В России насчитывается до 800 тысяч членов религиозных объединений, готовых нередко выполнить чуть ли не любое указание своего «духовного лидера»
Сектанты назойливы как мухи. Настойчиво предлагают свои агитки на улицах, зазывают на собрания. Об этом «Труд» писал неоднократно. Тех, кто поддается, ожидает зачастую незавидная судьба: потеря денег и квартир, разрыв связей с родственниками, психические и физические расстройства… Мы беседуем с экспертом по проблемам сектантской экспансии в России Александром Дворкиным. — Какая история, услышанная вами за все это время, наиболее шокировала? — Какую-то одну трудно выделить. Нередко думаешь, что «хуже быть не может». Вспоминаю историю тринадцатилетнего мальчика Антона из Ростовской области, мать которого состояла в так называемой Церкви свидетелей Иеговы. Врачи поставили ему диагноз серьезной болезни крови. Требовалось переливание, а правила этой тоталитарной секты сурово запрещают такую процедуру. Когда медики в очередной раз сказали матери, что если переливание не будет осуществлено, то паренек неизбежно умрет, женщина сказала решительное «нет». Мальчик отвернулся к стене и заплакал. Фанатичная женщина забрала его домой, где он вскоре и умер… А ведь ребенок не выбирал смерть… Или история некой мамаши из секты неопятидесятников. Она почему-то решила, что в пятилетнюю внучку вселился дьявол. Ее поддержала и дочка. Они морили ребенка голодом, избивали, запирали в чулане… Кончилось все тем, что ребенка отвезли за город, мать держала малышку за ноги, а бабушка тем временем ее душила… Останки обнаружили случайно спустя полгода. В Центре судебной психиатрии их признали вменяемыми, а диагноз поставили «индуцированный психоз». Они не были больны изначально, чудовищные идеи возникли у них из-за внушений в секте. Женщин, конечно, осудили. Но женщины по-прежнему считают, что освободили ребенка от козней дьявола. — Многие считают, что психически нормальный человек в секту не попадет… — Я бы так не сказал. Но хорошо известен тот факт, что членство в секте, особенно долгое, неизбежно ведет к психическим расстройствам. Дело в том, что характер там неизбежно подавляется, а на его месте возникает набор поведенческих стереотипов. В психологии это называется «сектантской псевдоличностью» (а в просторечье — «зомби»). Многие, кто общался с убежденными сектантами, чувствовали, словно говорили не с живым людьми, а с роботами. Стоит перед тобой эдакий магнитофон, который к тому же нацелен лишь на воспроизведение заученных фраз. Вот это и есть результаты промывки мозгов и контроля сознания, которые описаны в специальной литературе, ?- с помощью медитации, повышающей у человека внушаемость, лишение сна, возможности остаться одному и т. д. Причем иногда все это приводит к результатам, непредсказуемым даже для самих членов сект. Например, некоторое время назад ко мне обратились две последовательницы сайентологии. В секте они были недолго — около шести месяцев, но уже возникло серьезное психическое расстройство. Они были одержимы идеей вторжения инопланетян. Таковыми начали считать и самих сайентологов, после чего их и погнали. Они периодически впадали в транс и считали, что в этом состоянии читают мысли друг друга. Мне с трудом удалось убедить их обратиться к психиатру, который и оказал квалифицированную помощь. — Можно ли вернуть человека «в норму» после серьезной «обработки»? — Можно, но очень сложно. К сожалению, профессиональной реабилитацией бывших сектантов у нас сейчас никто не занимается. Специализированные центры проводят лишь консультации: как выйти из секты. Помогают лишь тем людям, которые уже приняли для себя такое решение. А ведь все очень серьезно. Ситуация чем-то похожа на реабилитацию людей, вышедших из мест заключения. Мы ведь знаем немало случаев, когда человек, только что покинувший камеру, совершал снова незначительное преступление, лишь бы вернуться за решетку. Там ведь тебя вовремя накормят, вовремя спать положат и нет необходимости принимать решения. Пусть извращенная, но стабильность. Также и в секте. Бывшему ее члену очень трудно приспособиться к реальной жизни, где надо думать, самостоятельно действовать, выстраивать взаимоотношения. Поэтому необходимо создавать такие службы, в которые входили бы и психологи, и психиатры, и специалисты по трудоустройству. Лучшую помощь, о которой я знаю, могут оказать лишь в православных приходах. Но, повторяю, пожалуй, единственный способ выйти из секты — туда не вступать. — А есть ли какие-то общие приемы вербовки? — В секты никто, как правило, добровольно не приходит сам — его приводят. Поэтому важно помнить, что такого рода организации никогда не сообщают правды о себе, о своих целях, о том, чем новообращенный будет заниматься. Вам могут предложить «повысить навыки общения», «приобщиться к изучению эзотерической философии», «познать свою личность», «бесплатно освоить иностранный язык», «заняться чтением Библии», «поправить здоровье"… Приманок много. Обещают все и сразу. Но не забывайте, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Все происходит ненавязчиво. Могут