 |
| Татьянин день | Дмитрий Трофимов | 06.02.2007 |
Можно констатировать, что информация становится главной ценностью сегодняшнего мира, тесня из области социально-экономических отношений золотого тельца; это основной фактор единства общностей, смещающий на второй план кровно-территориальные критерии. XXI век — время войны смыслов и идеологических проектов. Пространство вокруг нас мы называем информационным полем, жесткой системой, которую невозможно игнорировать. Поэтому мы решаемся на создание своих электронных проводников с главной задачей — не замкнуться в сети горизонтальных токов сиюминутного настоящего.
Представьте себе большую комнату. Посередине — чан, в котором варится картошка. Этот процесс воспевает стоящий в некотором отдалении хор художников: «Картофель! Картофель! Картофель!» В углу группа искусствоведов глубокомысленно обсуждает такие проблемы, как картошка и Гегель, образ картошки в мировом искусстве и т. д. Со стен на вас смотрят портреты поющих художников с картофелинами вместо носа. Вот, собственно, и все. Явление современной культуры, называемое инсталляцией. И, что характерно, любая ваша реакция благоприятна для художников: обругаете их — прослывете невеждой в вопросах искусства, похвалите — получите от них картофелину.
«Дураки забавляются!» — скажете вы. «Нет, художники творят новые формы; искусства», — назидательно заметит вам современный либеральный искусствовед. Они самовыражаются так, вы — иначе. Это дело каждого индивида. Единственная реальность и духовная ценность — индивидуальное сознание. Все остальное — продукт его, сознания, работы. Как прозвучало в одном фильме: «Реальность — это иллюзия, возникающая от нехватки наркотиков». Но то, что вы так эмоционально отреагировали, — улыбнется вам либеральный искусствовед, — это прекрасно. Возник контакт: зритель — произведение. Ваша реакция — признак адекватности художественной формы этой инсталляции сегодняшнему дню. Ведь у каждого времени свой климат, а значит, нужны особые формы искусства, хорошо работающие на восприятие современников. Вы, конечно, еще не очень культурны, то есть не живете в ритме нашей эпохи. Прямо скажем, как из пещеры вышли. А у нас конец XX века. Да вы ко всему прочему и очень серьезны. Поймите, что вся жизнь — это искусство, каждый наш шаг — объект эстетизации, игры художника. Живите и играйте, играйте и выигрывайте. Не будьте ни на кого похожи, сбросьте стандартизирующие оковы традиции. Только такой подход поможет нам создать новую культуру и обрести нового человека.
Последняя фраза прозвучала 12 июля 1995 года в передаче о постмодернизме. Интересна и важна она тем, что за модернистскими рассуждениями об индивидуалистичности и внеидеологичности творчества перед нами раскрывается строительство общекультурной системы идей и ценностей.
Это вопросы идеологии, в данном случае идеологии либеральной. Ее функционирование в современном пространстве и возникающие в связи с этим проблемы — тема этой статьи.
Современная (постсоветская) культура как переходный этап характеризуется следующими факторами:
1) Многообразием направлений и стилей в искусстве, их компиляцией как отражением борьбы идей и идеологических проектов.
2) Переосмыслением культурно-цивилизационных ценностей и нравственных идеалов, что обусловлено усталостью от коммунистической идеологии.
3) Психологическим шоком и мировоззренческим хаосом, связанным с переходным периодом.
4) Большой открытостью этнокультурной системы России к иноэтническим элементам.
5) Тяготением правящей с 1985 года элиты (в широком смысле слова) к либеральной системе ценностей. Либеральный проект развития цивилизации, родившийся на Западе и получивший у нас в России распространение с середины 80-х годов под названием «нового мышления», интересен для нас, поскольку он: а) является дельной идеологией, б) имеет реальную возможность стать правящей доктриной в России и в) имеет тенденцию к глобальному распространению. В основу либеральной идеологии положена самоценность человеческого индивида со всеми его желаниями и страстями, а также «блюдо» так называемых «общечеловеческих ценностей», предложенное этому субъекту. На социально-политическом уровне она связана с либеральной экономикой, демократическими институтами власти, стремлением к интеграции мирового сообщества.
Позволим себе выдвинуть несколько дискуссионных тезисов.
1. Несмотря на претензии на всемирность и универсальность, либеральная доктрина — все еще система англо-американской цивилизации.
Проблема этнической экспансии не нова и вполне естественна, как всё в биосфере. По Л.Н. Гумилеву, в силу второго закона термодинамики более нагретое этническое тело должно отдавать тепло в холодную окружающую его биосферу. А мы сегодня из-за хаотичности векторов внутриэтнических энергий оказываемся в роли принимающей тепло среды. Вопрос в том, в какой форме и с какими последствиями для нас этот теплообмен совершается. «Не обжечься бы», — мысль тоже вполне естественная, получившая особое распространение в России во второй половине XIX века как антизападничество. Суть ее не в отторжении иноэтнических элементов культуры (изоляционизм, свойственный неразвивающимся общностям), а в неприятии самих ценностей формирующегося на Западе после Французской революции либерального мировоззрения.
