Сегодня стан донских казаков разбит на два лагеря — две противоборствующие организации с одинаковым названием, доставшимся от предков, — «Всевеликое войско Донское». Представители казачества, испокон веков считавшегося самой сплоченной и массовой силой на Дону, шагают сейчас в разные стороны, под разными знаменами. Деление донских казаков на «реестровых» и «общественников» произошло осенью 1996 года, сразу после избирательной кампании губернатора Ростовской области. Тогда помимо уже существовавшего общественного объединения «Всевеликое войско Донское» во главе с атаманом Николаем Козицыным появилась еще одна структура с тем же названием, но уже состоящая из реестровых казаков. Главной предпосылкой к расколу стал президентский Указ # 835 «О государственном реестре казачьих обществ в РФ», подписанный Борисом Ельциным в августе 95-го. В нем были обещаны экономические и иные выгоды казачьим обществам, взявшим на себя обязательства по несению государственной службы. Но несмотря на это, документ был воспринят большинством казаков как неприемлемый и нарушающий их вековые традиции. Ведь за всю российскую историю понятия «реестровых казаков» никогда не существовало. Был вольный казачий народ, островок свободы в крепостной России, который с 1835 года указом Николая I велено было считать «военно-служивым сословием». С другой стороны, донские казаки испокон веков стояли на службе государственных интересов. Тем более что в течение первой половины 90-х процесс возрождения донского казачества тормозился именно из-за противостояния казаков и официальных властей. Создание же реестрового войска немного сдвинуло этот процесс с мертвой точки. Поддержанная областными властями новая структура формировалась как войсковая администрация с государственным статусом. Этот процесс проходил на фоне атаманских перебранок и взаимных упреков. В результате сложилась парадоксальная ситуация, когда на Дону параллельно сосуществует две организации с одинаковыми названиями и схожей структурой — выборностью руководящих органов и традиционным распределением функций между ними. Более того, в обоих войсках схожая система управления: круг, атаман, совет атаманов. Однако есть и принципиальное различие, которое заключается в том, что устав реестровых казаков и их главный атаман утверждаются президентом, а входящие в него казачьи общины подотчетны федеральным и региональным властям. Между тем в самом уставе немало противоречий. Согласно одному из его положений реестровое войско «не вправе создавать в своем составе военизированные объединения и вооруженные формирования». Но как при этом оно может называться войском, в котором казаки смогут выполнять свои обязательства, скажем, по охране общественного порядка, не имея при себе оружия? Еще острее эта проблема звучит в последнее время в связи с наплывом на территорию Ростовской области незаконных мигрантов, что казаки называют «планомерной оккупацией» их земли. В связи с этим на Дону все громче раздаются требования казаков вооружить их для защиты своих хуторов и станиц от незваных гостей. «Реестровые» также выступают за то, чтобы вооружить муниципальные казачьи дружины, следящие за правопорядком в донских городах и станицах. Причем просят вооружить их не дубинками, с которым они сегодня патрулируют улицы, и не «допотопными» карабинами, которыми вооружили их терских собратьев в Курском районе Ставрополья, а современным нарезным стрелковым оружием. Как бы то ни было, сегодня на Дону существует две крупные и постоянно конфликтующие между собой казачьи организации. У членов каждой из них были свои причины примкнуть к тому или иному лагерю, а многие из простых казаков, устав от атаманских «разборок» и не зная кому верить, до сих пор мечутся между «реестровыми» и «общественниками». Главный аргумент общественной организации в «перетягивании каната» строится на том, что они подчиняются только своему казачьему народу в отличие от «реестровых», которые живут под колпаком у государства. «Мы, — говорят „общественники“, — не зависим от властей ни политически, ни экономически, а наш атаман не сидит между двух стульев, рискуя оказаться чужим как для госслужбы, так и для рядовых казаков». Действительно, «общественники» не ждут денег из бюджета, а пытаются заработать их самостоятельно. Сегодня в области создано более 400 казачьих сельхозобщин, в которых трудятся около 7,5 тыс. человек. Как и реестровые казаки, они занимаются охраной леса, рыбных ресурсов и общественного порядка. По словам атамана общественной организации «Всевеликое войско Донское» Николая Козицына, разделив казаков на «красных» и «белых», у них отнимают землю, присваивают плоды реабилитации казачества и государственные кредиты, учиняют судебный и милицейский