 |
| Благотворительный фонд «Русская береза» | Николай Головкин | 28.11.2006 |
Возрождение родного храма
Родной храм Варвары вновь осветили в 1994 году, перед первой Чеченской войной. Кто-то из прихожан тогда же пожертвовал икону св. вмц Георгия Победоносца — небесного покровителя Москвы.«Вернувшись из храма и помолившись перед иконой Казанской Божьей Матери, — пишет Варвара, — я увидела ночью сон. Будто бы святой Георгий обнимает одной рукой моего внука, а другой разит копьем кого-то (лица не успела разглядеть!), кто хочет причинить Виктору зло…
Три дня у меня болело сердце. О своём сне никому ничего не рассказала. Молилась, просила у Пресвятой Богородицы защиты от новых бед».
Нашествие языков
До глубины души взволновали отца Василия и Варварины записи, касающиеся событий последнего десятилетия прошлого века, когда из-за прозрачности на огромном протяжении государственных границ столица России превратилась в перевалочный пункт незаконной миграции, наркоторговли, ни раз страдала от террористов.По сути, в эти новые смутные времена никто не противостоял в Москве смешению языков, как в библейском Вавилоне.
«В советские годы, — пишет Варвара, — несмотря на то, что Москва была столицей СССР, речь нерусская все же чувствовала себя здесь гостьей. Все, пусть кто-то и с акцентом, говорили по-русски, ибо не пренебрегали русским языком — языком государственным, межнационального общения.
Почему тогда речь нерусская широко звучала в Москве лишь на многочисленных праздниках дружбы народов, но не в быту?
Почему теперь, после распада великой державы, в столице „независимой России“, как это не парадоксально, с каждым годом нарастает неуважение к нашим духовным ценностям и национальным традициям?».
— Помнишь ведь, как Церковь унижали? Вот и теперь опять дозволено всё, Варвара, — вновь и вновь отвечал на её полные скорби вопросы отец Василий. — Поэтому-то повсеместно чужая архитектура разрушает историческую среду Москвы, утверждаются чужие культура, обычаи, названия в сферах торговли, питания, бытовых услуг. Церковь наша возрождается. Так сатана пытается взять реванш в другом месте…
«Сносят последние дома нашего поглощенного Москвой села, которые чудом уцелели до сего дня, — пишет Варвара в дневнике. — Хожу прощаться и оплакиваю каждый из них. Нанятые специальными фирмами нерусские, не православные люди жгут, словно Хатынь, моё родное село. Как танками, сравнивают его с землей бульдозерами. Никто из них, конечно, не попросит прощения ни у Господа, ни у тех, кто здесь рождался и умирал.
А свои бы, русские мужики, рушили — ещё пущее горе! Ведь могли быть среди них и те, кто дедово уничтожает или по беспамятству, или прельстившись деньгами.
Вообще всё это очень похоже на расчётливое убийство. Веками жили здесь русские люди. Теперь, чтобы выгодно вложить неправедно нажитые деньги, какие-то проходимцы с опять-таки корыстной целью купли-продажи возведут на дорогих костях наших предков элитные дома. А для народа, который считают быдлом, эти же дельцы откроют оптовые рынки, где «всё для жизни по низким ценам"…».
На гигантских пустырях, которые так радовали местных собачников, вскоре, как ядовитые грибы, действительно, как сокрушалась Варвара, повырастали оптовые рынки, торгующие дешевым заморским ширпотребом, в том числе и продовольственным, вредным для наших желудков.
На первых порах речь нерусская, которая преобладала и преобладает на этих рынках не только выходцев из республик бывшего СССР, но и китайских, вьетнамских и оных, скромно перезимовала в вагончиках-теплушках. И вот она, словно чернобыльское облако, двинулась на жилые кварталы района, оседая в окрестных домах сначала точечно, а потом всё кучнее и кучнее. Нерусская речь стала звучать все чаще и чаще и в доме Варвары.
«Господи! Неужели, покидая родную землю, я заслужила не отходную молитву русского священника, а постоянно звучащие вокруг чужую музыку, нерусскую речь?» — всё чаще и чаще появляются на страницах её дневника мысли о последнем часе.