пригласить, скажем, в студенческую компанию, в которой к вам подсядет парень и будет вести себя через пять минут как лучший друг. Не верьте. Любой нормальный человек понимает, что настоящая дружба проверяется временем. От вас просто что-то нужно. Остерегайтесь, когда призывают немедленно принять важное решение, поверить, не задумываясь. в какую-то доктрину, Никакая истина не боится сомнений. — Не опасаетесь, что сектанты прочитают наш разговор и разработают более тонкие механизмы вербовки? — Уверен, что нет. Все они вынуждены лгать. И использовать эти старые, как мир, механизмы вранья. Если бы они говорили правду, то у меня не было бы к ним претензий. Я свою задачу вижу не в том, чтобы против кого-то бороться, а в том, чтобы донести истину до людей. Свобода выбора невозможна без полноты информации. И я благодарен «Труду» за активное участие в освещение подноготной сект. — Некоторые социологи считают, что определенный процент населения любой страны обречен оказаться в той или иной секте. Вы разделяете это мнение? — Я категорически не согласен. Хотя, конечно, есть люди более или менее внушаемые. Кроме того, каждый из нас в жизни в тот или иной момент переживает стрессовую ситуацию, когда чувствует себя одиноким, потерянным и ему не хватает общения, внимания, заботы… — Кто более других имеет шанс оказаться в «группе риска»? — Разные секты работают на определенные возрастные и иные группы. Наиболее уязвима молодежь, особенно в переходный период — между школой и институтом. Многие секты это учитывают. Свидетели Иеговы нацелены на вербовку людей пенсионного возраста. Они часто склонны чувствовать себя оказавшимися за бортом. Поддавшихся сладким проповедям ожидают порой суровые последствия. — Как узнать родителям, не попали ли их дети на тоталитарную «помойку»? — Прежде всего должны насторожить резкие перемены в их поведении. К примеру, парень раньше был общительным и вдруг стал нелюдимым или, наоборот, из замкнутого превратился в невероятно активного. Или возникли резкие перемены в отношениях с близкими родственниками, появилась раздражительность. Забыты домашние дела, работа, учеба… Он может скрывать, что ходит на какие-то собрания или экзальтированно об этом рассказывать, мол, нашел самое лучшее в жизни. — Как поступить, если выяснится самое худшее? — Больше шансов вытащить его из секты, конечно, в первые несколько дней. Потом наступает так называемый «медовый месяц». Новообращенный пребывает в состоянии эйфории, не воспринимает никакой критики. Здесь лучше не вмешиваться, не пытаться переубедить и сохранить остаток человеческих взаимоотношений. Мол, я не хочу с тобой ссориться, поговорим как-нибудь в другой раз. Надо дождаться момента, когда подступит разочарование. Это приходит неизбежно. Вот тут появятся возможности выстроить диалог. А до этого изучите книги о секте, кладите их на видном месте — он может заинтересоваться и начать их читать. Но ни в коем случае сами не навязывайте их для чтения. Важно также еще определить, что именно в отношениях с ребенком привело к тому, что он перестал вам доверять, может быть, на что-то обиделся… Необходимо устранить причину конфликта. — Специалисты утверждают, что чуть ли не семь процентов россиян состоят в той или иной секте. — Эта цифра сильно преувеличена. Точной статистики нет, но, по моим данным, число приверженцев тоталитарных культов колеблется от 600 до 800 тысяч. Это меньше одного процента. Я говорю не о тех, кто время от времени заходит на сектантские собрания, а о людях, которые готовы отдать все группе, следовать практически любым указаниям. — Каков обобщенный портрет сектанта? — Они видят себя неким диверсионным отрядом в тылу врага. Для них характерно резкое неприятие окружающего мира. Мы, мол, духовная элита, а все остальные утопают во зле и грехе. И часто готовы идти на любое преступление, к которому их призовет лидер. Террористы, совершившие чудовищный теракт на Дубровке, — это те же сектанты. Они были уверены, что, убив женщин и детей, окажутся в раю. — В США, между прочим, члены секты мормонов даже входят в сенат. Не опасаетесь ли, что любое давление на них в России чревато международным скандалом? — В Америке и сайентология в 1994 году была зарегистрирована как религиозная организация. И это после 25 лет упорной борьбы правительства США с ними и многочисленных судебных исков. Имеются данные, что между американскими спецслужбами и сайентологами и мормонами заключен негласный «договор». Сектанты поставляют им информацию, а спецслужбы их защищают. Не случайно в последнее время на закрытых военных объектах в России частенько задерживают миссионеров секты мормонов. С другой стороны, есть и Франция, которая приняла антисектантский закон, за что подвергалась мощному прессингу со стороны Америки. Она обвиняла французов в антидемократизме. В ответ член прошлого правительства Франции Ален Вивьен сказал: «Мы одна из старейших демократий. И не нас учить кому-либо правам человека». Такой закон необходим и у нас. Ведь секты представляют собой серьезную угрозу нашим национальным интересам, правам людей и здоровью нации.
