В последнее время некоторые средства массовой информации, часть завсегдатаев столичных православно-политических тусовок и даже лица, облеченные священным саном, прикладывают буквально титанические усилия, чтобы сформировать в нашем воображении образ «православного президента Путина. В этом не было бы ничего необычного — в последние годы все политики, помня о высоком нравственном авторитете Церкви, стараются тем или иным способом показать свою причастность к ней, — если б не одна существенная деталь. На этот раз пропагандистская кампания «путинцев» направлена не только на т.н. рядового избирателя. Этот «рядовой» мало разбирается в религиозно-политических тонкостях, и ему для достижения нужного эффекта достаточно несколько раз показать телекартинку Путина, беседующего с Патриархом или стоящего в храме с зажженной свечкой. Сегодня главные усилия президентских пропагандистов нацелены на то, чтобы добиться признания «православности» Путина именно у воцерковленной части населения, у православной, в полном смысле этого слова, общественности. Зачем же им это надо? Ведь нас так немного! Мы не занимаем ни высоких властных постов, ни влиятельных чиновных должностей, ни доходных коммерческих высот. Мы редко ходим на выборы, а значит, слабо влияем на результаты голосований. Тем не менее накал «православной путиниады» постоянно повышается. В прошлом году его апогеем стала согласованная публикация целым рядом центральных и местных СМИ статьи наместника московского Сретенского монастыря архимандрита Тихона Шевкунова под броским названием «Путмн и его семья — христиане. Это главное». Статья была опубликована 8 декабря 2001 года ведущей либерально-демократической газетой страны «Известия», обычно вовсе не склонной к пропаганде христианских взглядов на жизнь. Строго говоря, это даже не статья, а перепечатка интервью, которое дал архимандрит Тихон афинской газете «Хора» в преддверии путинского визита в Грецию, состоявшегося 7−9 декабря. Содержание этого достаточно обширного материала можно свести к нескольким главным тезисам. Во-первых, из публикации вытекает, что отец Тихон является официальным духовником президента Путина. Не каким-то там его личным знакомым, с которым тот иногда любит поговорить «про духовное», а настоящим, полноценным духовником в строго православном смысле этого слова. Именно так он представлен читателям «Известий» в редакционном предисловии, да и сам архимандрит на вопрос корреспондента: «Отличается ли исповедь обычного человека и президента?- отвечает: «Велика молитвенная ответственность священника за всякую человеческую душу», явно давая понять, что именно он несет этот тяжкий груз ответственности за душу нынешнего хозяина Кремля. Во-вторых, Шевкунов пытается убедить читателей, что Путин — настоящий православный христианин, полноценный член Русской православной церкви, а не «подсвечник» из числа беспринципных государственных чиновников и лукавых политиков, приходящих в храм раз в год на Пасху, чтобы постоять полчаса с зажженной свечой под объективами телекамер. «Путин — действительно православный христианин, — утверждает архимандрит. — И не номинальный только, а человек, который исповедуется, причащается и сознает свою ответственность пред Богом за вверенное ему высокое служение и за свою бессмертную душу». Правда, остается не совсем понятным, как такой ревностный христианин мог публично отречься от Христа. А между тем факт остается фактом: в сентябре 2000 года, во время визита в США, Путин дал телеинтервью всемирной телекомпании CNN. Ведущий программы Ларри Кинг спросил его буквально следующее: «Ходит много разговоров о Ваших религиозных взглядах. Мне говорили, что Вы носите крест. Вы крещеный? Вы верующий? Каковы Ваши взгляды на религию?» И вот что ответил на это наш «православный президент»: «Я верю в человека. Я верю в его добрые помыслы. Я верю, что все мы пришли для того, чтобы творить добро. И самое главное, чего мы добьемся таким образом, мы добьемся комфорта». В принципе, для чиновника, воспитанного в эпоху «развитого социализм», в таком ответе нет ничего необычного. Если бы это сказал дедушка Ельцин, никто бы и не удивился — он ведь и на Пасху, хорошенько «поддавши», умудрялся поздравлять «дорогих россиян» с