы, как несомненного центрального пункта, долженствующего определять все умонастроение истинного христианина.
Как видно из всего вышесказанного, это постоянное помышление о Втором Пришествии Христовом и Страшном Суде и было главным возбудителем никогда не оставлявшего преподобного Ефрема покаянного настроения духа. О, оно не только не парализовало его волю и энергию, не только не заставляло его сидеть сложа руки, а как раз наоборот — было сильнейшим и мощнейшим стимулом его поистине неутомимой и многоплодной деятельности, что и отмечено дальше в кондаке: «делателен же был еси в делех учитель, преподобне…» Он и сам старался, следуя призыву святого Иоанна Крестителя, «сотворить плоды достойные покаяния» (см.: Мф 3, 8) и других призывал к этому.
«Приидите, возлюбленные, займемся куплею, пока еще длится день купли, — взывал он, — приидите, приобретем вечную жизнь, купим спасение душ наших… Подвизайтесь в этот единонадесятый час, спешите, чтобы не остаться вне затворенных дверей. Вечер близко, и Мздовоздаятель идет с великою славою воздать каждому по делам его. Покаемся, братие, пока есть время».
«Подумай и смотри: се Жених уже приближается. Он грядет увенчать подвизавшихся законно и возлюбивших узкий и тесный путь… Се Жених — исходите в сретение! Боюсь, чтоб день оный не застал нас внезапно… Не будем же лениться… Пока не затворена дверь, спешите войти… постарайтесь благоугодить Богу, пока есть время… Приидет и не замедлит страшный тот час» (Увещание к покаянию).
При всем том мы знаем из жития преподобного Ефрема, что он не был затворником, совершенно ушедшим от мира, прекратившим всякое общение с людьми и сидевшим взаперти. Он весь отдавался самой кипучей деятельности, направленной на благо Святой Церкви и на спасение душ. И это была настоящая, а не какая-либо показная, исполненная искания суетной славы деятельность. Ожидая, по заповеди Господней, близости Второго Пришествия Господа и Страшного Суда Его, он и сам спешил делать, и других, как мы видели, увещевал спешить. Так, он был участником Первого Вселенского Собора вместе со своим наставником, святителем Иаковом, епископом Низибийским; под его же руководством он не только сам изучал слово Божие, но и других учил в особом училище. Он участвовал в чудесной защите Низибии от персидского царя Сапора. По смерти своего учителя святителя Иакова и падении Низибии под власть персов преподобный Ефрем удалился в Эдессу, где все свободное от труда, ради своего пропитания, время употреблял на проповедь слова Божия язычникам. Удалившись в пустынную эдесскую гору для подвигов, он начал писать там толкование на Пятикнижие. Вскоре он открыл в Эдессе целое училище, из которого впоследствии вышли знаменитые учители Сирской Церкви. Попеременно святой Ефрем то наставлял иноков, то посещал город, неустанно проповедуя и утверждая в вере его жителей. Со всей свойственной ему пламенной ревностию боролся он против многочисленных еретиков — гностиков, манихеев и ариан и имел такой успех, что Эдесса сделалась подлинно твердыней Православия и городом, «цветущим благочестием». Это благочестие не поколебалось даже в тяжкие времена Юлиана Отступника. Трудно представить себе более кипучую пастырскую деятельность, чем та, которую вел преподобный Ефрем. В этом отношении он дает высокий пример всем христианским пастырям, которые не должны замыкаться от своих пасомых, но обязаны постоянно навещать их — не для того, чтобы проводить время в гостях, а для того, чтобы утверждать их в вере и благочестии.
Мало того, ища для самого себя духовного назидания, преподобный Ефрем предпринял нелегкое по тем временам путешествие. Прежде всего он посетил колыбель монашества — Египет, желая видеть тамошних великих подвижников, а на обратном пути побывал в Кесарии, чтобы повидать там великого Василия. Святитель Василий поставил его в сан диакона и впоследствии пытался рукоположить его во епископа, но преподобный Ефрем притворным юродством избавился от этой чести, коей, по смирению, считал себя недостойным.
Возвратившись в Эдессу, преподобный Ефрем хотел остаток дней своих провести в уединении, но голод, поразивший близкий ему город, еще раз вызвал его туда на помощь страждущим. Сильным словом своим он смягчил жестокосердие богачей, и они стали приносить ему деньги и другие стяжания для помощи нуждающимся. Принимая эти приношения, преподобный Ефрем раздавал их голодающим, а для больных и бесприютных устроил богадельню. Только с прекращением голода преподобный Ефрем вернулся в свою пещеру, где вскоре и предал дух свой Богу (372), оставив после себя замечательное, собственноручно написанное им завещание. В этом завещании он с особенной силой внушает ученикам ту же ревность о сохранении правой веры, которой горела душа его. «Ни днем, ни ночью, — говорил он, — во всю жизнь свою никого не злословил я и с начала бытия своего ни с кем не ссорился, но непрестанно состязался в собраниях с отступниками. Бегайте их и учения их и не приближайтесь к ним!» Кротчайший и смиреннейший, преподавая благословение своим верным ученикам, продолжателям его дела, он с возмущением припоминает имена изменников истины и предает их проклятию.
Таков был этот славный подвижник, великий учитель христианской веры и благочестия, великий проповедник покаяния. Столь многоплодна была его деятельность, столь велики его заслуги перед Вселенской Церковью!
Все, что мы о нем знаем из его жития и творений, в корне опровергает ходячее ныне, неосновательное мнение о том, будто ожидание Второго Пришествия Христова и постоянное помышление о Страшном Суде отнимает жизненность, энергию и лишает воли к деятельности. Только любящие мир со всеми его греховными обольщениями могут называть умонастроение, столь прославившее преподобного Ефрема Сирина и сделавшее его великим отцом и учителем Церкви, «пессимизмом». Распространенное в наше время отталкивание от мысли о Страшном Суде, нежелание слышать о нем есть только яркое проявление духа современности, глубоко враждебного истинному христианству и ищущего себе иных настроений, иных путей жизни, ведущих несомненно к антихристу, — яркий симптом отступления.
Проходя предстоящее нам теперь поприще Великого поста, будем, следуя заповеди Церкви, насколько это для нас возможно, назидать себя вдохновенными творениями преподобного Ефрема, впитывая в себя его дивные наставления о покаянии, и следовать его призыву о непрестанном памятовании Второго Пришествия Господня и неизбежно ожидающего нас всех Страшного Суда: «День и ночь имей пред очами последний час!.. не преставай испытывать Божественные Писания, не преставай вопрошать мать свою — Церковь, когда приидет желанный Жених? Расспрашивай и разведывай о знамении Его пришествия, потому что Судия не укоснит».
1960
Из книги архиепископа Аверкия (Таушева) «Всему свое время», изданной в серии «Духовное наследие русского зарубежья», выпущенной Сретенским монастырем в 2006 г.
http://www.pravoslavie.ru/put/70 212 130 621
