Неизвестные страницы из жизни лауреата Сталинской премии
Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), причисленный Русской Православной Церковью в 1996 г. к лику святых, был человеком необыкновенным. Хирург с мировым именем, лауреат Сталинской премии, многие годы проведший в тюрьмах и ссылках за исповедание веры, был активным участником воссоздания структур РПЦ в послевоенные годы. Долгие годы ему удавалось совмещать научную деятельность и врачебную практику с архипастырским служением. Популярность святителя в научных и церковных кругах была столь велика, что в 1946 г. власти решили добиваться от церковного руководства его перевода из Тамбова куда-нибудь подальше. Подходящим местом оказался Крым, превращенный войной в руины. Крымские города лежали в развалинах, от многих храмов не осталось и следа, жители нищенствовали. Вопреки ожиданиям архиепископ не только не пал духом, но с еще большим азартом взялся за работу. О святителе Луке написано немало книг. Однако многие архивные материалы, проливающие свет на духовную жизнь послевоенного Крыма, до сих пор не изучены. К ним, в частности, относятся документы уполномоченных Совета по делам РПЦ и Совета по делам религиозных культов, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации. «Церковные дела мучительны. Наш уполномоченный, злой враг Христовой Церкви, все больше и больше присваивает себе мои архиерейские права и вмешивается во внутрицерковные дела. Он вконец измучил меня», — напишет архиепископ Лука за год до смерти. Многое в поведении архипастыря воспринималось в то время как неслыханная дерзость. Один из самых ярких примеров — чтение лекций в медицинских вузах в рясе и с панагией. Ему неоднократно предлагали выступать в светском костюме, но святитель не соглашался. Тогда его попросту перестали приглашать. Однажды он заказал в типографии визитные карточки с надписью: «Архиепископ Симферопольский и Крымский Лука — лауреат Сталинской премии 1-й степени». «После соответствующей консультации с начальником Обллито (областной орган цензуры печати), — сообщает начальству уполномоченный Совета, — мною было отказано и разъяснено, что ему Сталинская премия была присуждена не как архиепископу Луке, а как профессору, доктору медицинских наук за научный труд по вопросам медицины. В таком содержании, без указания его духовного звания, отпечатать могут. Кроме того, со слов начальника Обллито мною было замечено, что у нас сейчас в СССР визитные карточки не в моде и ими не пользуются». Все, что было связано с церковным искусством, будь то иконы, церковное пение, архитектура, да и само богослужение в целом, воспринималось чиновниками как конкуренция тогдашней массовой культуре. Регентов и певчих выгоняли с работы, прикрепляли к ним для бесед партийных активистов, грозили лишением пенсии и т. п. Несладко приходилось и сотрудничавшим с Церковью художникам. Многие архитектурные памятники Крыма разрушались, несмотря на настойчивые попытки Церкви сохранить их для будущих поколений. «Церковный совет Николаевской церкви села Зуя обратился с заявлением — разрешить им надстроить на церкви купол. Архиепископ Лука ходатайство поддержал. В соответствии с разъяснением Совета от 23 февраля 1954 г. данная надстройка мною не разрешена. С аналогичным заявлением обратился церковный совет Александро-Невского молитвенного дома в пос. Советский разрешить пристроить к зданию молитвенного дома притвор и на нем колокольню. Данная постройка мною не была разрешена», — рапортует уполномоченный. Приблизительно тогда же был уничтожен древний храм XIV века, стоявший на дороге из Симферополя в Старый Крым. Власти объявили, что здание находится в аварийном состоянии и реконструкции не подлежит. Архиепископ Лука немедленно нашел специалистов, подтвердивших, что храм может служить еще два-три столетия. Несмотря на это, памятник архитектуры был разобран в кратчайшие сроки. В 1961 г., в разгар гонений, был «утвержден к снятию с учета список бывших церковных зданий в количестве 23, числящихся археологическими и историческими памятниками, так как эти сооружения не имеют ни археологической, ни исторической ценности». И все-таки иногда в отчетах встречаются описания, не лишенные некоторого изящества и резко контрастирующие со стилистикой новояза. Таков, например, рассказ «товарища Жданова» о всенощной под праздник святителя Николая: «Когда началась архиерейская служба, церковь была полна молящимися до отказа, даже на паперти был народ. Из алтаря епископа вели под руки два диакона, вслед шли священники и поставили Луку около паперти. Прислуживали два мальчика в церковных одеждах и старушка. Мне кажется, что вид престарелого, слепого, беспомощного архиепископа произвел на верующих сильное впечатление. Священники, протодиаконы и хор служили до самозабвения». Святитель Лука считал, что не только православные, но и верующие других конфессий сообща могут противостоять духовной деградации общества. В документах Совета по делам религиозных культов сохранился любопытный рассказ о том, как архиепископ в 1948 году «прибыл в молитвенный дом евангельских христиан-баптистов в сопровождении двух монашек и одного священника. Его приветствовал пресвитер общины Костюков. Лука выступил и заявил, что прибыл к ним как к верующим в единого Бога и что он надеется на распространение веры в народе». Немедленно были приняты меры: «За допущение на кафедру архиепископа Луку Костюков предупрежден старшим пресвитером». После этого визита архиепископ попытался сходить и к адвентистам. Но уполномоченный Совета был уже начеку, и у руководства адвентистов желание встретиться с архиепископом пропало. Староста симферопольской синагоги, которого святитель когда-то лечил и спас от смерти, напротив, сам приходил поздравить архипастыря в дни церковных празднеств. А когда архиепископ Лука болел, за него даже молились в синагоге. Особо стоит отметить отношение святителя Луки к католикам. В отчетах сохранился донос одного из священников кафедрального Троицкого собора о том, что архиепископ «незаконно заставил» его причащать католиков: «Я волю Луки выполнил только потому, что он, вызвав меня, сказал: „Если ты не будешь исповедовать и причащать католиков, ты мне не нужен, я тебя из собора уволю“. Отец Луки, насколько мне известно, был католиком, не лучше его и Лука, поэтому он не случайно окружил себя западниками». И все же доброжелателей было несравнимо больше. Святителя любили и уважали не только представители различных вероисповеданий, но даже убежденные атеисты. 11 июня 1961 г. архиепископ скончался. Стихийная демонстрация, в которую переросли его похороны, стала грандиозным провалом агитационной деятельности советских чиновников.
