 |
| Седмицa.Ru | П. Михайлов | 15.01.2007 |
О празднике Обрезания Господня
 |
| Свт. Василий Великий. Мозаика, Киевский собор Святой Софии, XI в. |
Обрезание в качестве обряда посвящения Божеству существовало у многих народов, в том числе и у египтян. В еврейском понимании кровь священна, так как «кровь есть душа», кровь, текущая из органа, дающего жизнь, означает посвящение Богу жизни, принятой как дар. У израильтян этот обряд стал знаменовать вступление в союз-завет Авраама и избранного народа с Богом и должен был напоминать народу о вытекающих из этого обязательствах.
По толкованию Отцов Церкви Господь, Творец закона, принял обрезание, являя пример, как людям следует неукоснительно соблюдать Божественные установления, и для того, чтобы никто впоследствии не мог усомниться в том, что Он был истинным Человеком, а не носителем призрачной плоти (как учили еретики-докеты).
Свт. Василий Великий
(Раздел статьи VII тома «Православной энциклопедии»)
Жизнь. Источники. I. Свидетельством о событиях жизни свт. Василия Великого, как прямым, так и косвенным (об образовании, образе мыслей), является корпус сочинений самого святителя. Наиболее важные автобиографические фрагменты: Ep. 204, 210, 223, 224; De jud. // PG 31. Col. 653A; De Spirit. Sanct. 29. 74.
II. Свидетельства современников. 1. Свт. Григорий Богослов: а) «Надгробное слово Василию Великому» (Greg. Nazianz. Or. 43) является основным источником сведений о семье, детстве Василия Великого, времени обучения его светским наукам, чему автор был непосредственным свидетелем (cр. автобиографическую поэму «De vita sua»). Первоначальный вариант гомилии был устным (речь 1 янв. 382, в день памяти Василия Великого, отмечавшейся в Кесарии) и потому, вероятно, значительно более коротким и существенно отличавшимся от последующего письменного варианта (Bernardi. 1992. P. 27−28); б) др. гомилии: Or. 9. 4−6; Or. 10. 2−4; Or. 11. 1−3; Or. 13. 2; Or. 18, содержащие много свидетельств о характере Василия Великого; в) письма к Василию Великому: Ep. 1, 2, 4−6, 8, 19, 40, 45−50, 58−60, 231; а также письма, в которых упоминается В. В.: Ep. 16. 3−4; 25. 2; 41. 8; 42. 5; 43. 3; 44. 4; 53; 63. 5−6; 76; 80; 115. 3; г) надгробные эпиграммы Василию Великому (Epigr. Basil.), а также его родным (Epigr. Naucr.; Epigr. Emmel.; Epigr. Macr.; Epigr. Theos.).
2. Сведения о жизни Василия Великого содержатся в сочинениях его младшего брата свт. Григория, еп. Нисского, однако исследователи относятся к этим свидетельствам с осторожностью, учитывая непростые отношения братьев (Gribоmont. 1981. P. 46; ср.: Rousseau. 1994. P. 11): а) «Надгробное слово брату Василию» (Greg. Nyss. Or. in Basil.), произнесенное, вероятно, 1 янв. 381 г. (Bernardi. 1992. P. 27), богато скорее риторическим содержанием, хотя и предоставляет некоторые важные сведения о жизни Василия Великого; б) «Жизнь Макрины» (De vita Macr.) — жизнеописание сестры Василия Великого прп. Макрины Младшей — является своего рода семейной хроникой, содержащей подробные сведения, в частности, о матери Василия великого прп. Емилии (2, 11, 13), самом Григории, др. братьях: Навкратии (8−9) и свт. Петре, еп. Севастийском (12), об особенностях воспитания и начального образования в семье (3), о времени непосредственно по возвращении Василия из Афин (6), о смерти Василия Великого (14) и проч.; в) письма: Ep. 13. 4−5 (к Ливанию), Ep. 29. 4 и Ep. 30 (оба к брату Петру).
3. Свт. Афанасий I Великий одобрительно отзывается о Кесарийском епископе (Athanas. Alex. Ep. ad Pall.).
III. Позднейшие свидетельства. 1. Церковные историки IV—V вв.: а) Сократ Схоластик сообщает отрывочные сведения о Василии Великом: образовании, изучении трудов Оригена, о борьбе с арианством, в т. ч. эпизод с имп. Валентом (Socr. Schol. Hist. eccl. IV 11, 23, 26; V 8, 9); б) Cозомен описывает время обучения Василия Великого в Афинах, приводит свидетельства о создании им монашеских общин в Понте, о встрече святителя с имп. Валентом и его дальнейшем противостоянии арианам (Sozom. Hist. eccl. VI 15−17, 21−22); в) Феодорит Кирский подробно описывает обстоятельства встречи Василия Великого с имп. Валентом (Theodoret. Hist. eccl. IV 19); г) арианский историк Филосторгий пишет о полемике арианского богослова Евномия с В. В., намеренно подчеркивая «догматические заблуждения» Василия Великого и Григория Нисского (Philostorgius. Hist. eccl. VIII 11−13); д) краткое упоминание о В. В. и перечень некоторых его сочинений присутствуют у блж. Иеронима Стридонского (Hieron. De vir. illustr. 116); и е) «Библиотека» свт. Фотия (IX в.) предоставляет отрывочные сведения о жизни и сочинениях Василия Великого (Phot. Bibl.: 40 (8b), 43 (9a), 75 (52b), 137 (97b), 138 (97b), 141 (98b), 162 (106a), 177 (123a), 226 (243a), 229 (252a, 257a, 259b, 261b), 230 (274b, 280a, 279ab), 231 (286b), 232 (291a), 240 (322b, 232a)).
2. Жития и гомилии: а) «Житие св. Василия» (Vita S. Basilii), приписывавшееся современнику СВТ. Василия Великого свт. Амфилохию Иконийскому, как определил издатель XVII в. Ф. Комбефис, ему не принадлежит (BHG. N 246y — 260; Barringer. 1980). Многочисленные вост. версии этого жития указывают на то, что его возможным автором является преемник Василия Великого по епископской кафедре Елладий: предполагается, что, произнеся надгробную речь В. В., Елладий положил начало житийной традиции святителя, которая впосл. существенно пополнилась за счет различных вставок (Муравьев. 1997. С. 139−141, 144). Неподлинными или спорными являются также приписываемые Амфилохию сочинения: «Энкомий св. Василию Великому» (BHG. N 260z), «Слово на Обрезание и [память] св. Василия Великого» (BHG. N 261); б) прп. Ефрема Сирина (IV в.) «Похвальное слово Василию Великому»; в) прп. Андрея Критского (VIII в.) «Слово на Обрезание Господне и [память] св. Василия Великого» (BHG. N 262); г) прп. Феодора Студита (VIII-IX вв.) «Поучение» (BHG. N 262k); д) Феодора Продрома (XII в.) четверостишие (BHG. N 262p); е) Неофита Затворника (XII-XIII вв.) «Поучение на Обрезание и [память] Василия Великого» (BHG. N 262n); ж) К-польского Патриарха Иоанна XIII Глики (XIV в.) «Похвальное слово Василию Великому» (BHG. N 262h); з) агиографическая лит-ра, посвященная 3-м святителям: В. В., Григорию Богослову и Иоанну Златоусту (BHG. N 746x-748w); и) Михаила Пселла (XI в.) «Слово о Григории Богослове, Василии Великом, Иоанне Златоусте и Григории Нисском» (BHG. N 2176).
