 |
| Известия | Борис Клин | 08.12.2006 |
С одной стороны… Интересно — ведь в монашеские кельи посторонних не допускают. А тут показаны и отношения, и быт. Насколько все это соответствует действительности? Не знаю, но раз создатели ленты получили церковные награды, видимо, да.
Свежо и необычно — такого сюжета давно не было. Знатоки утверждают, что аж со времен Тарковского.
Духоподъемно — главный герой, совершивший тяжкий грех, тяжким же трудом, добрыми делами и многолетней слезной молитвой искупает его и в финале получает прощение.
И наконец, кино хорошо снято. Пусть простят меня искусствоведы, я ведь в этом не специалист… Но все же… До сих пор мне казалось, что Виктор Сухоруков способен играть лишь психопатов: гангстеров ли, императоров ли, но все равно — ненормальных. Но созданный им образ доброго, ищущего спасения души настоятеля монастыря меня потряс. И сцены, в которых герой Мамонова сжигает дорогие, подаренные митрополитом архиерейские сапоги и топит купленное за границей матрас-одеяло, кажутся наиболее сильными. Смысл простой — мешают они спасению души. Сухоруковский отец Филарет благодарит мамоновского отца Анатолия: «Ведь я к ним привязан был!» А нехорошо ведь зависеть от материальных благ! Тем более монаху. Вообще, выражаясь церковным языком, «путь монашеского делания» показан очень ярко.
Но есть в фильме и другая часть. Она служит фоном. Приезд в монастырь жаждущих исцеления. И эта, другая сторона лунгинского «Острова» может невольно смутить тех, кто еще только ищет свой путь к Богу. Человек глубоко воцерковленный может и не заметить, что главный герой фильма отец Анатолий именуется приезжими «старцем». Получается, что они верят не в Бога, а в особый дар монаха. И едут на Остров именно к «старцу». А он с легкостью необыкновенной творит чудеса. Толкует сны. И проблема не только в том, что Русская православная церковь подобную практику осуждала не раз. Главное — никаких усилий со стороны облагодетельствованных не показано. Их даже на молитвах в храме нет. Они получили знамения, но пришли ли они к вере?
Недавно я написал статью о народных целителях. Звонит благодарный читатель, очень цветисто нахваливает публикацию. Я было начал раздуваться от гордости (или гордыни?), когда услышал: «Борис Львович, у вас там знахарка упомянута, адресок ее не дадите?» А сколько раз мне приходилось слышать от людей, приложившихся к мощам (причем к самым «мощным»), искреннее разочарование: не сработало, не помогло!
Чего боюсь: суеверные люди могут по-своему истолковать фильм. Мол, все, что попы про веру твердят, — ерунда. Надо лишь найти правильного «старца», и он все сделает. Не по собственной, а по его молитве вернется здоровье. Есть в отце Анатолии что-то от колдуна. А мы, грешные, любим «все сразу и сейчас». Простодушно народ наш спрашивает в храмах, оглядывая иконы: «Какая тут от гипертонии? А от ревматизма?»
Повторю, воцерковленные скорее всего не обратят на это внимания. У фильма множество достоинств. И я пишу эту заметку не из желания попенять создателям за «упущения». Хочу, чтобы зрители разглядели главное: безграничную веру самого отца Анатолия, даровавшую ему по крайней мере мир в душе. И, верится, вечное спасение.
