Имущественное положение человека само по себе не может рассматриваться как свидетельство того, угоден или неугоден он Богу
Сегодня, когда в нашем обществе вновь обретает силу голос Русской православной церкви, к ее мнению прислушиваются многие. И один из вопросов, волнующих верующих людей, таков: может ли христианин быть человеком состоятельным? Не случайно ему было уделено серьезное внимание и на состоявшемся в Москве VII Всемирном Русском народном соборе, участники которого всесторонне обсуждали злободневную для реформируемой России проблему «Вера и труд». Итак, допустимо ли православному христианину быть состоятельным человеком, владеть собственностью? На первый взгляд здесь все просто. Сама жизнь свидетельствует, что Церковь, в том числе и в лице ее высших иерархов, поддерживает многих представителей российского бизнеса, а значительная часть предпринимателей в меру собственных сил и возможностей помогает Церкви. Однако вспомним евангельский эпизод с богатым юношей… Он приступает ко Христу с вопросом о том, что ему следует делать, чтобы унаследовать Вечную Жизнь, Спасение. Господь беседует с ним и убеждается, что этот юноша соблюл все основные нравственные заповеди ветхозаветного закона, что по образу жизни он вполне порядочный и благочестивый человек. И тогда Христос обращается к нему с неожиданным требованием: «Еще одного недостает тебе: все, что имеешь, продай, и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, следуй за Мною» (Евангелие от Луки, 18,22). Юноша не находит в себе сил отказаться от богатства и, опечаленный, уходит. Из этого рассказа действительно очень легко сделать вывод, что имущественное благополучие препятствует Спасению Человека. Тем более что за требованием Христа к богатому юноше в евангельском тексте следуют знаменитые слова про «игольные уши» и верблюда: «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (Евангелие от Луки, 18,24). Если мы обратимся к творениям христианских Святых Отцов (авторитетнейших древних писателей и святых христианской Церкви), то увидим, что и у них немало нелицеприятных слов сказано о богатстве. Вот одно из самых резких высказываний на эту тему святителя Иоанна Златоуста: «Богатство душу делает гнусною, — а что бесчестнее этого?» Так значит, не зря иные отождествляют идеал нищеты и христианство? Значит, недаром считают древних христиан первыми идеологами коммунистической утопии? Но в творениях того же святителя Иоанна можно найти и мысли совсем другого рода: «Не то я говорю, чтобы иметь богатство было грешно, грех — не разделять его бедным и худо пользоваться им». То есть богатство само по себе — не повод для укоров, оно не лишает человека надежды на Спасение. Нужно лишь суметь правильно им воспользоваться, чтобы оно обратилось не во вред, а принесло духовную пользу его обладателю. Но как же тогда евангельский эпизод с богатым юношей? Ведь этот человек, как следует из новозаветного рассказа, был нравственно чистым и благочестивым. И все же Христос потребовал от него отказаться от богатства — как того единственного, что по-настоящему препятствовало ему удостоиться Вечной Жизни. Значит, утверждая, что обладание богатством — не грех, Златоуст противоречит Евангелию? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратиться еще к одному отрывку из Евангелия от Луки, к одной из самых сложных и загадочных притч Христа — к притче о некоем управляющем имуществом в доме у богатого человека. Хозяин дома доверил ему свое богатство, а управитель, оказавшись непорядочным человеком, это богатство расточал. Господин дома узнал о том, что его слуга — вор, и сообщил ему о скорой грядущей отставке. Тогда управляющий решил срочно принять некие меры и подготовить себе путь к отступлению. Он пригласил к себе должников своего господина и, пользуясь тем, что пока еще имел доступ к «финансовой документации», дал им возможность фальсифицировать их прежние долговые расписки. Предположим, кто-то из них был должен его господину сто мер масла, а неверный управитель подменил прежнюю расписку новой, в которой стояла уже совсем иная цифра — пятьдесят мер. Все это было сделано им с одной целью: чтобы, когда он будет окончательно уволен, кто-нибудь из должников, облагодетельствованных столь нечестным способом, принял его в свой дом. Казалось бы, эта история могла быть рассказана Христом лишь ради одного: чтобы научить слушателей никогда не поступать так, как этот бесчестный человек. Но, произнеся эту притчу, Господь, обращаясь к ученикам, сказал совсем о другом: «И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» (Евангелие от Луки, 16,9). Тем самым, Он неожиданно призвал Своих учеников брать пример с этого человека. Он