 |
| Комсомольская правда | Галина Сапожникова | 26.12.2006 |
— Они же еще 15 лет назад в одинаковых зеленых ватниках строем ходили! — громко сказал вслух какой-то мужик, когда наша «Пума» (судно на воздушной подушке), вздрогнув, полетела на китайский берег.
Они — это китайцы. Ну, а мы — россияне, которые каждое утро штурмуют таможню, чтобы попасть не в западный, а в юго-восточный «рай». 15 лет назад китайский городок Хэйхэ был деревней и добродушно чадил с другого берега реки Амур трубами кочегарок, а самым высоким зданием в нем была трехэтажная гостиница. Ну, а теперь Хэйхэ сверкает огнями новостроек, будто издевается: смотрите, мол, какую можно сделать конфетку за те же самые годы!
То, что туда регулярно идет поток наших «челноков» — факт общеизвестный. То, что Хэйхэ стал для благовещенцев «клубом выходного дня», в который вступают целыми семьями (загружаются в пятницу в какую-нибудь тамошнюю баню и наслаждаются три дня дешевым пивом и боулингом), по-человечески радует, хотя при желании все то же самое можно было бы устроить и в самом Благовещенске. А вот то, что жители Дальнего Востока начали покупать на китайском берегу квартиры, вызывает вопросы. Квадратный метр жилплощади продается в Благовещенске по тысяче долларов, а на соседнем берегу, до которого ходу 2 минуты чистого времени, — в среднем по 200…
Информация о том, что Благовещенск нацелился на Хэйхэ, в редакцию начала поступать давно. Хотя чему тут удивляться: не шокирует же нас тот факт, что жители европейской части страны покупают недвижимость в Европе! А у дальневосточников и сибиряков есть под боком своя «Европа» — это Китай. И все процессы, которые идут в Москве и Питере, в зеркальном отражении повторяются и там. Странно другое: сами китайцы из бедных сельскохозяйственных районов почти массово «атакуют» границы соседних государств. А наши почему-то едут к ним…
Недавно по телевидению показали одну благовещенскую бабушку: продав за миллион 200 тысяч рублей свою однокомнатную «хрущевку», она за 600 тысяч купила отремонтированную «трешку» в Хэйхэ, а на остальное живет счастливо и сытно. На российском берегу кило говядины стоит, например, 200 рублей, а в Хэйхэ — 45, вот и считайте… Вывески в городе переведены на русский, местное население знает язык почти поголовно, потому что безработных в Хэйхэ отправляют на курсы русского. Для особо тоскующих по родине открыты целых два ресторана «Путин». Некоторых благовещенцев даже посетила идея: а что если жить в Хэйхэ, а на работу каждый день ездить в Благовещенск — режим-то безвизовый?! Решить бы только вопрос с круглогодичной переправой…
Можно сказать, что после этого телесюжета в Благовещенске случился бум: о желании прикупить себе немножко китайской недвижимости заговорили открыто. Гораздо взволнованнее, чем о пресловутой китайской угрозе.
Продам колхоз за юани
Как нам видится проблема китайской угрозы из Москвы? Что Дальний Восток и Сибирь задыхаются от количества пролезших туда тихой сапой китайцев, а города буквально пожелтели на глазах. Да, китайцы торгуют на рынках, самые бедные работают на стройках, самые богатые прямо от пристани бегут играть в казино, середнячки упорно зарабатывают, чтобы купить лицензию на второго ребенка, после чего все-таки уезжают обратно в Китай. Скажу одну крамольную вещь: на Дальнем Востоке их не очень боятся — во всяком случае так, как боятся кавказцев в Москве, — иначе бы не переселялись жить на китайскую сторону. Я что-то не знаю людей в европейской части России, которые хотели бы обзавестись недвижимостью в Дагестане или в Чечне. А тут — нате вам: сразу несколько риэлторских агентств не только Благовещенска, а всего Дальнего Востока предлагают купить в Китае квадратные метры. Когда же о своем желании начать этот бизнес и открыть в Хэйхэ филиал своей риэлторской конторы мне объявили военные пенсионеры Олег Савчук и Сергей Сивоконь,— Вот увидите, — сказал Сивоконь, дядя которого в свое время воевал на Даманском, — если бы над Амуром был построен мост, сейчас половина жителей Благовещенска имели бы в Хэйхэ квартиры! И я в их числе: а что мне еще остается делать, если, отслужив в армии 25 лет и став подполковником, я 9 лет стою в очереди за жилищным сертификатом?
