В защиту жизни

Интервью с активистом «Движения в защиту жизни и традиционных семейных ценностей» Владимиром Потихой

Владимир Потиха с семьей

— Владимир, вы один из активистов «Движения в защиту жизни и традиционных семейных ценностей». Расскажите, пожалуйста, что происходит сейчас в этой области, какая работа ведется вашей инициативной группой в Нижневартовске.

— Начну с нашей инициативной группы. Если говорить о том направлении нашей деятельности, которую можно назвать заметной в общероссийском масштабе, то это, прежде всего, создание передвижной выставки, которая наглядно повествует о чуде человеческой жизни до рождения, об истоках и трагических последствиях современного абортивного и контрацептивного мышления, о том, что реально скрывается за словами «искусственное прерывание беременности». Эта выставка получила награды музейных и экологических фестивалей, положительные отзывы-рекомендации руководителей акушерско-гинекологических служб. Выставка адресована, прежде всего, молодежи, потому что молодые люди еще не сделали тех ошибок, которые уже совершили люди старшего поколения, именно молодежи и надо в первую очередь помочь. Кроме того, молодежь легче организовать для просмотра этой выставки.

— Как называется ваша выставка и где ее можно увидеть?

— Выставка называется «Молчаливая революция». А увидеть ее можно здесь и сейчас, достаточно вставить в компьютер этот компакт-диск. На диске помещены инструкции по изготовлению оборудования и оформлению выставки, рекомендации по ее подготовке и проведению, листовки и книги в защиту жизни, видеосюжеты, аудиозапись авторской экскурсии по выставке, наиболее интересные отзывы посетителей. Существует и сетевая версия этого проекта, ее можно найти на сайте самарской газеты «Благовест», на православном медицинском сервере, но в основном эта электронная выставка распространяется в формате медийного диска. Благодаря взаимодействию с органами образования и здравоохранения, выставка была воспроизведена уже более чем в 20 городах России и Украины. Эти диски распространяем и мы сами, и центр «Жизнь», и разные православные сетевые магазины.

— Насколько многочисленна группа ваших активистов в Нижневартовске и что это за люди?

— При нашем храме Рождества Христова в Нижневартовске существует благотворительный фонд, с 2003 года фонд проводит работу непосредственно в женских консультациях, их в Нижневартовске две. Нам удалось наладить взаимодействие с руководителями акушерско-гинекологических структур нашего города, и они разрешили нашим психологам проводить работу в отделениях, которые занимаются прерыванием беременности.

— Появление ваших консультантов в этих отделениях не вошло в конфликт с интересами тех людей, которые сделали прерывание беременности делом своей жизни?

— Однозначно и сразу на этот вопрос ответить невозможно. Наша акушерско-гинекологическая система нуждается в серьезном реформировании, потому что тот же врач, который ведет беременность и принимает роды, занимается и абортами. Причем аборты ему приходится делать в два-три раза чаще, чем принимать роды. А если учитывать еще и гормональные таблетки и внутриматочные спирали, которые также являются абортивными средствами, то ситуация становится еще более трагической. По-хорошему, если государство действительно озабочено решением демографической проблемы, то оно должно хотя бы разделить два этих рода медицинской деятельности. Раз уж не хватает государственной воли на то, чтобы прямо запретить аборты, то пусть этим занимаются не в женских консультациях, которые, если рассудить здраво, задуманы для оказания помощи тем женщинам, которые собираются родить ребенка. Фактор материальной заинтересованности врачей в произведении абортов действительно присутствует. В государственных медучреждениях, где этот фактор не настолько значителен, врачи идут нам навстречу. Тут все дело скорее о стереотипах: у медицинского персонала выработалось легкое отношение к абортам, это считается чем-то вполне допустимым и не расценивается ни как нарушение профессиональной этики, ни как смертный грех. Конечно, надо работать с общественным мнением, пытаться влиять и на врачей.

— Люди, которые предоставили вам возможность для психологической работы с беременными женщинами, сами делали аборты?

— Конечно, делали и продолжают делать. В этом весь трагизм ситуации. В США, например, врачу, сделавшему аборт, его коллеги просто руки не подадут, а у нас еще в медицинском училище все студенты соответствующего профиля ассистируют при абортах.

Это и пастырская проблема, потому что врачи-гинекологи, которые начинают воцерковляться (особенно в провинции, где лечебных учреждений такого профиля немного), оказываются перед необходимостью перепрофилироваться или вообще оставить медицинскую деятельность. Личность врача у нас никак не защищена, он не имеет законного права отказаться от проведения этой операции или от того, чтобы назначать абортивные контрацептивы. Если же он пытается отказаться, на него начинают давить коллеги, начальство. Для многих врачей их воцерковление превращается в исповедничество.

