В ближайшее время будет завершена работа над ежегодным списком церквей — архитектурных памятников, переданных православным верующим. Без преувеличения этот список можно назвать скорбным. На сегодняшний день только у московских приходов РПЦ их более 150. Но старинные церкви нередко становятся объектами варварских реставраций. По мнению специалистов из Института искусствознания РАН, Московская патриархия оставила вопрос о реставрации на произвол местных попов, а то, что они творят, частенько является именно произволом. Один из печально известных примеров такого рода — храм Воздвижения Креста Господня в Алтуфьеве XVIII века. Домовый храм дворян Лианозовых, владельцев находящейся в 100 метрах от него усадьбы «Алтуфьево», пал жертвой внезапно вспыхнувшего у москвичей интереса к православной вере. Настоятель храма протоиерей Анатолий (Алефиров) гордится проведенной приходом реставрацией: «Все это сделали мы сами. Власти не помогали. Раньше храм был маленький, приусадебный, а теперь — вот, посмотрите». Действительно, в результате сооружения пристройки площадь храма увеличилась более чем вдвое. Но он не только лишился своих пропорций, но и скрыл усадьбу — красивое здание середины XVIII века, выполненное в стиле барокко. Эту усадьбу, доведенную до отвратительного состояния фирмами-арендаторами, в марте этого года передали вместе с флигелем приходу храма, так как реставрировать ее больше некому. Другой пример — храм Григория Неокесарийского на Большой Полянке (XVII век). Здесь уже другая болезнь нашей церкви — самоуправство батюшек, владеющих богатыми храмами. В интерьере налицо обилие новодела «под храм Христа Спасителя». Некоторые чиновники из Главного управления по охране памятников Москвы (ГУОП) обходят стороной проблему варварской реставрации храмов их же приходами, как будто такой проблемы не существует. Сотрудники не могут припомнить случая, когда на приход налагались бы взыскания за несогласованные с государством реставрационные мероприятия. Некоторые факты наводят на мысль о покровительственном отношении гуоповцев к РПЦ. Николай Шорин, главный инспектор ГУОП, на личном участке которого находится алтуфьевский храм, а также храм Святителя Филиппа на улице Гиляровского, где местный батюшка разобрал белокаменные полы XVIII века и заменил их метростроевским мрамором, об этих случаях вспоминать не любит, так как это, по его словам, «не соответствует событиям, происходящим в мире». Зато он легко вспоминает ряд обратных примеров, когда несчастные верующие уже который год «отбивают» храм у завода или фирмы. Тем не менее в ГУОП можно услышать и более откровенные мнения. — Нередко батюшки приглашают на реставрационные работы абы кого, даже лимитчиков из Украины и Молдавии, — говорит заместитель начальника управления Олег Кукоев. — Советоваться ни с кем не хотят — ведь власти нередко не оказывают приходам даже минимальной материальной помощи в реставрации. По данным за 2000 г., на реставрацию церквей с богатых прихожан и прочих жертвователей было собрано по Москве 365 млн руб., что приблизительно в 5 раз больше суммы, выделенной ГУОП, московскими и федеральными властями, вместе взятыми (около 70 млн). Причем государственные деньги уходят лишь центральным храмам, а окраинные обходятся исключительно своими средствами. Хотя на масштабные проекты вроде храма Христа Спасителя у города деньги все же находятся. Политика церковных и городских властей в отношении старинных церквей не вселяет оптимизма насчет их сохранности. И без того обширный фонд памятников архитектуры, принадлежащих РПЦ — теперь уже не только духовных, но и светских — продолжает пополняться. В 2000 г. во владение московских приходов РПЦ поступило, по данным ГУОП, 26 памятников архитектуры, в 2001-м — тоже 26. В число памятников, переданных в этом году, входят упомянутая усадьба «Алтуфьево», храм Василия Исповедника в Новой Деревне (район Рогожской заставы, конец XIX века) и настоятельский корпус Сретенского монастыря, тоже XIX век. Сама РПЦ не выказывает интереса к состоянию этих памятников. Московская патриархия не проводит инспекцию церквей на предмет соответствия их нынешнего состояния высокому званию архитектурного памятника и не сотрудничает с проверяющим органом — ГУОП Москвы. В других регионах, где охрана памятников возложена на ведомства Министерства культуры, такое сотрудничество может осуществляться, но его плоды бывают непредсказуемы. Так, сотрудник Института искусствознания Виктор Рудченко, сам проработавший много лет в Патриархии, говорит, что его попросту не пустили на инспекцию в одну из церквей в Ярославской области. В вопросе о сохранении и реставрации церквей — архитектурных памятников проявляется безалаберность, типичная для 90-х годов прошлого века. То ли РПЦ еще не успела освоиться со своим статусом распорядителя солидной части культурного наследия страны, то ли ей не позволяет это сделать ее нынешняя структура. В любом случае бесконтрольное использование приходами старинных церквей грозит зданиям потерей эстетической ценности. Парадокс в том, что государство не способно выполнять обязательства по охране памятников. Оно просто сбрасывает висящие на нем мертвым грузом памятники — не только культовые, но и светские — Церкви, а та бесконтрольно распоряжается ими, как ей вздумается. В итоге в проигрыше оказывается прежде всего Москва, теряющая неповторимый архитектурный облик.
