 |
| Русский дом | Юрий Максимов | 11.12.2006 |
Перед тем как привести эти слова, папа дважды оговорился, что это всего лишь цитата. Но это его не спасло.
Сразу же, будто повинуясь взмаху невидимой дирижёрской палочки, раздался хор возмущений и угроз со стороны мусульман.
Совет муфтиев России также присоединился к этому хору, заявив, что папа должен извиниться: «Мы считаем, что извинения из уст самого папы Бенедикта ХVI смогут способствовать снятию напряжённости и предотвратят возможный пожар вполне обоснованного негодования». «История человечества не знает более достойного примера, чем пророческая миссия Мухаммеда — с этим соглашаются все серьёзные исследователи ислама, независимо от религиозной принадлежности», — считают авторы документа.
К сожалению, одними лишь заявлениями протеста мусульмане не ограничились.
16 сентября в городе Наблус на Западном берегу реки Иордан подверглись нападениям англиканская и православная церкви. В здания приходов были брошены зажигательные бомбы. Ответственность за диверсии взяла на себя группировка «Львы монотеизма». По словам её представителей, нападения были осуществлены в знак протеста против высказываний папы Римского Бенедикта ХVI.
За день до этого в здание молодёжного центра православной церкви в городе Газа была брошена граната. Взрывом повредило дверь и выбило в здании стёкла. Почему-то свою злобу на высказывания главы Римско-католической Церкви мусульмане излили на православных. Может быть, уважаемый понтифик специально «перевёл стрелки» на православных, процитировав православного, а не католического богослова? По милости Божией, в этих нападениях никто не пострадал.
17 сентября папа Римский выступил с официальными разъяснениями. «Я глубоко сожалею о реакции в некоторых странах на некоторые фрагменты моего обращения, сделанного в университете Регенсбурга, которые были сочтены оскорбительными для чувств мусульман, — сказал Бенедикт XVI. — Это на самом деле цитата из средневекового текста, которая никоим образом не отражает моего личного мнения. Я надеюсь, это умиротворит сердца и прояснит истинное значение моего обращения, которое, в целом, было и есть приглашение к открытому и искреннему диалогу с взаимным уважением».
Однако, выражая сожаления о реакции мусульман, Бенедикт XVI воздержался от формальных извинений, которых от него требовал ряд политиков и религиозных деятелей в исламских странах. И это не могло уйти от внимания «обиженной» стороны. В тот же день в качестве возмездия за речь понтифика убили итальянскую монахиню в детской больнице в Сомали. 65-летней сестре Леонелле Сгорбати четыре раза выстрелили в спину два мужчины у входа в больницу в Могадишо. Её телохранитель тоже был убит. Шейх Мухтар Робоу заявил о «высокой вероятности» того, что убийство сестры Леонеллы в больнице, которой руководят австрийцы, является «местью за высказывания папы об исламе».
25 сентября папа Римский Бенедикт XVI встретился с представителями мусульманских общин Ирана, Ирака, Египта, Марокко и Турции, а также индонезийскими дипломатами, и в ходе состоявшейся беседы 79-летний понтифик выразил «полное и глубокое уважение всем мусульманам». От официальных извинений он снова уклонился, хотя складывалось такое впечатление, что папа оправдывается.
И, как это часто бывает во время подобных «пиар-скандалов», мы не услышали ни слова о том, где, когда и почему было произнесено императором Мануилом II его высказывание об исламе. А между тем, если бы мусульмане узнали это, многие из них не реагировали бы столь нервно.
Вовсе не «в письме» написал свою знаменитую фразу Мануил II, как по неграмотности объявили некоторые новостные сайты, а в публичном диспуте с мусульманским богословом.
И диспут этот проходил на «исламской территории» — в Анкаре в 1391 году, где будущий император находился как заложник султана Баязида.
При этом Мануил, который жил в мусульманском окружении как пленник, не побоялся говорить прямо то, что думает, и даже речи не было о том, чтобы за это приносить какие-то извинения.
Разумеется, и в то время мусульмане были преисполнены жажды «сломать крест… перерезать христианам горло, а их деньги и детей сделать трофеем моджахедов», как обещала иранская суннитская организация «Совет моджахедов шуры», но Мануил вполне понимал, что эта жажда нисколько не связана с теми или иными словами христиан или извинениями.
И в самом деле: почему бы Мануилу не сказать в диспуте то, что он думал? Он же не мусульманскую сторону защищал. И между прочим, победил в том диспуте.
Что с ним случилось дальше?
Через пару месяцев после диспута Мануил бежал из ставки султана в Константинополь. Годом спустя он женился на Елене Драгаш, дочери сербского князя. И затем вместе с женой он был помазан на царство Константинопольским патриархом Антонием IV.
