 |
| НГ-Религии | Станислав Минин | 11.12.2006 |
Под «политическим успехом» можно понимать, например, в целом удачную попытку «задобрить» турецкие власти, возмущенные «регенсбургской лекцией» Бенедикта XVI. Премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган заявил, что во время краткой беседы с ним в аэропорту Анкары 28 ноября Папа выразил поддержку вступлению Турции в Евросоюз. Газета Chicago Tribune назвала это «умным маневром» Понтифика. Однако на фоне призывов Еврокомиссии к странам ЕС приостановить переговоры с турецким правительством жест Бенедикта XVI, всегда скептически высказывавшегося по поводу евроинтеграции Турции, скорее напоминал дипломатический прокол.
Ватикану пришлось отыгрывать назад и делать оговорки. Пресс-секретарь Святого Престола священник Федерико Ломбарди заявил, что Папа всего лишь «выразил солидарность идее „альянса цивилизаций“, которую поддерживает премьер Эрдоган», а Ватикан «не может повлиять на вступление Турции в ЕС». Да и тон высказываний Бенедикта XVI о перспективах евроинтеграции Турции по ходу пребывания на берегах Босфора успел поменяться.
Совместное заявление, которое сделали 30 ноября Папа и Константинопольский Патриарх Варфоломей I, содержит несколько существенных пассажей, касающихся ЕС. Обозревателей турецкой газеты Milliyet насторожил тот акцент, который Понтифик и Патриарх сделали на «сохранении христианских корней Европы», — не секрет, что в мусульманской Турции идею ЕС как «христианского клуба» воспринимают крайне негативно. А слова о необходимости «защиты прав религиозных меньшинств» — прямая инвектива в адрес Турции, дублирующая критику со стороны Евросоюза.
Представители ЕС требуют от турецких властей обеспечения полной свободы вероисповедания для немусульманских религиозных меньшинств. Прежде всего это касается христиан: православных, католиков, представителей древних Восточных Церквей и протестантов. «Полная свобода» предполагает защиту имущественных прав Церквей и открытие религиозных школ, в частности православной семинарии на острове Халки, закрытой в 1971 г.
Теплая встреча Бенедикта XVI и Варфоломея I, свидетельствующая об укреплении связей между Римом и Константинополем, не могла вызвать приступов радости у турецких властей. Тем более что Папа нон-стоп именовал Варфоломея I Вселенским Патриархом. Для правительства Турции этот титул — как красная тряпка, намек на создание «православного Ватикана» на турецкой территории. Примечательно, что журналисты, освещавшие встречу глав Церквей, долгое время не могли получить аккредитацию — турецкий МИД и Совет по делам печати не разрешали Константинопольскому Патриархату распространять аккредитационные карты, на которых Варфоломей I был обозначен как Вселенский Патриарх.
Кстати, совместное заявление Папы и Патриарха, их встречу и экуменическую молитву в церкви Св. Георгия на Фанаре западные СМИ также склонны расценивать как «политический успех» Святого Престола и значительный прорыв в православно-католических отношениях. Хотя весь «прорыв» де-факто заключается в том, что Папа, обращаясь к верующим с балкона патриаршей резиденции 30 ноября, назвал разделение Церквей «скандалом для всего мира». Это не более чем терминологическое и риторическое новшество, тогда как взаимоотношения Рима и Константинополя стабильны и прочны с 1965 г., когда Папа Павел VI и Патриарх Афинагор I приняли декларацию о взаимном снятии анафем. Напомним, что приглашение Бенедикта XVI было изначально инициативой Варфоломея I, «перехваченной» впоследствии турецким правительством.
У папского визита в Турцию была еще одна цель — Бенедикт XVI должен был расположить к себе турецких мусульман, гневно реагировавших на «регенсбургскую лекцию». Встречаясь с главой турецкого Совета по делам религий Верховным муфтием Турции Али Бардакоглу, Понтифик повторил уже не раз звучавшие за последние месяцы слова о необходимости межрелигиозного диалога и неприемлемости исламофобии. Свои слова он подкрепил не только стандартными ссылками на Папу Иоанна Павла II и документы II Ватиканского Собора, но и цитатами из «дружеского» письма Папы Григория VII к мавританскому эмиру 1076 г.
Пример Григория VII как иллюстрация исламо-христианского диалога выглядит более чем странно. Это своего рода ноу-хау Бенедикта XVI. Письмо эмиру Римский Понтифик, конечно, писал, но в историю вошел скорее благодаря своим призывам к освобождению Святой Земли от турок в 1074 г., чем миролюбивой переписке с исламскими лидерами. Так что, судя по всему, налицо еще один просчет ватиканской дипломатии.
Впрочем, встреча с Али Бардакоглу — официоз. «Завоевать сердца» турецких мусульман был призван другой жест Понтифика — молитва в мечети султана Ахмета (Голубой мечети) в Стамбуле вечером 30 ноября. Фото Папы, молящегося рядом с муфтием Стамбула Мустафой Чагрыджи с лицом, обращенным в сторону Мекки, обошло передовицы многих турецких газет. «Мир в Стамбуле», «Папа получил прощение в мечети султана Ахмета», — гласили газетные заголовки.
Впрочем, волна протестов, всколыхнувших исламский мир после «регенсбургской лекции», давно пошла на убыль, и Турция здесь не исключение. Нужен был всего лишь эффектный, красивый жест, чтобы окончательно закрепить «примирение», и молитва в мечети стала таким жестом. Однако все остались, как говорится, при своих интересах. Мусульмане, готовые простить Папу, давно это сделали. А исламисты и в дни папского визита проводили спонтанные демонстрации и акции протеста, считая поездку Понтифика «новым крестовым походом».
«Папа покинул Турцию, так и не сказав, что конкретно нужно сделать для развития взаимопонимания и диалога между мусульманами и христианами», — резюмирует журналист Associated Press Брайан Мерфи. «Будет ли Папа придерживаться того же мирного тона, когда вернется в Ватикан?» — задается вопросом египетская газета Al-Hayat. Исламский мир как пороховая почка. Одна искра, неосторожная цитата — и произойдет новый взрыв. А «позитивные результаты» турецкого визита окажутся неактуальными.