3. Жизнеописания Нового времени: а) подлинные и сомнительные сведения о жизни Василия Великого, его почитании, чудесах, мощах и проч. приводит Ф. Барт (ActaSS Antw., 1698. Iun. T. 2. P. 807−958; P., 1867. T. 23 (Iun. T. 3). P. 295−436; отчасти воспроизводится во вступительной статье к изданию сочинений Василия Великого в патрологии Миня — Introductio // PG 29); этой работе предшествовало соч. «Жизнь святых Василия Великого и Григория» Ж. Эрмана (Hermant G. Vie de S. Basile le Grand et celle de Gregoire. P., 1674. 2 Vol.); б) С. Ленен де Тильмон посвятил житиям святителей Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского и Амфилохия Иконийского большой том своего труда «Memoires pour servir a l"histoire ecclesiastique des six premiers siecles» (P., 1703. T. 9, житие Василия Великого — P. 1−304, примеч.- P. 628−691); в) монах-бенедиктинец конгрегации св. Мавра (см. ст. Мавристы) Пруденций Маран, принявший от мавриста Юлиана Гарнье († 1725) заботу о полном издании сочинений Василия Великого (вышло в Париже в 1720—1730), на основе работы Тильмона составил (1730) житие святителя (Vita Basilii // PG. 29. P. V-CLXXVII). В наст. время оно является наиболее полным источником сведений о В. В., на нем основывается большое число последующих исследований. Однако, ограниченное материалами, находившимися на тот момент в парижских б-ках (Gribomont. 1981. P. 23), это сочинение требует методологической коррекции: жизнь и учение Василия Великого следует рассматривать в контексте культурных влияний поздней античности и христ. влияний (в особенности Оригена), а также самых широких совр. данных вспомогательных исторических наук — археологии, палеографии, нумизматики и проч.
4. Совр. исследования (XIX-XX вв.): а) П. Аллар в 1899 г. составил описание жизни Василия Великого (Allard. 1929), которое лежит в основе мн. общих работ, посвященных святителю (в т. ч. на рус. языке: Лебедева. 1902; на греч. языке: PapadТpouloj. 2002); б) исследования греч. ученых К. Бониса (MpТnhj. 1975. S. 13−71) и П. Христу (Cr"stou. 1978) являются плодом глубокого изучения исторических источников; б) С. Жие (Giet. 1941), Б. Тройкер (Treucker. 1961), И. Куртонн (Courtonne. 1973), Б. Ген (Gain. 1985) и Р. Пуше (Pouchet. 1992) раскрывают культурный и религ. горизонт жизни Василия Великого главным образом на основе его обширной переписки; в) Ф. Руссо (Rousseau. 1994), следуя П. Федуику (Fedwick. 1979), написал исследовательскую работу о жизни и творчестве Василия Великого, в которой учитываются новейшие данные исторической науки.
Семья, рождение и воспитание
Предки Василия Великого происходили из малоазийских областей Римской (Византийской) империи: Понта по линии отца и Каппадокии по линии матери. В обоих родах были военачальники, крупные чиновники, царедворцы, люди состоятельные, имевшие большой общественный вес или блиставшие краcноречием (Greg. Nazianz. Or. 43. 3. 3). Широкому распространению христианства в Понте способствовал во 2-й пол. III в. ученик Оригена свт. Григорий Чудотворец, еп. Неокесарии (Socr. Schol. Hist. eccl. IV 27), который был духовным наставником бабки Василия Великого со стороны отца Макрины Старшей. Василий Великий называл его вторым Моисеем (De Spirit. Sanct. 29. 74). Макрина Старшая со своим мужем прославились исповеданием Христа (Greg. Nyss. De vita Macr. 2) в гонение имп. Максимина Дайи, достигшее особенной силы на Востоке в 311−313 гг. В III—IV вв. позиции христианства уже были сильны и в Каппадокии. В сер. III в. предшественником Василия Великого на Кесарийской кафедре был еп. Фирмилиан (Василий Великий говорит о нем «наш Фирмилиан» — De Spirit. Sanct. 29. 74), состоявший в переписке со сщмч. Киприаном, еп. Карфагенским (Cypr. Carth. Ep. 75). Современник Василия Великого имп. Юлиан Отступник (361−363) утверждал, что «чистый эллин» (т. е. язычник) в Каппадокии — явление редкое (Jul. Ер. 78). В правление Юлиана здесь прославился мученичеством Евпсихий (пам. 9 апр.) (Basil. Magn. Ep. 176, 252).Родители Василия Великого принадлежали к богатой земельной аристократии и владели обширными угодьями в 3 малоазийских областях (Greg. Nyss. De vita Macr. 5): понтийских провинциях Еленопонте и Понте Полемонском, а также в Каппадокии и М. Армении (Tillemont. 1703. P. 6; Danielou. 1963. P. 148). Сам Василий Великий сообщает об имениях в разных провинциях, в т. ч. в Галатии (Ep. 313). Мать Василия Великого прп. Емилия росла сиротой: ее отец претерпел мученическую смерть, возможно, при имп. Лицинии (308−324) (Tillemont. 1703. P. 6). В юности она отличалась редкой красотой и, хотя была склонна к девственному образу жизни, во избежание возможного оскорбления вышла замуж за человека уважаемого и безупречного — Василия (Василия Старшего) (Greg. Nyss. De vita Macr. 2). По словам свт. Григория Богослова, их супружество не помешало им преуспеть в добродетели (Or. 43. 9. 3), выражавшейся в заботе о нищих, странноприимстве и милостыне, чистоте души и особенно в благочадии (eЩtekn…a), под которым свт. Григорий разумел многочисленность и разнообразие дарований детей (Ibid. 9. 1−2). Судя по тому, что свт. Григорий Богослов называет Емилию «супругой иерея» (Epigr. Emmel.), Василий Старший незадолго до смерти, последовавшей между 341 и 345 гг. (Maraval. 1971. P. 48. Not. 2), принял священнический сан. После смерти мужа Емилия под влиянием дочери Макрины избрала монашеский подвиг, обретя «любомудренный и невещественный образ жизни» (Greg. Nys. De vita Macr. 11; Maraval. 1971. P. 53).
У родителей Василия Великого было 4 сына и 5 дочерей (Greg. Nyss. De vita Macr. 5; Pfister. 1964), иногда говорят о 10 детях (Maraval. 1971. P. 159. Not. 3). Первым ребенком была дочь Макрина (Макрина Младшая), родившаяся в 326 или 328 г. (Ibid. P. 45. Not. 3), названная в честь бабки (Greg. Nys. De vita Macr. 2). C 12 лет избравшая безбрачную аскетическую жизнь (Ibid. 5), Макрина оказала значительное влияние на формирование своих братьев (у самого Василия Великого нет прямых упоминаний о ней).