Внук повторил подвиг отца и деда
В 1998 году из военного училища приезжал на побывку внук Виктор, который подолгу возился во дворе с мальчишками, обучая их приёмам рукопашного боя.Выбор военной стези, как узнал из Варвариного дневника отец Василий, был осознанным выбором самого Виктора. И ни мама, ни бабушка не смогли его от этого отговорить.
«Как возмужал наш мальчик в училище! — пишет Варвара. — Конечно, и Наташе, его маме, и мне, очень хотелось бы эти несколько дней, на которые его отпустили повидаться с родными, больше видеть его дома, разговаривать с ним. Но Витю всё время тянет во двор, к нашим местным подросткам. И они, предоставленные сейчас сами себе, это очень ценят.
Почему их так мало теперь, почему люди боятся рожать и воспитывать детей?».
— Да потому, Варвара, — вновь отвечал на её вопросы священник, — что сатане удалось внушить некоторым людям порочные мысли: духовная жизнь, семья, труд и радость воспитания детей — не нужны, а только мешают им стать «успешными», нужно-де только потреблять и развлекаться, развлекаться и потреблять… Поэтому и больше теперь иномарок да элитных собак с хозяевами во дворе, чем детей.
В 1999 году, в последнюю их встречу, уже накануне отъезда в училище, Виктор пошел вместе с Варварой в храм.
Было 4 ноября, Казанская. Прихожан собралось больше, чем на обычных службах. Они поздравляли друг друга, радовались, что Варвара пришла вместе с внуком. Она и сама этому радовалась, и вместе с тем — грустила, что завтра Виктор уезжает. А через полгода он погиб в Чечне. Погиб так же, как его дед и отец, — заслонил собой от пули священника, который крестил в их батальоне новобранцев.
Еще одно искушение
И вновь, в третий раз, появился и искушал Варвару сатана. Теперь он принял облик нового нерусского, хозяина оптового рынка, которого знал весь район.Вот как описывает эту встречу Варвара:
«Я возвращалась из храма. Вдруг прямо на тротуаре, рядом с рынком, чуть не сбив меня, притормозила иномарка.
— Бабуля, садись, подвезу!
Я продолжала путь.
Иномарка нагнала меня.
— Знаю, у тебя горе: внук погиб в Чечне… Трудно тебе одной. Вот возьми, — и он протянул толстую пачку денег с портретами иноземных президентов.
Моё молчание хозяин рынка воспринял как знак согласия. Он хотел сунуть мне пачку в карман. Но я резко отстранилась
— Подожди, не уходи! — вкрадчиво произнёс он. — Я всё-таки хочу помочь твоему горю.
Главное моё дело — целительство. Такая сила нашему роду дана. У меня и свой салон есть. А бизнесом я попутно занимаюсь…
Теперь вместо денег он протянул мне визитку.
— Возьми и не потеряй! Когда надумаешь, позвони. Придешь с карточкой внука, и я его оживлю…
Я осенила себя крестным знамением. Хозяин рынка побледнел и стал быстро говорить:
— Сначала ты потеряла мужа, потом сына, а вот теперь и внука…
Наконец, после паузы, он сам себя разоблачил.
— И что ты нашла в своей вере, чем помог тебе твой Спаситель? Ну, отрекись же от него.
Он небрежно махнул рукой. Толи указывал ею на рынок, толи на окружающий нас мир Божий.
— Вот я. Я — всё могу. Я, я — хозяин…
Последние слова он почти выкрикнул, выкрикнул со злобой.
Но я не испугалась, так как с самого начала этой неприятной встречи просила помощи у Господа.
— Сгинь, сатана, я давно узнала тебя!
Вновь осенила себя крестным знамением.
— И Женя, и Серёжа, и Витя — живы, потому что Бог наш „не есть Бог мертвых, но [Бог] живых, ибо у Него все живы“ (Лк. 20: 38), — произнесла я, прямо глядя в лицо антихриста, и стала читать молитву Честному Кресту:
„Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящи Его. Яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня, тако погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знаменем, и в веселии глаголящих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняй бесы силою на тебе пропятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшего и поправшаго силу диаволю, и даровавшего нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата. О, пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай ми со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми во веки веков. Аминь“.
И лицо сатаны, прямо у меня на глазах, исчезло. В это же мгновение поднялся чёрный смерч. Он подхватил сатану, груды рыночного мусора и несколько наглых отъевшихся крыс, которые сновали между палатками.
