Идеологический вакуум в Узбекистане заполняется идеями фанатиков

Председатель Комитета по делам религий Шоазим Миноваров рассказывает корреспонденту «НГ» о ситуации в республике.- Почему в Узбекистане, в стране с традиционным исламом, вдруг стали появляться различные религиозные течения?
— В Узбекистане исповедуется традиционный ислам, основанный на юридической школе халифитов, одновременно с суфизмом, а также со сложившимися национальными и историческими обычаями. Но начиная со второй половины 80-х годов в страны Центральной Азии начался приток всевозможной информации, в том числе и религиозной. Появились различного толка миссионеры, преимущественно из-за рубежа. А после распада Советского Союза образовался идеологический вакуум, который начал заполняться в большей степени религиозной информацией и религиозной идеологией. Это основная причина возникновения фундаменталистских взглядов и проникновения экстремистского фундаментализма в страну. Само по себе явление фундаментализма не несет опасности, но когда оно сопряжено с экстремизмом, то ситуация становится угрожающей.
Был и другой способ проникновения экстремистских идей в регион. Много молодых людей уехали обучаться в религиозные университеты стран Востока, преимущественно в Турцию, Пакистан, Саудовскую Аравию. Но, несмотря на то что все эти страны исповедуют ислам, существуют различные юридические школы, каждая из которых свойственна определенной стране. Таким образом некоторые чуждые Узбекистану идеи получили распространение в нашей стране.
— В чем принципиальное различие между традиционным исламом и привнесенными извне течениями?
— Например, школа Ханбали в основном распространена в Саудовской Аравии и в соседних странах, отличается продолжительностью молитвы, которая значительно короче, чем у нас. Ханбализм в переработке Мухаммада ибн Абдул Ваххаба, откуда и произошло слово «ваххабизм», запрещает посещать могилы, тогда как в Узбекистане это распространено. Это нюансы, но их множество. Еще один яркий пример: идет богослужение в мечети, и вдруг молодежь, прерывая молитву, встает и уходит, а старики остаются. А, как вы знаете, у нас культ стариков, и такого рода неуважение стало вызывать конфликты.
Другая школа — Саида Нурси, последователи которой есть и в Узбекистане, также имеет отличия. Несмотря на то что эта школа не имеет ничего общего с экстремизмом и терроризмом и выступает против ваххабизма, она все же неприемлема в нашей стране. В своих трудах Саид Нурси пишет, что в наше время разрушительному влиянию безбожия может противостоять лишь «меч» сильной веры. При этом последователи этого течения пытаются влиять на политику в стране. У нас религия отделена от государства, а значит, религии не следует заниматься политикой. Религиозным людям предоставлены все условия для выполнения всех пяти догм ислама. Кроме того, согласно Конституции нашей страны создавать на религиозной основе партии запрещено. Духовные лица не могут быть избранными в парламент.
Кроме мусульман, в Узбекистане много представителей и других конфессий: православные, лютеране, католики, а также бахаи, кришнаиты, свидетели Иеговы.
— Что же заставляет людей поддерживать идеи радикальных исламских течений?
— Все тот же идеологический и информационный вакуум, поскольку центральноазиатские республики еще не встали на ноги, чтобы полностью воссоздать или реанимировать свою национальную культуру, идеологию. Значит, есть поле для деятельности всякого рода миссионерских движений.
Есть, конечно, другая причина распространения в регионе радикального ислама — экономические трудности, социальная несправедливость. Очень часто люди начинают искать правду и справедливость и, не получая ее из рук государства, обращаются к щедрым обещаниям представителей радикальной идеологии.