Вопрос о церковной реституции вновь поднят в законопроектах о партнерстве государства и традиционных конфессий
В преддверии выборов депутаты, похоже, решили заручиться поддержкой Русской Православной Церкви. На их столы на этой неделе лягут два законопроекта с примерно похожим содержанием и фактически одинаковым названием — о социальном партнерстве государства и религиозных организаций. Первым «выстрелил» Сергей Глазьев из КПРФ, внеся свой проект еще в конце декабря прошлого года, но его инициативу думское большинство придержало до тех пор, пока не появился аналогичный документ за подписью «независимого» депутата Александра Чуева, главы профильного парламентского комитета. Интересно, что как раз «левый» вариант усиления роли религии в жизни общества радикальнее, чем «правый». Первый дает более жесткое определение на тот счет, какие же религиозные организации для России являются традиционными, расписывает процедуру доказательства этого статуса и предполагает, что для тех, кто ее пройдет, можно будет делать различные финансовые и имущественные поблажки — вплоть даже до реституции отнятой после 1917 года собственности. Фактически единственной традиционной религиозной организацией всероссийского масштаба в глазьевском законе признается Русская Православная Церковь, ислам и буддизм получают данный статус только «в местах традиционного компактного расселения» соответствующих общин, а о прочих христианских конфессиях и иудаизме речи вообще не идет. Альтернативный же вариант закона менее откровенен, хотя излагаемые в нем условия приобретения статуса «традиционной организации федерального значения» больше всего подходят той же РПЦ и части российских мусульман, поскольку требуется иметь филиалы в не менее чем десяти субъектах РФ и центральную организацию, постоянно действующую в течение последних 85 лет. Именно традиционные конфессии и будут допущены в Вооруженные силы и прочие силовые структуры для духовного окормления личного состава, именно им предполагается давать налоговые льготы при занятиях благотворительностью и доступ к государственным СМИ для саморекламы и просветительской деятельности, только им можно будет проявлять милосердие к заключенным и прочим аутсайдерам, а также совершать еще много полезных дел, до которых у государства не всегда доходят руки. Но главное, только конфессии, признанные «коренными», смогут выставлять претензии на свое бывшее имущество. Согласно более радикальному законопроекту Глазьева, религиозная организация, доказывая свое право на имущество, должна иметь преемственность с дореволюционными предшественниками не только в теологических принципах, но и в управленческих структурах. Таким образом, католики, судя по всему, могут даже не суетиться, да и не всем мусульманским объединениям можно будет претендовать на материальные ценности. В проекте Чуева есть только один абзац, говорящий о возможных поэтапных возвратах. А проект Глазьева четко фиксирует: если традиционность религиозной организации и ее правопреемство доказаны, то она может смело подавать в суд и требовать реституции имущества. Главное, чтобы в свое время оно было или изъято вследствие национализации, или отчуждено без выплаты возмещения, а также «в затруднительных обстоятельствах». Таковыми, видимо, следует считать первые десятилетия советской власти.