Рождеством. Но в устах человека, который претендует на то, чтобы быть православным, сказанное звучит просто чудовищно! Это не только не православное, но и вообще не христианское исповедание… Рассуждать о комфорте в ответ на вопрос о вере может лишь человек, безмерно далекий от русской религиозной традиции. В-третьих, архимандрит Тихон живописует нам не просто образ Путина-христианина, но лик православного государственного мужа, распространяющего личные религиозные убеждения и на свое общественное служение, этакого кремлевского радетеля за родную Церковь. «Принадлежа к церковному телу, президент не может не чувствовать проблем, которые беспокоят всех православных, — утверждает Шевкунов и приводит подходящий, с его точки зрения, пример. «У нас, как и в Греции, существует очень тяжело переживаемый нами раскол. В нашем случае — с Русской зарубежной церковью. Будучи недавно в Америке, Владимир Владимирович встречался с представителем Синода Зарубежной Церкви епископом Гавриилом и пригласил его и предстоятеля зарубежной церкви митрополита Лавра в Москву. Дай Бог, чтобы эта рана общими усилиями в конце концов была бы исцелена». Сей благостный образ Путина как «отца нации» — всеобщего объединителя и прародителя — либеральные СМИ начали лепить уже довольно давно. А 26 ноября 2001 те же «Известия» поместили обширное интервью с епископом Гавриилом, в комментарии к которому назвали усилия президента по объединению церквей «беспрецедентными. Другие газеты тоже не менее восторженно писали о «сорокаминутной беседе», состоявшейся в ходе специальной встречи Путина с владыкой Гавриилом. Постарались они, надо сказать, на славу. Перед глазами читателя невольно встает картина вдумчивого и обстоятельного обмена мнениями между президентом и церковным иерархом, в ходе которой обсуждаются самые животрепещущие проблемы Русского Православия и намечаются пути их духовного и организационного преодоления. Однако сам епископ Гавриил описывал происшедшее совсем иначе. «Широко распространяемые сообщения о моей встрече с президентом России В. В. Путиным не точно описывают происшедшее, — пишет он в специально заявлении от 17 ноября 2001 г. — Первоиерарх Русской православной церкви за границей, высокопреосвященнейший митрополит Лавр, получил приглашение на прием, устроенный президента России В.В. Путиным в российском посольстве Вашингтоне по случаю визита президента в США. Митрополит Лавр, по независящим о, него обстоятельствам, не смог поехать на прием, и поручил мне его представлять. На приеме, где было приблизительно 250 человек, выступил президент России с речью, которая длилась около двадцати минут. После этого человек сорок гостей отвели в отдельный зал, где они могли непосредственно быть представлен, президенту. Среди этих гостей был и я. Когда подошла моя очередь, после взаимного приветствия, президент России просил меня передать поздравление и привет новоизбранному Первоиерарху митрополиту Лавру. Я обещал передать это приветствие владыке Лавру и, в свою очереди пригласил президента России посетить наши приходы в Америке и, особенно, Свято-Троицкш монастырь в Джорданвилле. Президент поблагодарил меня за приглашение и взаимно пригласи. меня приехать с визитом в Москву. На этом встреча с президентом, которая продолжалась не сорок минут, как говорилось в некоторых сообщениях, а, может быть, copoк секунд, закончилась». В переводе с дипломатического на русский язык это значит, что первоиерарх РПЦЗ просто-напросто отказался встречаться с Путиным, а посланный вместо него епископ Гавриил ограничился тем минимумом общения, который требует элементарная человеческая вежливость. Если иметь в виду этот очевидный факт, то образ «президента-объединителя», нарисованный О. Тихоном со товарищи, значительно поблекнет. Наконец, в-четвертых, архимандрит делает из сказанного вполне логичный вывод, который образно можно сформулировать так: Путин — это Петр I сегодня. Якобы он, «наш русский православный президент», в условиях двадцать первого века принял на себя то сакральное, мистическое служение «удерживающего» мировое зло, которое в древние времена было свойственно лишь русским императорам, Помазанникам Божиим. «В 1917 году в России прервалась почти тысячелетняя преемственность правителей страны, которые являлись бы православными христианами, — говорит отец Тихон. — И в этом смысле сейчас связь времен восстановлена в личности нынешнего президента». Прямая кощунственность такого льстивого сопоставления очевидна для всякого православного человека. Можно по-разному относиться к самодержавной форме правления, но даже противнику монархии должно быть ясно, что высота и величие царского служения, которое печатлеется в таинстве церковного миропомазания и венчается публичным исповеданием православного Символа веры, несопоставимы с жалкой «харизмой» президента, избранного одураченной толпой на т.