посчитал, что в этой истории для всех нас есть не только отрицательный, но и некий положительный пример. Разумеется, Христос не учит своих слушателей воровству. Но чему же тогда? Как мы знаем, Господь в Своих притчах прикровенно говорил чаще всего об отношениях человека с Богом. И здесь, по общепринятым толкованиям, господин — это Сам Господь, а на месте управителя может оказаться всякий из нас. Человек живет в этом мире на правах управляющего имуществом, которое на самом деле ему не принадлежит. Все, что мы имеем, — и деньги, и «недвижимость», и сама жизнь — даны нам лишь «во временное пользование» и когда-нибудь, в последний час, будут у нас отняты их подлинным Хозяином. В этом смысле, все, что мы здесь тратим, мы тратим «незаконно», распоряжаясь чужой — Божией — собственностью как будто своей. И все добрые дела, которые мы совершаем по отношению к окружающим, есть благодеяния «за чужой счет», «за счет» Бога. Мы раздаем милостыню, которая на самом деле была подана нам как «милостыня» нашим Творцом; мы прощаем другим людям те долги, которые они, по большому счету, должны не нам, а Богу. В этом смысле, каждый из нас — неверный управитель, приобретающий себе друзей неправедным богатством и надеющийся, что после нашей «отставки» — смерти — те, кто нами облагодетельствован из не принадлежащего нам имущества, примут нас в свои кровы: будут молиться Богу о нашем Спасении. Именно благодаря изъяснению этой притчи и может стать понятно столь непростое отношение церковной традиции к богатству: то столь доброжелательные, то столь неприязненные высказывания о нем Святых Отцов. Дело здесь не в самом богатстве, а в том, как его обладатель поставит себя по отношению к нему. Ни богатство не есть препятствие для Спасения, ни бедность не есть безусловное средство для достижения Царствия Небесного. Это, по выражению того же Златоуста святителя «вещи безразличные». При этом следует помнить, что слово «безразличные» употреблено здесь отнюдь не в том смысле, что богатство никак не может ни помочь, ни воспрепятствовать Спасению. Оно очень легко может ему повредить, но может ему и способствовать. Как бы то ни было, Церковь весьма определенно высказывается о позволительности для человека обладать имуществом: «Можешь ты владеть богатством», — говорит учитель Церкви III века Климент Александрийский, выражая ту мысль, которую вслед за ним будут повторять многие и многие Святые Отцы. При этом в оправдание владения личным имуществом Церковь приводит ряд аргументов. Во-первых, для живущего в обществе отказ от имущества попросту невыполним. Во-вторых, если никто не будет обладать богатством, то нельзя будет и подавать милостыню, благотворить. Как пишет Климент Александрийский, «вот прекраснейшая торговля! Вот Божественный товар! Деньгами приобретать вечность и, раздавая миру преходящее (временное, изменчивое. — П.М.), получать за это вечное жилище на небесах! О, плыви к этому рынку, богач». Но что же евангельский эпизод с богатым юношей? Что означают гневные слова Златоуста о том, что богатство делает душу человека гнусной? И каков смысл многих других обличений богатых, которые легко найти в творениях древних христианских писателей? Действительно, обладание богатством таит в себе и немало угроз, опасностей. Первейшая из них — рабская зависимость человека от своего имущества и от стремления его приумножить. «Ничто так не возбуждает страсти к богатству, как обладание им», — утверждает Златоуст. Но тем больше и заслуга тех, кто сумеет достичь Спасения, будучи при этом богат: «Немалая награда ожидает тех, кто при богатстве умеет жить благоразумно», — учит тот же святитель Иоанн. Именно в этом смысле богатым трудно спастись, войти в Царствие Божие. Очень уж много опасностей таит в себе обладание имуществом. И все же «невозможное человеку возможно Богу» (Евангелие от Луки 18, 27). Так отвечает Христос — после Своих слов о верблюде и «игольном ушке» — на недоуменный вопрос учеников: кто же тогда вообще может спастись? Строго говоря, человеку невозможно достичь Царствия Небесного без помощи Божией — при этом все равно, беден он или богат. Но невозможное для каждого из нас поодиночке становится возможно вместе со Христом и в Его Церкви, в единстве богообщения и молитвы, в полноте храмовых Таинств. Как бы ни был богат или беден человек, перед лицом Божиим он является членом Церкви, где все люди составляют единое Тело Христово. И при этом (вне зависимости от социального положения) каждый из нас должен быть готов к одному — к полной самоотдаче Богу и Его воле: как раз к тому, что не смог исполнить евангельский богатый юноша, для которого собственное богатство оказалось важнее возможности последовать за Христом.