— Вы не боитесь, что врачи из Нижневартовска прочтут нашу беседу и обидятся на вас?

— Нет, они уже все это слышали от нас, и у нас, слава Богу, достигнут консенсус по этому вопросу. Кстати, деятельность акушерско-гинекологических кабинетов в Нижневартовске даже была удостоена награды ханты-мансийского губернатора в номинации социальная защита. И у окружных акушерско-гинекологических структур есть желание перенимать наш опыт. Потому что при хорошо налаженной работе психологов в среднем десять процентов женщин, собиравшихся делать аборт, меняют свое решение.

У нас имеется изначальная договоренность с врачами, чтобы сами они не предлагали женщинам делать аборты, к сожалению, сейчас в женских консультациях это случается часто. Есть и такая договоренность: если женщина сама выражает желание сделать аборт, то участковый врач, наряду с направлением на различные анализы, необходимые для проведения этой операции, выдает также направление и на социально-психологическое консультирование. Так женщина встречается с консультантами нашей благотворительной организации.

Такое консультирование у нас в стране стало получать все большее развитие. В этом году на семинаре центра защиты материнства побывали представители более 20 таких благотворительных организаций из разных регионов России.

Еще раз хочу повторить: сейчас в официальные показатели работы акушерско-гинекологических структур заложено снижение количества абортов.

— Это результат какой-то государственной политики в этой области?

— Да. Если еще недавно стране навязывалась идея «планирования семьи»: мол, будем бороться с абортами при помощи спиралей, то теперь ситуация несколько изменилась, наметились некоторые сдвиги. Вопрос о спиралях и других противозачаточных средствах, обладающих абортивным действием, кстати, очень важен. Говорить об этом приходится все время и часто, потому что многие люди, которые ходят в храм, исповедуются, причащаются, и даже многие священники просто не подозревают, что вот эти самые средства — спирали и гормональные контрацептивы — имеют абортивный эффект.

Но помимо благих планов по снижению количества абортов, нам необходима законодательная база по психологическому консультированию кризисной беременности, которая существует в западных странах, например, в Германии, где ни одна женщина не получит направления на аборт, не пройдя консультацию у психолога. Введение такого консультирования способно дать очень серьезное снижение количества абортов. Если уже сейчас работа лишь нескольких благотворительных организаций дает снижение количества абортов на 10 процентов, то в масштабах страны, притом что ежегодно у нас делается около двух миллионов абортов, количество спасенных детей составит 200 тысяч человек — число, сопоставимое с населением такого города, как Нижневартовск.

Те представители медицинских структур, которые стоят на патриотических позициях, православные христиане, просто честные ученые понимают, что бороться с абортами только при помощи контрацепции — это то же самое, что бензином костер гасить. Они видят, что более чем десятилетний опыт внедрения этих программ, проводимых Российской ассоциацией планирования семьи, ведет к полному упадку репродуктивного здоровья, создает еще большие проблемы. Если опять обратиться к западному опыту, то мы увидим, что в тех же США уже с 1996 года на государственном уровне финансируется программа по возрождению традиционных ценностей в семейной жизни. В эту их федеральную программу вкладываются очень значительные средства. Сейчас в США существуют около 3000 религиозных и общественных организаций, борющихся за право на жизнь нерожденных детей, и порядка 4000 центров кризисной беременности, оказывающих помощь женщинам. Америка вообще неоднозначная страна. С одной стороны, она пережила сексуальную революцию, но с другой стороны, если там обнаженную женскую грудь по телевизору покажут в «детское» время, то телекомпания платит огромные штрафы за насилие над общественной нравственностью. В Америке вскоре после легализации абортов в 70-х годах деятели Пролайфа тоже начинали с того, что, как и наши православные активисты, боролись с так называемым секспросветом в школах, устраивали пикеты, крестные ходы и так далее. А потом они поняли, что надо не бороться против чего-то, а, прежде всего, предлагать свои положительные альтернативные программы. При этом в США Церковь также отделена от государства и от школы, и там тоже находятся желающие следить за тем, чтобы влияние клерикалов на общество не превышало установленных законом рамок. Поэтому все эти программы в защиту семьи и семейных ценностей разрабатываются там в двух вариантах — в секулярном и в религиозно мотивированном.

— Вы, кстати, какого из этих двух направлений придерживаетесь в вашей работе с женщинами?

— Естественно, в первую очередь используется секулярный подход, но если в процессе общения психолог понимает, что разговоры о вере, вообще мировоззренческие разговоры помогут или если ощущается, что это может быть последним веским аргументом, то и эта тема затрагивается.

— Что такое Пролайф, не все наши читатели слышали об этом движении?