Вторым ребенком в семье был Василий Великий. Третьим — Навкратий, родившийся ок. 330 г. (Maraval. 1971. P. 165. Not. 3). Отличавшийся природной одаренностью, телесной красотой, силой, ловкостью, он после блистательного начала светской карьеры неожиданно в возрасте 22 лет (Greg. Nys. De vita Macr. 8; Maraval. 1971. P. 165. Not. 3) удалился на берег р. Ирис (Ирида, ныне Ешильырмак) в Понте, где, «приняв образ жизни истинного мудреца», провел в уединении ок. 5 лет вплоть до своей внезапной смерти (357/8) на охоте (Greg. Nys. De vita Macr. 9) или на рыбной ловле (Greg. Nazianz. Epigr. Naucr.). После Навкратия родился Григорий, ставший впосл. еп. Нисским.
О младших сестрах Василия Великого достоверных сведений не сохранилось. Ни одна из них не упоминается среди присутствовавших при погребении матери и старшей сестры Макрины. Предполагается, что младшие сестры были выданы замуж (Greg. Nys. De vita Macr. 6; Pfister. P. 111) и что некоторые их дети впосл. приняли монашество (Maraval. 1980). Возможно, слушателями 22-й гомилии Василия Великого «К юношам…» были его племянники (Hom. 22. 1; Boulenger. 1965. P. 63; ср.: Naldini. 1990. P. 15), из чего заключают о семейном положении его сестер. На основании надгробной эпиграммы Феосевии (св. Феозве, пам. 10 янв.; Epigr. Theos.) свт. Григория Богослова архиеп. Филарет (Гумилевский) делает вывод, что Феосевия — одна из дочерей прп. Емилии и сестра свт. Григория Нисского (Филарет (Гумилевский). Учение. 1996. Т. 2. С. 146. Прим. 9), хотя большинство ученых считают ее женой последнего. Исследователь раннего периода жизни свт. Григория Нисского П. Мараваль упоминает также о младшем сыне в семье Василия Старшего и Емилии Никифоре, умершем в раннем возрасте (Maraval. 1971. P. 159. Not. 3).
Последним ребенком в семье был Петр, родившийся незадолго до смерти отца. Не имея в отличие от старших братьев основательного светского образования, он с помощью сестры Макрины, «приохотившей его к священным наукам», получил хорошее религ. воспитание (Greg. Nys. De vita Macr. 12). Между 371 и 375 гг. Василий Великий рукоположил Петра во пресвитера (Ibid. 14; ср.: Basil. Magn. Ep. 203. 4), впосл. он доверял ему ответственные поручения (Idem. Ep. 119). В 380 г. Петр стал еп. Севастийским (Maraval. 1971. P. 182−183. Not. 1). Как свидетельствует свт. Григорий Нисский, Петр преуспел в добродетели ничуть не меньше Василия Великого (De vita Macr. 12).
Полной ясности в отношении года рождения Василия Великого нет (Сourtonne. 1957. T. 1. P. VII). Даты от 329 до 331 г. устанавливаются относительно года рождения свт. Григория Богослова (329), который был неск. старше своего друга (Cr"stou. 1978. S. 18; 1989. S. 22) или его ровесником (Greg. Nazianz. Or. 43. 82. 1), а также в соответствии с последовательностью рождения братьев и сестер Василия.
Местом рождения Василия Великого и старших детей семейства принято считать Кесарию Каппадокийскую (Maran. 1839. P. XXXVIII-XXXIX; Maraval. 1971. P. 38−39. Not. 2), родину матери, где прошла почти вся дальнейшая жизнь Василия Великого. Каппадокийцем называет своего друга свт. Григорий Богослов (Greg. Nazianz. Ep. 2). Тем не менее есть серьезные основания принимать за родной город Василия Великого Неокесарию в пров. Понт (Jerphanion. P. 335. Not. 2; Cr"stou. 1978. S. 19−21; 1989. S. 22): Василий Великий называет Неокесарию своей родиной (Ep. 51. 2; ср.: Ep. 87; Ep. 223. 3); отмечает родственную связь с этим городом (Ep. 204. 2); его детство прошло в окрестностях Неокесарии (Ep. 204. 6; Ep. 223. 3); впосл. здесь он часто и подолгу жил, считая это место наиболее подходящим для исихии (см. Исихазм) (Ep. 210. 1); Неокесарийский еп. Атарвий и мн. клирики этого города приходились родственниками Василия Великого (Cr"stou. 1978. S. 19); свт. Григорий Богослов, обращаясь к Василию Великому, говорит: «твой Понт» (Greg. Nazianz. Ер. 4. 3).
Сразу после рождения Василий Великий был отдан на кормление в семью, получившую в качестве платы неск. рабов. Его молочный брат Дорофей, к которому Василий Великий сохранил теплые чувства, впосл. стал пресвитером (Basil. Magn. Ep. 36). С самого раннего возраста Василий отличался чрезвычайно хрупким здоровьем, болезнь сопровождала его неотлучно всю жизнь (Idem. Ep. 203. 1). Еще в младенчестве он перенес смертельный недуг, от которого чудесным образом исцелился: его отец увидел Христа, говорящего: «Пойди, сын твой здоров» (Ин 4. 50) (Greg. Nyss. Or. in Basil. 19). Детство его прошло при бабке Макрине в окрестностях Неокесарии (Basil. Magn. Ep. 204. 6; Ep. 223. 3). От Макрины Старшей буд. святитель получил первые духовные познания: она передала ему «речи блаженнейшего Григория [Чудотворца]» и «воспитала в благочестивых учениях» (Idem. Ep. 204. 6; Pouchet. 1992. P. 591−592). С детства усвоенные понятия о Боге Василий Великий пронес через всю жизнь, лишь «доводя [их] до возможного совершенства» (Basil. Magn. Ep. 223. 3).
Образование
Согласно античной образовательной традиции (Марру. С. 200−210), Василий должен был с 7 лет посещать начальную школу, где преподавались основы чтения и счета. Василий Старший, будучи известным ритором в Неокесарии (возможно, главой школы — Bernardi. 1992. P. 140. Not. 2), желал обеспечить своим детям получение хорошего светского образования наряду с духовным воспитанием. Под его руководством Василий начал изучать первоначальный круг наук и упражняться в благочестии, преуспевая как в слове, так и в делах (Greg. Nazianz. Or. 43. 12. 2−3). Однако вслед. ранней смерти (1-я пол. 40-х гг.) отец не успел оказать существенное влияние на образование сына (Bernardi. 1992. P. 140. Not. 2). Ок. 346 г. Василий отправился для поступления в училище в Кесарию Каппадокийскую, местную «митрополию наук» (Greg. Nazianz. Or. 43. 13. 1). Здесь, вероятно, он познакомился с Григорием Богословом, ставшим впосл. его близким другом. При всем богатстве внешних впечатлений главными устремлениями Василия Великого всегда оставались любомудрие, отрешение от мира и пребывание с Богом (Ibid. 13. 5).Для получения высшего образования Василий Великий переехал в К-поль (Ibid. 14. 1), где провел 348−349 гг. Согласно свт. Григорию Нисскому, там он одно время учился у знаменитого ритора Ливания (Greg. Nyss. Ep. 13. 4; ср.: Maraval. 1990. P. 198−199. Not. 2). Об обучении Васи лия Великого и Григория Богослова у Ливания в Антиохии свидетельствуют Сократ (Hist. eccl. IV 26) и Созомен (Hist. eccl. VI 17). Сам Василий, обращаясь к Ливанию, писал: «Если я у вас чему и научился, то это забылось со временем» (Ep. 339).