2. Утверждая космополитизм в культуре, либеральная идеология способствует возникновению так называемого «химерического сознания».
Яркий пример тому — «осквернение» Поклонной горы. Не понимая сакрального значения возвышенности этого места, его сровняли с землей и взгромоздили на нем некую трубу с падающей женщиной-самоубицей. При пояснении оказывается, что это Ника. Насколько же надо быть профаном, чтобы соединить в одном памятнике два идентичных по смысловой нагрузке в разных культурах образа: Святого Георгия Победоносца и античную богиню Победы. Может, имеются в виду какие-то две победы? Или товарищ Э. Церетели просто забыл поинтересоваться, что олицетворяют собой в христианском и европейском сознании эти образы?
3. Несмотря на разговоры о независимости, внеидеологичности и разнообразии творчества, либеральная культура агрессивна, имеет тенденцию к полной унификации и использует все средства для давления на массовое сознание.
Советский человек 80-х годов как-то не разглядел в предлагаемом ему потоке культурной информации жестких установок другой, не коммунистической, но не менее тоталитарной идеологии. И тоталитарной не благодаря институтам насилия. Сила ее в умении выигрывать информационно-психологические войны, в умении под маской естественности и внеполитичности проникать в самые сокровенные тайники человеческих сердец, в способности прекрасно использовать все слабости психологии толпы и гениально ей подыгрывать.
Вот откуда мифология общественного мнения, использующая искусство и средства массовой информации как свой главный инструмент. Важно было бы проанализировать весь спектр телевизионного информационного поля — основного сегодня культурного феномена, обладающего огромной силой воздействия на людей. Создание психологической установки на поиск деревьев с золотыми монетами — это заслуга не только разного рода «Полей Чудес», Если провести внимательный анализ стиля жизни, который предлагается «мыльными операми», то заметим, что поскольку их герои постоянно заняты решением своих довольно однообразных проблем, то у них просто нет времени на работу. Либо они и так обеспечены, либо… это уже не важно. И как следствие психологического диссонанса с реальностью у зрителя — миллионы обманутых иллюзиями буратин с диагнозом депрессивного состояния.
Интересно, что декларируемая самоценность индивида обернулась на экранах и в жизни полной его обесцененностью. Огромное количество убийств показывается ежедневно. И после очередных эффектно (что особенно необходимо!) вылетающих мозгов — видеоряд «с сочной мякотью кокоса и восхитительным молочным шоколадом создает поистине"… глумливое, безразличное и обыденное отношение к смерти — самому сакральному таинству для индоевропейца.
Интересен такой феномен современной культуры, как видеоклипы. Частая смена видеоряда приводит к тому, что сознание не успевает осмыслить видеоинформацию. Нормальному человеку необходимо для этого 5−8 секунд, частота же смены картинки в клипе — 2−5 секунд, что создаст привыкание организма к состоянию рассредоточенного, блуждающего сознания. Результатом психологического диссонанса последних лет является факт 31 000 самоубийств за 1994 год по России, что в три раза превышает статистику за 1986 год по СССР. Хотя вызвано это, конечно, не только видеоклипами.
4. Остается открытым вопрос, как замешать коктейль общечеловеческих ценностей на основе различных этнических мировоззрений и религиозных систем.
Поскольку маловероятным представляется плодотворное смешение, например, исламского фундаментализма и европейского протестантизма (вообразите себе эдакий молочный суп с селедкой), то все предлагается сделать из одних и тех же искусственных составляющих: синтетическое «молоко», синтетическая «рыба». Синтетический человек? Может быть, поэтому главным героем боевиков становится киборг-убийца — кибернетический робот, лишенный какой бы то ни было духовной сущности.
Не найдя опоры для всемирной интеграции в религии, либерализм находит ее в сфере науки и психоанализа. А национальные культуры, не получая желаемого религиозного оплодотворения, перерождаются в технологии массовых и элитарных развлечений: от богемных шоу и инсталляций до компьютерных игр и «Полей Чудес». Человек, утративший способность и смысл полноценного творчества, окончательно теряет связь с Богом, Космосом, Природой и замыкается на своем подсознательном «я». Тяга к органичности искусства и жизни превращается в дьявольский синтез — человечество становится гигантской кибернетической игрой с самодвижущимися манекенами.
Ключевые понятия либеральной культуры — «игра», «пародия», «самоценность самовыражения» — в корне противоречат традиционным ценностям русской культуры, которые основаны на созерцании Бога и мира, осознании своей ничтожности перед Господом и Созидании со Творцом Земного Храма служения Ему.
