На прошлой неделе в «МК» обратился архимандрит отец Филипп. 7 лет назад он был похищен в Чечне вместе с другим священнослужителем, отцом Анатолием, который погиб в плену. «Причастность Закаева к нашему похищению ни у кого не вызывает сомнений. Нам сказали об этом в первую же ночь… Утром, когда из селения Гехи нас увозили в горы, возле нашей темницы я еще раз увидел Закаева: случайно появиться он здесь не мог», — заявил отец Филипп. Это он подтвердил и в эфире РТР. Однако во вторник в «Известиях» появилась статья, в которой архимандрит… опроверг свои собственные слова (а заодно и показания, данные Генпрокуратуре). Дескать, не может отец Филипп однозначно утверждать, что человеком, виденным им во время плена, был именно Ахмед Закаев. «Я даже ночевал в его доме, но разве это основание для обвинения Закаева?» — цитируют журналисты. В приведенных «Известиями» словах отца Филиппа отсутствовала логика — ведь лишь несколько дней назад архимандрит утверждал обратное. Почему так произошло? Мы обратились к самому священнику за комментарием. Его отец Филипп изложил в открытом письме на имя главного редактора «МК» Павла Гусева. «Обращаюсь к Вам в связи с тем, что „МК“ первым опубликовал заметку, в которой я рассказал о своих тяготах в чеченском плену. Публикация в Вашей газете отражала истинное положение вещей. Повторный допрос в Генпрокуратуре РФ 16 ноября 2002 г. в качестве потерпевшего и последующая моя пресс-конференция воспроизводят обстоятельства и факт похищения, что дает прокуратуре основания формулировать известные обвинения. Сенсационный заголовок и статья в газете „Известия“ по поводу „отказа главного свидетеля от показаний“, мягко говоря, не точны. Я не мог отказаться от своих свидетельств — ведь меня предупреждали об ответственности за дачу ложных показаний. Утверждение в „Известиях“ о том, что в моих показаниях нет ни слова о причастности Закаева к моему похищению, не соответствует действительности и собранным по делу материалам. Ни о каком давлении на меня со стороны Генпрокуратуры в коротком телефонном разговоре с журналистами „Известий“ речи не было вообще. В чем может быть смысл такого давления, если в материалах дела, я надеюсь, присутствуют различные свидетельские показания и другие доказательства, позволяющие Генпрокуратуре занимать известную позицию по данному эпизоду?! Хочу также сказать, что предполагаемый для публикации в газете „Известия“ текст со мной не согласовывался. С искренним уважением, архимандрит Филипп (Жигулин)». «Известия» также процитировали один из документов, которые Генпрокуратура направила в Данию для экстрадиции Закаева. В бумаге говорится, что отец Филипп… расстрелян чеченцами. Вот что пояснил нам по этому поводу начальник управления информации и общественных связей Генпрокуратуры Леонид Трошин. — Я лично общался с отцом Филиппом — это достойный и много претерпевший во время плена человек. Испытания, доставшиеся на его долю, плохо укладываются в воображении. Да, сначала в уголовном деле была информация о том, что отец Филипп погиб — но она была у нас в 1996 году. После того как установили, что священник жив, его допросили, и протокол этого допроса направили в Данию. Хочу заметить, что причастность Закаева к похищению священников основана не только на показаниях отца Филиппа, но и на показаниях других свидетелей. Этими документами тоже располагает датская юстиция. Надеюсь, что датские юристы будут в первую очередь основываться на фактах, а не на фальшивках, выгодных ангажированным политикам. «За неточность формулировки и отнесение меня к списку расстрелянных мне принес извинения заместитель генпрокурора Фридинский», — добавил в разговоре с «МК» отец Филипп… В общем, дело ясное, что дело темное. Кому понадобились эти странные игры в свидетельские показания — можно только догадываться. Вчера вечером, уже после подписания номера, отец Филипп должен был выступить на брифинге с четким разъяснением своей позиции и ответить на главный вопрос: может и готов ли он свидетельствовать против Закаева. Но об этом — в следующем номере «МК».