Ок. 350 г. Василий перебрался в «обитель наук» — Афины (Greg. Nazianz. Or. 43. 14. 1), где его ожидали с нетерпением, поскольку имя его уже было на слуху у мн. образованных людей (Ibid. 15. 1−2). Это замечание свт. Григория позволяет предположить, что еще в Кесарии вполне проявились способности Василия выступать перед публикой и вести споры (Bernardi. 1992. P. 150. Not. 2), так что всякий афинский учитель был бы рад иметь столь способного ученика (Ibid. Not. 3). Cвт. Григорий Богослов, который в это время также учился в Афинах, отмечает у молодого Василия твердость характера и точность речи (Or. 43. 16. 6), а также редкую проницательность ума (Ibid. 17. 5). Поначалу Василий был разочарован, не найдя в Афинах того, ради чего приехал, называя этот город призрачным раем (Ibid. 18. 2). Однако сближение с Григорием обнаружило общий предмет желаний друзей — любомудрие (filosof…a), под которым оба разумели целомудренную любовь по Богу (Ibid. 19. 1−2).
В каждой науке, составлявшей в то время высшее образование, Василий добивался исключительного успеха — в риторике, грамматике, метрике и философии; кроме того, он освоил астрономию, геометрию и арифметику настолько, что был неуязвимым перед искушенными (Ibid. 23. 2−5). Помимо этого Василий изучил не входившую в основные образовательные программы (Bernardi. 1992. P. 176. Not. 2) медицину, не в последнюю очередь в связи с собственным слабым здоровьем (Greg. Nazianz. Or. 43. 23. 6). Более всего свт. Григорий выделяет успехи Василия в изучении этики (Ibidem), связанной не только с умением различать добро и зло, но также ориентироваться в юридических делах, что было тогда необходимо епископу (Bernardi. 1992. P. 176−177. Not. 3). Василий и Григорий были руководимы одним призванием — быть и именоваться христианами (Greg. Nazianz. Or. 43. 21. 2). Обилие же в Афинах идолов и др. языческих соблазнов только укрепило буд. святителей в вере (Ibid. 21. 5−6). По словам Григория, они знали «две дороги: одна, первая и превосходнейшая, вела к… священным храмам и к тамошним учителям, другая…- к наставникам во внешних науках» (Ibid. 21. 1), к которым Василий питал известную привязанность (Basil. Magn. Ep. 64). Их учителями в мирских науках называют знаменитых риторов Афин того времени: Гимерия, родом из Вифинии (Phot. Bibl. 165), и христианина Проэресия из Кесарии Каппадокийской (Eunap. Vitae sophist. P. 484−493; Socr. Schol. Hist. eccl. IV 26; Sozom. Hist. eccl. VI 17). В Афинах было принято обучаться у своих соотечественников, но Василий, будучи приписан к школе Проэресия, параллельно посещал занятия и у Гимерия и др. учителей (Cr"stou. 1978. S. 29). С некоторыми из соучеников по Афинам и К-полю Василий впосл. состоял в переписке. Среди них были Софроний, буд. важный сановник (Basil. Magn. Ep. 32, 76, 96, 177, 180, 192, 272); софист Леонтий, которому Василий Великий отправил трактат «Против Евномия» (единственный сохранившийся список) (Ep. 20); философ Максим (Ep. 9) и стратиг Терентий (Ep. 99, 214). Возможно, Василий застал в Афинах буд. имп. Юлиана Отступника, прибывшего туда в 355 г. для получения образования и знакомства с языческими жрецами (Greg. Nazianz. Or. 5. 23. 39).
Возвращение на родину, крещение
Ок. 356 г., неск. ранее Григория, Василий покинул Афины ради того, чтобы «вступить в жизнь более совершенную» (Greg. Nazianz. Or. 43. 24. 1; idem. De vita sua. 261−262). Поводом для этого послужила весть об учении и подвижнической жизни Евстафия, еп. Севастии в М. Армении. С 40-х гг. IV в. Евстафий Севастийский был главным проводником монашеского идеала в М. Армении, Понте и Пафлагонии (Sozom. Hist. eccl. III 14); он оказал значительное влияние на семью Василия. Ок. 350 г., когда Василий был в Афинах, его мать Емилия, сестра Макрина, а позже и младший брат Навкратий поселились в своем уединенном имении Анниса в Понте, на берегу р. Ирис, недалеко от ее слияния с р. Лик (совр. Келькит) в окрестностях маленького городка Ивора (совр. Эрбаа) (Maraval. 1971. P. 38−44; Jerphanion), с тем, чтобы жить недалеко от Евстафия и сообразно его аскетическому учению (Maraval. 1971. P. 51−52; Gribomont. 1959. Р. 124). Несмотря на некоторую настороженность к Евстафию со стороны православных, отношение к нему семьи Василия Великого оставалось дружеским вплоть до охлаждения в 372 г. и окончательного разрыва в 375 г. после разоблачения неправосл. характера его богословия о Св. Духе (Gribomont. 1959. P. 115). Позже Василий Великий скажет, что Евстафий изначально был приверженцем арианства, но ловко скрывал это, а впосл. стал вождем ереси пневматомахов (см. ст. Духоборчество) (Ep. 263. 3), которых должно отлучать от церковного общения (Ep. 140. 2; Ф. Лоофс считает, что эти слова о Евстафии сказаны с полемической резкостью — Loofs. 1898).По возвращении из Афин Василий не нашел Евстафия на родине: в это время тот был в Сирии (Basil. Magn. Ep. 1). Василий Великий не смог сразу же отправиться за Евстафием, возможно, как это следует из его письма, из-за болезни (Ibidem). В др. письме Василий Великий говорит, что, пробыв некоторое время в Понте, он перебрался в Кесарию Каппадокийскую для преподавания риторики, а также исполнения обязанностей адвоката в суде (Ep. 210. 2). Неокесария направляла к нему посольство с предложением возглавить в городе воспитание юношества (Ibidem), однако он остался в Кесарии, где преподавал длительное время (Rufinus. Нist. Eccl. 2. 9). О послеафинском периоде свт. Григорий Богослов пишет, что, вернувшись домой, Василий Великий и он «несколько уступили миру и общественной жизни», «Василия… удерживал Кесарийский город» (Or. 43. 25. 1−2). Свт. Григорий Нисский отмечает, что по приезде Василия Великого из Афин родственники столкнулись с его чрезвычайным самомнением по поводу превосходства в науках и что в преодолении этого его состояния и избрании аскетичного образа жизни на путях служения Церкви особенно значимым оказалось влияние сестры Макрины (Greg. Nyss. De vita Macr. 6; cp.: Idem. Or. in Basil. 21). Возможно, свт. Григорий сознательно преувеличивает здесь роль сестры и не говорит о влиянии, какое имел на Василия Великого в этот период Евстафий Севастийский (Maraval. 1971. P. 52−53). Ни Григорий Богослов, ни Григорий Нисский в жизнеописаниях Василия Великого вообще не упоминают Евстафия, что может объясняться позднейшим признанием учения Севастийского епископа еретическим и разрывом с ним Василия Великого.