Под давлением Баязида Мануил согласился выделить в Константинополе квартал для турецких торговцев, которым управлял мусульманский судья (кади). Однако Мануилу удалось восстановить контроль над Фессалониками и частью Македонии. Тогда султан завоевал Болгарию, приступил к столице империи и держал самую продолжительную в истории Константинополя осаду с 1394 по 1402 годы.
За помощью против турок Мануил обращался к Римскому папе, правителям Венгрии, Франции, Венеции, Англии, Арагона, Московского княжества и даже к Тамерлану. Откликнулся лишь венгерский король Сигизмунд: он отправился в поход против турок, который закончился полным поражением венгров 25 сентября 1396 года в сражении у Никополя. В 1399 году французский полководец Букико прорвал турецкую блокаду Константинополя и прибыл к осаждённым с 1200 воинами. С 1400 по 1403 г. г. Мануил объезжал европейские столицы, пытаясь убедить королей составить союз против турок.
Однако помощь пришла совсем с неожиданной стороны — от Тамерлана, чей опустошительный набег на Русь за несколько лет до этого был остановлен чудом Владимирской иконы Богородицы. В 1402 году, потерпев сокрушительное поражение от монголов, турки вынуждены были вернуть византийцам Фессалоники, Халкидики, Афон и ряд островов, а сын Баязида Сулейман поклялся стать вассалом императора. Это было последним политическим успехом Византийской империи.
В 1413 году Мануил помог следующему султану Мехмету I (1413−1421) в войне с его братом Мусой, благодаря чему Мехмет поддерживал мир с Византией во всё время своего правления. В 1421 году Мануил посадил на трон своего сына Иоанна VIII, а сам ушёл в монастырь Перивлептос, где принял постриг с именем Матфей. Из-за недальновидных политических шагов Иоанна VIII султан Мурад II (1421−1451) в 1422 году предпринял осаду Константинополя, к счастью, неудачную.
21 июля 1425 года после продолжительной болезни Мануил-Матфей умер и был похоронен в монастырской церкви Вседержителя.
Стойкость, смелость, честность и верность истине не погубили Мануила II Палеолога, но, напротив, помогли ему стать последним ярким императором Византии.
Добавим, что из византийских императоров не только Мануил прославился участием в богословской полемике с исламом, но и его дед — Иоанн VI Кантакузин, который считал свои многотомные опровержения ислама главным делом своей жизни. И это, кстати, неотъемлемая часть православного богословия.
Мы не знаем, внёс ли вклад в католическое богословие Бенедикт XVI, цитируя слова православного императора, но некоторого перелома в религиозной полемике «по-европейски» с её т.н. «политкорректностью» он достиг.
Его предшественник Иоанн-Павел II был первым папой римским, посетившим действующую мечеть, стал и первым папой, публично целовавшим Коран.
Новый же понтифик дал ясно понять, что целовать Коран он не будет, а также и то, что он, вообще-то, не обязан этого делать. Равно как и не обязан искажать историческую правду в угоду современным «политкорректным» установкам.
После скандала с цитатой Мануила II наконец-то проснулись политики из европейских католических стран, о которых все уже забыли, что они — католики. Например, бывший премьер Испании Хосе Мариа Аснар, назвал абсурдной ситуацию, когда «западные страны всегда должны приносить извинения, а мусульманский мир — никогда».
И в самом деле: разве своими обещаниями убить папу Римского и «сломать крест в сердце Рима», равно как и нападениями на храмы и убийствами христиан, мусульмане не подтвердили актуальность высказывания византийского императора XV века.
Ведь мусульманам, чтобы опровергнуть слова папы Римского, нужно было бы просто провести акцию «год без терактов», а потом сделать её бессрочной. Вот тогда можно было бы делать поправки к цитате из Мануила II. А так они её только подтвердили.
Глава Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу (из католической Португалии) выразил сожаление, что европейские лидеры так вяло высказываются в поддержку папы в возникшем конфликте. «Мы должны защищать свои ценности… Я разочарован тем, что нашлось немного европейских лидеров, заявивших, что у папы есть естественное право выражать свои взгляды. Проблема не в высказываниях папы, а в реакции экстремистов».
Среди мусульман, безусловно, есть самые разные люди: и добрые, и злые, и мирные, и враждебные. Но вот слышно в последнее время, в основном, лишь представителей вполне определённого умонастроения. Вполне понятно, почему именно экстремисты начинают приобретать вес: потому как их слова, увы, подтверждаются делами: ведь они обещают убить во славу ислама неверного, и убивают его, а слова тех, кто повторяет, как заклинание, «ислам — религия любви и мира», так словами и остаются. В человеческой истории всегда и везде больше прислушивались к словам тех, у кого они подкреплены делом.
Если же говорить в целом о реакции католического мира на исламскую истерику, то стоит процитировать французского классика: «Ты этого хотел Жорж Данден». Разве европейские католические страны не растерзали вместе с США и Англией православную Югославию и не способствовали всемерно утверждению исламского экстремизма в Боснии и Косове?