произвол над казаками, отказавшимися записаться в реестр. Сама же схема реестрирования, по мнению Козицына, является оскорбительной, ведь трудно представить, чтобы, к примеру, татарин назывался татарином только в том случае, если он внесен в реестр. Такой подход, считает атаман, не соответствует Закону «О реабилитации репрессированных народов», определившему казачество как «исторически сложившуюся общность людей». Кстати, из 13 статей этого закона сегодня выполнены лишь две, предусматривающие реабилитацию политическую. Что касается других статей о территориальной, социальной, культурной реабилитации, а также о возмещении ущерба, то их выполнению всячески препятствуют. Окончательный же раскол донских казаков, по мнению Козицына, был закреплен серией указов, утвердивших уставы войсковых казачьих обществ, подписав которые президент «не только растоптал все то, что было сделано в предыдущие годы, но даже ликвидировал само понятие «казак». В подтверждение своих слов атаман приводит ст. 16 Указа «Об утверждении Устава войскового казачьего общества «Всевеликое войско Донское», согласно которой «любой проходимец и нехристь может написать заявление и стать казаком». Против размежевания казаков выступает и атаман «другого» войска, а по совместительству заместитель губернатора Ростовской области Виктор Водолацкий: «Я категорически против деления казаков на реестровых и общественных. Православные люди должны прислушаться к мнению Патриарха Алексия II, который благословил меня на воссоединение казачества Дона». По словам Водолацкого, сегодня в области еще много «так называемых казаков-общественников, которые уже никому не верят», а поэтому свою задачу он видит не в убеждении их переходить на сторону «реестровых», а на деле показывать преимущества от вступления в ряды реестрового войска. Именно при атаманстве Виктора Водолацкого было принято самое большое число законов, способствующих продвижению казака на государеву службу. Согласно одному из них, казаки вправе охранять границы России. Причем практика показала, что делают это они весьма эффективно: при охране российско-украинской границы донские казаки пресекли сотни случаев провоза контрабандного груза и перехода через границу нелегалов. Свое основное преимущество перед общественной организацией реестровые казаки видят в том, что их служба оплачивается государством. Сегодня каждый из почти полутора тысяч дружинников, следящих за правопорядком в донских станицах, получает до двух тысяч рублей. Именно благодаря этому в последнее время наметилась тенденция активного вступления молодежи в ряды реестрового войска. В таких или подобных спорах и постоянном противостоянии друг другу проходит жизнь донских казаков. Каждая из сторон видит свою цель в недопущении раскола. Однако для сплочения сил одного патриотического рвения пока недостаточно — нужны еще и компромиссы. И хотя до мордобоя, как не раз бывало прежде, дело уже не доходит, сложившуюся за последние шесть лет ситуацию нормальной назвать нельзя. Между тем причины разрозненности, по мнению донских атаманов, кроются еще и в отсутствии концепции государственной политики в отношении казачества. С начала 90-х годов было принято множество указов и постановлений, которые не только не выполняются, но и сознательно нарушаются. Вот лишь некоторые из них: Указ президента РФ от 15 июня 1992 года «О мерах по реализации Закона РФ «О реабилитации репрессированных народов» в отношении казачества», постановление Верховного Совета РФ от 16 июля 1992 года «О реабилитации казачества», Указ президента РФ «О реформировании военных структур, пограничных и внутренних войск на территории Северо-Кавказского региона РФ и государственной поддержке казачества». Этими и другими нормативными актами власть вроде бы создавала условия для восстановления казачьего уклада жизни, государственной и военной службы, землепользования, культуры и образования, но на деле все получалось иначе. Сегодня, считают казаки, только Закон «О казачестве» может положить конец всем этим безобразиям и надругательству над их национальным самосознанием. В конце 1997 года такой закон был принят Государственной Думой в третьем чтении, но впоследствии был отклонен Советом Федерации, и сегодня его судьба неизвестна. Хотя не исключено, что именно принятие этого закона прекратило бы деление казаков на «красных» и «белых», государственных и общественных и наконец установило бы их правовое положение. Пока же с большой долей уверенности можно предположить, что непрекращающиеся попытки разделить казаков могут дорого стоить не только нынешней власти, но и обществу в целом, а каких-либо оснований для компромисса, а тем более для объединения двух «всевеликих» войск, крайне недостаточно. Ростов-на-Дону
