Я русский бы выучил, только.

Впрочем, современное состояние русского языка отличает не только низкая культура речи, небрежное и даже пренебрежительное отношение к слову, но и мода на иностранную лексику, приведшая к настоящей «экспансии» англоязычных заимствований. О том, не стоим ли мы перед угрозой гибели русского языка, утраты его величия и могущества, и насколько обоснована эта тревога, наш разговор с лингвистом, доктором филологических наук, профессором Педагогического института Саратовского государственного университета Ириной Анатольевной Тарасовой.

Ирина Анатольевна Тарасова. Фото Ольги Новиковой

— Перемены, произошедшие с русским языком, и в первую очередь его вульгаризация, вполне обоснованно вызывают опасения и тревогу у носителей языка. Но это то, что лежит на поверхности, и в этом отношении они действительно отражают явления общественной жизни и то, что происходит с сознанием людей. Но что первично? Действительно ли то, что произошло в обществе в последние годы, повлекло за собой изменения языка, или сам язык обусловил новый образ мышления и повлиял на сознание? Думаю, что это двусторонний процесс. Язык как орудие выражения мысли чутко отреагировал на обретение демократических свобод, прежде всего свободы слова, и изменился в сторону усиления разговорности. Такие явления наблюдались в истории нашей страны и раньше: чем глубже были демократические процессы, происходящие в обществе, тем больший размах приобретали соответствующие языковые изменения (вульгаризация языка как раз явилась до предела понятой свободой самовыражения). И в этом отношении можно говорить о том, что изменения в общественном сознании первичны.

Однако теперь мы можем наблюдать обратный процесс: язык, в свою очередь, воздействует на общественное сознание. Наиболее это влияние заметно на речи детей, особенно дошкольного и младшего школьного возраста. Ей стали свойственны более грубые, более вольные формы выражения, вплоть до употребления нецензурной лексики — таким образом, языковая среда, в которой живут современные дети, оказывает на них свое влияние. Меняется и сознание взрослых — оно становится более терпимым к грубости. Если раньше услышать от ученика 3 класса нецензурное выражение было настоящим ЧП, то теперь за это даже родителей никто в школу не вызывает.

— Действительно ли ситуация такова, что пора вести речь о спасении русского языка, и в первую очередь от ненормативной, жаргонной и иноязычной лексики? Или языку катастрофа не грозит?

— Язык — живой организм. Он существует по своим внутренним законам, и какие бы изменения ни оказывали влияние на язык, он является самоорганизующейся и саморегулирующейся системой. Поэтому я уверена, что катастрофа русскому языку не грозит: язык сам себя спасет. В нем есть необходимые для этого сила и могущество. Но с другой стороны, есть опасность оскудения, обеднения языка, а вместе с тем и сознания его носителей. И в связи с этим необходимо обратиться к вопросу о критериях нормативности.

Традиционно считается, что норма — исключительно языковое явление, образец, эталон выражения. На самом деле норма — не столько языковое, сколько социолингвистическое явление. В этом своем качестве она вариативна: язык допускает выбор из нескольких вариантов, предлагаемых языковой системы. Носитель языка выбирает тот вариант, который употребляет та группа людей, с которой он себя отождествляет, принимая за эталон речь людей, являющихся для него так называемой референтной (представительной) группой. Например, если для меня эталоном является ученый, то я в своей речи буду выбирать те варианты, которые употребляет он. А если это политик или популярный ведущий, то вольно или невольно буду «подстраиваться» под его речь. Помните, моряк — герой Высоцкого — восклицает: «Мы говорим не шт? ормы, а шторм? а». С этой точки зрения норма — не языковой, а социальный эталон.

Конечно, те изменения, которые происходят с языком, его огрубление, не всегда уместное использование иноязычной лексики, достаточно серьезны. Но язык способен с ними справиться. Проблема в другом: исчезают носители элитарного типа речевой культуры, а те, что еще остались, как правило, находятся не в той референтной группе, с которой хочет отождествить себя большинство.

— Нужно отметить, что немалый «вклад» в процесс расшатывания языковых норм и правил вносят представители средств массовой информации.

— Журналисты всегда были для общественного сознания эталоном: газетам, радио и телевидению у нас принято верить. И если журналисты, принадлежность которых к референтной группе очевидна, начинают позволять себе грубые выражения, не следят за своей речью, намеренно ее вульгаризируют, то тем самым расшатывается социальное основание нормы. Так, с легкой руки журналистов в моду вошел литературно-жаргонизирующий тип речевой культуры. Это не элитарный, и даже не средне-литературный, а достаточно низкий тип, характеризующийся намеренным использованием в речи жаргонизмов и ненормативных речевых оборотов, которые из-за частоты употребления уже становятся нормой. Об этом явлении пишет в своих статьях известный саратовский исследователь языка профессор Ольга Борисовна Сиротинина.

Спасать нужно не язык, а самих себя, особенно если ты — журналист, преподаватель, политик, если твое слово звучит публично. Нужно спросить себя: а являюсь ли я носителем высокой речевой культуры? Можно ли считать мою речь эталонной? И если нет, то нужно стремиться к этому. Необходимо чувствовать свою ответственность перед словом, перед родным языком, на котором мы думаем, говорим и пишем.

Беседовала Ольга Новикова

Кстати:

Выдающийся русский языковед, лексикограф, профессор С.И. Ожегов подчеркивал: «Высокая культура речи — это умение правильно, точно и выразительно передать свои мысли средствами языка. Правильной речью называется та, в которой соблюдаются нормы современного литературного языка… Но культура речи заключается не только в следовании нормам языка. Она заключается еще и в умении найти не только точное средство для выражения своей мысли, но и наиболее доходчивое (т. е. наиболее выразительное) и наиболее уместное (т. е. самое подходящее для данного случая) и, следовательно, стилистически оправданное».

В одном из своих последних интервью академик Д.С. Лихачев отметил: «Общая деградация нас как нации сказалась на языке прежде всего… Если бесстыдство быта (брань) переходит в язык, то бесстыдство языка создает ту среду, в которой бесстыдство уже привычное дело».

Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, в одном из интервью говорил о необходимости «быть на „вы“ с языком, помнить о том, что слово обнаруживает нашу сущность, открывает нас другим людям, как ничто иное. Мы внимательно смотримся в зеркало, перед тем как выйти из дому. Как говорится, по внешности встречают… Но почему-то никто не думает о том, какое впечатление производит его слово, а слово производит большее впечатление, чем внешность человека. Нужно быть внимательными к словам, которые мы произносим, потому что слово обнаруживает, обнажает нас так, как ничто иное».

http://www.eparhia-saratov.ru/txts/journal/articles/03person/20 061 203.html