Мусор превращался в воздухе в иноземные купюры. Часть их вместе с сатаной влетела в открытую дверь ближайшего к рынку казино, и оно, ещё более зловеще, засверкало багряно-красными огнями.
Другие купюры, как хищные птицы, продолжали парить в воздухе. Вот они зависли над проезжей частью улицы, а потом стали падать вниз. Владельцы иномарок останавливали свои машины и, выйдя из них, жадно ловили деньги.
Теперь на землю посыпались крысы. Ударяясь об неё, они оборачивались в братков, которые садились в иномарки, подруливали к казино и заходили внутрь, где их ждал хозяин.
А владельцев иномарок смерч подхватывал и уносил не весть куда.
Ни мне, ни другим прохожим, ни торговцам рынка, ни его последним посетителям этот смерч не нанес никакого вреда…».
Антихрист отступил с поля духовной брани и на сей раз, и не посрамлена была вера православная.
Три женщины в чёрном
Всю жизнь Варвара питала глубокую веру в помощь Пресвятой Богородицы и своей небесной покровительницы — святой великомученицы Варвары. Она никогда не расставалась с ладанкой, которую надела на её шею бабушка. Помнила Варвара и бабушкины слова:— Тот, кто вручает себя заступлению Пресвятой Богородицы, не умрет без покаяния и причастия Божественных Тайн.
И на смертном одре в больнице, даже не имея возможности пригласить священника, Варвара не лишилась этой милости Божьей.
В последние мгновения своего прощания с земным Отечеством, когда её старое сердце захотело наконец отдохнуть, она увидела вдруг Пресвятую Богородицу. Пречистая явилась, чтобы указать праведнице Путь в Отечество небесное.
У Царицы Небесной, одетой в чёрное монашеское одеяние, был добрый, всё прощающий взгляд. Её голубые, бездонные глаза напомнили Варваре небо детства над родным селом.
В то же мгновение, когда она почувствовала великую радость и умиление, по щекам праведницы скатились слезинки. Их отерла бабушка Вера. Она появилась у постели отходящей ко Господу Варвары вместе с Пресвятой Богородицей.
Перед последним Варвариным вздохом бабушка благословила её семейной иконой Казанской Божьей Матери. Ласково погладив внучку, как в детстве, она прикрыла Варваре глаза.
Больница спала. Спала напряжённо и нервно.
Казалось, что спит и Варвара.
А душа её уже витала над всем родным и близким, что она видела в своей земной жизни.
Прощалась!
И осознала вдруг Варвара: благодаря милости Божьей, то, что было дорого ей, её семье, родителям, предкам, несмотря на козни лукавого, живо. Никуда, как оказалось, не ушло.
И никогда не уйдет. Господь поругаем не бывает! Есть и всегда будет Святая Русь — она в каждом из нас!
Эти мгновения, после стольких потерь родных и близких, переживаний за судьбу Отечества и нашей веры, которыми была наполнена вся Варварина жизнь, стали самыми счастливыми.
И теперь в душе Варвары, которая готовилась предстать перед Господом, молить Всевышнего лишь об одном — о милости к её земному Отечеству, не было уж прежней скорби о России и вере предков. Её наполняли любовь и благодарность к Спасителю.
— Пора! — позвала её бабушка.
Как и необычные посетительницы, Варвара была теперь тоже вся в чёрном. Послушная воле Господа, она направилась вслед за ними по длинному больничному коридору. И за дверью каждой палаты были свои сожаления, сомнения, страхи, стрессы, страдания, скорби…
Дремала за столиком дежурная медсестра, студентка медицинского училища. И вдруг девушка увидела во сне что-то тревожное. Проснулась, пошла в тот конец коридора, где лежала доставленная вечером старушка, и, поняв, что та скончалась, побежала будить дежурного врача.
Трёх женщин в чёрном видел лишь охранник внизу.
— Сестры, у нас не монастырь, почему вы оказались здесь ночью?
Та, за которой следовали две другие, отвечала:
— Я — всегда здесь: утешаю болящих и скорбящих!
И тут только охранник узнал Её, рухнул на колени. А когда поднялся, никого рядом не было.
Знамение
Был 40 день со дня блаженной кончины Варвары. По своему обыкновению отец Василий шёл в храм из дома пешком. Вдруг вместо опостылевшего многим в их районе гигантского оптового рынка он увидел совсем иное: осеннее поле, поросшее сурепкой, низкое небо, одинокую фигуру бредущей старушки с клюкой…Священник узнал в путнице Варвару, которая всё дальше и дальше уходила по бескрайнему полю.
