Читателям «Труда» отвечает митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл
— Уважаемый Владыко, вам, наверное, трудно будет не согласиться со мной в том, что мира на земле не было ни при земной жизни Иисуса Христа, ни потом, ни сейчас. Почему же? Я думаю, что так будет до тех пор, пока сохраняется огромный разрыв в уровне жизни людей и пока народы разделяются религиями, которые оправдывают богатых, а бедных только утешают. Геннадий Зайцев, (Екатеринбург). — Если вы, Геннадий, имеете в виду то состояние Божия творения, при котором люди «перекуют мечи свои на орала, и копья — на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Ис. 2. 4), то соглашусь с вами полностью. Такого мира после грехопадения первых людей не было, нет и не будет вплоть до того, пока мы не увидим «новое небо и новую землю» (Откр. 31. 1). И все же мир на земле есть — о его наступлении возвестили ангелы с рождением Спасителя (Лк. 2. 14). Господь Иисус Христос Своим воплощением, искупительными страданиями и крестной смертью разрушил преграду, воздвигнутую грехом между человеком и Богом, и дал возможность каждому, верующему в Него, вновь обрести единение со своим Творцом, какое может быть между любящим отцом и его детьми. То есть каждый, кто принимает Христа в свое сердце, обретает и мир с Ним, уже при жизни становясь причастником благодатного Царства Божия, где только и возможно торжество мира. А обретая мир с Богом, человек обретает мир с самим собой, и как следствие — со своими ближними и дальними. Но мы знаем, что Господь «в мире был, и мир Его не познал» (Ин. 1. 10). Эти слова апостола Иоанна можно отнести, к сожалению, не только к его современникам, но и к большинству из живущих сегодня людей. Так что истинная причина отсутствия мира между отдельными людьми, общественными группами, государствами — прежде всего в нежелании следовать за Христом, в неприятии Его, в отказе исполнить главную заповедь Божию: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим» (Мк. 12. 30), а вовсе не в огромном разрыве в уровне жизни людей. Разве не видим мы примеров непримиримой вражды и всепоглощающей ненависти как среди людей богатых, так и среди бедняков? Что касается богатства и бедности, то сами по себе они не являются категориями нравственности. Поэтому Церковь и не оправдывает, и не осуждает человека лишь за то, что тот богат или беден. Важно, как человек к богатству относится: как к своей собственности, которой он может распоряжаться в соответствии со своими страстями и прихотями, или как к имению, данному ему Богом в управление, потому что только Бог — подлинный собственник и владелец всего, что есть в этом мире. Человек ответствен перед Богом за все, что ему дано. От того, будет ли он, как добрый домоправитель, заботиться о преумножении данных ему талантов, то есть использовать их для умножения добра, или же, подобно блудному сыну из известной евангельской притчи, промотает их «на стране далече» безо всякой пользы, и зависит его нравственная оценка. Конечно, состоятельные люди слишком часто делают из своего состояния идола, служат ему, забывая и о тех, кто рядом, и о Боге. Бог им уже и не нужен, они надеются только на себя, свои силы, свое имение. Потому-то и трудно им войти в Царство Божие. Именно к тем, для кого богатство стало самоцелью, объектом служения и поклонения, к тем, кто «собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12. 21), и обращены грозные слова Спасителя: «Горе вам, богатые, ибо вы уже получили свое утешение» (Лк. 6. 24). — Могут ли в наши дни законные супруги вместе уйти в монастырь, как в давние времена это сделали благочестивые родители будущего Игумена земли Русской преподобного Сергия Радонежского? В. и Н. Осиповы, (Ставропольский край). — Это возможно и в наши дни, но, конечно, при соблюдении одного непременного условия: дети этих супругов (если они у них есть) должны ко времени пострига родителей обрести самостоятельность и не нуждаться в их помощи. — Канонично ли, что верующий сегодня исповедуется, а на другой день причащается? Ведь до причастия он вновь может согрешить? Э. Элиава, (Ростовская обл.). — Конечно, может, и не только за несколько часов, но и за несколько секунд, которые потребуются, чтобы подойти к Чаше сразу после исповеди. Поэтому нужно помнить, что никто и никогда не был готов принять Причастие, никто и никогда не заслужил его. Причастие есть дар Божественной любви, и потому подлинной подготовкой к Причастию является не проверка своей готовности, а осознание своей неготовности. Причастие принимается в смирении и послушании: «Понеже Ты хощеши жити во мне, дерзая приступаю…» Для православного христианина вполне естественно испытывать перед Причастием чувство глубокого благоговения, своего недостоинства и вместе с тем благодарности и радости, что Господь, несмотря на все грехи, недостоинства, немощи, дает возможность быть с Ним в этом Таинстве.
