В деле Евгения Ищенко нет федерального подтекста

-Евгения, как началась для вас эта история?

— Я смотрела дома телевизор, и тут в новостях по местному каналу сообщают, что мэр арестован, и сейчас в его офисе и на квартире происходит обыск. 'На какой квартире?'- подумала я. Я дома, на диване, никакого обыска нет: Через сорок минут в дверь позвонил муж и сказал: 'Женя, открой, тут такая вот ситуация:' У меня сразу появилась мысль о том, что телевизионщикам кто-то заранее сообщил некий сценарий происходящего, и они про него рассказывали, а следователи просто не успевали подогнать реальные события под запланированные.

— Что произошло потом, когда бывшего мэра Волгограда поместили в СИЗО?

— Когда дело передали в суд, я приходила в перерывах, но поговорить мы не могли — я должна была получить слишком много разрешений, чтобы подойти к решетке. Могла только стоять в дверях и смотреть на мужа, а подойти охрана не разрешала. А в СИЗО: там жутко, просто жутко! Меня туда пускают два раза в месяц. Знаете, у тех, кто под следствием, более жесткие условия содержания, чем у заключенных. Почему?! Ведь вина человека ещё не доказана, а над ним издеваются в два раза больше, чем над преступником. Да и журналисты некоторые о презумпции невиновности явно ничего не слышали.

— Расскажите об этом подробнее.

-На региональном уровне мы к такому поведению журналистов давно привыкли: губернатор и его приближенные не любили мужа. Ведь он — молодой, активный, не давал воровать, следил за тем, чтобы его люди взятки не брали.

По-настоящему неприятно стало, когда грязь начала в московских газетах литься. Пишут о его несметных богатствах, о том, что все это якобы украдено во время работы мэром: Только никто почему-то не вспоминает, что он в политику уже пришел состоятельным человеком, не было у него нужды воровать.

Женя говорит, что если бы хотел больших денег, остался бы в бизнесе.

— Насколько тяжело вам далось новое положение 'публичного' человека?

— Никогда не хотела заниматься общественной деятельностью. Но сейчас кто-то должен рассказать общественности и прессе правду о нашей ситуации. Мне обидно и странно: Женя стольким людям помогал, храмы строил, в стольких ситуациях выручал людей… Он все время боролся с тем, в чем его пытаются обвинить: Целыми днями 'пропадал' на работе, я даже на него обижалась — мне же хочется выйти куда-то, погулять, пообщаться с ним, а он возвращался с работы просто никакой — выжатый, как лимон. Однажды у нас в Волгограде была трагедия, нам ночью позвонили и сказали, что разбился самолет. Он без раздумий вскочил, поехал ночью в аэропорт, встречался с родственниками:

Когда его только-только избрали, в городе стукнули морозы, и без отопления замерзали жители несколько домов. Он поехал туда, организовал на месте питание людям, обеспечил горячую воду:

— А ваша семья как смирилась с такой 'публичностью'?

-Дочке я объяснила, что папа работает много: приходит поздно, уходит рано. В принципе, раньше так и было. Но дочка не понимает, почему папы сейчас нет даже на выходных. Она скучает, рисует ему картинки: Я вижу, как Жене без нас тяжело — у самой слезы на глазах наворачиваются, когда дочь просит папе что-то передать. Я пока ей не хочу говорить правду, верю в какое-то чудо. Кстати, дочка похожа на меня, а вот сын — копия папы. Всё похоже: и фигура, и повадки, и лицо, и характер. Малыш заговорил в сентябре.

Жаль, что Женя этого не слышал…

— Вашего мужа в его нелегком положении активно поддерживают священники. Почему?

-Действительно, в адрес Общественного комитет 'Свободу Евгению Ищенко!' пришло очень трогательное письмо от схимников святого Афонского монастыря, их семеро — там есть и русские, и греческие, и сербские монахи. Они давно знают Женю — муж ведь из православной семьи, верующий, не раз посещал Святую Афонскую гору и благотворительностью занимался. Они пишут, что не верят в то, что Евгений мог совершить то, в чем его обвиняют, просят отпустить его домой, к семье, и готовы занять его место в заточении. Конечно, я им очень благодарна за поддержку.

-Почему вашего мужа не поместили под домашний арест?

— Я думаю, тут дело в том, что его хотят посильнее унизить, наказать, сломать. Формально, конечно, говорится о том, что если он выйдет из тюрьмы, то сможет как-то влиять на судебные разбирательства, или вообще уедет из страны. Но это абсурд! Столько людей готовы за него поручиться: и депутаты Государственной Думы РФ, и Митрополит Волгоградский и Камышинский Герман, и святые отцы-схимники сейчас. Они так и пишут в своем письме, что уверены в его благородстве, и в том, что Женя не будет скрываться от правосудия.

— Кто заинтересован, по-вашему в 'раскрутке' дела Ищенко?

— В этом деле нет федерального подтекста, как пишут некоторые СМИ. Просто кое-кому в Волгограде очень хочется разобраться с Евгением Петровичем под предлогом 'борьбы с коррупцией'. Только теперь у них не получится все сделать так, как им хотелось, и тихо все замять. Дело получило слишком широкую огласку.

— Зачем вы создали комитет и что вы собираетесь делать в рамках этой организации?

-Мы планируем провести митинги. В Москве в воскресенье 3 декабря в 13:00 митинг состоится на Болотной площади, а в Волгограде в это же воскресенье в 12:00 около Дворца профсоюзов. На митинги придут люди, неравнодушные к тому, что происходит в Волгограде. Мы получили все разрешения на проведение митингов. В Москве обязательно будет адвокат мужа, телеведущий Павел Астахов, один из афонских монахов-схимников — отец Афанасий, депутаты из Волгоградского городского совета. А на волгоградский митинг придет митрополит Герман. Ну и конечно, я буду признательна всем, кто сможет придти.

Евгения Ищенко,глава комитета в защиту Евгения Ищенко

http://kreml.org/interview/135 471 141?user_session=02c4c958678a2f43aefcd91491a5cdff