— Ну, а вдруг на том берегу случится что-нибудь экстраординарное? — попыталась было запугать их я.
— Скорее у нас… - пессимистично отреагировал экс-майор Олег Савчук.
— И все равно: непатриотично как-то с вашей стороны — помогать утечке мозгов…
— Непатриотично продавать китайцам квартиры здесь! — отрезали бывшие военные.
Я вас умоляю! Издается, например, в Благовещенске одна любопытная русско-китайская газета «Восточный курьер». Так вот: там никого не удивишь объявлениями, которые предусмотрительно переведены на китайский. Издатели газеты Лариса Довженко и Владислав Иванов подтвердили: целыми предприятиями наши граждане продают страну китайцам, вместе с землей. Вот буквально сегодня пришел человек с очередным объявлением «Продам колхоз за юани"…
Эмиграция есть эмиграция…
Мы-то тут сидим в своих европах и радуемся, что эмиграция из страны практически прекратилась. Лучше же стало жить, объективно — лучше! Оказывается, за уральским хребтом думают иначе. Русская экспансия в Китай — это не шутка. Это уже явление. Не в таких, конечно, масштабах, как это было в начале века, когда на строительство Китайско-Восточной железной дороги, а позже, убегая от советской власти, в Китай приехали сотни тысяч русских, но все же… «Колбасная» эмиграция начала 90-х Китай миновала — поскольку мы были почти на одном жизненном уровне, ловить там было нечего. И вдруг обнаружились две вещи: невероятный экономический прыжок Китая в будущее и неожиданно выросшее число желающих с нашей стороны приобщиться к этим успехам. Первыми почувствовали перспективу представители наших госкомпаний — из них впоследствии вырос целый клан солидных бизнесменов. Почти стопроцентно остались здесь российские студенты, заехавшие учиться сразу после распада СССР. Те, кто постигает тайну китайских иероглифов в наши дни, как правило, тоже не возвращаются. Зачем, если человеку с европейским лицом здесь с ходу можно сделать карьеру? Следующими сориентировались примерно пять тысяч «челноков», постепенно создав вокруг пекинского рынка Ябао Лу целый российский город — с ресторанами, магазинами, дискотеками и салонами красоты. Гуманитарная интеллигенция поехала в город Вертинского и Лундстрема — Шанхай, а техническая рванула в Гуанчжоу. О, вы еще не знаете, что такое город Гуанчжоу, в котором производятся практически все мировые одежные и обувные брэнды? Так вот: ради того, чтобы мы покупали свой «Адидас» и «Диор», на фабриках Гуанчжоу в качестве дизайнеров и технологов трудятся примерно 3 тысячи наших граждан!Как в Китае относятся к иностранцам? В данный момент — прекрасно, хотя были в китайской истории и другие факты: например, боксерское восстание 1900 года — когда китайцы хватали и убивали всех «белолицых» без разбору. Не раз получали от хозяев и наши харбинские и шанхайские эмигранты в первой половине XX века — то их хунхузы (китайские бандиты) похитят, то власти в одночасье работы лишат. Эмиграция есть эмиграция… К плюсам ее, несомненно, относится то, что к белому человеку в Азии традиционно относятся с пиететом. К минусам — своеобразные представления китайцев о культуре поведения на улицах и отсутствие политических свобод.
И все было бы нормально (подумаешь, мигрируют люди — глобализация на дворе как-никак), если б не причина этой миграции: ТОСКА, которая уводит людей из нашей страны в годы самого что ни на есть экономического подъема…
В поисках оптимизма
— Ну вот вы — вы когда в последний раз ели ананас? — пытал меня при встрече человек по имени Вадим, переселившийся в Харбин из Комсомольска-на-Амуре сразу после дефолта 1998 года.Я серьезно задумалась. Вроде бы в конце августа на Кубе. Потом в сентябре еще гости с ананасом пришли, да я его кому-то передарила. Будем считать, что в августе. Да чаще и не хочется, в общем…
— Вот видите! — радостно воскликнул Вадим. — А я — вчера!