Мнение о длительном пребывании Василия Великого на родине по возвращении из Греции подвергает критике исследователь Ж. Грибомон. На основании письма святителя (Ep. 1) он заключает, что после Афин Василий Великий сразу отправился на поиски Евстафия, слова же свт. Григория Богослова о временной «уступке миру и общественной жизни» (Or. 43. 25. 1) означают, по его мнению, годы, проведенные в Афинах (Gribomont. 1959. P. 121−122).
К послеафинскому периоду относится крещение Василия Великого: в детстве, очевидно, он не был крещен. Буд. святитель писал о себе, что почти всю юность потратил на суетное уразумение мудрости (Ep. 223. 2; его мнение об обычае откладывать принятие Крещения см. в Hom. 13 // PG. 31. Col. 425−436); обратившись же к свету евангельской истины, молился о даровании ему «руководства для изучения христианских догматов» (Ep. 223. 2). Принято считать, что Василий Великий был крещен в Кесарии в возрасте 27 лет, т. е. ок. 357 г. (Maran. 1839. P. XLVIII; Rousseau. P. 25), кесарийским еп. Дианием, который знал его с детства (Basil. Magn. Ep. 51. 1).
Монашество
Василий Великий последовал за Евстафием Севастийским в Сирию, а затем в Египет, но не нашел его (Basil. Magn. Ep. 1; ср.: Greg. Nazianz. Or. 43. 25. 2). Проведя некоторое время в Александрии, Василий Великий вернулся в Каппадокию. Это путешествие заняло целый год (ок. 357/8). Различные рукописные версии письма святителя (Ep. 1) предоставляют возможность предполагать, что Василий Великий посетил некоторые монашеские центры на севере Египта.По возвращении из путешествия на родину Василий Великий отправился в родовое имение Анниса, где уже неск. лет подвизались Емилия и Макрина Младшая. Здесь Василий перебрался на противоположный берег р. Ирис, на расстояние 3 дней пути, в место, где прежде нес монашеский подвиг его брат Навкратий (Gribomont. 1967. P. 251). В отличие от жилища матери и сестры, располагавшегося подле деревни, место уединения Василия Великого находилось в стороне от поселений и было труднодоступным. Он с большим поэтическим чувством описывает суровость своего убежища, спрятанного на краю долины у поросшей лесом горы, с одной стороны огражденной бурной горной рекой, с двух др.- глубокими оврагами. С горы открывался величественный вид на долину и бурную реку, богатую рыбой, в окрестностях обитали олени, горные козы, зайцы и проч. живность. Более всего Василий Великий ценил здесь тишину и уединение (Basil. Magn. Ep. 14. 2). К подвижническим трудам друга вскоре присоединился Григорий Богослов, давший полушутливое описание трудностей и лишений, которые испытывает человек в этих местах (Greg. Nazianz. Ep. 4. 3−13). Однако он отмечал, что отшельничество в значительной мере способствует обретению добродетели, достижению духовной высоты (Idem. Ep. 5. 5). Друзья, давно мечтавшие об аскетической практике, сочетали здесь чтение Священного Писания, богомыслие и изучение экзегетического наследия Оригена с физическим трудом. Вскоре к Василию Великому стали стекаться последователи, из которых устроились общежительные общины. Возможно, Василий Великий и его мать посещал в этих местах Евстафий Севастийский (Basil. Magn. Ep. 223. 5).
Плодом отшельничества Василия Великого стало составление сборника фрагментов из сочинений Оригена «Филокалия» и «Монашеских правил», эскизами к которым явились 2 его письма: Ep. 2 и Ep. 22 (Amand de Mendietta. P. 86−102). К этой работе святитель возвращался в продолжении всей жизни, отвечая на запросы насельников основанных им общин (Humbertclaude. P. 38).
Церковное служение
I. Чтец. Василий Великий постепенно прошел все ступени церковной иерархии, начиная с обязанностей чтеца (Greg. Nazianz. Or. 43. 25. 5; 27. 1), в которого он был посвящен, вероятно, вскоре после крещения, ок. 358−360 гг. Еп. Кесарии Дианий взял с собой чтеца на церковный Собор в К-поле (янв. 360 — Giet. 1955), где вместе с рядом др. авторитетных епископов (в т. ч. с еп. Назианза Григорием, отцом свт. Григория Богослова) подписал определение веры проарианского характера, получившее название ариминской формулы. Позже, став епископом, Василий Великий писал, что сильно скорбел о Диании за эту подпись, поскольку с детства воспитывался в любви к нему, а повзрослев, нашел в нем добродетельного мужа, — и отклонял от себя обвинения в том, что предавал Диания анафеме (Ep. 51. 1). По др. версии того же письма Василия Великого, Дианий перед смертью (362) удостоверил его в своей постоянной верности Никейскому Символу веры (Ep. 51. 2 // PG 32. Col. 389−392). В К-поле могла произойти первая и, возможно, единственная встреча Василия великого с арианским богословом Евномием (Giet. 1955). По возвращении из К-поля Василий Великий вскоре вернулся на некоторое время в Аннису.II. Пресвитер. Вступивший на Кесарийскую кафедру в 362 г. Евсевий, желая иметь своим помощником человека сведущего и уважаемого, рукоположил Василия Великого во пресвитера (в 362 — Tillemont, Riviиre, Bardy, Giet, Gallay, Fedwick, Rousseau; в 364 — Maran, Quasten, Simonetti, Bernardi). Это совершилось помимо воли самого Василия Великого; так же как и Григорий Богослов, он предпочитал монашеское уединение (Greg. Nazianz. Ep. 8. 1−2). Незаурядные пастырские качества быстро проявились в Василии Великом: он обрел уважение и любовь не только жителей Кесарии, но и многих, избравших подвиг монашества.
Еп. Евсевий являл собой высокий тип благочестия, однако его не миновала человеческая слабость: видимо, Евсевия задевало, что успехи Василия Великого затмевали его епископское положение. Свт. Григорий Богослов не пишет, какую именно обиду нанес Евсевий Василию (Greg. Nazianz. Ep. 16. 4−8; ср.: Ер. 17), однако последний, не желая использовать свой авторитет, поскольку боялся нарушить церковное единство, предпочел удалиться в Аннису (кон. 363 — Fedwick. 1981. P. 8; Greg. Nazianz. Or. 43. 28−29). Примирителем сторон выступил Григорий Богослов, призвавший Евсевия любовью уврачевать нанесенное оскорбление (Greg. Nazianz. Ep. 16. 4−8; ср.: Ер. 17) и принять Василия Великого (Idem. Ер. 18. 3).