Это напомнило отцу Василию один из кадров давней пронзительной телепередачи о стариках с участием почившего в 1995 году митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычёва).
Вот Варвару скрыл туман. И, казалось, уже навсегда.
Но, спустя мгновение, в небе появился Крест.
Туман рассеялся. Вслед за знамением отец Василий увидел, что по полю скачут три былинных богатыря.
Сначала их благословила иконой Казанской Божьей Матери юная девушка, потом женщина средних лет и, наконец, старушка.
Отец Василий узнал Варвару и в этих трёх богомолках разного возраста. А благословляла она, как понял священник, мужа, сына и внука.
Скакали эти святые воины, воины духа по настрадавшейся Русской Земле. И звучала песня:
Смело мы в бой пойдем —
За Русь Святую.
И, как один, прольем
Кровь молодую…
«Пресвятая Богородице, спаси Россию!»
Новый государственный праздник — День народного единства, который стал отмечаться уже после блаженной кончины Варвары, управа этого района столицы решила укоренить в народе с помощью доброго дела.Рынок снесли. Такая агрессивная торговля явно была не мила и святой великомученице Варваре, которая в Москве издавна почиталась именно как покровительница этой сферы.
Заодно снесли и все казино, и залы игровых автоматов в округе.
И тогда кончилась, на этой части русской земли, московской земли, власть антихриста, использующего для разрушения и уничтожения оплота Православия — России — деньги, которые он зарабатывал здесь на горе обездоленных и угнетенных, на страстях людей, забывших Господа.
На месте снесённого рынка обрели семейную икону Варвары — Казанской Божией Матери. По просьбе общественности здесь заложили парк Воинской Славы России.
Варварина икона, крестный ход с которой прошел по всему району, стала главной святыней памятника-часовни во имя иконы Казанской Божьей Матери, много раз спасавшей от бед и Москву, и всё наше Отечество.
Перед её освящением духовой оркестр играл «Прощание славянки». И даже у казаков, мужчин крепких и суровых на вид, на глазах были слёзы. «Прощание славянки» сменил «День Победы».
Были на этом торжестве и ветераны Великой Отечественной, и воины московского гарнизона, и юные суворовцы — среди них, между прочим, и ребята, с которыми занимался во дворе ратным делом внук Варвары.
Вскоре после освящения часовни икона замироточила, укрепляя в вере одних и помогая уверовать в Господа другим.
И пошли просить заступничества у Царицы Небесной, поклониться Её Пресветлому Образу, перед которым молилась вдова, мать и бабушка Русских Воинов, и люди военные, и люди гражданские: «Пресвятая Богородице, спаси Россию!»
Многие, наконец, осознали то, о чём с такой убеждённостью писала в своем дневнике Варвара:
«Я признаю только личное покаяние. Соборное покаяние, на мой взгляд, возможно только в единственном случае: на нашем народе — и отсюда проистекают многие суровые испытания, с которыми уже столкнулась и сталкивается ныне Россия! — лежит не прощённый Господом грех цареубийства. Но это — наше внутреннее дело, в которое никто не имеет права вмешиваться. Как покаемся — так и начнется возрождение России!
Однако сегодня — Господи, не попусти новых унижений! — все ждут от нас совсем не этого, а иного покаяния. Многие страны, особенно США, настойчиво призывают Россию, русский народ к покаянию перед ними.
Нет, нет и нет! Это они, наоборот, должны каяться перед нами, русскими, внесшими столь весомый вклад в мировую цивилизацию.
Внешние и внутренние недруги России — и западные политики, и новоиспечённые российские демократы, кто видит в чём-то вину многострадального Отечества нашего, столько пережившего в XX веке, — должны каяться перед нами, молящимися за нашу православную державу.
Каяться за то, что пытались и пытаются сбить нас с определённого Богом Пути…».
А буквально недавно отец Василий крестил трёх младенцев.
— Промыслительно, — подумал священник, — что чада сии наречены Евгением, Сергеем и Виктором — так же, как муж, сын и внук Варвары. Слава Богу, Россия — продолжается!
Господи! Пусть во веки веков будут в Отечестве нашем те, кто будет стоять за веру Православную!
