Алексий II: «Мы стремимся к взаимоуважительным отношениям»

О взаимоотношениях Русской Православной Церкви с Ватиканом, мировых событиях, тревожащих Церковь, и отрадных тенденциях Патриарх Московский и всея Руси Алексий II рассказывает в интервью газете «Известия».
— Ваше Святейшество, о проблеме взаимоотношений Русской Православной Церкви с Ватиканом вы высказывались, в том числе и в редакции «Известий». Но ситуация продолжает оставаться острой. Недавно кардинал Каспер своей статье заявил, что «православная церковь признает свою пастырскую и евангелизаторскую слабость и поэтому опасается католичества», «РПЦ живет по двойному стандарту», «стремится закрепить свою гегемонию в ущерб свободе личности».
— Подобные заявления представляют собой пропагандистскую дымовую завесу, под прикрытием которой совершаются деяния, противоречащие общепринятой практике межгосударственных и межцерковных отношений, взаимного уважения и стремления учитывать интересы друг друга. Напомню, католические епархии были учреждены в России без каких-либо предварительных консультаций и переговоров с Русской Православной Церковью. Применительно к сфере межчеловеческих отношений подобный образ действий рассматривался бы как бесцеремонность.
О том, что именно так были восприняты недружественные инициативы Ватикана, свидетельствуют заявления нашей Церкви и МИД России, а также подчас весьма острая реакция российской общественности. Ибо речь, в сущности, идет о том, что по благословению папы Римского в России были учреждены католические структуры, параллельные соответствующим структурам Православной Церкви, а наша страна, имеющая тысячелетнюю православную традицию, обрела двусмысленный статус «церковной провинции» Ватикана.
Понятие канонической территории, отвергаемое Ватиканом из конъюнктурных соображений, лежит скорее не в догматической, а в историко-церковной плоскости и относится к тем странам, в которых большинство традиционно составляют католики или православные. Однако наличие в мире государств с преобладающим католическим или православным населением является реальностью духовной и религиозной жизни народов, что отрицать невозможно. Сказанное выше имеет прямое отношение и к проблеме католического прозелитизма. Правда, священники и прелаты Римско-католической Церкви отводят упреки в проведении подобной миссионерской политики, утверждая, что они подбирают лишь «ничейные», «заблудившиеся» души. Однако известно достаточно свидетельств обращения в католичество православных, в том числе по причине недостаточной осведомленности людей о вероисповедных различиях между католичеством и православием или даже их тяжелого материального и финансового положения. А кроме того, хотелось бы знать, какого рода души католики рассматривают как «бесхозные» и «ничейные» в стране две трети населения которой принадлежат к Православию либо по вере, либо по крещению, либо по воспитанию, либо по культурной самоидентификации.
Вместе с тем глава российских католиков не скрывает, что католическая паства в истекшем десятилетии существенно не возросла. Это говорит только о том, что, несмотря на миссионерскую активность католических проповедников и не сравнимые с нашими материальные возможности католических приходов, люди в России не отрекаются от отеческой веры. Таким образом, у нас нет причин опасаться заметного роста католического влияния в России. Мы лишь стремимся к взаимоуважительным и конструктивным отношениям с Римско-католической Церковью.
Хотел бы подчеркнуть: наша Церковь принципиально не приемлет попыток перенесения на сферу межконфессиональных отношений идеологии и принципов рыночной конкуренции.
Что же касается обвинений в «использовании двойного стандарта». Наши католические критерии указывают на наличие в Западной Европе епархий Русской Православной Церкви. Но, во-первых, православные священники окормляют в основном соотечественников и единоверцев, находящихся за рубежом, а во-вторых, наши епархии до сих пор не могут получить официальную регистрацию в таких странах, как Франция, Австрия или Аргентина, где традиционно сильны позиции Ватикана.
Не всем известно также, что накануне обнародования решения о католических епархиях в России Римский понтифик встречался с делегацией нашей Церкви, приезжавшей по приглашению Ватикана в Ассизи. Но в тот момент Папа Римский ни словом не обмолвился об уж принятом им решении.
