Адреса основных мест празднования вплоть до начала XIX века
Сотни лет главы семейства на Рождество и Новый год пытаются убедить детей, что они — Деды Морозы, а жен — что они не Деды Морозы. В столицах — в Москве и Петербурге — еще в конце ХIХ века сохранился обычай: вечером 6 января ходить по домам с длинным шестом, увенчанным звездой, внутри которой горел масляный фонарик, и славить Рождество Христово, то есть колядовать. Это был известный «промысел» городской ребятни. Они собирались группами по 6 — 8 человек, выбирали старшего, который обычно нес шест и решал, в какие дома нужно идти славить Христа в первую очередь. Перед тем как подойти к дому, нарочито громко говорили и старались пройти со звездой под окнами, потом стучали в калитку либо в ворота. Когда хозяева пускали в дом — пели святочные песни, читали рождественские стихи, молитвы и присловья. Например: «Новая радость во всем мире, Мире нам явися, Бог царь, от девы Марии На земли родися. Дайте, воспевайте, Возыграйте, Дай Бог вам, вам господам, господиновым женам Скупно здравствовати. Виват, виват, многие лета». Иногда репертуар сокращали до молитвы во славу Христа, но в таком случае к хозяевам обращались отдельно: «С праздником хозяина поздравляем, здравия вам всем желаем». После этого юных христиан обычно одаривали рождественскими деликатесами типа куска гусятины или сладкого пирога, пряниками и конфетами. Любили колядовать и люди постарше. Парни и девушки из всех слоев столичного общества собирались шумными компаниями. По свидетельству профессора Снегирева, в начале ХIХ века «под Москвой был обычай называть Сочельник „коледою“ и в ночь на Рождество возить на санях девушку, одетую поверх теплой одежды в рубашку, которую и выдавали за Коледу». На самом же деле в старину «Коледа» (или «Коляда») считалась на Руси символом предвестия праздника Рождества Христова. И московская молодежь решила в буквальном смысле слова воплотить предпраздничную атмосферу в нежный девичий образ. Выходит, в первопрестольной давным-давно начали выбирать королеву красоты, или, как сказали бы сегодня, «Мисс Сочельник»! Не прочь были поколядовать на святой неделе и люди взрослые, степенные, особенно купцы. Но они тщательнее готовились: лучшие кони запрягались в нарядные сани, надевались «личины» (маски), а дома, где предстояло славить новорожденного Христа, были известны заранее. Ведь ездили в основном к родне да к партнерам по бизнесу, а также к московскому начальству. В допетровскую эпоху «христославцев» принимали и в Кремле. Сохранился, к примеру, текст святочной песни, которую пели Ивану III: «Слава Богу на небе, Слава! Государю нашему на сей земле! Слава! Чтобы нашему Государю не стариться, Слава! Его цветному платью не изнашиваться, Слава! Его добрым коням не изнеживаться, Слава! Его верным слугам не измениваться» и так далее. Взрослых поздравителей в отличие от детей и молодежи не одаривали вкусностями, а, как правило, приглашали за стол. Вовсе не пустить в дом и никак не отблагодарить колядующих считалось большим грехом. А еще на Рождество устраивались в Москве народные забавы и гулянья, из которых любимыми были катания на тройках и катания на больших санях с гор, игры в «ледки» и в «рыбку» (своеобразные предшественники современного футбола, в которых роль мяча играл большой кусок льда и снежки). Забавы Кулачные бои — на льду Москвы-реки в районе Замоскворечья (на Москворецкой набережной, ст. м. «Третьяковская»). Травля быков и медведей — за Рогожской заставой (ст. м. «Площадь Ильича»). Народные гулянья, игры, вертепы: на Красной площади, в Александровском саду. Катание на санях — Петровский парк, Марьина роща, Останкино, Сокольники. Покупки Одежда для бедных и «для маскерада» — Старая площадь у церкви Ивана Богослова, «что под вязом» (ныне — Новая площадь, 12, ст. м. «Китай-город»). Теплые вязаные вещи — у Кремлевской стены, вниз от Спасской башни к Москве-реке (ул. Ветошный ряд). Ткани, подарки — торговые ряды в Китай-городе (нынешний ГУМ). Свечи — в лавках на Москворецкой улице (ст. м. «Новокузнецкая»). Столичный экстрим А еще любили москвичи такие зрелища, как кулачные бои, медвежью и бычью «травлю». "Травля" устраивалась за Рогожской заставой на оборудованной арене. Против дикого медведя обычно выставляли бороться домашнего, как тогда говорили, «ручного», подчас специально обученного борцовским приемам. Были среди медведей своим чемпионы, одним приемом ловко захватывавшие своего лесного собрата за заднюю лапу и валившие наземь. Когда возникала угроза жизни зверя, поединок прекращался. А вот быков, которых приводили с боен (расположенных преимущественно в районе Таганки), травили по-настоящему — специально обученными огромными меделянскими псами (мастифами). Кровавое зрелище собирало до трех тысяч человек зрителей, которые подчас бушевали не меньше, чем нынешние футбольные фанаты. А роль ОМОНа выполняли смотрители-затравщики, стоящие с дубинками по краю сцены. Но в середине ХIХ века после драки «затравщиков» с подгулявшими зрителями московскую «корриду» запретили. А вот медведи развлекали народ в Сокольниках, в Марьиной роще и просто на улицах аж до 1925 года. Специально дрессированных животных приводили на святки из Ярославля. «Вожак» медведя бил в барабан, его помощник с деревянной козьей головой на шесте щелкал «козьим языком», а мишка старался вовсю: кружился в танце, приседал, выполнял разные фокусы, а потом кланялся и обходил публику с шапкой: тоже, можно сказать, колядовал.
