Как обеспечить равенство прав верующих и атеистов?
Повальная мода на религиозность, похоже, достигла уровня потери здравого смысла. Возникшая идея вернуть Православной Церкви земли свидетельствует именно об этом. Еще одна столь же «здравая» и столь же популистская идея — ввести в светских школах обязательное религиозное образование. Само утверждение, что светское образование — это не образование атеистическое, вполне правомерно: религия и атеизм находятся в одной плоскости, поэтому если образование не-религиозное, то оно должно быть и не-атеистическим (правда, верно и обратное: если мы вводим религиозное образование, то должны ввести и атеистическое). А вот с тем, что светское образование не внерелигиозное, уже можно поспорить, поскольку идея отделения школы от Церкви становится уже нереализуемой. Разве что религию будут преподавать атеисты. Здесь представляется логичным обратиться к опыту тех государств, которые все же ввели преподавание религии в светских школах. Пример Франции не совсем уместен, так как Франция в отличие от России — монорелигиозная и даже по преимуществу моноконфессиональная страна и в ней вопрос о том, какую религию преподавать, не актуален. (Заметим, что эта конфессия — католичество, имеющее огромный опыт в организации именно светского образования.) Что же касается мигрантов-иноверцев, то им, пожалуй, действительно полезно узнать веру и традиции страны, в которой они собираются жить, если их при этом не принуждают принимать участие в обрядах, а ограничиваются именно образованием. Но какую религию нужно преподавать в российской светской школе? В выступлениях сторонников преподавания религии присутствуют аргументы типа возвращения к истокам, к национальной культуре, а следовательно, — иногда подспудно, а иногда и явно — имеется в виду православие. Но далеко не для всех россиян православие является истоком, и не все национальные культуры России на нем строятся. Как тут быть? Провести в каждом субъекте Федерации референдум и по его итогам принять решение? Дорого и бессмысленно, поскольку все равно чьи-то права на свободу совести будут ущемлены. Обратимся к опыту другой страны — Германии, в которой по крайней мере две доминирующих конфессии и религия в школе преподается. Там принят такой порядок: при поступлении ребенка в школу родители указывают в анкете, какую религию он будет изучать (это совсем не обязательно должна быть «традиционная» религия — недопустимы лишь секты, список которых официально утвержден). Если родители не хотят, чтобы их ребенок изучал религию, предлагаются уроки этики — тем самым учтены и права атеистов, которых, между прочим, немало во всем мире. Затем в классе формируются группы, изучающие разные вероисповедания (как в наших школах на уроках иностранного языка), и для них приглашаются преподаватели соответствующих религиозных организаций. Если какая-то группа слишком мала или в данном районе недостаточно преподавателей данной религии или конфессии, то ее объединяют с такой же группой соседней школы. Простая, здравая и справедливая система. Кстати, аналогично решается вопрос и в Италии, хотя она моноконфессиональна. Очевидно, в этих странах закон о свободе вероисповеданий не носит столь умозрительного характера, как в России. Но простой эта система становится только тогда, когда она хорошо отлажена. А на ее создание требуется много времени, сил и денег: создать, согласовать и утвердить принципы религиозного обучения и его программы со всеми вероисповеданиями, разработать систему приглашения учителей и т. д. Еще больше сложностей возникает у самих религиозных структур — снабдить хорошо образованными и свободно владеющими местными языками преподавателями всю Россию (а при огромных миграционных потоках сегодня практически всюду есть представители почти всех национальностей и вероисповеданий) под силу немногим из них. Также не совсем понятно, кто должен финансировать создание и тиражирование учебников и учебных пособий, причем желательно на одном качественном уровне. Пару лет назад попытка разработать четкую систему преподавания религии была предпринята в департаменте образования Москвы. И уже тогда представители некоторых вероисповеданий заявили, что они вполне удовлетворены положением дел в своих воскресных школах и не видят необходимости преподавать религию в светских школах, где они будут скованы программой и общими принципами (например, запрет на проповеди, отправление культов, требование воспитывать веротерпимость и уважение властей и т. д.). Представляется, что Церкви имеют вполне действенный инструмент образования своих верующих. Те же религиозные организации, у которых есть стремление проникнуть в светские школы, можно заподозрить лишь в стремлении воспитывать чужих верующих и атеистов. А это, извините, нарушение закона о свободе вероисповедания. Что же касается общего ознакомления школьников с религией, то для этого есть уже специальный предмет — религиоведение. И если программа выстроена корректно, а учителя хорошо подготовлены и объективны, то он вполне может и «возвращать к истокам», и возрождать национальные культуры. Кстати, не пора ли отчетливо ответить на один вопрос: что такое «национальное» — образование, культура, истоки — в контексте России? Речь идет о чем-то свойственном отдельным национальностям или россиянам как полиэтническому сообществу? Если о последнем, то «российское» не стоит подменять «русским». Слишком многие могут обидеться. А у нас и так достаточно поводов для конфликтов и агрессии.
