 |
| Фонд стратегической культуры | Игорь Добаев | 26.12.2006 |
В этой ситуации область влияния традиционного ислама на Юге России, помимо исламизма (радикального ислама), пытаются захватить околоисламские (квазиисламские) организации, большинство которых, строго говоря, мусульманскими не являются. Среди них — «исламские», национальные (националистические) партии и движения, в том числе «Исламская партия возрождения» (ИПВ), «Истинные патриоты России» (ИПР), «Союз мусульман России» (СМР), общероссийские общественно-политические движения «Нур» и «Рефах», общероссийский общественно-политический блок «Меджлис» и другие.
«Исламская партия возрождения» была создана в июле 1990 г. на учредительном съезде ИПВ в Астрахани. Уже в январе 1991 г. в Махачкале (Дагестан) была образована северокавказская секция ИПВ. В последующем на организационной и идеологической базе ИПВ, активно развивавшей внешние связи, стали формироваться и другие исламские структуры. Особенно этот процесс характерен для наиболее исламизированной республики Северного Кавказа — Дагестана. Еще в сентябре 1990 г. в Махачкале состоялся учредительный съезд Исламской демократической партии (ИДП), затем преобразованной в Исламскую партию Дагестана (ИПД). ИПД — кадровая партия, ее сторонники собираются на свои форумы лишь по мере необходимости.
Идеология Исламской партии Дагестана, как и большинства других аналогичных исламских структур, весьма эклектична. В ней присутствуют исламские, демократические, социалистические и иные лозунги. «ИПД будет всемерно поддерживать проведение реформ, направленных на обеспечение конституционного права каждого на частную собственность, объявленную в Исламе священной, формирование многоукладной экономики, сочетающей различные формы собственности, — подчеркивает лидер партии С.Х. Асиятилов, — но выступает против установления капиталистического способа производства и потребления, противоречащего сути и содержанию социально-ориентированной исламской экономики…"1.
Во время выборов в Государственную Думу в 1995 г. особую активность проявили такие организации, как общероссийское общественно-политическое движение «Союз мусульман России» (СМР) и общероссийское мусульманское общественное движение «Нур». Депутатом Госдумы от «Союза мусульман России» на дополнительных выборах в 1997 г. по Махачкалинскому избирательному округу был избран дагестанец Надиршах Хачилаев, получивший известность в период чеченской войны 1994 — 1996 гг.
В последующем некоторые исламские организации трансформировались в политические партии. Так, лидеры движения «Нур» Раджабов, Яруллин и Садыков создали «Исламскую партию России» (ИПР). Однако, ИПР не прошла перерегистрацию, и на ее основе были созданы две новые исламские партии — «Партия справедливости и развития России» (ПСРР) и «Истинные патриоты России» (ИПР). Обе партии, ратующие за «третий путь», возглавляют дагестанцы — отец и сын М. Раджабов и З. Раджабов. «Помимо коммунистической, либеральной и прочих существует еще одна идеология, ниспосланная Всевышним и основанная на Божественных законах, — говорит М. Раджабов, — именно эта идеология «третьего пути» взята за идеологическую основу обеих партий"2.
Партия «Истинные патриоты России» на выборах в Государственную Думу в 2002 г. выдвинула свой список кандидатов, но не смогла преодолеть 5-процентный барьер. Даже в Дагестане она собрала тогда всего 3,8% голосов. Однако, к концу 2006 г. активность М. Раджабова вновь стала возрастать. Это напрямую связано с предстоящими в марте 2007 г. в Дагестане выборами в Народное Собрание (Парламент). В ноябре 2006 г. по республиканскому телевидению уже дважды прозвучали выступления М. Раджабова, в которых он призывал дагестанцев голосовать только за его партию. Известно, что Раджабов-отец тесно связан с шейхом Саидом Афанди Черкейским, имеющий большой авторитет среди верующих мусульман республики (особенно аварцев). Партия вполне может опереться также на поддержку жителей нагорной части Дагестана.
В поддержку национальных (националистических) требований выступали или выступают «Конгресс народов Кавказа» (КНК), «Общенациональный конгресс чеченского народа» (ОКЧН), «Международная черкесская ассоциация» (МЧА), «Конгресс кабардинского народа» (ККН), «Национальный совет балкарского народа» (НСБН), «Демократический джамагат», «Бирлик», «Тенглик» и многие другие, активно использующие исламскую символику. В период кризиса и распада СССР, используя рост социально-политической напряженности в стране, эти структуры не раз оказывали ощутимое давление на республиканские власти, причем исламские лозунги вкупе с призывами к этническому (национальному) возрождению служили, как правило, прикрытием корпоративных и сепаратистских интересов. Ярчайшим примером этого стала Чечня, где политизация этноса достигла высшего уровня.
К середине 90-х гг. ХХ в. многие национальные организации в регионе трансформировались в откровенные националистические, отчего их социальная база сузилась, наметились тенденции частичной деполитизации этничности и перемещения конфликтного потенциала с регионального на локальный уровень. Однако, придать этим тенденциям долговременный характер не удалось. В последнее время поступают сигналы о том, что роль этнической мобилизации на Северном Кавказе возрастает, а временно локализованные конфликты могут приобрести региональный размах. Вновь, как перед распадом СССР, наблюдается возрастающая политическая активность национальных движений аварцев, кумыков, лезгин (Республика Дагестан), абазин, черкесов (Карачаево-Черкесская Республика), балкарцев (Кабардино-Балкарская Республика), ногайцев (Карачаево-Черкесская Республика, Республика Дагестан, Ставропольский край), выдвигающих требования создания национальных административно-территориальных образований.
Сложно развивается политический процесс в «самой спокойной» республике региона — Адыгее. Адыгские общественные организации стремятся вывести на международный уровень полемику вокруг идеи объединения Республики Адыгея с Краснодарским краем. Сейчас в Адыгее националистические силы отрабатывают модель политического давления на федеральный центр в ситуации конфликта между интересами властей РФ и местных властных элит.
Опасность дальнейшей этнизации и исламизации общества и политики на Северном Кавказе вполне реальна. Значительных усилий по мобилизации больших групп людей на участие в открытых конфликтах сейчас не требуется. Любой мелкий бытовой конфликт может быстро перерасти в межнациональное противостояние с применением насилия. Властям необходимо очень внимательно следить за условиями жизни людей на местах, их настроениями. Необходим серьезный этносоциальной и этнополитический мониторинг, отслеживание динамики протестных настроений, выявление очагов роста напряжённости.
Общество и государство на Юге России стоят перед вызовом новой эскалации напряжённости. Нельзя считать окончательно урегулированными и разрешенными чеченский и осетино-ингушский конфликты — в их недрах происходят изменения, которые могут снова взорвать ситуацию. Возникают и новые очаги открытого межэтнического противостояния, наиболее опасный из них — в Дагестане. Высокий потенциал межэтнической напряженности существует в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Адыгее, Ставропольском и Краснодарском краях, то есть практически по всей территории Южного федерального округа. И везде в этих процессах присутствует «исламский фактор», активно взаимодействующий с национальными (националистическими) элементами. Вопрос опасной исламизации и этнизации общественных процессов на Юге России вновь выдвигается в повестку дня.
2 Раджабов М. Мы предлагаем российскому народу объединиться в партии, опирающиеся на самую современную идеологию // Истинный путь. 2003. август. С. 10.
