 |
| Столетие.Ru | Максим Кустов, Анна Петросова | 29.12.2006 |
В это время запрещалось работать, наказывать, вершить суды. Клинопись на одной из глиняных табличек рассказала, что это были дни необузданной свободы, когда весь мировой порядок ставился вверх ногами. Раб превращался в господина. Много ритуалов новогоднего праздника было связано с воображаемым плаванием бога Мардука по Евфрату, поскольку именно реки были основой религии, жизни и даже календаря в Междуречье.
В один из дней мистерии изображали битву Мардука против чудовища богини хаоса Тиамат (напоминавшей дракона, змею, ящера).
На Руси начинали летоисчисление или с марта или, реже, со дня святой Пасхи.
В 1492 году великий князь Иоанн III окончательно утвердил постановление Московского собора — считать за начало как церковного, так и гражданского года 1 сентября.
Но с введением нового Нового года оказались связаны весьма серьезные неприятности для большинства населения. Ведь к 1 сентября великим князем велено было заплатить дани, пошлины, различные оброки и т. п.
К такому варианту «праздника» подданные великого князя отнеслись резко отрицательно, и сентябрьский Новый год долго не был популярен в народе. Уплата податей и оброков как-то не соответствовала праздничному настроению. Но зато в этом варианте Нового года был и приятный для россиян момент. Для того, чтобы придать большую торжественность этому дню, в Кремле каждый, будь то простолюдин или знатный боярин, мог подойти к великому князю и искать непосредственно у него «правды и милости». Оделяя каждого яблоком, великий князь называл каждого «братом» и поздравлял с Новым годом. Как и многое другое, обычай этот позаимствован был у Византии. Как часто бывает, москвичи получили очевидное преимущество перед обитателями провинциальной России — ведь идти на Новый год искать княжьей милости им было значительно ближе.
По-настоящему праздником Новый год стал только при Петре I.
Правда, он так часто использовал этот праздник как повод для жестоких шуток, что для многих бояр Новый год превращался в томительное ожидание недобрых забав царского двора. И было чего ждать — возьмет Петр Алексеевич, да и заставит важного боярина голым гузном на лукошко с яйцами сесть — пускай, дескать, цыплят высиживает. Или, еще того хуже, вырядит в «еллинского бога Бахуса», посадит на бочку, и понесут знатного Рюриковича в таком виде на улицу, на потеху толпе московской или питерской. Так что Новый год всегда в России был самым удивительным праздником…
Традиция использовать елку для рождественских и новогодних праздников пришла к нам, да и вообще распространилась в Европе сравнительно недавно. Хотя известно, что издавна северные народы «милостивили» мороз, украшая деревья. Дело в том, что долгое время принят был другой обычай — устанавливать в доме дерево к 1 мая. Дерево это так и называлось — майским, как символ пробуждения и оплодотворения великого духа природы. В России, например, ставили увитую разноцветными ленточками березу.
Впервые же использовать елку как рождественское дерево начали в XVI веке в Германии, в области Верхнего Рейна. Оттуда и пошла эта традиция.
Первую новогоднюю елку в России часто приписывают Петру I. Однако это не совсем так. Петр I издал 20 декабря 1699 года указ, постановив считать начало года с 1 января и указал «… по большим и проезжим знатным улицам знатным людям и у домов нарочных духовного и мирского чина перед вороты учинить некоторые украшения из деревьев и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых…, а людям скудным каждому хотя по деревцу или ветви на вороты, или над храминою своею поставить…» После смерти Петра I новогодние елки перед воротами ставить перестали. Лишь владельцы трактиров украшали ими свои заведения, причем эти елки стояли круглый год, отсюда пошло их название — «елки-палки».
Откуда взялся Дед Мороз? Газета «Харьковские ведомости» в 1913 году дала такую версию возвращения праздничной елки, поставленной уже не перед воротами, а ставшей центром праздника: «В первый раз в Москве 96 лет тому назад, в 1817 г., накануне Рождества, по желанию супруги великого князя Николая Павловича великой княгини Александры Федоровны зажглась в Николаевском дворце… германская рождественская елка…» Затем елки пришли и в другие города России, в Киев, например, в 1878 году.