Справедливости ради надо отметить, что Русская Православная Церковь поддерживает добрые связи с отдельными католическими епархиями, монастырями, учебными заведениями и благотворительными организациями, простыми верующими Римско-католической Церкви. Но это не те католики, которые приезжают к нам с единственной целью — обратить в свою веру как можно больше российских граждан. Поэтому ссылка кардинала Каспера на некую «помощь» нам католических структур в данном случае абсолютно неправомерна. Тем более, что некоторые католические организации, сотрудничающие с нашей Церковью в образовательных, социальных, благотворительных и иных программах, не скрывают своего негативного отношения к односторонним действиям Ватикана в России.
— Не ощущаете ли вы давления со стороны политических сил с целью изменить вашу позицию в контексте вобще процессов глобализации? Не усилилась ли кампания по дискредитации Русской Православной Церкви?
— Мы не вправе игнорировать того факта, что Православная и Католическая Церкви являются реальными и влиятельными духовными силами в Европе и в мире. Мы убеждены, что Московский Патриархат, Ватикан, другие Поместные Православные и иные европейские церкви призваны к взаимодействию с различными институтами объединяющейся Европы во имя того, чтобы в ходе интеграционных процессов религиозный фактор жизни народов не оказался вытеснен на периферию общественного внимания.
Что касается вопроса о деятельности Ватикана в России в контексте процессов глобализации, то мы не склонны усматривать здесь прямую взаимосвязь. Вместе с тем претензии Ватикана на планетарное измерение просматриваются вполне отчетливо. Практически это стремление проявляется в практике прозелитизма, в жестоких утеснениях православного меньшинства греко-католиками в западных областях Украины. В основе подобной политики лежит принципиальное нежелание считаться с традиционными религиозно-культурными ценностями православных народов. Впрочем, история свидетельствует о том, что католическая экспансия в России чаще всего хронологически совпадала с периодами временного ослабления Русского государства и Православной Церкви. Если говорить о сравнительно недавних временах, достаточно вспомнить попытки Ватикана завязать диалог с большевистским правительством в разгар жесточайших гонений на Православную Церковь или активное участие греко-католиков в деятельности националистических, прежде всего антирусских сил.
— Можете ли вы сформулировать условия примирения с Ватиканом?
— Как уже не раз заявлялось русской Православной Церковью, имеется принципиальная готовность к встрече ее Предстоятеля с Папой Римским Иоанном Павлом II. Однако такая встреча может состояться лишь после того, как будет выработана общая позиция по основным вопросам межцерковных отношений. В частности, обе стороны должны осудить прозелитизм во всех его формах, согласиться относительно недопустимости унии как метода достижения единства в прошлом, настоящем и будущем, признать и неукоснительно соблюдать принцип канонической территории. Иными словами, прежде всего должен найти окончательное разрешение затянувшийся конфликт между греко-католиками и православными на Западной Украине, где были фактически разгромлены три православные епархии — Львовская, Тернопольская и Ивано-Франковская. Кроме того, Ватикан должен отказаться от практики прозелитизма среди традиционно православного населения России и стран СНГ.
— Возможен ли такой вариант возобновления диалога, при котором ваша встреча с папой Римским состоится на нейтральной территории?
— Встреча Предстоятеля Русской Православной Церкви с главой Ватикана однажды уже планировалась и должна была состояться в Австрии в 1997 году. Была проделана огромная подготовительная работа, стороны в предварительном порядке согласовали чрезвычайно важные для будущего православно-католических отношений итоговые документы. Однако этот шанс был упущен по вине католической стороны, когда папа Римский из уже подготовленных к подписанию документов собственноручно исключил вопрос об отношениях между православными и греко-католиками на Западной Украине.
Русская Церковь по-прежнему убеждена в том, что подобная встреча будет иметь смысл только в том случае, если послужит уврачеванию доныне кровоточащих ран прошлого, реальному разрешению болезненных проблем двухсторонних отношений. Нас же пытаются убедить в том, что главное — сам факт встречи Предстоятелей двух Церквей. Однако визит папы Римского на Украину свидетельствует: подобный формат встречи не только не способствует конструктивному решению накопившихся вопросов, но и чреват еще большим обострением существующих в обществе разделений.
— Какие события, происходящие в мире сегодня, тревожат более всего вас? И что вызывает оптимизм?