н. всенародных выборах. Впрочем, президентские имиджмейкеры могут дурить «дорогих россиян», как им угодно. Что толку обличать их в неискренности — в конце концов, внедряя в массовое сознание монументальный образ «отца-президента», они просто отрабатывают свою немалую зарплату. Но признание Путина православным со стороны самой Церкви означало бы духовную смерть России, ибо тогда вслед за ним «православным» сможет объявить себя всякий, кому это выгодно из личных или политических соображений. Границы Церкви в таком случае оказываются размытыми, ее тайные благодатные сокровища — попранными и оскверненными, брошенными на растерзание толпы. И уж тем более гибельным для дела русского возрождения может стать вымогаемое у нас ныне признание Путина законным преемником многовекового державного служения российских «собирателей земель», наследником сугубой благодати русских самодержавных Помазанников… Людей обмануть, конечно, можно. Но Бог поругаем не бывает. А потому бесперспективны любые попытки политиков «сыграть» православность, использовать Церковь для своих корыстных целей. У Бога нет лицеприятия. Пред лицом Вечности равны президент и бомж, банкир и дворник, маршал и рядовой. Да, Церковь оставлена на земле Господом Иисусом Христом для спасения всех, но она не всякого принимает. Она ставит свои непременные условия, и человек — даже если он президент России — не выполнив их, не принимается Церковью в ее благодатные недра, а остается коснеть вовне, в гибнущем мipe, что бы он сам ни говорил, как бы ни старались его идеологи, имиджмейкеры и референты убедить всех в обратном… При этом, однако, остается в силе вопрос: какие же цели преследуют те, кто пытается слепить из Путина «православного президента»? Думается, главных целей несколько. Например, с помощью такого маневра воровскую новорусскую «ЭЛИТУ», безмерно далекую от собственного народа, можно приучить к мысли, что нынешнее «ручное православие» вовсе не страшно, а даже полезно. Смотрите, мол: вот Путин стал православным, и ничего… Ни в Америке, ни в европейских столицах его принимать не перестали. Даже иудеи его по-прежнему любят… А церковные иерархи и представители «патриотической общественности» наконец-то довольны — достигну-то давно искомое «единство народа и власти» через их трогательное единение в лоне древней русской религиозной традиции… Верующих же, в свою очередь, можно приучить к тому, что для «начальников» якобы допустим некий особый, «облегченный» вариант Православия, не требующий ни соблюдения канонов и правил церковной дисциплины (таких, как посты, например), ни публичного исповедания своей веры, ни подтверждения этой веры делами. Более того, допустимым признается даже публичное отречение от Христа ради «высшей политической целесообразности"… Начальникам-то такой вариант, конечно, на руку — не слишком утруждая себя, можно опереться на огромный, многовековой нравственный авторитет Святой Церкви. Но для России в целом, для Церкви, для народа он просто смертелен, ибо в корне подрывает самую глубинную, исповедническую, аскетическую основу национального русского самосознания и спасительного церковного вероучения. Эта богохульная «редукция», а проще сказать — гибельное искажение нашей святой веры, на руку лишь тем темным силам, которые вот уже много веков трудятся, чтобы обессилить христианство, превратить его из строгой религии суровой духовной борьбы и жертвенного самопринуждения в этакую розовую водичку для промасоненных великосветских салонов современного богоборческого мiра… Неужели им вновь удастся обмануть нас? Да не будет! Господи, вразуми, спаси и помилуй.
