«Многие россияне тоскуют по дешевой водке и СССР»

Она была разгромлена КГБ в 1980 г. Сан — игумен, хотя и родился в татарской семье, а в роду у него даже были муллы. В настоящее время — клирик Владимирской епархии РПЦ.

Игумен Варсонофий, существовала ли в советское время христианская оппозиция коммунистическому режиму?

В конце шестидесятых годов, когда начались брожения в обществе, КГБ чрезвычайно опасался роста антикоммунистических настроений и в христианской среде. Тогда нужно сказать, были совсем другие настроения, в том числе, среди духовенства. Была солидарность всех верующих против власти атеистов. Момент конфессиональных различий был второстепенен. Это сейчас, когда не стало госатеизма, какие-то внутренние разборки начались. Вот это — мы, это — католики, протестанты, это — «ересь экуменизма» и т. д. Тогда все было по-другому, все были едины перед лицом общего противника — атеистического режима.

Правда, что в разгар «пражской весны» Вы стали распространять в СССР весть о явлении Богородицы в Зэйтуне (Египет), утверждая, будто это знак скорого падения коммунизма?

В 1968 году в пригороде Каира Зэйтун произошли потрясающие явления Девы Марии, которую видели тысячи людей, в том числе были сделаны многочисленные фотографии. Это всколыхнуло всех нас. Мы были уверены: Зэйтун, это послание Богородицы не только египетским коптам, но всем людям. То есть и нам, русским, находившимся в то время под жестоким гнетом безбожников. Были сделаны несколько публикаций в «самиздате». В том числе, в журнале русских патриотов — «Вече», который нелегально издавался в Москве. Возглавлял журнал Владимир Осипов. В семидесятых годах его арестовали, а журнал был закрыт. С легкой руки гэбистов, в этом деле те, кто был причастен к публикации материалов о Зэйтуне, проходили как «группа Варсонофия». Я тогда учился в Троице-Сергиевой лавре, был иеродиаконом. Но мы еще и боролись за свободу Церкви. Так вот, явления Богородицы в Египте сильно воодушевили нас, и были расценены, как знак скорого падения безбожной власти. Ведь вспомним, Зэйтунские чудеса, начавшиеся в 1968 году, совпали с легендарной «пражской весной». Даже в тоталитарном Советском Союзе прорастали ростки свободомыслия, развивалось диссидентское движение. В итоге я написал обращение к XXV съезду КПСС (1976г.). В нем цитировались свидетельства очевидцев явления в Зэйтуне и содержался призыв к коммунистам покаяться за преступления перед народом, так как время их закончилось.

И что Вам было за это?

Если бы я написал такое письмо в 20-е гг., меня просто размазали бы по стенке. Но Брежнев был добрый человек. Чего, кстати, нельзя сказать о Хрущеве, при котором я отсидел 5 лет в мордовском «Дубровлаге» — «зоне» для «политических». Это был последний лютый гонитель. Он рассчитывал быстро построить коммунизм и покончить с религией в России. Причем методы были довольно коварные, с использованием спецслужб. Они предусматривали развал Церкви не только извне, но и изнутри. Мне гэбист один говорил, что: «мы наших людей в Церкви тогда склоняли к открытому выступлению против веры». В 1960 году в газете «Известия» появляется огромная статья. Выступает протоиерей, магистр богословия — бывший инспектор ленинградской духовной Академии Александр Осипов. Он пишет, что всякую веру потерял и стал атеистом. Вслед за ним посыпались более мелкие сошки, но тоже — кандидаты богословия, духовные лица, например — Довуман, Дарманский. Это все было частью программы Хрущева — выставить духовенство против веры, изнутри разложить Церковь. Дальше пошла реформа приходского управления 1961 года. Она была принята Собором РПЦ под давлением власти. В соответствии с новым положением, священник фактически отстранялся от управления приходом. Его функции, в том числе хозяйственные, решение кадровых вопросов в храме, переходили к возглавляемому старостой «совету». Последний, возглавлялся людьми, которых назначала местная власть. Причем, в Москве, например, старались назначать старост из отставных офицеров КГБ. Там возник целый клан старост-гэбистов. Цель была — поставить Церковь под полный контроль. С 1961 года по всем епархиям участились случаи вмешательства приходских советов в богослужение, старосты заставляли сокращать чинопоследования, литургию; во исполнение указания уполномоченных записывали паспортные данные венчавшихся или крестивших детей для сообщения в соответствующие органы; многих молодых верующих принудительно помещали в психиатрические клиники. В результате большинство желавших крестить детей или венчаться, опасаясь преследований со стороны властей, находили более безопасным посещать сельские церкви или совершать крещения на дому, иногда без священника. В это время вновь начались аресты духовенства и мирян. Параллельно шло закрытие храмов. Более десяти тысяч церквей были закрыты по всей стране. Хрущев прямо пообещал: «скоро вы увидите последнего попа». Но за это Бог наказал генсека так, что его отстранило от власти собственное ближайшее окружение. Затем пришел к власти Брежнев, при котором таких гонений уже не было. Он, конечно, держал Церковь за горло, гэбисты все контролировали. Но уже хрущевской программы тотального разрушения Православия — не было.