Это примирение было особенно важно в тот момент (365 — Fedwick. 1981. P. 11), т. к. с приходом к власти императора-арианина Валента необычайно обострилась активность еретиков (Greg. Nazianz. Ер. 19. 5). Имп. Валент, руководствуясь, видимо, соображениями гос. целостности и необходимости устойчивых поступлений в казну, направился в июле 365 г. в окружении арианских епископов в Кесарию (Greg. Nazianz. Or. 43. 31. 2), чтобы принудить Кесарийскую Церковь подписать ариминскую вероисповедную формулу (см. в ст. Аримино-Селевкийский Собор) (Bernardi. 1992. P. 198−199. Not. 1). Кесария нашла достойного заступника в лице Василия Великого (Greg. Nazianz. Or. 43. 31. 4−5; Sozom. Hist. eccl. VI 15), сумевшего тем самым вернуть себе доверие правящего архиерея, Василий стал для него советником и помощником. Он фактически занял второе место в епархии после Евсевия, приняв дела церковного управления в свои руки: Евсевий «управлял народом», а Василия Великого — «управляющим» (Greg. Nazianz. Or. 43. 33. 4). На это время приходится часть проповедей и толкований Василия Великого (Fedwick. 1981. P. 9−10).
Пасторские и организаторские способности Василия великого ярко проявились во время разразившегося из-за неурожая сильного голода в кон. весны — нач. лета 369 г. (Greg. Nazianz. Or. 43. 34. 3; Fedwick. 1981. P. 11). Положение голодающих усугублялось тем, что имевшие у себя продовольственные запасы намеренно их придерживали, чтобы поднять цену (Greg. Nazianz. Or. 43. 34. 4−5). Были случаи, когда потерявшие надежду люди продавали своих детей, чтобы как-то прокормить остальных членов семьи (Basil. Magn. Hom. 6 // PG. 31. Col. 269). Именно в это время Василий Великий произнес ряд проповедей: Hom. 8; 9; возможно, также Hom. 6 и 7 (Fedwick. 1981. P. 9−10. Not. 35, 36, 38), объединенных одной темой — социального преобразования в соответствии с евангельскими заповедями. Пастырь утешает скорбящих, указывая на причины бед — оскудение в людях братской любви (Hom. 8 // PG. 31. Col. 309) и забвение истинного предназначения человека из-за предпочтения земного благополучия (Ibid. Col. 325). Василий Великий приобретает продовольствие на средства, вырученные от продажи своего состояния (Greg. Nyss. Or. in Basil. 17), собирает пострадавших от голода в одно место, устанавливает котлы, полные овощей, и сам кормит бедных горожан (Greg. Nazianz. Or. 43. 35. 4−5), в т. ч. иудеев (Greg. Nyss. Or. in Basil. 17), преследуя одну цель — проявлением человеколюбия умножить человеколюбие (Greg. Nazianz. Or. 43. 36. 1). Он увещевает богатых и скупых осознать «общность человеческой природы» (Basil. Magn. Hom. 6 // PG. 31. Col. 264) и помочь голодающим, призывает людей в соответствии со стоическим идеалом «необходимого» ограничиваться насущным, полагая, что так можно избежать обнищания одних и чрезмерного обогащения других (Ibid. Col. 267−277; Gribomont. 1977. P. 185).
III. Епископ. 1. Избрание. В июне 370 г. «на руках Василия» умер Кесарийский еп. Евсевий (Greg. Nazianz. Or. 43. 37. 1). Василий Великий, будучи его преемником, при избрании на кафедру столкнулся с противлением, завистью и открытым противостоянием как со стороны некоторых горожан, так и со стороны ряда епископов провинции (Ibidem; ср.: Idem. Or. 18. 35). Одним из противников избрания Василия Великого был его дядя еп. Григорий (кафедра не известна) (Basil. Magn. Ep. 60). Свт. Григорий Богослов не упоминает о клевете и низости, сопровождавших выборы. Брат Василия Великого Григорий (впосл. еп. Нисский), руководствуясь благими соображениями, прибег к распространению в пользу Василия подложных писем, что быстро раскрылось. Василий крайне резко отнесся к поступку брата (Basil. Magn. Ep. 58). Но вместе с тем он сам призывал в Кесарию своих сторонников, пренебрегая возможными неприятностями (Greg. Nazianz. Ep. 40, 45).
К этому времени Василий Великий уже с достаточной ясностью заявил о себе как о приверженце социальных преобразований на основе христ. мировоззрения; известны были также его резко отрицательное отношение к новейшим разновидностям арианства и верность решениям Вселенского I Собора. Поддержку Василий Великий получил со стороны авторитетных епископов Малой Азии. Сщмч. Евсевий, еп. Самосатский, был одним из главных инициаторов избрания Василия Великого на Кесарийскую кафедру (Gribomont. 1967. P. 30−31). Василия Великого поддержали также отец свт. Григория Богослова, еп. Назианзский Григорий, несмотря на плохое состояние здоровья предпринявший путешествие в Кесарию для участия в избрании Василия Великого, успеху которого недоставало одного голоса (Greg. Nazianz. Or. 43. 37. 2−3; Or. 18. 36). С избранием Василия Великого кесарийцев поздравил свт. Афанасий Александрийский (Athanas. Alex. Ep. ad Pall.).
2. Управление Церковью. Василий Великий принял Кесарийскую кафедру в тяжелое для Православия на Востоке время. Церковь мучительно изживала кризис, связанный с арианством и др. ересями (Basil. Magn. Ep. 226. 1; De jud. // PG. 31. Col. 653). В течение всей оставшейся жизни святителю приходилось выдерживать нападения не только еретиков, гл. обр. новых савеллиан (см. Савеллий) и новых ариан (Idem. Hom. 24 // PG 31. Col. 600), но и некоторых влиятельных граждан города (Idem. Ep. 57). Поводом для разногласий служили богословские споры, личная зависть к его славе и канонические нестроения, вызванные изменением границ епархий по разделении Каппадокии (Greg. Nazianz. Or. 43. 58. 2−7).
Церковь переживала тяжелые гонения со стороны гос. власти, поддержавшей арианство во 2-й пол. 60-х-70-х гг. IV в. Христиане терпели изгнания, конфискацию имущества, разного рода принуждения, поставления на кафедры сторонников лжеучения, казни священнослужителей (в гавани г. Никомидия в 370 г. был сожжен корабль с 80 пресвитерами — Bernardi. 1992. P. 222−223. Not. 1), осквернение алтарей (Greg. Nazianz. Or. 43. 46. 1−2). Кесария находилась на пересечении главных дорог М. Азии, поэтому ее подчинение религ. политике императора было делом чрезвычайной важности для гос-ва. Свт. Григорий Богослов приводит краткую апологию веры Василия Великого перед имперским чиновником высшего ранга Домицием Модестом, префектом претория Востока (369−377), которому святитель внушил уважение своей твердостью и к которому позже он неоднократно обращался с различными ходатайствами (Basil. Magn. Ep. 104, 110, 111, 279−281). На требование Модеста покориться императору Василий Великий отвечал: «…не могу поклониться твари, поскольку сам есть Божия тварь и имею повеление быть богом… ибо христианство определяется не достоинством лиц, а верой» (Greg. Nazianz. Or. 43. 48. 3−5; ср.: Basil. Magn. Ep. 79). Привычные средства принуждения — конфискация имущества, изгнание, пытки и смерть — оказывались в отношении святителя бездейственны, поскольку своим имуществом он считал волосяное рубище, служившее ему одеждой, и неск. книг (состав б-ки Василия Великого см.: Gain. P. 348−353); не был связан никаким местом на земле; в случае пыток скончался бы при первом ударе, потому что «не имел и тела» (Greg. Nazianz. Or. 43. 49. 2−4). Василий Великий так характеризует христ. епископа: во всем остальном, будучи верен заповеди, он смиренен, но, когда речь идет о Боге, тогда, презирая все, он имеет в виду одного Бога (Ibid. 50. 2−3).
