Необычна его карьера, если ее можно так назвать. Необычен жизненный статус. Можно бы сказать: свой среди чужих, чужой среди своих, но это не совсем точно. В церковных кругах удивлялись: как сумел достичь столь высокого положения в Русской православной церкви, стать одним из ближайших помощников патриарха этот достаточно молодой светский человек, с образованием отнюдь не религиозным. Похожие вопросы и с другой стороны: почему именно ему, церковному деятелю, доверено руководить первой Большой российской энциклопедией — сугубо светским, государственным изданием" Справка «Известий»: Кравец Сергей Леонидович родился в 1962 году в семье военного переводчика и учительницы. В 1984 году окончил факультет журналистики МГУ, затем в Институте философии АН СССР защитил диссертацию «Эстетика Павла Флоренского», автор многих работ по философии, истории, литературе, работал в журнале «Литературная учеба», издательстве Валаамского монастыря. Организатор и руководитель центра «Православная энциклопедия» с издательским комплексом, телестудией, интернет-агентством. С 2002 года ответственный секретарь «Большой российской энциклопедии». Почему не буддист? — Так что же означает назначение редактором Большой российской энциклопедии православного человека? — Ничего не означает. Только сегодня мне звонили из Минпечати: нас, говорят, продолжают пытать: почему глава Православной энциклопедии возглавляет Большую российскую" Мы, дескать, объясняем, что есть технология издания энциклопедий и человек, который знает ее в нашей стране лучше других. Нет, почему, мол, не мусульманин, не буддист, а православный? — А как становятся специалистами, о которых говорят: «Он в стране знает это лучше всех»? — Так жизнь сложилась. «Православная энциклопедия» дала уникальный опыт. Три встречи — Но к православному издательству, вообще к православию что привело обычного светского человека? — Семья была от религии далека. Я собирался стать журналистом. Но случились три встречи, которые мою жизнь изменили. Сначала — с преподавателем Игорем Ивановичем Виноградовым. Тем самым, который заведовал отделом критики у Твардовского в «Новом мире». Он набрал небольшую группу, чтобы заниматься литературной критикой. А на самом деле мы занимались историей русской религиозной философии. Никакого проповедничества не было, но он, человек религиозный, и нас вводил в круг этих понятий. В конце концов стал моим крестным отцом. Крестили меня дома у священника — отца Александра Шаргунова. Потом через несколько лет он же венчал нас с Леной. Кстати, встреча с ней из тех, перевернувших жизнь. Я был тогда на третьем курсе… Шок, любовь и ксерокс -…И влюбился? — Сначала попал на Всесоюзную научную олимпиаду студентов в Ленинград. От филфака в команде была моя будущая жена Лена Тарасова. И тут я испытал шок от того, что встретил людей, которые знали гораздо больше меня, при том что на журфаке я считался звездой — по знаниям. На олимпиаде провалился в первом же туре. А Лена заняла второе место в Союзе. Так вышло, что рядом с женщиной, которая мне понравилась, я почувствовал себя малоучкой. И после этого в течение трех лет все свои свободные дни стал проводить в исторической библиотеке. — Для того чтобы завоевать сердце любимой? — Ну, любимой она стала гораздо позже. Мы поженились через семь лет. А начинался такой интеллектуальный роман. Многое было в нем необычно. Однажды, например, я сделал Лене дорогой подарок (люди знающие поймут, что это значило) — познакомил свою будущую жену с девушкой, которая делала ксерокопии запрещенных тогда авторов: Солженицына, скажем, или Розанова. По тем временам такой контакт — это же практически уголовное дело — действительно был редким подарком. Таинственный монах — А третья встреча? — Студентом я попал в кружок великого философа Лосева. Помогал готовить к публикации его статьи по русской философии. Когда звонил в дверь, открывала жена Лосева. Алексей Федорович спрашивал: кто там" И Аза Алибековна отвечала: это Сережа. Какой Сережа, спрашивал он, маленький или еще меньше" Самым маленьким по возрасту был я, а передо мной шел Сергей Сергеевич Аверинцев. С высоты лет Лосева что Аверинцев, что я