И все же преследования продолжались, в связи с чем, был создан наделавший немало шуму «Христианский комитет защиты прав верующих в СССР»?

Видя, что Церковь находится под сильным контролем со стороны власти и КГБ, мы решили создать такой комитет. Иначе невозможно было пробить информационную блокаду и рассказать всему миру об истинном положении дел со свободой совести в Советском Союзе. Христианский комитет защиты прав верующих в СССР был создан в Москве 30 декабря 1976 г. Его основателем был отец Глеб Якунин. Кроме него и меня — тогда иеромонаха — в комитет также вошли миряне Виктор Капитанчук и Вадим Щеглов. Основатели Комитета заявили, что в Советском Союзе реализация провозглашенного Конституцией принципа свободы совести наталкивается на значительные трудности в связи с отношением к религии государства, строящего безрелигиозное общество. Это выражается не только в характере действующего законодательства, но и в нарушениях со стороны государственной администрации даже тех прав, которые законом верующим предоставляются. Между тем верующие составляют значительную часть населения, и нормализация их положения является жизненно необходимой для всего общества. Все факты злодеяний и притеснений, которые творились против верующих, стекались к нам. Мы собирали пресс-конференции на нелегальных квартирах для ведущих мировых СМИ. У меня были телефоны московских представительств «Франс пресс», «Юнайтед пресс интернешнл», «Дойче пресс» куда мы звонили и рассказывали всю правду о нарушениях прав человека в СССР. Создание такого Комитета было практическим шагом к объединению усилий всех христианских церквей, имеющихся в Советском Союзе, для совместного отстаивания свободы вероисповедания и церковной жизни, против дискриминации верующих.

И что же КГБ — сидел, сложа руки?

Конечно, нет. В 1980 году в Москве должна была пройти Олимпиада. И к ней КГБ надо было вычистить из города всех диссидентов. Начались аресты. Но мне крупно повезло. Параллельно я продолжал заниматься Зэйтуном, что накладывало сильный отпечаток на мою деятельность. Поскольку я написал письмо в ЦК КПСС с призывом «покаяться пока не поздно, иначе вам — конец», меня незадолго до разгрома исключили из «Комитета защиты прав христиан». То есть даже для наших диссидентов это было настоящее хулиганство. Это, собственно, меня и спасло от ареста. Когда гэбисты пришли в нашу штаб-квартиру, то нашли там на столе постановление об исключении Варсонофия из Комитета «за действия несовместимые и т. д.». На основании этого постановления меня — не арестовывают. Вызывают только в качестве свидетеля. А иначе бы, поскольку я уже сидел 5 лет по 70-й статье УК РСФСР («Антисоветская агитация и пропаганда), мне уже грозил срок лет 10. Как рецидивисту. В итоге меня отпустили. Режим-то, был уже не такой свирепый, что прежде. Такой лютой ненависти к Церкви, как в 20−30-е гг. уже не было. Наконец стали умирать верховные партократы. Советская геронтократия, власть стариков вырождалась. Один за другим умерли Брежнев, Черненко, Андропов. В московских храмах сразу о всех трех служились панихиды. Внутри власти — наблюдался разброд. Они уже утратили ту сатанинскую силу, страсть, которые были при Ленине. Мне даже показалось, что гэбисты стали сами по себе, а ЦК партии — отдельно. Это, в частности, выразилось в событиях 1991 года, когда «Альфа» отказалась поддержать ГКЧП. Поэтому номенклатурный путч и закончился провалом.

Насколько «перестройка» и наступившая демократия оправдали чаяния православного фланга диссидентского движения?

Гонения на Церковь — прекратились, восстанавливаются храмы. Это конечно, большой плюс. Но посмотрите на народ, до чего его довела эта «свобода». Но самое страшное то, что измученные реформами люди стали тосковать по советскому режиму. Многие вспоминают не о репрессиях, а сыто-пьяный брежневский застой, о том, что колбаса была по два двадцать, водка — дешевая. Это многим по душе, вот ведь, что самое опасное. Посмотрите — коммунистическая партия сейчас вторая по численности и влиянию в России. Это не так безобидно, как может показаться. Коммунизм, это имитация Церкви, квазицерковь, то есть престол антихриста. Греческое слово «анти» переводится не только как «против», но и — «вместо». Ленин занял у коммунистов место Бога, то есть стал антихристом.

Беседовал Сергей Путилов

http://www.baznica.info/modules.php?name=News&file=article&sid=3360