— Наше время богато тревожными тенденциями. Многие из них являют собой прямые вызовы хрупкому миру на земле и самой перспективе выживания человечества. Традиционный мировой порядок, основанный на принципах суверенитета и территориальной целостности государств, сегодня уступает место новому, базирующемуся на принципе глобальной ответственности и «праве сильного». Нравственным обоснованием мирового порядка становится не справедливость, а своеволие. Сегодня мы стоим на пороге мироустройства, в котором любовь к ближнему подменена политкорректностью, терпимость к чужим взглядам — безразличием; нашему взору предстает мир, все устремления которого направлены на получение прибыли любой ценой. Не может не беспокоить и стремительное расползание очагов напряженности по лицу Земли.
На мой взгляд, в основе названных тревожных явлений лежит определенное стремление к навязыванию миру культурной и мировоззренческой унификации. Навязывание «универсальной формулы счастья» всем народам без учета их культурного, этнического, религиозного и политического своеобразия будет иметь разрушительные последствия.
В то же время осторожный оптимизм вызывает внимание, оказываемое правительствами многих стран и европейскими международными организациями мнению институтов гражданского общества, к числу которых относятся и религиозные объединения. Ранее, как правило, идеи и соображения религиозного характера оставлялись, так сказать, за скобками мировой и национальной политики. Нельзя считать религиозные убеждения людей и целых народов исключительно частным делом, чем-то a priori неважным, ведь для верующего человека верность Богу и нравственная обязанность жить в соответствии со своими убеждениями дороже самой жизни! Поэтому можно только приветствовать готовность общества к тесному сотрудничеству с религиозными объединениями в деле решения насущных проблем современности.
Что опаснее для России: противостояние православных и католиков или православных и мусульман?
Сергей ШИШКАРЕВ, заместитель председателя комитета по международным делам Государственной думы:
— Опасно и то, и другое, когда это противостояние переходит в экстремальные формы. За всеми религиями стоят миллионы людей. Что касается мусульман, проживающих на территории России, ситуация более или менее управляемая. Угроза есть с обеих сторон, а решить, что опаснее, можно только в конкретном случае.
Алексей ЗОТОВ, священник синодального отдела Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями:
— Опасность представляет не церковь или конфессия, а экспансия. Почти тысячу лет православные и мусульмане жили вместе, строили единую и сильную Россию, и никогда у нас не было религиозных конфликтов. Со стороны мусульман мы не чувствуем экспансии на традиционные территории Русской православной церкви. А вот Римско-католическая церковь пытается создавать свои епархии на Украине, в Сибири. В свое время эмиссары Ватикана предлагали Иоанну Грозному победу в войнах, которые вела Русь, в обмен на принятие католичества. Царь ответил: «Вас крестил апостол Петр, а нас его старший брат Андрей. И потому храни Русь веру православную, тем и победиши».
Борис СТРУГАЦКИЙ, писатель:
— Как говорил товарищ Сталин, «оба хуже». В первом случае отвратительно противостояние религий, противоестественная свара, существующая на протяжении многих лет между нашей церковью и Ватиканом. Религии, которые проповедуют мир и благотворение воздухов, никак не могут договориться и повышают и без того высокий градус международного напряжения. Что же касается второго, между мусульманами и православными нет войны, есть противостояние мусульманских ортодоксов западному миру, использование религии в политических целях, что кажется мне отвратительным.
Борис БОЛОТИН, политолог, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН:
— Я считаю противостояние христианских церквей позором. Мне странно и стыдно, что люди, называющие себя православными, могут поднимать шум из-за людей, верующих в одного Бога. В наше время вера — это любовь к человеку, как к творению божьему. Что касается противостояния православных и мусульман, то и его можно предотвратить. Это доказывает сосуществование азербайджан, татар, башкир, якутов в составе Российской империи. Но если говорить о крайне нежелательных экстремальных случаях, то противостояние христианства и ислама гораздо опаснее.
Борис КАЗАКОВ, филолог, член Клуба «Известий»:
— На мой взгляд, именно от ислама исходит сейчас основная угроза нашей цивилизации. А христианский мир — и православные, и католики — занят междоусобными распрями, вместо того чтобы предупреждать эту, уже вполне осязаемую, опасность. В тех редких случаях, когда они солидарны, предпочитают не говорить об угрозе со стороны ислама. И патриарх, и папа в один голос осудили израильтян, осквернивших церковь Рождества в Вифлееме, и ни словом не обмолвились об арабских террористах, захвативших святыню.