были примерно одинаковы. Что там разница в 25 лет" Для него это не возраст. — И каково быть рядом с такими людьми? — Все мне казалось абсолютной фантастикой. Лосев, Гулыга, Аверинцев… Семья Флоренских. В это же самое время стал на всю жизнь моим другом игумен Андроник Трубачев. Опять же никакого особого проповедничества там не было. Все знали, что Алексей Федорович — человек верующий. Правда, мало кто знал, что он тайный монах. Но вера, церковь в этом кругу были естественны. И эта жизнь стала моей. С этих встреч она, собственно, и началась как интеллектуальная, духовная, душевная, а прежде была какой-то растительной. З. Горыныч и Брежнев — Но вокруг-то была другая жизнь. — Соприкасаясь с ней иногда, я оказывался в совершенно смешных местах. В трудовой книжке есть запись: «художник-оформитель 20-го таксомоторного парка». То есть «подснежник» в газете таксистов «За доблестный труд». Там была разудалая компания. Помню дикий скандал. Ребята подписывали свои статьи «Т. Шнауцер» или «З. Горыныч». А скандал грянул, когда кто-то подписался: «Б. Режнев». Кому некуда было деваться — шли в эту газету, а потом при первой возможности уходили в более достойные места. Вместо ЦК — под венец — И что же стало таким местом? — Для меня — журнал «Литературная учеба». Там подобралась очень интересная компания. Мы стали публиковать Соловьева, Розанова, Лосева, Карамзина — «Записка о древней и новой России», Флоренского. И самое главное — это был 88-й год — новые переводы Нового Завета. Когда наша команда собралась, тираж журнала был семь тысяч, а через три года стал больше миллиона. Меня назначили заведующим отделом, и хотя я не коммунист, не комсомолец, но журнал всесоюзный — требовалось утверждение в ЦК. Там ждал меня для собеседования Владимир Константинович Егоров. И на это же время — у меня венчание с Леной. Конечно, я в церковь пошел, а не в ЦК. Потом, когда Егоров уже был министром культуры и помогал с «Православной энциклопедией», мы этот случай вспоминали. Ждут, а человека нет — что случилось" Говорят: венчается. От удивления решили утвердить без собеседования. 250 рублей и 8000 марок — Но потом журнал как-то затих… — Не только он. С перестройкой тиражи упали, заработки тоже. И мы, как многие люди интеллектуального труда, засобирались за границу. В 90-м году трудами Арсения Владимировича Гулыги мне была выбита Гумбольдтовская стипендия. К этому времени мы действительно уже считали деньги на молоко и хлеб… Еще недавно я жил довольно обеспеченно: много писал, гонорары тогда за книги и комментарии были хорошие — до 700 рублей доходили, да и зарплата заведующего отделом — 250 рублей. А тут вдруг — ничего. Лишь те же 250 рублей, которые превратились в десять долларов. На что детей кормить? — Заграница была выходом. — Предложение фантастическое: на три года в Германию со стипендией в восемь тысяч марок изучать архив русского религиозного философа Франка. Более того, обещали, что и Лене найдут работу с церковно-славянским языком. Просто блеск! Мы собрались. И заехали к нашему самому близкому другу — отцу Андронику в Лавру. А его в этот момент как раз назначают наместником Валаамского монастыря. И вдруг он говорит: не надо вам никуда ехать, надо здесь работать — есть возможность создать то, о чем столько лет мечтали: научное церковное издательство, издавать того же Флоренского, Соловьева. И мы решили остаться. Я даже тогда поссорился с Арсением Владимировичем, он очень много сил на меня потратил. — Не жалели потом о Франке и марках? — Некогда было. Прямо в кабинете «Литучебы» весной 90-го года мы организовали издательство Валаамского монастыря. Потом появилась идея: издать полную, в одиннадцати томах, историю русской церкви — на основе труда митрополита Макария Булгакова, с новыми комментариями, а с середины XVII века и до сегодняшнего дня дописать своим коллективом. Мы пригласили для работы светских ученых — из Академии наук. И эти авторы до сих пор все с нами — основа творческого коллектива. Путин против Орехова — Это уже о Православной энциклопедии речь? — Она естественно возникла. Стало ясно, что сложилось уникальное сообщество людей церковных, светских, ученых, редакторов. Вот