 |
| Русское Воскресение | Святослав Иванов | 06.02.2007 |
Лозунг «Кондопога — город герой» — не случайно стал основным при подготовке Русского марша-2006. События в карельском городке вдохновили русское национальное движение. Разнородные патриотические организации готовились к своеобразному смотру сил в государственный праздник, в День народного единства 4 ноября. Но Русский марш напугал власть своим потенциалом. Отметим здесь, что под Русским маршем мы подразумеваем скорее форму политической борьбы, чем конкретное шествие под руководством реального политика. Русский марш 2005 уже вошел в энциклопедии как «первое в новой российской истории крупное легальное выступление русских националистов». В 2006 году Русский марш стал обобщённым названием для шествий и митингов русских националистических движений в День народного единства 4 ноября.
Вместо того, чтобы в рамках демократических процедур разрешить активным русским людям реализовать свое право на шествия и демонстрации, вместо того чтобы дать возможность всей стране оценить зрелость и массовость русского национального движения, вместо того, чтобы дать возможность ему легализоваться, стать частью политической системы, власть загнала его в подполье. И теперь одному Богу известно, как и в каких формах реализуется политический потенциал русского национального движения. Этот вопрос становится главной интригой политического будущего страны. Этот вопрос становится и головной болью для нынешней власти.
В конце прошлого года, 26 декабря, эта тема неожиданно зазвучала на заседании Государственного совета. Вопрос который обсуждался на госсовете не может не радовать — «О государственной поддержке традиционной народной культуры в России» В начале заседания президент России Владимир Путин сказал: «Наша встреча посвящена вопросам развития культуры народов России. И главным образом — той ее составляющей, что принято называть традиционной культурой. Имеются в виду уходящие вглубь веков национально-культурные традиции многочисленных народов нашей страны. Они неразрывны с нашей исторической памятью и связывают поколения и эпохи, являясь при этом источником формирования морально-этических норм».
О значимости этой встречи недвусмысленно заявил вологодский губернатор Вячеслав Позгалев: «Традиционная народная культура России… неоднократно подвергалась мощнейшим реформаторским и идеологическим воздействиям, подрывающим ее основы. Только в ХХ веке это происходило дважды». Второй раз, надо понимать, это случилось в мрачные времена ельцинизма.
Собственно говоря, речь на госсовете на самом деле шла не столько о сохранении культуры, сколько о сохранении России в ее традиционных национальных формах. «Если эти истоки, если эти корни будут сохранены, никакие внутренние проблемы и потрясения, террористические и экстремистские угрозы нам не будут страшны. Великая Россия будет развиваться и процветать, потому что для любого народа главное — это духовная основа, выраженная в его исторически сложившихся традициях».
И только Михаил Швыдкой начал, как всегда, с глупости: «Прежде всего я хотел бы поблагодарить и Президента страны, и Правительство за то, что, несмотря на наши увещевания и просьбы, культура не стала национальным приоритетным проектом.» А закончил тем что, сложнейший клубок проблем, всю дискуссию середины ХIХ века в России между западниками и славянофилами связал с одним: «индустриализация, которая пришла в Россию, угрожала традиционной культуре».
Но главный смысл встречи, точку в дискуссии поставил Владимир Путин. Важность заботы о национальной культуры президент пояснил так: «Во-первых, действительно, страна встает на ноги, просыпается чувство национальной гордости, самосознания граждан Российской Федерации, и мы должны ответить на это чувство. Во-вторых, идеологический вакуум, образовавшийся после крушения коммунистической идеологии, заполняется, и он обязательно будет заполнен или экстремизмом, шовинизмом, разрушающим нас национализмом и национальной нетерпимостью, или при нашей с вами активной поддержке — гуманистическими, общечеловеческими ценностями. Для нас с вами важно, чтобы эта работа строилась на нашей традиционной национальной культуре, если мы не хотим утратить своего своеобразия и идентичности в глобальном мире, в условиях глобализации».
В этих словах Владимира Путина явно слышится эхо Кондопоги. По мысли президента достаточно русскому скинхеду дать возможность в ближайшем Доме культуры распевать народные песни и играть на гуслях, так он напрочь и забудет о нетерпимости к инородцам, станет толерантным гуманистом.