Вадим — приятный человек лет эдак около сорока с классической русской внешностью, аристократической фамилией и высшим инженерным образованием. Пытался было с женой уехать в Америку, безуспешно поискал в себе еврейские корни, а потом в конце концов рванул в Китай, в котором до этого ни разу не был. Трудоустроен — долларов на 200 в месяц, что для Китая редкость. Но не получается у нашего Вадима никакой бизнес! Что он только не делал: и в телесериале русского изображал, и на ТВ передачу вел. Сейчас вот ведет один сайт по научно-техническим связям с Россией. Денег мало, зато работа непыльная…
Следов былого русского присутствия в Харбине не осталось даже у старьевщиков. И не верится, что еще в начале пятидесятых здесь гоняли по улицам извозчики, в лавках торговали баранками, а жизненный уклад был настолько русским, что некоторые дети эмигрантов — как пишут в мемуарных книжках — даже и не подозревали о том, что живут не в России, а в Китае! Но Вадиму Харбин достался другим, без намека на былую русскость. Последняя эмигрантка первой волны умерла нынешней осенью.
— А вам здесь вдали от всех умирать не страшно? — спросила я Вадима, представив его неприспособленным к жизни стариком с благородной бородкой, уныло бредущим мимо красных китайских фонариков.
— Страшно, когда виза заканчивается, — прагматично ответил он…
Найти себе китайца
Будем объективны: если бы из России эмигрировали только неудачники — большой беды не было бы. Но уезжают-то в основном другие! Пробегитесь по русско-китайским интернет-сайтам: дух захватывает — работу в Китае ищут банковские служащие, учителя, узкие специалисты… Сейчас вот появилась новая тема: выйти замуж за китайца. Модно! Мотивы общеизвестны: китайские мужчины пьют меньше наших, готовить умеют, массаж делают — достаточный, согласитесь, набор для девушек из народа. Инга Бех из Биробиджана почти счастлива. Почти — потому что уезжать из России она не хотела. Идиллия была: муж сажал овощи, она продавала их на рынке. В Москву летала на дедушку Ленина посмотреть. Целых 19 раз видела его в гробу! Только вот, имея собственную квартиру, свое дело и двух совместно нажитых русско-китайских детей, они пять лет прождали, когда мужу дадут вид на жительство. Собрались и поехали жить в Пекин. Навсегда? Наверное, да. Съездила тут Инга ненадолго домой. Фрукты дорогие, у людей мешки под глазами, все засолки делают…— И вам я тоже советую найти себе китайца! — совершенно искренне пожелала мне она, выглядывая из-под кроличьей шубы, которыми торгует теперь вместо картошки. Спасибо. Я обязательно над этим подумаю.
Вроде бы живешь себе, и кажется, что все нормально. Дороги вон строятся, дома растут, ВВП зашкаливает. В России, конечно, подъем… Если ее не сравнивать с Китаем. «Китай сегодня — это Россия времен Петра: постоянно слышен стук топоров», — говорят совершенно одинаковую фразу все, кто оттуда возвращается. Оптимистическая атмосфера: утром идешь — стоит старый дом, вечером сморишь — его развалили, а на следующее утро уже новые сваи вкопаны! В том-то и фокус: в отличие от жителей европейской части России сибиряки и дальневосточники имели возможность видеть это волшебство воочию и сравнивать, чего за последние 15 лет добилась Россия и чего — Китай. Как вы догадываетесь, сравнение не в нашу пользу.
Почему у них все получилось?
Итак: к концу 80-х годов прошлого столетия мы с китайцами были примерно на одном уровне.— У них было даже хуже! — доказывает Галина Филатова, бывшая «челночница», зависшая в Пекине на целых 11 лет. — Китайцы были грязные, нестриженые, в комнате по 10 человек жили.
Один — ноль в пользу нас.
В 1989-м у них были трупы на площади Тяньаньмэнь, у нас в 1991-м — танки в Вильнюсе, стрельба в Риге и путч.
Два — один.