тогда решили делать Православную энциклопедию. На это нужно было решение уже федерального уровня, потому что масштаб работы такой. Вообще православной энциклопедии в мире не было. Католическая есть, протестантских много, а православных нет. И мы понимали, что церковных сил для этого мало, нужно делать научную энциклопедию, опираясь на силы Академии наук, отраслевой науки… — Чье должно было быть решение? — Президента. Ждали долго. Теперь, когда мне попали в руки некоторые документы, я узнал подоплеку. Оказывается, в ельцинской администрации шла жесткая борьба вокруг проекта Православной энциклопедии. Сторонников возглавлял глава контрольного управления Путин. У меня есть его докладные в нашу поддержку. А противником был глава правового управления Орехов. — Путин, надо понимать, и тогда победил? — В марте 98-го года вышло распоряжение президента о поддержке Православной энциклопедии и выделении на нее трех миллионов рублей. А важнее денег был статус. Все сразу пришло в движение. Хотя и ожидали мы не сложа руки. Разработали схему грандиозного проекта с новейшими технологиями, менеджментом. Прежде так энциклопедии у нас не делались. Режим сдачи — А результат — тома энциклопедии? — Не только. Хотя это прежде всего. В год 2000-летия христианства выпустили первый том и выпускаем по два тома в год. Сейчас сдаем в типографию шестой том, будет в этом году и седьмой. Для такой, как наша, энциклопедии это сумасшедший график. Есть у нас понятие: режим сдачи. Это такое время, когда человек не может уйти с работы, пока его не отпустят. Мы купили диванчики, кресла-кровати, белье. У нас здесь душ, есть вечернее бесплатное питание. А режим сдачи бывает два раза в год по два месяца. Энциклопедии- это очень дорогие вещи. Цепочка, которую проходит энциклопедическая статья, в несколько раз длиннее, чем у любой другой печатной продукции. Но кроме самой энциклопедии у нашего центра еще масса дел. От Интернета до этикета — Что вообще за странное образование ваш центр" Это что — отдел патриархии" Или какой-то тайный генератор идей при патриархе" Про вас говорят, что вам больше других доверяет патриарх, а ваши оценки и разработки определяют церковную политику, это так? — На самом деле мы существуем на правах синодального отдела. Получилось так, что возможности нашей структуры оказались шире даже такого большого дела, как энциклопедия. Так появилась одноименная передача на телевидении, радиопрограмма, потом открыли сайт в Интернете. Начинаем издавать ежегодник Русской православной церкви, жития святых на научной основе. Кроме того, занимаемся разнообразными проектами. — Секретными? — Специфическими. Что за нами закреплено" Прежде всего вся связь с наукой и культурой. Патриархия заключает, скажем, договоры о сотрудничестве с Академией наук, с Минобразованием. И мы представляем ее в качестве «головного института Русской православной церкви». При этом сохраняем статус научного центра, поэтому более, чем другие подразделения РПЦ, свободны в каких-то формах, контактах. Например, давно уже работаем с Русской зарубежной церковью. Я летал в Америку, договаривался. У нас многие авторы оттуда. Вокруг нас собираются политологи, социологи. Мы создали группу, которая дает рекомендации, предлагает оригинальные идеи. — Например? — Прошлой осенью провели архиерейские курсы для молодых перспективных священнослужителей по наиболее актуальным проблемам общества. Ничего похожего прежде не было. Архиереям читали лекции и Олег Добродеев с Александром Пономаревым о телевидении, и известные банкиры о финансах, и Владимир Шевченко, протоколист Ельцина, об этикете. Том для президента — А Путин продолжает помогать? — Когда президент вручал мне орден, то тихо спросил: а сколько всего-то вышло томов" Я говорю: уже три. А у меня, говорит, почему-то только два. Я говорю: у нас с собой по странности как раз есть третий. Это в начале 2001 года было. Первый том патриарх ему вручил на инаугурацию, а последние тома — когда президент приезжал к Святейшему на Рождество. — Значит, читает вас президент? — Думаю, что когда патриарх дарит, то, конечно, смотрит. Хотя времени-то у человека нет, может быть, иногда