Определенное Василию Великому изгнание было отменено благодаря тому, что святитель облегчил болезнь сыну имп. Валента (Greg. Nazianz. Or. 43. 54; ср.: Greg. Nyss. Or. in Basil. 14; Sozom. Hist. eccl. VI. 16; Theodoret. Hist. eccl. IV. 19. 11−16). Император, удивленный твердостью ВАСИЛИЯ ВЕЛИКОГО в исповедании веры, пораженный благолепием его богослужения на Рождество Христово 371 г., на котором присутствовал лично, проникся уважением к святителю (Greg. Nazianz. Or. 43. 52). Василий Великий многократно заступался перед властями за друзей (Basil. Magn. Ep. 96, 281), родственников (Ep. 280), странствующих (Ep. 306), рабов (Ep. 72, 73), за большие и малые города (Ep. 76, 77), Церкви (Ep. 94), клириков и монахов (Ep. 86, 104, 284) (об общественной деятельности Василия Великого см.: Treucker).
В своем служении Василий Великий преследовал единственную цель — все обращать на пользу Церкви. С большой мудростью он сумел подчинить своей власти непокорных благодаря тому, что «все уступали его разуму, признавали его добродетель недоступной и единственным своим спасением полагали пребывание с ним и в подчинении у него» (Greg. Nazianz. Or. 43. 40. 3). Влияние святителя распространилось на всю христ. ойкумену (Ibid. 41. 2), так что в конце жизни он с полным основанием мог сказать, что, кто избегает общения с ним, тот отторгает себя от всей Церкви (Basil. Magn. Ep. 204. 7). Однако планы святителя созвать представительный церковный Собор для окончательной победы над арианством и савеллианством (Idem. Ep. 70, 92) не были осуществлены при его жизни.
3. Разделение Каппадокии. Зимой 371/72 г. (Gain. P. 306. Not. 78) имп. Валент предпринял разделение пров. Каппадокия на 2 части — Каппадокию I (со столицей в Кесарии) и Каппадокию II (со столицей в г. Тиана). Это решение привело к утрате экономического и политического влияния Кесарии на значительной территории провинции, вслед. чего прекратились общественные собрания на главной городской площади, закрылись уч-ща. Знатные горожане, имевшие отношение к управлению городом, либо подверглись преследованиям, либо сами покинули Кесарию (Basil. Magn. Ep. 74. 3); город лишился управления (Ep. 76). Обращения Василия Великого к высоким чиновникам с просьбой отговорить императора от принятого решения были тщетными (Ep. 74. 2; Ep. 75, 76). Вслед за адм. разделением произошло деление церковной юрисдикции — в Тиане возникла новая кафедра во главе с еп. Анфимом, который начал претендовать на главенствующую роль в своей области и создавать препятствия для церковной деятельности василия Великого, последний придерживался старого порядка и не признавал деления епархии. Из-за этого между епископами произошел конфликт. Сторонники Анфима, подозревая Василия Великого в еретических взглядах, даже дерзнули напасть на святителя в предгорьях Тавра, когда он ехал к часовне св. Ореста, и отобрали у него мулов (Greg. Nazianz. Or. 43. 58. 3−7; Basil. Magn. Ep. 97). Василий Великий совершил неск. епископских хиротоний на новые кафедры для увеличения числа епископов, подчиненных возглавляемой им первенствующей кафедре (Greg. Nazianz. Or. 43. 59. 1). Незадолго до Пасхи 372 г. Григорий Богослов был поставлен на кафедру захолустного мест. Сасима, а брат Василия Великого Григорий — в городок Нисса, чем святитель подверг свои с ними отношения серьезному испытанию. Григорий Богослов очень остро переживал лишение его возможности предаваться уединенной жизни (Idem. Or. 18. 37; Giet. 1941. Sasimes). Подобным же образом во епископа г. Икония был рукоположен (374) верный ученик Василия Великого, двоюродный брат свт. Григория Богослова Амфилохий (Basil. Magn. Ep. 161; Попов. С. 29), способствовавший проведению церковной политики Василия Великого во вверенной ему обл. Ликаонии (Basil. Magn. Ep. 190, 200). Позднее, при имп. Феодосии I Великом, в 382 г., Каппадокия была объединена, но ненадолго (Gain. P. 309).
4. Поездка в М. Армению. Имп. Валент поручил Василю Великому уладить церковные дела в М. Армении и поставить там епископов (Basil. Magn. Ep. 99. 1, 4). Ситуация в этой провинции осложнялась плохими отношениями с гос. властью и неудобным географическим положением на окраине империи, в непосредственной близости от Персии. Святитель предпринял путешествие в М. Армению летом 373 г. (Gain. P. 394; Rousseau. P. 284). Причиной собственной заботы Василия Великого был Евстафий Севастийский, неоднозначность богословских взглядов которого требовала прояснения. В г. Никополе в результате двухдневных переговоров Василия с Евстафием и другими было достигнуто устное согласие. Однако необходимо было добиться от Евстафия письменного исповедания, поскольку в разговорах с др. лицами он утверждал, что никакого согласия между ним и Василием достигнуто не было (Basil. Magn. Ep. 99. 2−3). В авг. 373 г., после 2-й встречи с Евстафием, Василию удалось добиться от него подписи под заранее составленным исповеданием, представлявшим собой Никейский Символ веры с кратким изложением учения о Св. Духе (Ep. 125. 2−3; Ep. 244. 2). Окончательный разрыв с Евстафием произошел в 375 г. (Ep. 223), став поводом для обнародования трактата Василия Великого «О Св. Духе» (Durries. 1956; Gribomont. 1967; 1975; ср.: Pruche. 1968). Василию Великому отчасти удалось достичь успеха в своей миссии в М. Армении: он сумел примирить епископов, дал им свод канонических правил (tЪpouj) и водворил в Сатале оклеветанного еп. Кирилла (Ep. 99. 4; ср.: Ep. 102). Однако позже, в обход Василия Великого, при участии Анфима, еп. Тианского, было совершено рукоположение еп. Фавста, в результате чего «Армения наводнилась расколами» (Ep. 120). В дальнейшем святитель влиял на ход событий посредством писем (Ep. 227−230).