Нет не хочу утверждать, что такая работа не важна и не нужна. Только вопрос национальной культуры в России давно упирается в проблему монополии узкой группы лиц в информационной сфере. На эту тему и хотелось более подробно поговорить.
Выступая на госсовете краснодарский губернатор Александр Ткачев сказал: «Самой яркой жемчужиной нашего края, конечно, является Кубанский казачий хор, украшение не только кубанской, российской, но и мировой культуры.» Но «к сожалению, в России Кубанскому хору на телевидение не пробиться. В последнее время национальные коллективы вообще лишены возможности выступать на центральных каналах, в том числе даже на канале «Культура…»
Будем надеяться, что президент и госсовет заметили явный парадокс нашей культурной жизни. Национальную культуру не пускают в эфир государственного телеканала «Культура»!
Кстати, автору этих строк посчастливилось побывать на триумфальном концерте Кубанского казачьего хора в Воронеже. Высшей наградой артистам из Краснодара считаю оценку незнакомой мне женщины средних лет, которая, выходя из зала оперного театра, вслух произнесла: «После такого концерта и в атаку можно идти!» Думаю почти все воронежцы, кто в тот вечер побывал в театре оперы и балета подпишутся под этими словами. Как правильно заметил директор Кубанского хора, который вел концерт, свой успех они рассматривают как успех всего нашего национального искусства. Которому раньше просто не давали развернуться…
Но разве сегодня уже сняты все препоны? Думаю, Кубанский казачий хор скорее исключение, подтверждающее правило.
И дело не в том, что русская земля перестала рожать таланты. Проблема в том, культурное руководство в России, вся посредническая инфраструктура в основном в нерусских руках. Свет национального искусства так редко доходит до русского зрителя, слушателя, читателя, потому что нынешняя посредническая оптическая система не пропускает его.
За примерами далеко ходить не надо. Какое русское сердце не откликнется на имя Игоря Талькова. Недавно исполнилось 50 лет со дня его рождения. Когда в 1989 году телеведущий Владимир Молчанов включил в свою программу «До и после полуночи» песню «Россия», он сказал тогда Игорю: «Я дам ее в эфир, чего бы это мне ни стоило». На всю страну впервые прозвучало:
Как ты смогла себя отдать
На растерзание вандалам.
Россия…
В ту пору безвременья эта песня стала настоящим откровением для миллионов русских людей. В Игоре Талькове многие увидели русского витязя посланного свыше, надежду на будущее. По сути он становился не столько бардом, сколько вождем русского национального движения… Игорь Тальков был убит выстрелом из пистолета 6 октября 1991 за кулисами дворца спорта «Юбилейный» в Санкт-Петербурге во время сборного концерта. Убийство не раскрыто до сих пор.
Всероссийские каналы ТВ, культурное руководство страны, средства массовой информации замолчали юбилей знаменитого барда. Хотя каждую неделю наше ТВ празднует круглые даты бесчисленных жваноидов, петросянов и якубовичей.
Такое впечатление, что по-прежнему кто-то очень старается изъять из культурного оборота имя Талькова. И не только его. В нынешнем январе свое 70-летие отпраздновал любимейший в народе актер, поэт, автор и исполнитель своих песен Михаил Ножкин. Его песни «Я люблю тебя Россия» и «Я убит подо Ржевом» уже стали народными. Но всей стране, русскому большинству не дали возможности встретиться с любимым актером в телеэфире.