хотя бы в машине посмотрит. «Да я и не Ефрон» — Новая работа как появилась? — В мае 2001-го позвонили из Минпечати: есть решение президента о Большой российской энциклопедии, предлагаем взять этот проект на себя, поскольку ни у кого другого в стране просто нет опыта успешного издания современной энциклопедии. Я посоветовался с патриархом и согласился взяться за проект, не оставляя и Православную энциклопедию. — Вы с президентом Академии наук Осиповым как Брокгауз и Ефрон? — Нет, Осипов не Брокгауз, и я не Ефрон. Юрий Сергеевич — председатель научно-редакционного совета, отвечает за научное содержание энциклопедии и в меньшей степени за технологию, организацию процесса. Я отвечаю полностью за выход томов, за технологическую цепочку и в меньшей степени за содержание, потому что являюсь специалистом только в одной-единственной области. Но мы вместе контролируем наиболее сложные, подверженные конъюнктуре разделы, связанные с сегодняшней экономикой и политикой, с правом, экологией, историей. Жить до «П"… — Контролируете как» Поверяете идеологией или мнением Кремля? — Мы договорились избегать каких-либо оценок, но давать факты в полноте и абсолютной достоверности. Скажем, события 93-го года будут описаны очень подробно. Но кто прав, кто виноват — сказано в энциклопедии не будет. Точно так же и 91-й год. Такой подход будет принципиальным для нашего издания. — Это ваше с Осиповым решение? — Это установка президента. Показателен первый том — «Россия», он выйдет в канун президентских выборов. И то, как идет подготовка этого тома, свидетельствует, что курс на историческую правду будет выдержан. У нас в совете 80 академиков. Из них половина значительную часть жизни работают за границей: во Франции, Америке, Италии. Заставить их врать нельзя. Люди разные. Вот я, например, возглавляю «Православную энциклопедию», а Виталий Лазаревич Гинзбург — Общество научного атеизма. Мы члены одного совета Российской энциклопедии. И среди авторов так же. Есть либералы, есть коммунисты. Экономистов, скажем, выбирали не по политическим пристрастиям, а по профессионализму. Там и Мау, и Глазьев, и Греф, и Некипелов, и Жуков… И так во всех отраслях. — А известен автор статьи «Владимир Путин»? — Нет еще. До буквы «П» еще жить и жить. Ясно только, что, согласно словнику, то есть полному оглавлению энциклопедии, такая статья у нас будет. Будущее из трех букв — На сколько томов вперед заказываются статьи? — Как правило, в пределах трех букв. Вот сейчас после «России» мы заказываем статьи на А, Б и В. Эти буквы пройдут в течение года-полутора. Заказывать на больший промежуток времени, на Г и Д неразумно, потому что может измениться библиография, совершиться открытие, выйти новая книга. — А количество статей как определяется? — Энциклопедия может быть капитальной или справочной. Чем больше статей, тем они мельче, тем более справочный характер у энциклопедии. Мы вынуждены делать капитальную энциклопедию с большими научными статьями. Поэтому их будет примерно 70−80 тысяч, а не 120−130 тысяч. Вот следующее издание может быть справочным — будет фундамент, который можно достраивать. Так работает знаменитая английская «Британника». Они ежегодно переиздаются и держат не очень большую редакцию — просто следят за обновлением материала. А у нас БСЭ закончили в 78-м. С тех пор миновала эпоха. Изменилось все. Вплоть до стройматериалов… И тут нам европейцы ближе — Мировой опыт для вас ориентир? — Конечно. Но он не так уж и широк. Энциклопедии мирового уровня — это «Британника», французская «Ларусс» и в Германии Брокгауз и Ефрон. Такие могут делать лишь страны, обладающие большим интеллектуальным запасом. Реально сегодня это Великобритания, Франция, Германия. И Россия. — Ну, а США? — Там есть Энциклопедия мира, но она очень слабенькая. Это вообще другой тип энциклопедии: он тяготеет к комиксам. Там не рисуют стрелки и диаграммы, а танки и солдатиков, не прибегают к условным обозначениям. Конечно, информационно такие беднее. Мы работаем в классическом немецком типе, хотя и сделаем шажок к американскому. Материал станет более доступен, его будет больше, даже кегль шрифта увеличили. Есть такой закон: чем менее образованно общество, тем крупнее шрифт и больше комиксов. У нас уровень образованности ниже и привычка к чтению у людей слабее, чем это было 10−20 лет назад. Люди меньше читают. Больше смотрят. Бумага + CD — А Интернет вам конкурент? — Я считаю, что справочники, энциклопедические словари, просто словари в скором времени действительно уйдут в электронные средства. Но научные энциклопедии, отраслевые с большими статьями, универсальные большие энциклопедии должны будут выходить и в бумаге. Вот только что мы на редакционном совете приняли предложение одной из компьютерных фирм, которая, кстати, издает в Германии Брокгауза и Ефрона на электронных носителях, о том, чтобы каждый том выпускать как в бумажном виде, так и в виде CD-диска. Можно будет купить просто том, а можно — вместе с диском. Поисковая система — индекс, предметный и именной указатель будут к каждому тому в электронном виде. Эхо в 70 000 ошибок — Чем оборачивается ошибка в энциклопедии? — Она повторяется 70 тысяч раз. Есть такие подсчеты. — В течение какого времени? — Нормальная оборачиваемость энциклопедии в мировой практике — три поколения. То есть 50 лет. Вот за эти 50 лет ошибка, сделанная в энциклопедии, повторяется 70 тысяч раз. Потому что она переходит в отраслевые энциклопедии, в справочники, в учебники. Не говоря уже о СМИ. Святые и ВПК — Когда сразу двумя энциклопедиями руководишь, путаницы не бывает? — Нет, разве что забавные моменты. У меня вчера, например, в «Православной энциклопедии» шло совещание по географии древней церкви, и вдруг звонит редактор из «Большой российской» и начинает обсуждать проблему, как лучше вписать в статью об оборонно-промышленном комплексе ракету «СС-20″» Но на самом деле у меня есть представление о едином жизненном процессе, при котором проблемы, скажем, современной экономики не противоречат вере. Это разные стороны единого целого, которое называется российский народ. А в нем и святые, и военно-промышленный комплекс, и культура с историей. Вот это, мне кажется, надо всегда чувствовать. Осень патриарха — Удается? — У патриарха учусь. У него есть качества, которые редки сегодня, к сожалению, даже в церкви. Патриарх не просто любит Бога. Он действительно любит людей. Надо видеть, как он общается, при этом все равно — с одним человеком или с толпой: он не смотрит мимо людей, как это часто делают наши политики, да и некоторые церковные иерархи. Не пытается пройти через толпу — он видит этих людей. Он их любит. И ему веришь, даже если ты сам поначалу не понимаешь чего-то в церкви. — Например, чего? — Ну, вот мы слышим: патриарх черпает силы в Божественной литургии. Как можно, думает новичок, три часа провести на ногах, да немолодому человеку, и при этом еще «черпать силы»" Но ты видишь, как это происходит. Божия помощь, которая ему оказывается, просто видна! — Что-то изменилось после болезни? — Дело в том, что работа патриарха до его болезни была превосходящей все разумные пределы. Я все лето был с ним в поездках. Могу сказать, что молодые ребята рядом не выдерживали на второй-третий день. Потому что с 8 утра до 11 вечера, постоянная гонка. Но у него и в Москве не меньше нагрузки. С утра до ночи встречи, совещания, документы. Он в год обычно служит 300 служб. А сейчас щадящий режим заключается только в том, что патриарх не ездит и чуть меньше стал служить. А основной объем работ тот же. И отношение к людям, которому я стараюсь учиться у него, то же. Кто не с нами… — И не важно, верующие они или нет? — Ну не выбираешь же себе родственников" Есть родственники верующие, есть неверующие. У меня отец при жизни не успел креститься. Он просил меня, а умер — на преподобного Сергия Радонежского, когда я был в Лавре. Я обещал, что вот съезжу, причащусь и приеду с отцом Андроником, он окрестит. И мы не успели… Ну, что теперь делать" Я не из тех, кто считает: если не с нами, то против нас. Вот в Евангелии от Марка такой сюжет: ученики подходят к Христу и говорят: Господи, тут двое ходят и проповедуют Твоим именем. Но они с нами не ходят, поэтому мы им это запретили. А Христос говорит: зачем" Кто не против нас — тот с нами. Не запрещайте им проповедовать.