5. Антиохийский раскол. В начале своего архиерейского служения Василий Великий полагал, что единственная возможность к упрочению Православия на Востоке — единомыслие с Западом, средство к достижению которого он видел в преодолении вероучительных разногласий в Антиохии (см. в статьях Антиохийская Православная Церковь, Антиохийские Соборы) (Basil. Magn. Ep. 66. 1−2; ср.: Ep. 258. 3; Cavallera. 1905). Поставленный на Антиохийскую кафедру в 360 г. св. еп. Мелетий был представителем новой формации правосл. богословов («новоникейцев» — см.: Болотов. Т. 4. С. 91; Спасский. 1914. С. 488), вскоре вобравшей в себя большинство правосл. епископов Востока. Его поддерживал Василий Великий (Basil. Magn. Ep. 67), тогда как еп. Павлин (занимавший Антиохийскую кафедру c 330), сторонник «старших никейцев», пользовался поддержкой Рима и свт. Афанасия Александрийского. Василий Великий взялся за дело объединения «старо-» и «новоникейцев» (Болотов. 1918. Т. 4. С. 100−104; Спасский. 1914. С. 533−561). Тщетно попытавшись заручиться поддержкой свт. Афанасия (Basil. Magn. Ep. 66, 67, 69), он сам обратился (371) к папе Дамасу I (Idem. Ep. 70; Amand de Mendietta. 1963). Стремлением Василия Великого было установление общения Запада со сторонниками Мелетия в целях проведения представительного церковного Собора и создания платформы для окончательной победы Православия над арианством. Реакция Рима была достаточно сдержанной (Basil. Magn. Ep. 90), тем не менее святитель продолжил борьбу, составив послание, подписанное мн. вост. епископами и направленное к епископам Запада (Ep. 92). Зап. епископы неучтиво вернули письмо, приложив к нему свой текст, который требовалось подписать (Ep. 138. 2). Все-таки дело сдвинулось, и в 376 г. Василий Великий свидетельствует о любви и расположении Запада (Ep. 253); он просит зап. епископов осудить основные еретические движения и главных ересиархов — Евстафия Севастийского, Аполлинария Лаодикийского и Павлина Антиохийского (Ep. 263). Позже Рим снял обвинения с Мелетия (377), а через 9 месяцев после смерти Василия Великого в Антиохии состоялся Собор (Greg. Nyss. De vita Macr. 15), закрепивший успех политики святителя и ставший подготовительным этапом для Вселенского II Собора (381).
6. Общественное служение. По примеру своих родителей Василий Великий уделял большое внимание заботе о больных, путешествующих, а также нищих, обеспечивая их работой (Basil. Magn. Ep. 94). На собственные средства и на пожертвования (напр., обширное землевладение, пожалованное Василию имп. Валентом — Theodoret. Hist. eccl. IV 16; Fox. P. 151−152. Not. 87; пожертвование Кесария, брата свт. Григория Богослова — Basil. Magn. Ep. 32. 1) он основал и поддерживал богоугодное заведение, получившее название «Василиада» и действовавшее по крайней мере до VI в. Оно включало больницу, возможно, также лепрозорий (Greg. Nazianz. Or. 43. 63; Gain. P. 279−280. Not. 36) и странноприимный дом (Sozom. Hist. eccl. VI 34; ср.: Basil. Magn. Ep. 176; Ep. 150. 3, где речь идет о богадельне, находившейся при въезде в Кесарию). В благотворительности свт. Василий имел предшественником Евстафия Севастийского (Epiph. Adv. Haer. 75. 1), приславшего ему для обустройства богадельни 2 помощников (Basil. Magn. Ep. 119), но в организации и масштабе своего предприятия свт. Василий превзошел Евстафия. Подобные заведения получили широкое распространение в окрестных и отдаленных местностях (Idem. Ep. 142, 143).
7. Облик святителя. Свт. Василий напоминал великих святых древности (Greg. Nazianz. Or. 43. 70−76). Свт. Григорий Богослов говорит о бледности его лица, о бороде, которую носили либо философы, либо монахи (Bernardi. 1992. P. 294−295. Not. 2), о необычной походке, замедленной манере речи. Одежда, устройство кровати, пища — все носило у Василия Великого случайный характер. Эти особенности давали недоброжелателям повод для кривотолков об угрюмости его нрава (Greg. Nazianz. Or. 43. 77. 1), гордости и надменности. В ответ на обвинения свт. Григорий Богослов отмечает в Василии Великом твердость характера, постоянство, мужество и в то же время осмотрительность, силу ума, дар учительства, указывает на его умение быть приятным собеседником, выговаривать, не задевая самолюбия (Ibid. 64−65. 1). Свт. Василий не был связан браком, был нестяжателен, «бесплотен и почти бескровен» (Idem. Or. 18. 35). Болезнь, сопровождавшая его всю жизнь, росла вместе с ним и воспитывала его (Basil. Magn. Ep. 203. 1), часто служа к духовной пользе (Idem. Hex. 2. 5). О своем здоровом состоянии он говорил как о более тяжелом, чем у самых безнадежных больных, так что болезнь стала для него чем-то естественным (Ep. 136. 1). Анализ писем Василия Великого показывает, что он страдал хронической болезнью кишечника (возможно, болезнью Крона — Drecoll; ср.: Courtonne. 1966. T. 3. P. 76. Not. 1 — болезнью печени). В возрасте 40 лет свт. Василий называет себя стариком, цепенеющим от времени, телесной немощи и перенесенных страданий (Ep. 260. 2; ср.: Ep. 9. 3; Ep. 176; Ep. 278; свидетельства о состоянии здоровья святителя содержат его письма к сщмч. Евсевию Самосатскому). В кон. 373 г. святитель, казалось, находился «у врат смерти» (Ep. 141. 1; ср.: Ep. 161).
Кончина
Перед самой смертью свт. Василий нашел в себе достаточно сил, чтобы произнести прощальное слово и рукоположить самых близких учеников (Greg. Nazianz. Or. 43. 78. 2; ср.: Ibid. 79. 2). Последними словами святителя были: «В руце Твои предаю дух мой» (Пс 30. 6). Согласно свт. Григорию Нисскому, Василий Великий умер на 9-м году епископского служения (Greg. Nyss. De vita Macr. 14). Общепринятая дата смерти Василия Великого — 1 янв. 379 г. (Tillemont. T. 9. P. 278). Датировка напрямую зависит от точного времени возвращения из ссылок на свои кафедры епископов, изгнанных имп. Валентом, и времени проведения Собора в Антиохии (Greg. Nyss. De vita Macr. 15). Р. Пуше предлагает считать датой кончины святителя 378 г. (Pouchet. 1992.). Мараваль полагает, что свт. Василий умер ок. авг. 377 г. (Maraval. 1988; 1990. P. 18−20), — такая датировка существенно сдвигает др. даты жизни святителя: принятие епископства вместо 370 на 369 г., время написания ряда последних писем, произнесение проповедей на Шестоднев с 378 на 374 г. (Rousseau. P. 360−363). Свт. Григорий Богослов свидетельствует, что при погребении была давка, в которой погибло несколько человек (Greg. Nazianz. Or. 43. 80. 4).
http://www.sedmitza.ru/index.html?sid=77&did=40 143&p_comment=belief&call_action=print1(sedmiza)