Почему это происходит? Тальков сам ответил на этот вопрос. В своей книге «Монолог» он пишет: «До 1989 года включительно мне приходилось часто слышать за своей спиной «антисоветчик». После того, как песня «Россия» «заткнула» рты многим «советчикам», меня переквалифицировали в «антисемита"….Первыми всполошились мои коллеги — композиторы — евреи. На передаче «Песня-89», где я пел «Россию», некоторые из них восклицали: «Как же так, Игорь! Ведь Вы образованный интеллигентный человек, и вдруг: «Ринулись оттуда, срубая головы церквям и славя красного царя, новоявленные иуды». Что с Вами? Откуда такой шовинизм и антисемитизм?» Тальков признается, что поначалу доказывал, спорил. И все равно его «оппоненты, зажатые в угол железной логикой, молча разводили руками, но… закрывая за собой дверь, бросали через плечо: «И все-таки, Игорь, Вы — антисемит». Такой вот испытанный прием борьбы, который разгадал Тальков. Испытанный кровью русских поэтов…
Теперь, к примеру, совершенно ясно, почему обвинениями в «антисемитизме» преследовали Павла Васильева. Статья Максима Горького «О литературных забавах», в которой по адресу Васильева было сказано, что «расстояние от хулиганства до фашизма короче воробьиного носа», положила начало массированной клеветнической кампании, организованной еврейскими литераторами. Васильев был исключен из Союза писателей, а после драки с Алтаузеном был предан суду и отправлен сначала в исправительно-трудовую колонию под Электросталью, а потом в рязанскую тюрьму. Весной 1936 он был ненадолго освобожден, а менее чем через год снова арестован и летом 1937 расстрелян. Только в 1956 Васильев был реабилитирован «за отсутствием состава преступления». И вся вина Васильева, получается, в том, что он был самой яркой звездой на поэтическом небосклоне русской национальной поэзии. Это о нем писал Ярослав Смеляков в 30-е годы:
А первым был поэт Васильев Пашка,
Златоволосый хищник ножевой —
Не маргариткой вышита рубашка,
А крестиком — почти за упокой.
То, что случилось с Васильевым, Тальковым и другими яркими представителями национального искусства, лишь эпизоды в процессе, который начался давно. В 1910 году Андрей Белый в статье «Штемпелеванная культура» первым обозначил это явление в России. Он увидел столкновение самобытной культуры, главного условия духовных побед нации, и «ужасающего роста интернациональной, прогрессивно-коммерческой культуры». Это становится возможным тогда, когда пришлые люди, становятся организаторами культурного процесса, когда главарями национальной культуры оказываются чуждые этой культуре люди. «Странно и страшно сказать, но приходится», — делает оговорку автор. И в начале отдает должное бесспорной отзывчивости евреев к вопросам искусства. Евреи глубокоталантливый, способный и самобытный народ. Но талантливые и вдумчивые единицы еврейства тонут в стихийном потоке беспринципных культуртрегеров. Андрей Белый вслед за Василием Розановым рисует положение писателя в тогдашней России: еврей-издатель с одной стороны грозит голодом, а с другой стороны еврей-критик грозит опозорить того, кто поднимет голос в защиту права русской литературы быть русской и только русской. Андрей Белый не принадлежал к числу нововременцев. Тем ценнее его признание проблем развития русской культуры. Он искренне выступал за ликвидацию для евреев черты оседлости. И в конце статьи так обозначает свою позицию: «Равноправием мы должны доказать евреям, что они не дурной народ. И протестом против их гегемонии во всех областях культурного руководительства должны подчеркнуть мы, что они народ иной, чуждый задачам русской культуры; в их стремлении к равному с нами пониманию скрытых возможностей русского народа мы безусловно против них».
В этом смысле очень показательным является отношение пишущей и читающей публики к смерти Есенина. Совсем недавно либеральный рупор столицы Черноземья, газета «Воронежский курьер» (за 7 декабря 2006 года) опубликовала «фрагмент из книги двух молодых московских филологов» Олега Лекманова и Михаила Свердлова «Сергей Есенин и «морда хрюшки». Русское чувство оскорбляет не только заголовок, но и помещенный снимок с подписью «Октябрь 2006 г. Есенинский монумент шагает по воронежским улицам… с петлей на шее». (На снимке изображен рабочий момент установки в Воронеже памятника Есенину по инициативе Сергея Безрукова). Но ждать от этой газеты деликатности в русском вопросе не приходится. Авторы материала, критично разбирая многочисленные исследования о смерти Есенина, приходят к выводу что русские антисемиты в своей борьбе «корыстно используя имя, слово и судьбу поэта» как оружие, приносят в жертву «собственным сиюминутным интересам» и самого Есенина.
Филологи почему-то спорят только с филологами, а ведь в самоубийстве сомневаются и профессиональные криминалисты. Но главное, что развенчивая один миф, явно по чьему-то заказу столичные филологи творят другой. Заклеймив антисемитами всех, кто сомневается в добровольном уходе поэта из жизни, они лепят из Есенина «сложного, обаятельного и до сих пор нуждающегося в понимании и сочувствии человека». По сути толерантного херувимчика.