Но Горбачев вошел в историю как низвергатель коммунизма, Ельцин — как могильщик империи, а Дэн Сяопин — как реформатор, а не как подавитель студенческого восстания.
Два — два. С этого мгновения счет пошел не в нашу пользу.
Один и тот же вопрос мучает сегодня всех россиян, которые приезжают в Китай, дабы окунуться в его невиданное экономическое чудо: что мы сделали не так? Если бы в 1985-м упор был сделан не на гласность, а на ускорение, мы могли бы сейчас демонстрировать миру такой же уровень: с магазинами, полными разнообразных товаров местного производства, и фантастическими небоскребами?
Китайцы поднялись не только на российских «челночных» деньгах, как бы нам не было приятно так думать. Разница в том, каким образом они заработанное тратили. Ведь как поступали наши? Получив первый куш, накупали норковых шуб и недвижимость. Китайцы же, как муравьи, несли денежку в банк, чтобы, поднакопив, вложить в дело.
То, что они работали без выходных, — тоже факт широко известный.
«Они пашут так, как никто! Они умеют ставить цели и прут. Они реально работают! За копейки. На одном заводике я однажды видела, как люди 2 дня шили без сна, чтобы отправить в Россию контейнер!» — рассказывала Татьяна Ким, менеджер из Пекина, наблюдающая за китайским феноменом уже 12-й год.
А вот о том, что государство первые три года вообще не сует свой нос в частный бизнес, мало кто знает. У нас же, как известно, визитеры из СЭС, милиции и пожарной охраны заглядывают в гости к предпринимателям едва ли не ежедневно.
В чем еще между нами разница? В «факторе дяди Васи» — когда успех сделки зависит от того, запьет кладовщик или нет.
Еще причина — зарубежные инвестиции. Почему иностранцы не боятся сюда вкладывать? Потому что здесь можно предсказать правила игры. «Китайцам не надо завтра срочно утраивать ВВП, — рассказывал мне при встрече один крупный бизнесмен, назовем его Петей, поселившийся в Пекине еще 15 лет назад. — А китайцы не торопятся: у них впереди вечность и позади, и этот миг между прошлым и будущим их совершенно не волнует».
Но самый главный фокус заключается в том, что за иностранными инвестициями стояли и стоят не лондонские и нью-йоркские миллионеры, а разбогатевшие за рубежом зарубежные китайцы! Китай не то чтобы призывает людей вернуться — он создает условия для того, чтобы вернулись хотя бы мозги и деньги.
— Простите, а почему бы и вам не вложить деньги в Россию, вместо того чтобы осваивать территорию в Юго-Восточной Азии? Ну зачем вам, поручик, чужая земля? — прямо спросила я у «бизнесмена Пети».
— Я что, больной? — искренне удивился он. — Завтра эти деньги раздербанят. Вложить в Россию? Из патриотических соображений или экономических? Для поддержки тонуса родителей я в своем родном городе, где верхом профессионального взлета считается карьера бандита, — сделал им магазинчик, и два пенсионера кормят теперь бандюков и пожарных…
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
Мигрант ощущает себя беспомощным
Александр ТАТАРКО, кандидат психологических наук, научный сотрудник сектора кросскультурной психологии Института этнологии и антропологии Российской академии наук:— Адаптация к новой культуре протекает не просто. Человек, переезжающий на длительное время в иное географическое и культурное пространство, в первое время испытывает эмоциональный подъем: все новое, необычное, интересное! А потом радость начинает идти на спад. Возникает масса трудностей: оказывается, что те нормы взаимоотношений, к которым он привык на родине, не работают в новой культуре. Мигрант сталкивается с непривычными для себя ценностями и правилами, которые ему не так-то легко разглядеть в силу своего этноцентризма, и ощущает себя совершенно беспомощным под давящим прессом новой культуры. Все это приводит к так называемому состоянию культурного шока. Возникает ощущение бессилия от неспособности совладать с новой средой, с ситуацией, в которую он попал, а также негативные эмоции, граничащие с депрессивным состоянием. Наша культура по своим нормам и ценностям заметно отличается от китайской, и русский человек столкнется с массой трудностей, пытаясь влиться в их социум.
Окончание в следующем номере.
http://www.kp.ru/daily/23 830/61632/
