 |
| Патриарший центр духовного развития детей и молодежи | Протоиерей Алексий Уминский | 05.01.2007 |
Второе, это то, что участие всей общины в литургии во многом зависит от того, как священник ведёт свою пастырскую деятельность в этом отношении. Как он проповедует об этом, как он призывает к этому, каким образом он просвящает свою паству, что Евхаристия является центром духовной жизни. Это очень важно, чтобы каждый прихожанин, каждый член церковной общины жаждал причастия со Христом. Это жажда — она воспитывается, в том числе и священником. В том числе она воспитывается и через исповедь.
А практика нашего прихода такова, что я призываю всех наших прихожан причащаться на каждой литургией, но никому не вменяется в обязанность причастие на каждой литургией. Никому не вменяется в обязанность причащения по каким-то сроком — кому-то две недели, кому-то три недели, кому-то каждую неделю. Мне кажется, что это тоже какое-то странное представление о приходе, когда кто-то на таком уровне стоит, кто-то на другом. Я не думаю, что это правильно, потому что есть некое ограничение внутренней свободы человека. Здесь, мне кажется важным, чтобы люди понимали, почему они приходят в церковь. Чтобы они слышали этот призыв в Церкви — Приидите, едите, сие есть Тело Мое…". Чтобы в них эта духовная жажда воспитывалась и эта жажда воспитывалась в свободе этого человека и по уровню его духовного возрастания, которое понимает сам человек. И здесь я не думаю, что вновь приходящие должны причащаться реже, чем те, кто уже давно состоит в общине. Не в этом дело. Не об этом идёт речь, а речь идет о том, как правильно складывается духовная жизнь человека. Здесь очень важна исповедь. И мне кажется, что в этом смысле исповедь для новопришедших может быть и частой, может быть и регулярной, может быть и исповедью перед каждым его причащением. А для людей, которые уже крепко стоят на ногах, исповедь может быть действительно «по благословению священника» и не быть связанной с Евхаристией жестким образом, что в нашей приходской практике и сложилось. Очень многие наши прихожане причащаются за каждой воскресной литургией, некоторые причащаются за каждой литургией — которые, скажем, поют на клиросе или стоят «за ящиком" — без исповеди регулярной и исповедуются раз в месяц, когда в этом есть внутренняя необходимость. Многие в приходе исповедуются реже, чем причащаются, но те, кто недавно пришел в храм исповедуются (и им это самим нужно, это насущная необходимость, в этом нет деспотии священника) часто. У нас приход небольшой и мы поэтому имеем, слава Богу, возможность на исповеди с каждым поговорить. Исповедь у нас происходит раз в неделю обычно вечером после вечернего богослужения. Конечно, она отнимает очень много сил, но это как раз та самая замечательная возможность, когда священник может общаться со своими прихожанами на духовные темы, в том числе, используя такой инструмент как исповедь.
Что касается поста перед причастием. У нас в календаре постных дней больше, чем непостных. Нагружать людей, которые приходят к причащению какими-то ещё вещами, даже мясом в субботу, к примеру, мне кажется, не нужно. Это ничего не даёт для благочестия, не делает человека более ответственным. Лучше телевизор не посмотреть, чем не есть мясо, скажем. А препятствие определенное ставит. У нас вообще очень много необоснованных препятствий к причащению. И при этом необоснованно легкий подход к таинству крещения. Необоснованно легкий подход к принятию венчания, абсолютно без подготовки. И понятно почему. Эти требы приносят реальный материальный доход. А причастие материального дохода не приносит.
И мне кажется, что это сознание надо поменять. Надо поставить некие определенные оградительные вещи к принятию крещения, не только взрослых людей, но и младенцев, потому что родители же тоже должны воцерковляться, в конце концов. К принятию венчания, чтобы таким образом укрепить сами эти институты. А перед причастием эту планочку всё-таки снизить немного.
Люди в нашей стране называют себя на 80 процентов православными. Мы с вами прекрасно понимаем, что церковных людей из них очень мало — от 4 до 10 в лучшем случае процентов. Почему? может быть по этой причине в том числе. Потому что прийти в Церковь человеку, перед которым стоят вот такие колоссальные ступени, чтобы он дошел до причастия — очень тяжело. А при этом мир предлагает человеку сверхлегкий доступ к любому греху. Приходит человек на исповедь, разрушенный, например, наркоманией. Ведь у нас за угол зашел — тут же предложат героин. И приходит он на исповедь и священник ему выставляет такие требования, чтобы тот дорос до причастия, что он никогда в жизни причастится не сможет. В современном мире мы должны эти вещи осмыслять каким-то образом. Поэтому нормальной разумной практикой поста являются обычные церковные посты, которые сама же Церковь и установила, никаких других постов быть не должно.
Конечно, когда люди раз в год приходят в храм, когда они ничего не знают о церковной жизни — тут нет сомненья, этих людей надо готовить, в том числе через пост, через правило определенное. Но много ли это даёт на самом деле? действительно ли это является такой уж серьёзной подготовкой для того, чтобы человек сам себя переменил, если он причащается раз в год? Какой в этом большой смысл есть? А если человека нагрузить всевозможными постами — у него вся жизнь превращается в Великий пост. И вместо радости от встречи со Христом — уныние и желание забросить молитвослов куда-нибудь подальше после того, как он это правило вычитает.
По поводу причащения семейного. К сожалению, сложилась такая практика, что родители приходят, причащают детей, сами практически не причащаются, потому что для них тоже существуют какие-то препятствия- они должны прийти к началу богослужения, а они не могут, потому что дети маленькие. Здесь мне тоже кажется надо осмыслить, что это важно, чтобы причащалась именно вся семья, а не кто-то шел своими шагами. У всех разный ритм и темп жизни — Церковь должна проявлять снисхождение к людям, которые несут подвиг крестоношения семейной жизни и воспитания многочисленных своих детей. Всё надо сделать доступным для причащения всей семьи. Если семья приходит не к началу службы — пусть причащается, потому что они пришли всей семьёй, они пришли всей малой Церковью в церковь.
Что касается издания книг, разъяснительных и доступных — то это сейчас просто необходимо. У нас существуют сейчас либо книги о. Александра Шмемана, которого читают интеллектуалы, либо какие-то странные вообще книги, в том числе и об исповеди, которые я бы запретил просто продавать. Вот выходит книга под названием «Исповедую мой грех, батюшка…» питерского священника Алексея Мороза. Там перечисление грехов занимает полкниги — только содержание.
Ещё одна практика нашего прихода. У нас не очень хорошая акустика и мы поэтому поставили микрофоны на клирос и, соответственно, в алтарь. Поэтому евхаристическая молитва, которую я читаю вслух, доступна слышанию всех прихожан. Мне кажется это нормальным.