А трагедия Сергея Есенина в том, что он стал первой жертвой столкновения национальной русской культуры и интернационального ширпотреба. Первый поэт тогдашней России первым и пал в неравной борьбе. Ведь те тенденции, на которые с тревогой указывал в 1910 году Андрей Белый, после революции еще более усилились. Периферийная местечковая культура внезапно оказалась в центре духовной жизни государства. А Есенин не только своим творчеством, но и как общественный деятель противостоял интернациональной культуре. Вслед за Белым он мог сказать о своих противниках: «В их стремлении к равному с нами пониманию скрытых возможностей русского народа мы, безусловно, против них».
Можно научиться по-русски писать очень хорошие стихи, но нельзя нерусскому человеку научиться чувствовать по-русски. Еврейская девушка Надя Вольпин в разговоре с другом поэта Анатолием Мариенгофом как-то сказала ему, чем же они в корне отличаются от Сергея Есенина: «Мы с вами россияне, он русский». Надя Вольпин благоразумно не стремилась к равному с Есениным пониманию русского народа. Но сколько ее соплеменников даже не задумывались об этом. Они навязали русским не только свое понимание искусства.
Чтобы еще яснее продемонстрировать мысль приведем два четверостишия двух поэтов:
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
Сергей Есенин
Я от жизни смертельно устал,
Ничего от нее не приемлю,
Но люблю мою бедную землю,
Оттого, что иной не видал.
Осип Мандельштам
Очевидная разница в отношении к родине у Есенина и Мандельштама неизменно наложила отпечаток и на их творчество. Талантливейший поэт Осип Мандельштам никогда не сравнится в своем величии с Сергеем Есениным. Потому что, как пишет в своих дневниках великий русский композитор Георгий Свиридов: «Высшее искусство — это национальное искусство».
К концу заметок выскажу все же робкую уверенность, что такие явления как Кубанский казачий хор не исключение из правил, а первые победы грядущего торжества национального искусства. Будем в это верить. Словом и делом приближать это время.
P. S. В свое время, когда Путин указал на наличии особых интересов у коренного населения наши прогрессисты- либералы раскритиковали его. Вызвал резонанс и ответ президента на вопрос журналиста телеканала «Россия» на последней пресс-конференции о причинах ксенофобии. Ответ Путина не нуждается в комментарии, но поскольку каждый журналист увидел в нем свое, приведем его полностью: «Это всех тревожит: и органы власти тревожит, и общественность тревожит. Думаю, что это имеет много причин, в том числе это связано с определенной растерянностью, с определенным идеологическим вакуумом, который возник после развала Советского Союза, с чувством ущемленности основных национальных групп, наиболее многочисленных национальных групп. Я стараюсь быть абсолютно объективным. Но мы не можем относиться к этому поверхностно. К сожалению, органы власти не всегда адекватно реагируют на эти проявления. Но если говорить о причинах, то одна из них, конечно, заключается в том, что, несмотря на развал Советского Союза, границы у нас остались открытыми. Все бывшие республики Советского Союза стали независимыми государствами, а вопросы, скажем, на рынке труда далеко не всегда до сих пор решались в пользу коренного населения России, в пользу граждан Российской Федерации. И вот эта неурегулированность, о которой должна была бы подумать власть заблаговременно, обеспечив интересы как иностранцев, так и граждан Российской Федерации (а ведь иностранцы, которые в России работают часто — и мы об этом знаем с вами хорошо, и средства массовой информации об этом часто говорят — оказываются в совершенно бесправном положении), — вот эта неурегулированность наносит ущерб всем: и иностранцам, и гражданам Российской Федерации. Ведет в том числе и к проявлениям ксенофобии и национализма. Но это, конечно, не единственная причина. Но чем бы ни были вызваны эти причины, их, во-первых, нужно искоренять, а во-вторых, нужно с этим бороться. И очень рассчитываю на то, что это мы будем делать вместе с общественными организациями, со средствами массовой информации, ну и, конечно, с органами власти, с государством».