Школьные елки начали проводить только во второй половине XIX века, в основном для сирот и детей из неимущих семей.
Сценарии таких общественных елок существовали, но сводились к нескольким пунктам: чтению стихов о зиме и елке, танцу снежинок и подаркам под елкой. А украшать елки стали лишь в середине ХIХ века. В старину елку украшали различными лакомствами: орехами в яркой обертке, пряниками, конфетами и даже овощами. На ветках горели восковые свечи, которые затем уступили место электрическим гирляндам. А блестящие шары появились сравнительно недавно — примерно сто лет назад. Макушку елки венчала Вифлеемская звезда, на смену которой в советскую эпоху пришла красная пятиконечная.
Как считают специалисты, Дед Мороз впервые появился на этом празднике в 1910 году (а Снегурочки не было вовсе). Главным событием рождественской елки было Рождество Христово, оно наполняло смыслом все происходящее и определяло его сценарий. Елки часто устраивались в благотворительных целях — например, в пользу раненых и больных воинов.
Ставилась новогодняя елка в России и в первые годы Советской власти. Так известно, что Ленин вместе с детьми встречал новый 1919 год возле елки в Сокольниках.
Однако в 1928 году празднование Нового года с рождественской елкой было окончательно запрещено.
Этот обычай назвали вредным и буржуазным, и даже журнал «Юный натуралист» предложил «не тратить ни копейки на этот праздник». Перелом в отношении к новогодней елке случился в середине 1930-х годов. Никита. Хрущев писал в своих воспоминаниях, как вождь украинских коммунистов Павел Постышев, приехав из Киева в Москву, в один из своих визитов поднял перед Сталиным вопрос: «Товарищ Сталин, вот была хорошая традиция, и народу понравилась, детям тоже принесла бы радость — рождественская елка. Мы это сейчас обсуждаем. А не вернуть ли детям елку?» Сталин поддержал его: «Возьмите на себя инициативу, выступите в печати с предложением вернуть детям елку, а мы поддержим». Так и произошло. Статья Постышева была опубликована в «Правде» 28 декабря 1935 года и называлась «Давайте организуем к Новому Году детям хорошую елку!», где он призвал «этому неправильному осуждению елки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец».
И новогодняя елка вновь зашагала по стране.
В 1936 году Постышев организовал в Харьковском Дворце пионеров одну из первых в стране, после почти десятилетнего перерыва, новогоднюю елку.
ЦК ВЛКСМ «благословил» этот праздник специальной резолюцией. Широкую известность получил тогда дружеский шарж: Дед Мороз (Постышев) вручает детям елку.
Вот описание елки 1937 года в московском Колонном зале: «Первый зал украшен цветами… огромное панно с изображением Сталина среди детей… Всех заинтриговала темнота Колонного зала. На сцене зажгись два пылающих костра, и стала заметна поднимающаяся фигура Деда Мороза в белом костюме, с длинной бородой и с сумкой через плечо… В Колонный зал впускают детей в полутьме. Елка зажигается, и перед детьми на сцене вырастает Дед Мороз…Дед Мороз уже не один, а с ним Снегурочка — шаловливая девчонка, которая мешает Деду в его разговорах с детьми, выдает его тайны детям. Это создает большую интимность между Дедом Морозом и школьниками». Похоже, что создатели нового советского обряда просто вспомнили о героине сказке А. Н Островского «Снегурочка» и сделали ее непременной спутницей Деда Мороза. Кстати, европейский собрат нашего Деда Мороза — Санта Клаус традиционно обходится без спутницы. На сцене появлялись: зайчики, медведи, ежики — друзья Деда Мороза и Снегурочки и враги — всевозможная лесная нечисть: Баба-яга, Кикимора, Леший, Водяной.
Позднее были попытки сменить главных персонажей новогоднего праздника — заменить Деда Мороза и Снегурочку Котом в сапогах или Космонавтом (в начале 1960-х годов), но отказываться от успевших стать привычными и любимыми Деда Мороза и Снегурочки дети не желали.