— Это движение в защиту жизни и традиционных ценностей, которое пользуется широкой поддержкой в США.

— У вас имеется личный опыт психологического консультирования беременных?

— Буквально пару раз, когда просто не кем было заменить профессионалов. Этим у нас занимаются люди, имеющие соответствующее образование — психологи или социальные педагоги. Мы также серьезно работаем над решением задачи по организации методических курсов по этому направлению.

— В этих психологических кабинетах кто преимущественно работает — мужчины или женщины?

— Женщины, но это связано только с тем, что женщины преобладают в нашей приходской общине.

— А кому удобнее вести разговор на эти темы — мужчине или женщине?

— Трудно сказать, это скорее зависит от профессиональных и человеческих качеств. Опыт показывает, что гендерный вопрос не является здесь определяющим.

— Какие причины главным образом толкают женщин на аборт? Ваши психологи что-нибудь рассказывали об этом?

— Опыт работы в очередной раз подтверждает тот тезис, что материальное благополучие вовсе не является определяющим в решении о совершении аборта. Даже наоборот, чаще это один из отрицательных факторов. Потому что труднее всего отговорить от аборта женщину, у которой законный брак, квартира, дача, машина и так далее. Как правило, у таких женщин бывает один или два ребенка и несколько абортов — тяжелый вариант. Гораздо проще отговорить школьницу или нелегальную иммигрантку, которая приехала на заработки. Таков реальный опыт. Это с одной стороны, а с другой — просто удивительно, как Господь помогает, когда женщина вопреки тяжелейшим житейским обстоятельствам все-таки решается на рождение ребенка. Только что она была одна, брошенная, без всякого постоянного жилья… И мы были свидетелями того, как просто разрешаются все эти страшные проблемы.

— Ваши психологи работают с мужчинами, женщины которых собираются сделать аборт?

­- Естественно, если есть такая возможность, то мы обращаемся и к отцу ребенка. В некоторых случаях психолог спрашивает, может ли он поговорить с отцом. Иногда будущая мать и отец приходят на прием к психологу вдвоем.

— Тяжелые неудачи у вас бывали, что-то вам мешает?

— В первую очередь хотелось бы обратиться к священноначалию с просьбой больше поддерживать нашу работу. Иногда на местах этой поддержки не хватает. Случается, что настоятели некоторых храмов даже отказываются принимать информационные листовки. Мотивировка при этом бывает трудно объяснимой: «Нам это не надо». И все. Или, допустим: «У нас монастырь, поэтому вы обратились не по адресу». Притом что монастырь находится в центре города, на бойком месте, там огромное количество паломников.

Хорошо бы получать более конкретную и мощную общецерковную поддержку, вплоть до организации внутрицерковной структуры по поддержке этого рода деятельности. Синодального отдела по возрождению традиционных семейных ценностей и демографии, во всяком случае, сейчас не существует. Этот вопрос давно пора поставить на общецерковном уровне. Сейчас, например, почти на каждом приходе у нас служат молебны перед иконой Божией Матери «Неупиваемая чаша». А проблема абортов, она не менее, а гораздо более острая. При этом покаянные молебны для людей, в свое время сделавших аборт, редкость. А молебны эти там, где они проводятся, очень посещаемые, люди чувствуют необходимость в них. Люди воцерковляются у нас только в последние годы, поэтому грех аборта просто тотален. И это, естественно, касается не только женщин.

Далеко за примером ходить не буду: нас с женой Господь миловал, и мы не совершили этого греха, но если бы в свое время сложилась такая ситуация, которая нам с женой показалась бы сложной, то и мы могли бы сделать аборт, что называется, как все. Аборт вскоре после рождения первого ребенка — это очень частый случай. Мы могли бы тоже совершенно легкомысленно пойти на это.

— Сколько детей в вашей семье?

— У нас с женой пятеро детей, и мы думаем, что можно родить еще. Это достаточно редко бывает в даже семьях, которые вполне воцерковляются. Действительно, психологически трудно было рожать третьего ребенка. Поскольку мы уже начали воцерковляться, то речь об аборте не шла, но многодетность в среде наших знакомых все равно воспринималась как маргинальный экстремизм. Но после рождения третьего ребенка все уже как-то стало на свои места.

— Как ваши дети и вообще ваши близкие относятся к вашему семейному подвигу?

— Я бы все-таки не назвал это подвигом в полном смысле этого слова. Хотя, конечно, какое-то подвижничество в этом есть. Но я думаю, что гораздо труднее бывает сохранить семью, делая аборты и применяя контрацептивы.

Беседовал Алексей Сагань

http://www.pravoslavie.ru/guest/61 212 121 952